Глава 1. Часть 1 (2/2)

День четвертый. Улица города</p>

Вчерашний день напоминает мне прошлые дни. Я проснулась, погуляла по дому, потом все время занималась учебой и читала. Айру не отходил от меня ни на шаг. В тот раз я сидела у него в комнате и держала книгу перед собой, пока он занимался своими цветами. Розы, которые успели завять, он оживал одним движением руки. За этим было необычно наблюдать.

— Хозяин, вы вернули цветку прежний вид. — Я это сказала с такой удивленной интонацией, что сама удивилась интересу. Он обернулся, его уголки губ дрогнули, но суровый вид вернулся быстро:

— Эти цветы зависят от меня, потому что в основном за ними ухаживаю. В них больше моей энергии.

Его черные ногти снова покрутились вокруг розы и поникший бутон покрылся красной пылью, лепестки распустились. Хозяин продолжал приводить комнату в порядок, а я читать в слух. Только ближе к вечеру он приготовил покушать и отправил меня спать. Мне казалось, что если так пролетит вся моя жизнь, вечно читая и гуляя по дому, то это убьет. Тоска заполнила мой разум, поэтому, хозяин сегодня решил показать мне город, точнее то, что издает шумы за этими каменными стенами.

Когда мы вышли за двор, вокруг все было покрыто этим снегом, солнце отражалось от него и слепило, мне стало страшно и хотелось обратно домой. Даже была готова лезть через этот забор, чтобы остаться в комнате, но меня потянули за руку и смиренная я, двинулась за его силуэтом.

Улицы были широкие, много разных лиц, которые вызывали у меня страх. Эти люди не были похожими на те, которые я привыкла видеть. Господин предупреждал, что жители здесь очень отличаются от тех, которых я ожидаю. У них будут выступающие кости с голов, лишняя пара глаз, крыльев, как у меня и другие конечности. Конечно, когда господин впервый раз показал себя, было странно видеть над его ушами эти бараньи рога, но они сливались с белым цветом волос, что я как-то и привыкла к этому, но сейчас, меня сразила паника.

Страх я пыталась подавить полным равнодушием, которое я испытывала прошлые дни к своим занятиям и делала то, что мне говорили. Больше делала акцент на то, какие постройки несет этот мир. В основном, эти панели напоминали мне что-то из прошлого, которого я не помню. Они вызвали теплые чувства, а торговые лавки привлекали своими цветами и всякими безделушками, по типу украшений. Я с охотой туда тянулась, Господин позволял мне пойти туда, куда я хочу. Разные чашечки, цветные тарелочки, бусины, расписные шкатулки, они помогли мне забыть о том, что люди вокруг сплошные уроды. Теперь у меня не вызывало вопросов, когда Господин так подозрительно говорил, что я «красавица». Я сама в это еще более охотно верю. На мне не было торчащих рогов, ярких глаз, лишней парой рук или чешуи, просто огромные крылья. Мы остановились у здания, построенного из дерева. Господин толкнул дверцу рукой и я помчалась за ним. Внутри было темно, стояли круглые столы, где сидели такие же уроды, как и на улице. Горели огромные свечи, это заливало зал теплым светом. Волосы Господина стали блестеть, как серебряные нити и мне захотелось потрогать их. На фоне остальных я была малявкой. Хорошо, если мой рост был кому-то по локоть, в основном я еле до их ребер доходила. Если у них вообще есть эти ребра.

Господин сел за стол, подхватил меня на руки и посадил к себе на колени. Я чувствовала себя маленьким ребенком, но испугалась, когда его руки не по-детски обвили мой живот. Он положил голову мне на плечо, упираясь щекой в крыло.

— Господин. — Его рука сжала мою кофту.

На мое возмущение он никак не ответил, к нам подошел еще парень, издалека напоминающего моего хозяина. Такой же белый, только его рога имели бордовый оттенок. Он прошелся своими оранжевыми глазами по мне и улыбнулся. Я увидела золотой зуб

— Ты все-таки добился своего? — его голос даже отдаленно был похож на голос хозяина, который в ту же секунду перестал меня трогать и выпрямился. На моем животе остались его прикосновения.

— Да, я решил взять себе новую подчиненную, только в этот раз — он хитро облизнулся — юную.

Он убрал от меня руки и взял стакан, который подал ему похожий господин. Мне же протянули другой стакан, с молочной жидкостью. Я взяла, мои руки стали стрястись. Я чувствовала дыхание за своим ухом. Оно было сопящим, пахло накаленной сталью.

