Подарок от Добби (2/2)
Гарри сделал несколько жадных глотков и, закрыв глаза от удовольствия, произнес:
— Добби, огромное спасибо. Я так тебе благодарен.
— Я сделаю всё для Гарри Поттера, — торжественно объявил эльф.
Открыв глаза, Гарри решил, что это хороший тост и снова сделал большой глоток.
— Если, Гарри Поттер, не возражает, то у Добби ещё есть дела и…
— Добби, большое спасибо. Я твой должник.
— О, нет! Сэр Гарри Поттер, ничего не должен Добби, — запричитал эльф. — Гарри Поттер так много сделал для Добби…
— Да ладно тебе, — отмахнулся Гарри.
— Если понадобится всё это спрятать, то позовите меня.
— Спасибо, Добби, — кивнул Гарри.
Домовик исчез, а Гарри, забрав рюкзак, плюхнулся с ним на диванчик и достал пачку сигарет.
«С одной стороны, я понимаю, что поступаю неправильно. Снейп много говорил о вреде курения, и он просто убьёт меня, если узнает. Я даже чувствую, что предаю его, но я ничего не могу с собой поделать. Этот рюкзак уже у меня, руки разрывают упаковку сигарет. Я хочу почувствовать, как дым проникает в лёгкие. Мне это так нравится…»
Гарри достал сигарету и с наслаждением затянулся.
«Я и забыл, как же это приятно. Я так сильно устал за последнее время, что очень хочется расслабиться. К сожалению, я не знаю других способов расслабления. Как же я понимаю Сириуса. Без такой анестезии нам просто не выжить. Для Сириуса это не родной дом. Это его личный Азкабан. Вот только без дементоров. Его дом — это Хогвартс. Как же у него тогда горели глаза, как он смотрел на замок. Как же он мечтал снова войти туда свободным человеком. Но нет, Питер сбежал, и мечты Сириуса рухнули вместе с ним. В тот день не только мечты Сириуса рухнули, но и мои тоже. Я ведь так хотел перебраться от Дурслей, а тут вот такой облом. Наконец-то передо мной забрезжила надежда. Надежда, что я уйду от Дуслей. Буду жить с человеком, который любит меня, и тут раз — и всё. Откуда во мне эти силы жить дальше? Для чего я живу? Для кого я живу? Ведь меня на том свете уже заждались».
Гарри почувствовал ком в горле. И с силой сжал в руке пустую банку. Она, издав неприятный звук смялась. Гарри отбросил её в сторону и потянулся за второй. Бычок выкинул в камин, и языки пламенем с удовольствием его приняли.
«Только сигареты и алкоголь дарят мне утешение. На время скрывают мою боль».
Выпив третью банку пива и скурив две сигареты, Гарри позвал Добби и передал ему рюкзак.
— Гарри Поттер напоминает мне Винки, — грустно произнес Добби. — Она тоже много пьет сливочного пива.
— Я её не осуждаю, — Гарри, пошатываясь и держась за диван, направился в сторону спальни для мальчиков. — Она была верна Краучу, а он её выбросил, как плешивую собачонку. Для неё же весь смысл жизни был в этой семье, а потом бац — и всё.
— С Добби так не было, — пропищал домовик.
— Не было, — Гарри повернулся к домовику и подмигнул ему. — Потому что ты хотел этот «бац», а она нет.
«Хоть бы как в прошлый раз не пойти к девочкам. Гермиона меня убьёт!»
— Там спальня для мальчиков? — спросил Гарри, слегка пошатываясь.
— Всё верно, — кивнул Добби. — А Гарри Поттер не делает так, как делает Винки? — произнес Добби и, забежав вперед, посмотрел на гриффиндорца.
— А что я делаю, как Винки? — нахмурился Гарри. — Она пьёт сливочное пиво, а я предпочитаю обычное пиво. Так что, Добби, у нас нет ничего общего.
«Кроме как желания напиться и утром встать совсем другим человеком».
Добби никуда не уходил и, исподлобья посмотрев на Гарри, произнес:
— Гарри Поттер, не режет руки?
— Резать руки? — от удивления Гарри даже икнул.
— Винки ножом режет себе руки.
«Ничего себе!»
— И зачем это?
— Она хочет причинять себе боль…
— Я знаю, что домовики так себя наказывают, если перечат воле хозяина, но у Винки больше нет хозяина. Краучи умерли. Ей больше некому служить. Их больше нет.
— Я тоже ей об этом говорил, но Винки даже слушать не хочет, — грустно произнес Добби. — Она режет руки и даже не исцеляет. Я, как только вижу, то сразу исцеляю, но она снова делает новые порезы. Иногда даже вырезает имена…
«Ничего себе, как она далеко зашла. Ей бы к психологу или даже к психиатру. Интересно, а у домовиков есть свои психиатры?»
— Добби, я не режу себе руки, так что можешь быть спокоен. И береги Винки.
— Спокойной ночи, — произнес Добби и исчез.
Гарри под впечатлением от услышанного переоделся в пижаму и лег в кровать.
«Винки режет себе руки. Это жуть какая-то, но что, если попробовать?»
Гарри, недолго думая, осторожно открыл чемодан и применил манящие чары. Он ловко поймал левой рукой складной ножик, который ему подарил Сириус. Зажав в правой руке нож, затаил дыхание.
«Один порез и всё».
Гарри сделал маленький и неглубокий порез. Это было больно, но терпимо. На руке тут же выступила капля крови, и он слизнул ее, почувствовав во рту металлический привкус крови.
«Сколько же раз нужно мне порезать себя, чтобы стало легче? Одного явно мало. Может хватит пяти, десяти, сотни? Я сомневаюсь, что я стану счастлив, когда пододеяльник станет красным от крови».
Гарри сделал ещё один надрез и уже более глубокий, чем предыдущий. Кровь скатилась по руке и капнула на белый пододеяльник.
«Тётя бы меня прибила, но тут можно делать всё, что захочется. Я завтра утром сложу в стирку белье и пижаму, и никто ни о чём не узнает.
Гарри сделал третий надрез.
«Легче мне не стало. Просто теперь ещё и ко всему болит рука. Мне жаль Винки. Зачем она с собой такое делает? Нужно будет завтра с ней поговорить. Может, отговорю её от этого. Ведь это ужасно. Да и ещё рука теперь в порезах, а я, как назло, не знаю исцеляющих заклинаний. Не идти же с этим к мадам Помфри. Пускай теперь само заживает. Будет мне наукой».
Гарри позволил пижаме впитать кровь и закрыл глаза.