6 - Пьяница муж - горе в семье (1/2)
Уилл устал. Об отдыхе взывала каждая клеточка его тела, этого просили увесистые тёмные мешки под глазами и плохо заправленная под ремень идеально выглаженная, - благодаря Ганнибалу, - рубашка. Это состояние сложно было назвать последствием недосыпа или переработки, так как оно имело более весомые, серьезные причины для существования. Хотя, в прочем, ситуация выглядела такой же посредственной, как и всегда: девять вечера, Вулф-Трап, теплый аромат еды, семеро собак и пластмассовый домохозяин.
- Я убил человека, - вперясь взглядом в потолок, шептал Грэм.
- Уилл, - андроид то ли сердито, то ли намеренно громко поставил опустошенную кастрюлю из-под мяса в жестяную раковину. - Это была самооборона.
С той бессонной ночи прошло меньше трёх дней, а после крайнего преступления, которое приписали подражателю ”Миннесотского Сорокопута”, механизм дедукции Уилла с тревожным скрежетом активировался и запустил тысячи заржавевших шестерёнок, и шаг за шагом они вывели его на необходимый для ФБР след. Но ценой чего? Обнаруженный им Гаррет Джейкоб Хоббс каким-то чудом предвидел своё обнаружение, а поэтому практически с порога швырнул в Уилла свою смертельно раненную жену и собирался, вероятно, сотворить то же и с дочерью. Пусть и с ножевым ранением на шее, девушка по имени Эбигейл осталась жива, а вот Хоббс - нет. Даже слишком ”нет”. Десять пулевых ”нет”.
Уилл просыпался каждую ночь с болезненным криком на весь дом и уже перестал удивляться, когда на встречу его импульсному вскакиванию в солнечное сплетение мягко упиралась рука андроида, медленно прижимавшая его обратно к матрасу. Профайлер был не в силах совладать с пережитым им шоком, а необъятное чувство вины неумолимо вставало в горле то во время лекций, то в криминалистической лаборатории, то по пути домой. Грэм как следует мог обсудить это только с Ганнибалом, но если бы тот не обладал искусственным интеллектом, то давно бы уже махнул на специального агента рукой, - так думал сам Уилл. Причиной таких мыслей стали некоторые перемены в атмосфере дома: с позволения профайлера андроид стал чаще самостоятельно выбираться в город за продуктами, уводил собак на выгул в более отдаленные участки Вулф-Трап, а дома готовил пусть так же вкусно, но уже менее изысканно.
- Тебе сейчас лучше питаться лёгкой и богатой витаминами пищей, - объяснял Ганнибал.
- Тебе надоело, да?
- Нет, мне не надоело.
Уилл в такие моменты молча вставал и с застывшим на лице словом ”ясно” уходил в спальню, не громко, но показательно хлопая дверью, оставляя свою искусственную домохозяйку наедине с горячей страчателлой.<span class="footnote" id="fn_32576880_0"></span> Через пару минут Уилл переодевался и выходил на улицу, усаживаясь в автомобиль и пропадая из поля видимости андроида.
- Уилл, - однажды Джек отвёл профайлера чуть в сторону, чтобы избежать привычной волны новых шуток подчиненных. - Давай на чистоту: тебе нужна женщина.
Уилл Грэм, с трудом переживавший убийство человека, посмотрел на начальника с лихорадочным и утомлённым взглядом.
- Что? - переспросил он в надежде, что Джек трезво оценит ситуацию, прежде чем повторить свои слова.
- Я заезжал к тебе в субботу вечером: был у друзей неподалеку и решил заглянуть на обратном пути. Мне открыл Ганнибал, но тебя дома не было.
- Та-а-ак...
- Он сказал, что ты отказываешься есть дома и странно реагируешь на его слова.
- Я жду хоть какого-то намека на то, что мне нужна женщина.
- В этом и проблема, Уилл! - хлопнул ладонью по ближайшей стене Джек, отчего профайлер невольно вздрогнул, надолго зажмуривая глаза. - Ты сам становишься нервной женщиной.
