Грохх (1/2)
Они шли в молчании минут пятнадцать. Гермиона открыла рот, собираясь о чём-то спросить, Хагрид выбросил вбок правую руку, показывая, что надо остановиться.
— Тихонько, — еле слышно прошептал он. — Тихонько…
Они прокрались вперед, и Гарри увидел впереди большой холм высотой с Хагрида.
«Куда Хагрид нас привел? Это же логово какого-то огромного зверя, а мы его закуска».
Вкруг валялись выдранные с корнем деревья; холм возвышался посреди голого участка земли, окруженного баррикадой из стволов и поломанных веток, за которой и стояли Гарри, Гермиона и Хагрид.
— Спит, — прошептал Хагрид.
Гарри покосился на Гермиону. Та, от страха остолбенев и чуть приоткрыв рот, застывшим взглядом смотрела на холм.
«Я слышу какой-то приглушенный ритмичный рокот, словно неподалеку работают огромные легкие».
— Хагрид, — сказала она шепотом, едва слышным на фоне дыхания спящего существа, — кто это?
«Кто это? Я бы спросил: «Что это, мать твою, Хагрид?»
— Хагрид, ты ведь говорил, — начала Гермиона, и волшебная палочка у неё в руке задрожала, — что никто из них не захотел с тобой пойти!
«Я, кажется, начинаю понимать, что это такое! Это никакой не холм! Это спина!»
— Ну… так он и… не хотел, — отчаянно проговорил Хагрид. — Только я должен был его привести, Гермиона, я был обязан!
— Но почему? — спросила Гермиона. В её голосе звучали слёзы. — Почему? Зачем? Ох, Хагрид!
— Я думал, вот приведу его, — сказал Хагрид, сам чуть не рыдая, — выучу манерам… в люди выведу… покажу, что он безобидный!
— Безобидный! — пронзительно воскликнула Гермиона, и Хагрид отчаянно зашикал на неё и замахал ручищами. Громадное существо громко заурчало и заворочалось во сне. — Это он тебя бил, да? Вот откуда раны!
«Хагрид, как и всегда, в своём репертуаре. У него и соплохвосты были милыми и безобидными. Да и Арагог вполне был милым и с хорошими манерами. Выслушал нас, ответил на все наши вопросы и только после этого разрешил своим детям нас сожрать. Типа, извините, но семья у меня большая и кормить нечем, а вы сами пришли».
— Он не понимает своей силы! — серьёзно ответил Хагрид. — И он постепенно учится, он уже не так часто дерется…
«А ты давно на себя в зеркало смотрел? По тебе не видно, что тебя давно не били. Тебя как били каждый день, так и бьют».
— Хагрид, зачем ты его привел сюда, если он не хотел идти? Ему было бы гораздо лучше со своими!
— Нет, Гермиона, они все над ним издевались — он ведь маленький! — возразил Хагрид.
«Маленький? То же самое он говорил и про Норберта. Хотя от удара его хвоста содрогалась хижина Хагрида».
— Маленький? — переспросила Гермиона. — Это он-то маленький?
— Гермиона, ну не мог я его там бросить, — по изувеченному лицу Хагрида потекли слёзы. — Понимаешь… это ж мой брат!
«Брат?! Это какой-то индийский сериал! Сейчас он начнет танцевать! Ущипните меня!»
Гермиона уставилась на лесничего, разинув рот.
— Хагрид, говоря «брат», — медленно начал Гарри, — ты имеешь ввиду…
— Ну… единоутробный, — уточнил Хагрид. — Оказывается, моя мамаша связалась с другим великаном, когда ушла от папы, и у неё родился Грохх…
— Грохх? — повторил Гарри.
— Ну да… во всяком случае, примерно так он произносит своё имя, — нервно сказал Хагрид. — Он не слишком хорошо говорит по-английски… я уж учу, учу… короче, любила она его, похоже, не больше, чем меня. Понимаешь, великанши гордятся, если произведут на свет хорошего крупного малыша, а он всегда был мелковат по их меркам… всего-то шестнадцать футов.
«Мелковат?! Да для меня и Хагрид-то здоровый, что уж говорить про этого Грохха. Всего-то шестнадцать футов!»
— Да уж, крошка! — с истерическим скарказмом воскликнула Гермиона. — Прямо-таки лилипут!
— Они его все шпыняли… я просто не мог его бросить…
— И мадам Максим согласилась, чтобы вы взяли его с собой? — спросил Гарри.
— Она… ну, она понимала, что это для меня важно, — сказал Хагрид, заламывая свои огромные руки. — Но… но потом она от него малость устала, должен признать… так что мы расстались по дороге домой… правда, она обещала никому не говорить…
«Я и не удивлен, что она устала. Любой бы устал тащить великана куда-то силой. Хотя Хагриду явно пришлось туго без неё, ведь она намного искуснее в магии, чем сам Хагрид».
