5 - Начало конца (2/2)
- Я всего лишь хочу тебе помочь. Что есть в этом деле такое, что тебя пугает, Уилл?
Ганнибал любил игнорировать его просьбы и предостережения, поэтому профайлер в один момент словно смирился. Тепло уже начало пробирать мышцы и кости, на веки стала наваливаться дрёма, однако Уилл всё же постарался ответить андроиду так, чтобы больше эта тема между ними не поднималась.
- Я впервые не могу понять. Мне страшно понять.
- Почему?
- Я чувствую в нём человечность, и в то же время животную нужду. Так кто же он: человек или охотник? И кто для него жертвы: ”Золотой билет” или добыча?
Ганнибал выдержал небольшую паузу, удостоверившись, что это всё, чем Грэм хотел поделиться.
- Со временем, ты обязательно узнаешь, Уилл.
***</p>
К сожалению, хандра и ухудшившееся состояние профайлера оказалось опаснее чумы: даже Брайан и Джимми поддались общему напряжению и старались чуть реже отпускать какие-то шутки. Пока они все беззаботно потешались над обновкой профайлера, сами и не заметили, как на их столе пылилось дело о похищении семи, - а у же и больше, - девушек. А для следователя, работающего с трупами: ”Нет тела - нет дела”. Но вот оно, тело, и сколько бы они его не изучали, больше уже ничего не смогли найти.
Обедали Джимми, Брайан и Беверли обычно вместе, только уже за обеденным, а не рабочим прозекторским столом. Джек отвлекся на разговор по телефону, а оставлять Уилла одного в холодном помещении наедине с трупами не хотелось.
- Ты берёшь еду с собой? - Брайан с удивлением вперился взглядом в роскошное содержимое контейнера Уилла. Сам он перебивался бутербродами из закусочных по пути на работу.
Джимми не поверил, когда Зеллер обратился к профайлеру без толики юмора или иронии, но с искренним изумлением, словно тот забыл об объекте своих любимых шуток.
- Это твой андроид приготовил? - ненавязчиво решил напомнить Прайс, маскируя обращение вопросом к Уиллу. Тот словно понял, к чему опять ведет речь, и воздержался от ответа, с неохотой принимаясь ковыряться вилкой в еде.
- Как прошёл хваленный семейный ужин? - ненароком поинтересовалась Катц, обнимая длинными пальцами бумажный стаканчик с горячим чаем. - Выглядишь ты так, словно эта парочка знатно тебя вчера вымотала. Весь вечер играли в шахматы?
- Во-первых, троица, - не поднимая взгляд, произнес Грэм. - А во-вторых, меня там трогали меньше всего.
- Бедный Ганнибал, - протяжно выдохнул Брайан. - Джек относится к нему, как к умной обезьянке, ещё и Грэма к этому приплетает. Может написать на него докладную за ксенофилию?
- Я не знаю ни одного человека, - нахмурился Джимми. - Кого могли бы осудить за ксенофилию. Скорее, сейчас это даже поощряют. Отношения между людьми и андроидами нынче в моде.
- Понимаю, но не отношения женатого мужика и зрелого андроида.
- Мы не можем осуждать людей за вкусы.
- Почему вы вообще относитесь к этому под таким углом? - не выдержала Беверли. - Может и мне начать относиться к вам, как к латентным гомосексуалам?
Джимми и Брайан притихли и недобро переглянулись, словно не собирались мириться с обидной шуткой про них, но ещё не могли придумать ответ. В этом Беверли всегда их переигрывала. Уилл коротко улыбнулся.
- Попробовать-то хотите?
Во взгляде следователей отражалось недоверие, заинтересованность, любопытство, желание и замешательство. Однако отказывать себе в исследовании искусственной кухни они не стали, на чём их внезапно оборвал горланистый крик Джека.
- Срочно выезжаем в Хиббинг.
***</p>
У Уилла была тяжелая, бессонная ночь, спасти от которой не смог даже Ганнибал с его ультразвуковой терапией. Все постельное белье, с потемневшими следами по контуру спины, встало на дыбы; собаки то и дело чесали лапами паркет от невнятного шума из спальни, а сам профайлер нередко поднимался с кровати, чтобы сходить за стаканом воды или просто прижаться лбом к холодной стеклянной поверхности окна. Снилось что-то сложное, многогранное и в тоже время всепоглощающе черное. То самое, что безвыходно поглощает свет, и не факт, что вернет его обратно. Нанизанные на рога девушки, истекающие кровью, рвущие с них плоть дёгтевые вороны. Уилл приблизился к пониманию исследуемого им психопата, но какой ценой? Теперь его нервозность сама стала словно маниакальной.