То, что было в стакане напоминало зефир. Оно было сладким, даже с нотками лимона. Как это вообще смешать? Впервый раз пробую эту штуку и по-ощущениям, что раньше такого не встречала.

Когда бармен ушел, хозяин продолжил меня обнимать.

— Простите, господин, просто вы так близко, меня это немного напрягает.

Хозяин удивленно посмотрел на меня и опустил руки. Мне кажется, он расстроился, но виду подавать не стал. Хозяин угощал меня всякими вкусностями оставшийся час и часто вел разговоры с барменом. Когда мы собрались уходить, Айру схватил меня за ребра и опустил вниз. Я сжиматься не стала, но не успели мы выйти, как резко мои глаза ослепил яркий свет. Я закрыла лицо руками, и раздался крик девушки. Когда я взглянула, передо мной местные жители скрутили яркую фигуру на столе. Она лежала лицом вниз, над ее головой светился диск. Ее крик был подобен пению. Лицо девушки невинно чистое и вся она сверкала на фоне свечей.

— Ангельская тварь! Не видела таблички на двери сюда?! Таким как ты вход запрещён! — один из громил за столом держал ее за волосы

Девушка начала плакать. Ее слезы были подобны звездам. Я даже слышала, как они падают и разбиваются о деревянный стол.

Хозяин сжал мою руку, потянул к себе сзади и спрятал меня. Когда девушка распахнула свои пушистые ресницы, ее взгляд резко прыгнул на меня и моя голова разболелась. Она изучала меня взглядом, белый цвет ее глаз поразителен, но чем дольше я в них смотрю, тем больнее.

Девушку вывели из бара и кинули на снег. Мы вышли следом и обошли ее стороной. Как она была прекрасна. У нее были две пары глаз, аккуратный носик и ровные, слегка пухлые губы, которые сияли на свету снега. Ее кудрявявые волосы прикрывали вырез на груди, одежды напоминали платье, с тугим корсетом. Над головой милой девы был маленький диск, он светился ярче белого полотна вокруг.

Этот образ так меня покорил, что я не могла оторвать взгляда. Она была очень красивой.

Дева встала, отряхнулась от снега, поправила свои волосы и взглянула на меня. Мое дыхание стало неровным. Айру дернул меня, мне пришлось отвернуться. Когда я последний раз взглянула на деву, она мне улыбалась. Мне захотелось улыбнуться в ответ.

Когда мы пришли домой, я снова почувствовала то одиночество, которое было днями ранее, я даже на секунду стала счастливой, что вышла из своей комнаты на такое долгое время, пообщалась с новыми жителями и увидела действительно прекрасное создание. Хозяин заметил моего свечения. Мы сели на кухне, чтобы обсудить, что я успела увидеть. Сначала я делилась впечатлениями о торговом переулке, потом перечислила напитки, которые мне понравились.

— А кто была та дева? — Ее внешность снова вспомнилась

Айру лукаво улыбнулся.

— Это ангел. Она пришла от туда, от куда и этот снег.

— Она была очень красивой — мои щеки невольно покраснели

— Это ее сила делает для тебя ее прекрасной, а на деле она выглядит так же, как и мы. Просто ее одежды светятся. Это обычная служанка ледяного дворца.

— А почему ее выгнали?

Хозяин прочистил горло, он посмотрел в стол и не знал, как мне объяснить.

— Иногда случается такое, что между королевой зимы и нашим правителем появляются разногласия и это приводит к войне. За мою историю, войны было две, но участия я принимал только в одной. Последней, которая была около двести лет назад. Она не была самой страшной, до нее было куда страшнее, но в этот раз жители теплого биома не терпят больше ангелов здесь. Некоторые лавки повесили, что ангелам вход воспрещен. Это как расизм.

Я кивнула. Действительно понимала, о чем он говорит. Только сейчас я заметила, что господин помолодел. Его лицо стало гладким, морщин стало меньше, и сейчас он выглядел лет на тридцать, хотя вчера я бы ему дала не меньше пятидесяти. Он продолжал чесать свои волосы и неловко смотреть в стол. Я догадывалась, о чем он думает. Только мне хотелось начать разговор, как он сказал, что пойдет спать и вышел из кухни. Я осталась одна.

Подняться на второй этаж я смогла только через час. Сильно погрузилась в свои мысли и думала о том, как та дева была прекрасна. Комната господина была открыта и от туда доносился приятный, сладкий запах, но света там не было. В моей же комнате светили свечи. Сначала я зашла к себе, стянула одежду и накинула на себя ночную рубашку. Моя спина болела, пух крыльев выглядел растрепанным, но это не мешало мне потушить свечки и на ощупь дойти до комнаты хозяина.

