6. Выбор (1/2)

К сожалению, приняла Стаю Клара быстро. Почти каждый день она жалела о своей слабости. Что согласилась на авантюру Ют, не набралась смелости и не ушла. Не уходила сейчас. Но страх сильнее. Он делал тело тяжелым и неповоротливым каждый раз, когда появлялась мысль уйти. Клара уверена, если так поступит – Волк придет к ней домой и расскажет все родителям. Тогда они точно в ней разочаруются. Или отдаст кому-нибудь из Стаи, в наказание.

Через несколько недель она уже не вздрагивала, когда ее обнимали или целовали. Дальше Клара никогда не заходила, остальные не настаивали, довольные уже этим. Скорее всего не столько уважали ее, сколько опасались Волка. Негласно Клара принадлежала ему. Стая не стеснялась при ней и теперь в кинотеатре ощущалась полная свобода. Порой Клара приходила в кинотеатр сама, делала уроки, принимая помощь старших и откликалась на кличку чаще, чем на имя.

Больше всего ее расстраивало то, что слишком просто она все это приняла. Клара первое время плакала. Как только вернулась после той ночи домой – проплакала все ночь. Наверное, Волк все понял или ему сказали другие, но сутки ее не трогали, а потом вновь забрали после школы. В старом кинотеатре она не только общалась с остальными и готовила на самодельной кухне с электрической плиткой, но и спала. Всегда в комнате Волка.

Волк вообще оказался собственником и не отпускал ее от себя далеко. Радовался, когда она мягко останавливала тех, кто лез ей под юбку. Клара понимала, что у них странные отношения, потому что они не встречались, но и друзьями уже не были. Единственную, кого он без проблем подпускал к Кларе – это Лиса. И Клара оказалась права, между делом Волк упомянул, что они знали друг друга детьми.

Еще Волк дарил ей подарки. Если раньше все ограничивалось маленькими игрушками, сладостями или небольшими букетами, то сейчас это была одежда, в основном потрепанная, будто ношеная, или украшения. Клара пыталась отказаться, но Волк злился и приходилось соглашаться.

− Тебе стоит ходить с распущенными волосами, − сказал он однажды, пропуская ее волосы сквозь пальцы. Клара чувствовала себя неуютно в обтягивающей белой футболке, которую Волк не так давно ей отдал. Как и джинсы с рваными коленками, которые ей немного велики, и она их подпоясывала.

Клара такую одежду раньше не носила.

− С распущенными волосами неудобно. Они часто путаются и лезут в лицо, − ответила Клара, убирая волосы за ухо. Она и сейчас распустила их лишь потому, что так получилось – резинка порвалась.

− Не заплетай их больше, особенно когда находишься со мной. Мне так нравится больше.

Спорить с ним Клара не хотела, а отказать побоялась, поэтому лишь кивнула и вернулась к выполнению домашнего задания по истории. Невольно сжала рукой предплечье, до боли, сжимая сильнее и концентрируясь на этих ощущениях. Заглушая страх и подступающие слезы внутри. Волк плевался, первое время забирал учебники, но сейчас, казалось, смирился. Разрешал ей делать уроки час, а потом отвлекал прикосновениями или грозился выкинуть учебники с тетрадями.

Больше всего ей запомнился разговор с Лисой. Та сидела, как всегда, на спинке дивана, пока Клара пыталась понять задания. Она не высыпалась, потому что часто задерживалась в кинотеатре или переписывалась со Стаей, делала уроки впопыхах и на занятиях почти спала, даже конспекты больше не писала. Поначалу трудностей не возникало, но потом Клара не понимала и половины, что просили сделать. Обычно это ее не сильно волновало, но вчера к ней подошел преподаватель и настоятельно попросил вновь взяться за ум.

Клара разозлилась, но к его словам прислушивалась и сейчас наверстывала. Пыталась, потому что голова болела сильно, кровь стучала в висках и во рту все еще чувствовался привкус апельсинового сока.

Скорее всего поэтому, слова Лисы она сначала прослушала. Очнулась лишь когда ее пихнули голой ступней в спину.

− Что? – недовольно отозвалась Клара и повернулась. Нахмурилась, заметив в ее руке потрепанную игрушку зайца, которая всегда лежала в портфеле.

− Знаешь, что делают с зайцами в дикой природе? Их съедают или пускают на мех, − Лиса покрутила кролика в руке, не смотря на Клару. – А знаешь, что делают с зайцами в Стае? Их тоже съедают. Но Волк не даст. И знаешь, что сделает он?

− И что же? – без особого интереса спросила она в ответ.

Лиса усмехнулась и достала ножницы с перцовым баллончиком. Двумя резкими движениями она косо отрезала зайцу уши, а потом распылила на него серую краску. Смотрелось это жутко и жестокость, с которой Лиса испортила игрушку, испугала Клару.