”Приехали,” - застыло в голове Грэма, и он неловко поправил очки на переносице, молча обходя Кроуфорда стороной и возвращаясь к работе.
Уилл не видел существенных причин для беспокойства о его состоянии, ему самому оно воспринималось как посттравматическое расстройство, проявляющееся как эмоциональный упадок, апатия, бессонница и быстрая утомляемость, - ничего физиологически опасного. Он считал это абсолютно нормальным для человека, который не смог спустить курок когда-то, и сквозь потуги сделал это сейчас, отчего ужасно себя мучал. Уезжал из дома он из-за того же чувства вины: навещал осиротевшую Эбигейл и подолгу оставался в её палате, где кошмары отступали назад перед грузом свалившейся на него ответственности. Профайлер, прекрасно разбиравший сознание психопатов, не мог совладать с природой собственных чувств, отчего мучал себя излишним самобичеванием и хватался за любые попытки сгладить вину, которую сам в своей голове и выдумал. После таких ночёвок он сразу ехал в академию, а оттуда, если была необходимость, шёл в лабораторию, и только потом домой.
Ганнибал относился к загруженности владельца с терпеливостью и пониманием, но и от него не скрылось, что мужчина чахнет на глазах. После одного из таких поздних возвращений, когда от клетчатой синей рубашки Уилла сильно разило выветрившемся антиперспирантом и более явными нотами пота, андроид попросил, нет, потребовал разговора. За маленьким деревянным столиком, покрытым в середине квадратной непримечательной сервировочной салфеткой, сидели Уилл, а напротив и Ганнибал.
- Я хочу, чтобы ты высказался мне как следует, - объяснил свою настойчивость андроид, восседающий на деревянном стуле в расслабленной и располагающей к себе позе. - О своих мыслях, чувствах.
- Я не держал от тебя этого в секрете, ты знаешь, - спокойно пояснил Уилл с достаточно изможденным выражением лица, едва удерживающий концентрацию на собеседнике. В висках шумело напряжение.
- И я благодарен тебе за это, - Ганнибал наклонил голову в сторону. - Но ни мне, ни тебе не достаточно сухой выжимки из констатирующих фактов. ”Я убил человека при исполнении служебного долга,” - Джек воспринимает это как достижение, но для тебя эти слова звучат совершенно иначе. Расскажи мне, Уилл. Что ты почувствовал, когда убивал?
С момента, как Грэм привёз андроида из магазина в свой дом, прошло чуть меньше месяца. Для того, кто долгий промежуток времени проживал в одиночестве и только начинал проходить этапы социализации среди коллег на работе, - для Уилла внедрение в поведенческий отдел с ярыми фанатами саркастического юмора и ситкомов было серьезным испытанием, - профайлер слишком быстро привык к компании нового соседа. Ему было тяжело понимать Ганнибала, ведь то, что он испытывал, проецируя образ андроида на себя, ощущалось абсолютно естественным и человеческим. Действительно ли таковы мысли искусственного интеллекта? Или это коварная имитация? Он ощущал исходящие от Ганнибала чувство собственного превосходства, скрытность, любопытство и жадность. Всё, что не делал андроид, быстро расширяло рамки дозволенного для антисоциального Уилла, и через несколько предупреждений и просьб и вовсе стирало границы. Андроид словно любил менять своего владельца, сбивать его параметры и перенастраивать, вводить новые правила и режимы работы. Он выполнял заложенные в него требования, и желал заложить необходимые ему в Уилла. Чем же тогда Ганнибал отличался от обычного человека? Грэма это злило больше всего: андроид был идеален уже на уровне цифр и чисел. Знал языки, ему были по силам различные роды деятельности, он умел подстраиваться под общение с разными психотипами и, черт возьми, эта идиотская программа для саморазвития. Ганнибал был на шаг впереди практически во всём.
Во всём, кроме истинного понимания человеческих чувств.