Андроид внимал лихорадочности владельца, отчего всегда оказывался рядом во время таких пробуждений: по-хозяйски заходил внутрь комнаты, с третьего раза и сам приносил стакан с водой, расправлял складки взмокшей простыни.
- Самое время выпить аспирин или гипнотики, - наконец настоял Ганнибал, оказавшись рядом с Уиллом, яростно разминающим свое лицо пальцами. В руках его уже таились необходимые препараты из домашней аптечки Грэма.
Мужчина в ответ лишь помотал головой. Несмотря на болезненную сухость в глазах и горле, тяжесть на висках, что-то в этой лихорадке было по-своему притягательным, загадочным. Словно сложное психофизиологическое испытание. Он не стал открывать андроиду правду на то, куда теперь их завело дело: холодное, бесчеловечное убийство, совершенное садистом, контрастирующее с возданным уважением психопата, любящим и берегущим своих жертв.
- Прошу, Уилл, - Ганнибал был настойчив, несмотря на ровный и грудной тон, обращающийся к Грэму, как к капризному ребенку.
Покрытая кожной имитацией из нано-частиц рука мягко легла на плечо, прикрытое пропитанной потом футболкой. Уилла словно ошпарило: настолько он показался сам себе холодным, что по одному прикосновению заключил, будто тело андроида превосходило его по температуре. Мужчина поддался и безропотно принял из рук андроида две таблетки, практически рывком закидывая их себе в глотку, чтобы не ощущать горьковатый привкус на корне языка, а затем обильно запил водой. Ганнибал молча наблюдал за перекатами адамова яблока, болезненно пустым изнуренным взглядом голубых глаз, дрожащими от озноба губами.
- Я просил не заходить тебя сюда во время сна, - перехватив взгляд андроида, отчего-то решил бросить Уилл, медленно и через мышечное напряжение поворачиваясь в кровати, чтобы сильнее зарыться под одеяло. Говорил он сипло, с натугом, будто и не хотел этого столько же, сколько и ощущать превосходство машины.
- Это весьма условная и нечестная просьба. Я не могу игнорировать ситуации, когда тебе необходима моя помощь.
- Я всю жизнь справлялся и без тебя.
- Но не сейчас, - на лице проявился след теплой улыбки, и ортопедический матрас заметно прогнулся, привлекая ослабшее тело Уилла свалиться в новообразовавшуюся ямку, ближе к телу Ганнибала.
Андроид сидел на одном уровне с животом Грэма как родитель, укладывающий своё чадо. Бледная и суховатая рука хотела лечь на мокрый треугольник грудины, но Уилл остановил её легким, отчаянным касанием.
- Это ты сделал меня слабым? - риторический вопрос.
Модель L-CtR-19-81 продолжала улыбаться в полсилы, словно это было максимально возможным решением её программного кода. Рука опустилась на простынь рядом с бедром Уилла, не отпуская холодных пальцев. Сейчас владелец смотрел на него изнуренным, почти жалобным и щенячьим взглядом, свойственный собственным собакам в приближении к ужину.
- Я позволил тебе стать слабым. Вернее, мое присутствие.
Звучное и твёрдое ”я” отпечаталось в плывущем разуме Уилла как авторская подпись, оставленная на электронной карточке паспорта. Набор букв в оформлении индивидуального почерка, характерный для человека и человеком используемый: знак согласия, понимания, ответственности. ”Я” Ганнибала ощущалось как тавро, мучительно выжигаемое на подсознании Уилла. Он понадеялся, что ему только лишь показалось. Не было сил бороться со строптивостью андроида.
- Тогда позволь мне хотя бы не привыкать засыпать в присутствии другого мужчины на моей кровати, - прохрипел шатен, вытаскивая пальцы из плена, чтобы подтянуть одеяло к подбородку и перевернуться на бок.
Ганнибал улыбнулся и напоследок провел ладонью по скользкому лбу Уилла, отрывая прилипшие кудри от кожи и собирая влагу. Шатен промолчал, в надежде почувствовать, как андроид все-таки послушается его просьбы. Матрас прогнулся до прежнего состояния, легкий шелест одежды стих за оставленной открытой дверью. Грэм пытался уснуть в сотый раз за ночь, но теперь в голове мешались мысли о том, что же всё-таки изменилось и в нём.