6. Выбор (2/2)

− Почему же? Я просто решил, что они могут подождать. А тебя забирать мне нравится. Поехали?

Говоря это, он гладил ее по голове, стирал пот со лба и улыбался слабо. Не целовал, еще помнил их последнюю ссору. Клара по-прежнему стеснялась и скрывалась свою причастность к Стае, все еще надеялась на будущее вне Пятого города и держалась за свой образ хорошей девочки. Хорошие девочки не встречали сразу с двумя парнями.

Она почти расслабилась, но неожиданно вспомнила о семейном ужине. Вроде отца повысили или он дело раскрыл. Клара не знала точно, но мама несколько дней ей напоминала об ужине и смотрела с укором. В последнее время дома она лишь спала и ела, что родителям и брату не нравилось.

Разочарованно скривившись, она отстранилась от руки.

− Только не долго. Сегодня семейный ужин и мне лучше на нем появится. Прошу, не злись, это правда последний раз, − попросила уставшая Клара. Погладила его по руке, и сама села на мотоцикл, похлопывая перед собой. Но он не двигался, лишь стоял, скрестив руки на груди, и смотрел недовольно. – Волк, почему ты так странно на меня смотришь?

− Потому что мне нравится смотреть на свое, Зайка, − ответил он и покачал головой. – Я слишком много тебе позволяю и это плохо, дорогая.

− Я знаю границы дозволенного. Я никогда не пойду против семьи и не сделаю ничего, что поставило бы вас под угрозу, − уверенно ответила она и улыбнулась, заметив легкую улыбку в ответ

***

День не задался с самого начала. Клара подремала, забившись на кресло в последнем ряду и привела мысли в порядок. Лиса споила ей полстакана какого-то алкогольного напитка, после которого жгло горло и долгое время тошнило. Над ней посмеивались, хлопали по бедрам и талии, отпускали шуточки, но давали куртки или снеки.

Головная боль немного отступила. Она даже приняла участие в обсуждении плана по ограблению ТРЦ, которое открылось два дня назад. На открытие приглашала Ют, и Карлос просился, но Стая требовала ее внимания. В обсуждении к ней прислушивались неохотно, потому что все замечания касались предполагаемых заложников или количества вещей, которые они собирались выносить.

Клара все еще слишком лояльна и добра, с чем остальные просто смирились.

До дома ее довез Медведь, чтобы меньше вопросов было. К счастью, Волк изучал планы и расположение магазинов, поэтому поцеловал ее пылко и отпустил. У Клары до сих пор пылали губы и привкус во рту ощущался странный. Тошнотворный. Однако, его перекрывал вкус апельсинового сока, который Волк все же споил ей перед прощанием. На самом деле Клара не верила, что он ее так просто отпустил. Наверняка будет полночи писать сообщения, угрожать, что приедет, если она не ответит.

От этих мыслей она вздохнула и скинула с ног уже привычные кроссовки.

Мама приготовила вишневый пирог, который любил отец и достала шампанское. Карлос бегал возбужденный и улыбался широко, не обращая внимание на телефон, который время от времени вибрировал. Телефон Ют тоже постоянно вибрировал от сообщений незнакомого человека, которого она называла другом и краснела при этом сильно. Наверное, стоило больше времени ей уделить, узнать про друга по переписке или поговорить с братом, но Кларе не хотелось. Она уставала, Стая выпивала все соки. К тому же Клара боялась сорваться, ведь последние дни с трудом сдерживала злость и желание кричать, кидаться предметами.

После вступления в Стаю она стала слишком нервной и принимала многое близко к сердцу.

Клара смотрела на украшенный стол и невольно кривилась. Даже после трех таблеток затылок ныл и глаза болели. Она устало улыбалась маме, которая раскладывала картошку по тарелкам и предлагала салаты, посматривала на отца. Они выглядели радостными.

На этом празднике Клара чувствовала себя чужой.

−Можно радоваться, мне выписали премию!

Карлос радостно вскинул руки и потянулся к остальным стаканом сока. Он частил, выспрашивал отца об операции задержания. Клара в обсуждении не участвовала, но внимательно слушала и, казалось, понимала причину ужина. Отец поймал преступника, предположительно одного из членов Стаи, за что получил премию и небольшое повышение.

Она сомневалась, что отец поймал нужного человека. Скорее всего простого подражателя, потому что Стая молчала. Всех своих она знала в лицо, и никто у них не пропадал. Поэтому всеобщего веселья она не разделяла, да и после алкоголя Лисы спать хотелось.

Потерев переносицу, Клара посмотрела на почти нетронутый салат. Натянула рукава, опасаясь, что родители увидят ее голые руки. Объясняться перед ними не хотелось. Вообще ничего не хотелось, лишь тишины, теплого одеяла и крепкого сна, во время которого ее никто не будет трогать.

− Милая, ты чего не ешь? − спросила мама, привлекая внимание. Карлос замолчал и тоже посмотрел на полную тарелку, отец нахмурился. Черт.

− Не хочу.

− Ты себя хорошо чувствуешь? Живот болит? Тошнит? – зачастила мама и посмотрела на нее широко открытыми глазами. Голова заболела с новой силой и перед глазами появились черные мошки, которые летали словно в луже радужного бензина.

− Мам, − с нажимом и раздражением оборвала ее Клара.

Мысль о возможной беременности злила ее еще сильнее. Сильнее того, что мама вообще о таком думала! И отец ей верил, потому что тоже теперь осматривал Клару и на долгое время задерживался на животе.

− Милая, мы просто о тебе беспокоимся. Я встретила твоего учителя. Ты уже месяц не делаешь свой проект, не выполняешь домашнее задание и прогуливаешь уроки. Не появляешься дома. Тебя видят вечером на улице с разными людьми. Мы беспокоимся. Это же не наша Клара. Ты никогда себя так не вела.