- Это было... приятно.
Грэм не знал до конца, действительно ли это чувство было преобладающим среди всех, что он испытал в тот день, но не мог отрицать его наличие уж совсем. Профайлер признался Ганнибалу в том, что с ужасом открыл только что и для себя, но ради одного - увидеть эмоции гуманного андроида, - машины, созданной для помощи и поддержки здоровья человека. Уилл хотел бы понять, сможет ли его признание как-то видоизменить понимание Ганнибала человеческой природы и её характера, мотивов. Смогут ли его слова окрасить диодный индикатор на правом виске в желтый, а может и красный цвет?
Но андроид тепло улыбнулся.
- Ты испытал облегчение или удовольствие?
Уилл оцепенел, хотя планировал, что подобной реакцией его должен наградить синтетический собеседник. В ненатуральные радужках читались неподдельный интерес и восхищение, и если бы не спокойный до сих пор свет голубого индикатора на виске, мужчина бы поверил, что перед ним сидит живой человек. Как ни странно, Уилл вспоминал об искусственной природе андроида в моменты, когда Ганнибал казался слишком человечным. Профайлер испытывал дискомфорт из-за манеры, слов и даже выражения лица андроида, будто тот уже знал все реплики собеседника наперёд.
- Я устал, - мужчина неловко потёр тыльную сторону шеи, отводят взгляд в сторону и поднимаясь из-за кухонного стола.
По лицу Ганнибала читалась некоторая растерянность, будто ему резко переключили задачу, и он находится в режиме обработки, однако былая уверенность очень скоро вернулась на прежнее место.
- Тебя что-то смутило в моем вопросе?
- Да, - честно признался Уилл. - Само его наличие. Ганнибал, - особенно выразил имя, как зачастую кликал собак, чтобы те были уверены в том, что сейчас хвалить, кормить или отчитывать будут именно их. - На прозекторский стол нашего отдела нередко попадают жертвы таких же заинтересованных в природе чувств и эмоций ”людей”, как и ты. Вероятно, ты не можешь и не должен понимать это по ряду причин, как и человек не должен убивать другого.
- Но ты убил, - с холодным безразличием отметил Ганнибал.
- И у меня включился обратный механизм раскаивания и сожаления, - поправил его профайлер, испытывающий нарастающее раздражение из-за того, что андроид решил начать с ним спор о гуманности.
- Ты боишься, что я захочу испытать те же чувства, что и ты? Боишься, что однажды я поступлю так с кем-либо, и мне это понравится?
Грэм выдержал паузу, прокручивая услышанные им слова голове несколько раз, прежде чем с некоторой тревожностью тихо уточнить.
- ”С кем-либо”?
Ганнибал наклонил голову чуть в бок, пытаясь самостоятельно понять, что смутило владельца. Уиллу было дискомфортно оборачиваться к андроиду спиной в конкретный момент, но сильнее этого ему хотелось поскорее очутиться в замкнутом пространстве спальни. Он плотнее закрыл за собой дверь, не прибегая к хлипкому шпингалету, так как был уверен: Ганнибал выдержит дистанцию, хотя бы сейчас. В голове и горле застыл каменный ком из невысказанного и неразобранного:
”Не со мной?”
Прямо за спиной раздался чёткий и идеально размеренный стук в дверь. Уилл повернулся лицом к косяку, чтобы быть готовым к проникновению в комнату, но ручка не проворачивалась.
- Я не хотел тебя напугать, - не удержав тишины, прорезался голос с пугающей жалобность, которую Уилл, к собственному удивлению, едва расслышал в приглушенной беспристрастности. - Но если тебе проще понять другого человека, чем самого себя, я мог бы стать тем, кто будет твоей проекцией.
- Ты не человек, Ганнибал.