Дверь скрипнула, я ожидала, что он сейчас поднимется и мой план разрушится, но нет. Комнату наполняло лишь сопение, но как же тут сладко пахло. Бутоны рот немного светились и я видела на лепестках жилки. О, это прекрасное зрелище. Сначала я долго смотрела, потом услышала шевеление. Господин повернулся на другой бок. Тихо поскользнув, залезла на высокую кровать и медленно подползла к нему.

Его лицо было очень расслабленным. Волосы заплетены в слабую косу и заправлены под рубашку. Рот был приоткрыт, оттуда виднелись сверкающие зубы, а там уже и клыки. Медленно нагнувшись, я залезла ему между рук, прижимаясь к груди. О да, она была горячей, и мне стало комфортно от этого тепла. Я почувствовала прикосновения к своей спине. Он крепко обнял, утыкаясь своим острым носом мне в голову. Теперь, когда я прижата к его телу вплоную, я ощущала, как бьется его сердце. Одной рукой я обвила его ребра и глубоко вздохнула. Так провалилась в эту темноту, что унесла за собой остатки этого дня.

Прошла неделя </p>

день одиннадцатый</p>

</p>

Неделя прошла так незаметно, будто понеслась передо мной огромным кадром. В жизни ничего не меняется, разве что меня тянет к блокноту все чаще и чаще. Сегодня утром я увидела за окном, как солнце начинает жарить, а снег перестал быть таким рассыпчатым. Даже сейчас, когда я смотрю на белое одеяло, оно мне не кажется теперь таким пушистым, а выглядит как тяжелая, толстая оболочка. Становилось интересно, остается ли оно таким же мягким? Я поспешила выйти во двор. Быстро прыгнула с лестницы и махнула крыльями, чтобы не приземлиться на пол слишком жестко. Сейчас, когда коридор был быстро преодолен, дверь распахнулась, и я босиком выбежала на снег и покривила лицо от того, как будто иголки впиваются мне в ноги. Снег уже не такой мягкий, нежный, как в прошлые дни и на улице заметно теплее. Я села на корточки и коснулась его рукой. Он вообще не мягкий и выглядит, как камень. Я черпнула через силу в ладонь и стала наблюдать, как этот комочек медленно тает у меня в пальцах. Сзади раздались шаги и я обернулась. Господин стоял с кулинарной книгой в руках и лопаточкой.

— Ты чего босая на снег выбежала? — он облизывал серебряные усы

— Что со снегом?

— Он тает. Совсем немного появится зеленая трава. Зайди в дом, пожалуйста, ты раздетая.

На мне была черная майка и мальчишеские шорты. Со стороны я была похожа на мальчика.

Когда я зашла в дом, Господин закрыл за мной дверь и прошел на кухню. Я пошла следом. Он встал у плиты и продолжил готовить.

— Я думаю устроить тебя в школу

— В школу? — мне было знакомо это слово

— Это то место, куда идут новорождённые души, если у них есть хозяева.

— Что делают в этой школе? — я сложила руки на колени. Меня интересовало то, о какой школе хозяин говорил

— В этой школе тебя научат правильно читать и писать. Обучат основам магии — он положил вкусную еду на тарелку и снова облизал усы.

— А почему ты не можешь?

— Я устроился на работу, поэтому буду пропадать вне дома. К тому же, в школе тебя могут обучить этому куда лучше, чем я.

Сначала, я задумывалась о том, встречала ли раньше такое слово, как школа. Оно отдаленно мне было знакомо, но особо так не приносило каких-то воспоминаний. Хозяин объяснил, что возможно я найду себе там много знакомых и товарищей. Но его слова звучали так, как будто он что-то зажимает. Не хочет мне рассказывать

День двенадцатый</p>

Здание было старым на внешний вид. На некоторых окнах висели решетки, в некоторых местах стекло было разбито. Ступеньки, по которым мы поднимались, были усыпаны декоративным камнем, тоже имели трещины, и вообще, здание со стороны говорило, что требует внимания. Оно меня возмущало, но я не могла объяснить, как. Мы поднялись и Айру схватился за тяжеленную дверь, притянул на себя. Та с противным скрипом открылась, я проскользнула внутрь. На входе за второй дверью нас встретил охранник. Это огромный, зубастый монстр, примерно такого же роста, как и Айру. Они поздоровались за руку. Ну, по крайней мере, я видела подобие руки охранника, и тот пропустил нас. В этот раз за дверь схватилась уже я и толкнула ее. Та открылась легко.