Сжимая колени руками, Клара чувствовала, как у нее дергался глаз. Сжимая плотно челюсть, она чувствовала, как на нее смотрели, слушала маму с отцом и злилась. Почему они так говорили? Обвиняли ее, смотрели разочарованно. Разочарование их било наотмашь и Клара чувствовала подступающие слезы. Боль немного приводила в чувства и не позволяла сорваться.

Как они могли такое говорить? Жалели ее, искали причины и не понимали. Отец вновь цитировал правила, которые висели на дверце холодильника.

Нельзя нарушать комендантский час. Она уже не раз каталась ночью по городу. Они часто выходили и гуляли рядом с кинотеатром. Ночное время, когда улицы пустовали и ветер прохладный дул в лицо – теперь ее самое любимое.

Нельзя подходить к стене. Волк, как только узнал о ее заинтересованности, сразу повез к стене. Клара тогда с замиранием сердца подходила к высокому сооружению, осматривалась и после молчаливого согласия, гладила холодный камень. После этого ночь она полюбила сильнее. Как и Стаю, которая учитывала ее интересы.

Не подходить к северной части Пятого города. Она уже там жила. И, на удивление, в этой части спокойнее всего.

Смотря на родителей, Клара ощущала обиду и злость. Смотрела на них исподлобья, искала поддержку в брате, но тот молчал. И это Клару добило. Она ударила руками по столу и встала резко. Вздрогнула, когда за спиной упал стул.

− Хватит! Хватит меня во всем обвинять!

Она еще что-то говорила, но уже не помнила. Помнила лишь бледнеющее лицо матери, слезы в ее глазах и резкую линию челюсти отца. Разочарование в их глазах. Клара чувствовала себя преданной. Родители не понимали ее, Карлос неловко гладил, чем делал только хуже. Голова болела, перед глазами все плыло и к горлу вместе со слезами подкатывала тошнота.

Ударив по столу, Клара ушла в комнату. Тело трясло, в глаза стояли непролитые слезы и в горле стоял горький ком. Она не слушала криков отца и плача матери, стирала остервенело с лица слезы и бросала в рюкзак вещи. Джинсы, игрушка, телефон, водолазка. Джинсы надела сама, оставаясь в домашней кофте с пятнами от джема. Запнулась на пороге своей комнаты, но упорно пошла в коридор, надела на босую ногу кроссовки и вышла из квартиры. Ей нужно спокойствие, тишина и поддержка. Сбегая по ступенькам, Клара слышала крик отца и понимала, что за ней бежали.

Выбежав из подъезда, она быстро посмотрела по сторонам и побежала в соседний двор. Грудь болела от всхлипов и частого, поверхностного дыхания. Остановившись под тенью дерева, Клара с опаской смотрела по сторонам. Выбегающие из темноты собаки пугали, звуки ощущались острее. Клара обняла себя руками, стирая слезы обиды с лица.

Достав телефон, Клара прикусила щеку изнутри. Стае нельзя слышать, как она плакала.

− Неужели моя Зайка соскучилась?

От шутливого тона Волка Клара выдохнула судорожно и вжала голову в плечи, чувствуя горячие слезы на щеках.

− Забери меня.

Волк приехал через десять минут. Он подошел к ней, смотря пораженно, потом зло. Погладил по щеке, стирая слезы, по волосам и притянул к себе. Тепло. Еще раз всхлипнув, Клара обняла его в ответ, сжала кожаную куртку на спине и сбивчиво зашептала. Жаловалась Волку, выплескивала все обиды и терлась носом о его шею, пахнущую одеколоном и сигаретами.

Он забрал ее сразу же. Посадил перед собой, убирая рюкзак под сидение и прижался к спине. Она впервые ехала так, в лицо бил ветер, пальцы немели от холода, но Клара чувствовала себя защищенной. Его поддержку и тепло. Волк за спиной, и он ее защитит. В кинотеатр они зашли не сразу. Клара стояла и дышала медленно, смотрела на небо, на котором не видно звезд, скорее всего из-за облаков. Ее лицо горело, а тело все еще трясло от избытка эмоций. И холода. Поддавшись, Клара подошла к Волку, расслабляясь под его прикосновениями, отвечала на медленные поцелуи. Он гладил ее по боку одной рукой и перебирал полосы второй.

− Пошли домой, Зайка.

Стая ее появлению обрадовалась. Заметив состояние Клары, они сразу освободили одно из кресел. Медведь с Мышью сидели рядом и гладили ее, целовали, успокаивая, Лиса принесла бутылку с алкоголем. Подошедший Волк от бутылки отмахнулся и, усадил Клару себе на колени, протянул стакан с водой. В стакане все еще была воронка, словно там что-то размешивали, но Клару это не волновало. Она медленно пила и успокаивалась под легкими прикосновениями, в окружении Стаи. Ее семьи.

Когда Клара успокоилась и взяла себя в руки, то испугалась. Накричала на родителей и сбежала. Вина и стыд накрыли с головой, из-за чего она вжала голову в плечи и потянулась к заднему карману джинс. Но телефон свой она не взяла.

Отпрянув от Волка, она потерла глаза и посмотрела по сторонам. Хотелось спать.

− Наверное, мне лучше вернутся. Я неправильно поступила, не нужно было убегать. Волк, что же я наделала? – зачастила Клара и под конец вновь находилась на грани новой истерики.

− Зайка, − ласково сказал Волк и на удивление крепко прижал к себе. – Оставайся. Ты дома, с семьей. С настоящей семьей.

Он гладил ее по голове и спине. Тепло и приятно. Клара зевнула и прижалась к нему плотнее. Немного сна ей не помешает, а потом все решится.