За стеной рассеялась давящая на дверь с той стороны тишина. Уилл понимал, что не должен переживать о собственных словах, ведь они априори не могут обидеть искусственный интеллект. И тем не менее, чувство вины за грубость языка проступило на щеках скромными румяными пятнами. Голос Ганнибала, расшевеливший затянувшуюся паузу, пронзил Уилла насквозь, а затем стих удаляющимися вдаль шагами. Андроид не может стать эмоционально-чувственной проекцией человека, но как тогда объяснить сходства их ”чувств”, выставленных напоказ размеренным:
- Мне жаль.
Уилл уронил голову на грудь, а затем рассеянно повалился спиной на кровать, утопая в буграх воздушного одеяла. Химозный запах дешевого стирального порошка с травяными ароматизаторами вскружил голову, шатен с рвением ухватился за скрипящую складку из хлопка пальцами, затягивая её на свою грудь так, чтобы спрятать больное, живое тело в постельном белье. Мужчина не знал, как описать словами то, что он испытывает в последнее время. Жизнь под одной крышей с андроидом, невероятно натуральным, на его взгляд, заметно скруглила все неровности проблемы социализации, и тем не менее было в этом что-то пугающее. Может ли Ганнибал казаться таким человечным, потому что у Уилла давно не было такого же близкого человека рядом?
”Мне и в правду нужна женщина”.
***</p>
Грэм проснулся от тихой и мелодичной речи, и в голову тут же ударила повседневная ноющая боль. Мышцы заломило от дискомфортного положения на диване, в охладевшем носу засвербело. Мужчина с трудом расцепил спутавшиеся ресницы и разглядел перед собой больничную палату, погруженную в слабый свет от ночника. Он без труда узнал палату Эбигейл Хоббс и только потом вспомнил, как приехал сюда поздно вечером. Тихо гудели приборы жизнеобеспечения, изредка перемигивались крохотные диодные лампы на панели управления. На широкой койке с краю от мирно спящей Эбигейл сидела Алана, силуэт которой угадывался по узким плечам, шифоновому подпоясанному платью и волнам темно-каштановых волос. И голосу. На её коленях расположилась открытая книга, лицо было опущено к серым страницам. Уилл в этот момент ощутил странное спокойствие и внезапно пробудившуюся нежность, которая вылилась в смелый импульс быстро подняться с дивана. Не получилось: голова до сих пор была налита свинцом, да и складки одежды стянуло тонким махровым пледом.
Алана обернулась на шелест и скромно улыбнулась. Уилл почувствовал в её движениях неловкость, но постарался не придавать этому значения, чтобы не усугублять ситуацию.
- Часто ты её навещаешь?
Шатенка была благодарна за инициативу, глаза налились теплом и заботой, которые она вложила в мягко закрытую книгу.
- Стараюсь. Как твоё состояние?
- Нормально, - коротко ответил Уилл, наконец справляясь с пледом и ровно усаживаясь на диване.
- Знаешь, ты не обязан...
- Отчего-то я ощущаю себя спокойнее, когда вижу, что её жизни ничего не угрожает, так или иначе, - взгляд шатена был непоколебимо направлен на закрытые веки Эбигейл, чья грудная клетка ровно вздымалась и опускалась под тихий шум прибора.
Алана тоже взглянула на девушку, но с меньшей чувственностью, скорее для передышки.
- Джек перегнул палку. Тебе не стоит больше вестись на его уловки.
- Моё состояние кажется тебе таким плачевным?
- Я вижу, - она вновь взглянула в его глаза. - Что ты слишком многое пережил и испытал. Это не то, что ты сможешь так легко забыть и выкинуть из головы. Тебе стоит отдохнуть, отвлечься, на какое-то время отойти от мира психопатов и девиантов.
Уилл в задумчивости сжал губы в узкую полосу. У него было только несколько способов борьбы со стрессом: время с питомцами, рыбалка и продолжительный сон, который в последнее время только усугублял и без того плачевное состояние профайлера.
- Отвлечься? Как, например?