− Их пытаются превратить в себе подобных. Но зайцу никогда не стать волком, запомни это.

Кинув игрушку Кларе, она ушла. Смотря на маленькое тело, на мех, неровно покрытый серой краской, Клара поежилась. Странно. Зачем она это сделала? Дернув плечом, плотнее закуталась в красную куртку, которая теперь пахла только ее духами, и вернулась к урокам. У нее и так проблемы в учебе. И с Ют все чаще случаются споры, не доходящие пока до ссор. Подруга, как и родители, смотрела пристально и расстроено, заверяла, что на ее, Клары, стороне и упросила сказать, что случилось. Ее это раздражало.

Клара невольно покосилась на Мышь, которая сидела рядом и время от времени отдергивала короткую юбку. Словно скрывала тонкие царапины и едва заметные шрамы на ляжках. Такие же Клара видела на ее руках и голенях. Страх брал, когда она думала о причине появления таких ран. Кроме страха приходила и тошнота.

− Это… − она сказала прежде, чем подумала. Привлекла внимание Мыши, которая играла в змейку на телефоне. Неуверенно поерзав на кресле, Клара дрожащим пальцем указала на царапины. – Это больно?

Мышь казалась удивленной. Она посмотрела на Клару, потом на старые шрамы и новые царапины. Улыбнулась.

− Первое время да, но потом становится очень хорошо.

Клара недоверчиво поджала губы и вернулась к домашнему заданию. Нахмурившись, она склонилась над тетрадью сильнее. Слова казались инородными, почти чужими и не складывались в голове в предложения. Она не понимала, чего от нее хотели и это расстраивало. Перелистывая страницы учебника, скача с теории на практику, Клара и не заметила, как в зал вернулся Волк. Он посмотрел на нее, на игрушку и сел рядом, обнимая за плечо.

− Что моя Зайка грустит? Брось ты это дело, все равно не пригодится, − он выхватил у нее тетрадь с учебником из рук и кинул в угол. Они с глухим ударом отскочили от стены, упали на пол и остались там. На хмурый взгляд Клары Волк лишь улыбнулся сильнее. – Кто испортил тебе настроение?

− Никто. Ты зачем это сделал? – устало спросила она и провела рукой по лицу. Сколько ей еще нужно времени на выполнение задания? По подсчетам выходило много. Может, попросить у Ют списать? Подруга не откажет, сама не раз списывала у нее, Клары, а сейчас просто окажет ответную услугу.

План хорош. Вот только следовало заранее убедиться, что Ют сделала задание. Или попросить у других? Они тоже не раз у нее списывали. Равноценный обмен и у нее меньше проблем. Хотя, в последнее время Клара ни с кем не общалась. Они почему-то относились к ней настороженно, особенно когда она распустила волосы и, спеша, случайно надела в школу кожаную юбку, которую очень любил Волк. В тот день учитель литературы сделал ей выговор без занесения в личное дело, но это все равно было неприятно.

Тупая боль в плече, которое сжимал Волк, вернула ее в реальность. Скосив глаза, Клара увидела в его руках телефон. Сообщения. Его телефон сенсорный, хоть и старой модели. Клара не раз видела, как с него улетали сообщения всей Стае или по нему, Волк договаривался о встрече с другими бандами. Еще она не раз замечала девушку в кожаной куртке на главной фотографии, на которую часто засматривался Волк.

Клара его не спрашивала, он никогда не говорил о девушке с экрана. Иногда она думала, что это обычная картинка, а не фотография, потому что, если верить слухам, Волк уже несколько лет ни с кем не встречался и на девушек не засматривался. Однако время от времени всплывала Волчица, которая и могла быть на фотографии.

− Я все еще учусь в школе. От того, как я буду учить уроки – зависит, как я закончу школу и в какой ВУЗ поступлю.

Отключив телефон, Волк отмахнулся от ее слов. Повернулся. В глазах защипало от резкого запаха ментола, а внутри все скрутилось от страха и непривычного предвкушения. Близость Волка все еще ощущалась странно. Неправильно.

− Зайчонок, тебе не нужна эта школа. Ты наша, а мы тебя всем обеспечим, как и ты нас. Я до сих пор считаю твою школу – бесполезной тратой времени. Переезжай к нам, пользы больше будет.

Он не первый раз поднимал эту тему, и Клара нервничала. Она не хотела бросать школу. Надеялась на прекрасное окончание и поступление в университет, который спасет ее от Стаи. Только, с каждым днем мысль об этом таяла, становилась вновь мечтой, а Клара выносила из магазинов продукты, пока другие караулили.

Ей по-прежнему не нравилось, чем занималась Стая, но Клара не противилась. Не видела смысла. Иногда ей это даже нравилось. Стая же ничего плохого не делала. Да и люди знали прекрасно, чем они занимались. Они никому вреда не причиняли. Стая просто защищала своих, большая часть из которых сбежала из приюта. Ловя себя на этих мыслях, Клара холодела. Это же полнейший бред! Ничем нельзя оправдать то, чем занималась Стая и Волк.