— Как тебе вообще удалось притащить его сюда так, чтобы никто не видел? — удивился Гарри.
— Это, конечно же, заняло много времени, — сказал Хагрид. — Шли ночами да по диким местам. Конечно, когда он хочет идти, так за ним только поспевай, но он то и дело норовил повернуть обратно.
— Хагрид, ну почему ты его не отпустил?! — воскликнула Гермиона, бессильно опускаясь на ствол вырванного дерева и закрывая лицо ладонями. — Как ты теперь думаешь управиться со свирепым великаном, который даже не хочет здесь оставаться?
— Ну, ты скажешь тоже… «свирепый»… это уж слишком, — заявил Хагрид, не переставая заламывать руки. — Бывало, конечно, набрасывался пару раз, ну, когда вожжа под хвост, но я ж говорю, исправляется он, очень даже исправляется и привыкает хорошо.
«Ну да, Хагрид. По твоему лицу всё как раз и видно, как он исправляется и привыкает».
— А зачем тогда все эти веревки? — спросил Гарри. Лишь секунду назад он заметил, что к стволам самых больших из соседних деревьев привязаны толстенные веревки — они тянулись туда, где спиной к ним спал Грохх.
— Он связан? — слабым голосом спросила Гермиона.
— Ну… да… — занервничал Хагрид. — Понимаете… я ж говорю… он своей силы не понимает.
«Теперь я понимаю, почему в лесу нам никто не встретился. Он сожрал половину, а вторая половина где-то прячется. И если кентавры тут главные, то вряд ли им нравится такое соседство».
— Ладно, так чего ты хочешь от нас с Гарри и Роном? — с опаской спросила Гермиона.
— Чтобы вы за ним присмотрели, — хрипло сказал Хагрид. — Когда меня не будет.
Гарри с Гермионой обменялись обреченными взглядами.
«Я уже пообещал Хагриду сделать всё, что тот попросит! Но со стороны Хагрида это нечестно. Нам вообще запрещено входить в Запретный лес. Если Снейп меня ещё раз увидит даже возле Запретного леса, то я даже боюсь, что будет. Я в прошлый раз получил линейкой…»
— А конкретно… что подразумевается? — уточнила Гермиона.
«Я надеюсь, что нам не придется кормить его с ложечки…»
— Кормить не надо, ничего такого! — торопливо сказал Хагрид. — Еду он сам добывает. Птицы, олени, тому подобное… но… ему бы компанию…
«Нефтяную что ли?»
— Мне б только знать, что его навещают, поддерживают… учат… ну, сами понимаете.
«Да что-то не очень понимаем. Рисковать своими жизнями, чтобы развлечь его брата? Хагрид вообще в своём уме? Да Снейп меня в бараний рог скрутит, если я только посмотрю в сторону Запретного леса, а Хагрид просит, чтобы мы его навещали и учили английскому. А математике его не нужно учить? Сегодня, Грохх, ты повалил три дерева, а вчера два. Скажи мне, пожалуйста, сколько всего удалось тебе повалить деревьев за эти два дня? И вообще, какой ущерб ты нанес всему Запретному лесу за всё время твоего здесь пребывания?»
Ничего не ответив, Гарри снова повернулся посмотреть на фигуру великана, спящего перед ними на лужайке. В отличие от Хагрида, который выглядел просто как очень большой человек, Грохх был сложен довольно непропорционально. То, что Гарри сначала принял за гигантский поросший мохом валун слева от огромного земляного холма, оказалось головой Грохха. По сравнению с телом она была гораздо крупнее, чем у людей, и почти абсолютно круглая; всю её сплошь покрывали густые курчавые волосы цвета папоротника. Над головой великана, которая, как у дяди Вернона, словно была посажена прямо на плечи без всякого признака шеи, виднелся краешек большого мясистого уха. Спина, прикрытая чем-то вроде грязного бурого балахона, кое-как сшитого из звериных шкур, была очень широкой: видно было, как швы чуть не лопаются при каждом вдохе великана. Ноги Грохх подобрал под себя. Гарри видел только его колоссальные подошвы: голые и грязные, они лежали на траве одна на другой, и каждая была величиной с детские санки.
— Ты хочешь, чтобы мы его учили, — бесцветным голосом сказал Гарри.
— Ну да! Даже если вы просто будете иногда по чуть-чуть с ним беседовать… — с надеждой сказал Хагрид. — Потому что ясно же: он как научится общаться, так и поймет, что мы его очень любим и хотим, чтоб он с нами остался.