Алана скользящим взглядом оценила Грэма с ног до головы, а затем посмотрела на собственные колени, приоткрытые подолом платья. На милом и улыбающемся лице едва ли можно было разглядеть задумчивость, настолько хорошо женщина владела собой. Эта черта в коллеге как пугала Уилла, так и побуждала восхищаться.
- Не хочешь выпить?
Профайлер был уверен, что ослышался. Брови его сформировали углублённую складку над переносицей, у глаз скукожились мелкие морщинки, будто бы он пытался не расслышать, а увидеть предложение Блум ещё раз.
- Это мне советует профессор психологии?
- Это тебе предлагает твой друг, - обиженно щелкнула языком Алана, поднимаясь с кровати и направляясь к своей сумке, оставленной на дальнем от Уилла подлокотнике дивана. - Я вовсе не планирую формировать в тебе привычку запивать стресс алкоголем, но мне бы хотелось пообщаться с тобой в более расслабленной обстановке.
- Ты не можешь расслабиться рядом со мной без бокала спиртного?
- А ты не можешь расслабиться последние несколько дней в принципе, - улыбнулась Блум, закрывая кожаную сумочку.
Стратегия ведения диалога женщины последнюю минуту заставила Уилла смутиться в хорошем смысле: ощущалась лёгкая и ненавязчивая форма игры, позволяющая ему уходить в сторону от возможных дискомфортных мыслей. Мужчина не придавал значение тому, как ловко Алана уворачивается от ответов на неудобные вопросы, хотя и не отрицал, что задумается об этом намного позже. Сейчас он действительно нуждался в отдыхе, а мысль о том, что с ним его готова разделить Блум, ощущалась сильнейшим стимулятором.
- Ты на машине? - спросил Уилл, поднимаясь с дивана и убирая сложенный плед на край журнального столика.
Брюнетка улыбнулась непрямолинейному согласию на предложенную ею идею, а затем коротко кивнула, бросив быстрый взгляд в сторону Эбигейл. Уилл сделал тоже самое, но задержался на заметно большее время.
***</p>
Ганнибал впервые увидел Эбигейл вживую именно здесь, в больнице в Мэриленде. Для андроида попасть внутрь палаты не составило труда, ведь его владелец имел удостоверение специального агента ФБР, а соответственно и синтетический помощник мог пользоваться наименьшими из его благ. Охранные и обслуживающие медицинский персонал андроиды всегда сговорчивее людей на той же должности, поэтому обмен любезностями протекает быстрее и менее травматично. Ганнибал с монументальной неподвижностью стоял над бессознательной фигурой девушки, аккуратно прижимая указательный палец к локтевой артерии у её запястья и сравнивая собственные значения с теми, что скользили набором цифр и диаграмм на электронном дисплее над прикроватной тумбой. Он оглядел букет цветов в дешевой больничной вазе, собранный, судя по всему, с женской романтичностью, и неровно свёрнутый махровый плед на журнальном столике.
Уже через полчаса андроид смиренно сидел в машине напротив спрятанного в злачном квартале бара. Посреди ночи Уилл предупредил его, что оставил машину у больницы в Мэриленде, а сам вернётся домой ближе к утру. Ганнибал данное сообщение истолковал по-своему.
Какое-то время из бара активно вытекал поток людей: кто-то ловил такси у края дороги, кто-то лишь на короткий промежуток времени пускал клубы дыма и снова прятался в объятиях хмельного духа. Андроид терпеливо прятал парковочное место от поднимающегося мелкого дождя, барабанящего металлическую крышу машины. Когда дождь начал усиливаться, люди и вовсе прекратили перемещаться по улице. Уже перевалило за четыре часа утра.
Ганнибал вошёл внутрь старомодного и дешёвого бара, игнорируя табличку ”вход андроидам воспрещен”. Гостей заведения осталось не много, но все они наградили Ганнибала недоверчивым и хмурым взглядом. Общий гул заметно стих, все пребывали в некотором неловком напряжении и ждали, когда андроид осознает свою ошибку и развернётся на триста шестьдесят градусов, спрятавшись за входной дверью.