Школу бросать Клара не хотела, поэтому ничего не сказала. Часто в последнее время они спорили из-за ее учебы. Стае становилось мало времени, что они проводили вместе. Однако серьезно они пока не наседали.

***

Голос учителя ощущался громким. Очень громким и даже писклявым, надрывным. Клара стояла перед ним, опустив взгляд и боролось с чувством стыда и головной болью. Смотрела на свою мятую тетрадь, которую не открывала несколько недель, на письменные принадлежности с учительского стола.

− Я разочарованна в тебе, Клариса. Ты совсем перестала учится, все списываешь или не делаешь ничего. Твои оценки снизились в два раза. Гордость школы! И Эта гордость не слушает на уроках, хамит и обманывает. Клара, что с тобой происходит?

Эту фразу она ненавидела больше всего. «Что с тобой происходит?». Родители с беспокойством и желанием помочь, Ют с паникой и остальные смотрели. Постоянно смотрели, словно хотели спросить, но боялись. С ней ничего не происходило. Все нормально! Все круто! Ничего страшного не происходило и их беспокойство раздражало.

Сжав зубы, Клара почувствовала новый виток головной боли. Она невольно потянулась к сгибу локтя, скрытому рукавом рубашки, но вовремя себя отдернула. Оно еще болело и неприятно саднило при активной жестикуляции. Воспоминания вызвали легкую тошноту и грусть. Мышь соврала. После этого не становилось хорошо, лишь больно. Клара концентрировалась на боли, пульсации крови и неприятному натяжению волосков под пластырем.

Последние дни наполнены этим странным «Что с тобой случилось?», которое ее раздражало. Клара не понимала, почему люди так реагировали. Ничего не случилось. Да, вчера она вновь ездила со Стаей в киоск и не выспалась. Лицо все еще ощущало неудобные края маски, а в газетах мелькала ее фотография в маске и красной толстовке.

Заяц.

Фотография плохого качества и не разобрать ее телосложения, толстовка лежала в кинотеатре. Родители не должны догадаться. Они точно не узнают о том, что она занималась ужасными вещами. Однако информация про нового члена Стаи подтвердилась и теперь отец задерживался на работе чаще.

На самом деле она старалась, читала, пыталась делать уроки, чему Стая не способствовала. Пыталась жить, как прежде. Хотя бы делать видимость. Но Клара уже ничего не понимала. Она устала. Злилась. Хотела спать и в Стаю, где ее обнимали, кормили и ничего не требовали. Да, они делали плохие вещи, готовились к самому худшему, но они не задавали ненужных вопросов, не обвиняли и давили на совесть.

− Извините, − сцепив зубы, ответила Клара и ушла. Ей конфликты не нужны.

Она зашла в туалет, спряталась в кабинке и открыла сумку. Отодвинула смятые тетради и учебники, поставила на крышку унитаза антисептик. Клара задумалась на мгновенье и подняла юбку, приспустила колготки, оголяя ноги. Сжала плотно зубы, зажмурилась и тут же почувствовала боль. Ноги подогнулись, однако она устояла и медленно выдохнула. В голове прояснилось, легкая тошнота не раздражала и в груди стало свободнее, словно туда поместили воздушный шаг.

Антисептик с пластырями были спрятаны обратно на дно сумки. Клара вышла к раковине и посмотрела в зеркало. Бледная, волосы растрепались и на щеках нездоровый, слишком яркий румянец. Она вымыла руки, плеснула водой в лицо и распустила волосы. Скорее всего она поедет в кинотеатр, а Волк любил ее с распущенными волосами.

Становилось жарко. На крыльце ее не ждали, либо Ют уже ушла, либо еще не успела прийти. Оба варианта устраивали Клару, потому что на подругу она тоже злилась. Болела голова и нога. Потерев виски и вдохнув полной грудью, Клара поправила сумку. Рукой задела жесткую из-за серой краски шерсть. Зайца она теперь носила как брелок, зля Волка и развлекая остальных. Лиса на это лишь закатывала глаза, родители с Ют негодовали и вызывались купить нового. Лишь Карлос спросил, откуда у нее эта игрушка, а потом долго сетовал, что у ее парня нет воображения. Клара тогда впервые за последнее время громко и беззаботно смеялась.

Достав телефон, она уже собиралась набрать номер кого-то из Стаи, но замерла, услышав два гудка. Посмотрела по сторонам и устало улыбнулась. Неподалеку стоял припаркованный мотоцикл. Сегодня за ней приехал сам Волк.

− У тебя нет сегодня дел? – спросила она, подойдя ближе. Прикрыла глаза, когда его на удивление прохладная рука погладила по голове, убрала волосы за уши. Стало легче.