Нас поприветствовал холл не малых размеров. Потолок был украшен разными узорами и старыми колоннами, на которых были изображения разных людей и монстров. В частности, на одной стороне было изображение каменной девы, на другой мужчины. Они держали вверх мечи, а над ними была луна и солнце. Подойдя к колонам, я протянула руку.

— Ознакомься пока с холлом, я отойду — голос хозяина я слышала сзади спины, мне не хотелось поворачиваться, так как я смотрела на деву. Ее лицо было таким молодым, волосы строго зачесаны назад, глаза были закрыты. Казалось, внешность я уже где-то видела.

Но мои глаза отвлек солнечный лучик, который врезался мне в глаза. Я и раньше увидела, что мои глаза отвлекли цветные пятна, но когда солнце вылезло, эти пятна засияли.

Это была огромная картина, которая светилась из-за солнечного света. Оставив колоны без внимания, я подбежала к стеклу и стала рассматривать изображение. Здесь были три девы, чьи глаза выполнены из самым ярких кусочков прекрасного материала. Главная девушка, По середине, была красноволосой, она напоминала мне ту, что была сделана на камне. Весь ее цвет был изображен в красных тонах, только лишь в глазах считались смесь зеленых и малиновых цветов. Над ее головой был огромный круг, чьи пятна были так же на плечах, это создавало эффект света. По сторонам девушки сделаны из синих и оражево-желтых пятен. Их отличало то, что у голубой было четыре глаза и клыки, а у желтой рога и хвост. Моим глазам явно нравилось такое изображение, поэтому я не решалась даже оторвать взгляд. Лишь, когда солнце за спиной скрылось, они перестали сиять.

— Это витражная мозаика, — нежный, томный голос окликнул меня — она была собрана около две тысячи лет назад, а девы, которые изображены — Ангельский строй. Ты слышала про него?

Я обернулась на голос. За моей спиной стояла женщина. Это точно женщина, так как вид был человеческий. Ее рост был не высокий. Она мне по-доброму улыбнулась. У нее было два глаза, ровно подстрижены волосы, цвета каштана, по подбородок, только лицо было разными красками, как будто специально нарисовала себе линии. Под глазами были волны, я даже заметила, как они шевелятся, на щеках колыхающиеся цветы, а от уголков губ шли линии, от этого создавался вид, что она улыбается всегда. Я осмотрела ее внешний вид. На ней была обычная, повседневная одежда, но ее руки были чёрные. На пальцах виднелись острые когти черного цвета, но они тоже были в узорах. Я засмотрелась на рисунок ногтей, так и не ответив на вопрос.

— Меня зовут Анирет’ак, я твой новый учитель и классный руководитель.

Я снова взглянула на женщину, она мне мило улыбалась. Мне не хотелось ей что-то говорить, как будто пришлось проглотить язык. Не могу дать объяснения, что со мной. Сзади шел хозяин и нес бумагу в руках

— Ну все, теперь, вроде как, тебя зачислили.

— Хозяин посмотрел на Анирет’ак и закусил губу — вы уже знакомы?

Женщина повернулась к господину

— Да, довольно милая девочка.

Пока они разговаривали, я принялась рассматривать еще картину рядом. Снова та, витражная мозайка, только там был уже изображён мужчина, держащий меч в руках. Он возносил его вверх. Его вид был мне знакомым. Лицо его было бледно, даже бело, глаза оранжевые, рога торчат из висков. Я не успела насладиться этим зрелищем, меня откликнул хозяин

— Завтра твой первый день, если хочешь, можешь осмотреться здесь.

Но мне уже хотелось домой. Слишком много красок, от которых у меня болит голова

День тринадцатый. Утро. Моя комната.</p>

Как только солнце вышло из горизонта, спать мне не хотелось. Я ворочалась, извивалась, хлопотала крыльями, но бесполезно. Было еще очень рано, а ни свет, ни заря, уже сижу на краю постели и вытаскиваю перышки из одеяла. На моем столе стояли часы, они показывали без пятнадцати шесть утра. Надо было мне так проснуться. Не смотря на это, во мне горело чувство, что надо уже собираться и идти прямо сейчас, работы будет много.

В шкафу я подобрала себе форму, учитывая того, какая одежда была вчера на той женщине. Она была одета лишь в простые штаны и серую кофту, но желание как-то быть немного поприличнее завладело мной. Я не узнавала саму себя. Я надела рубашку, брюки и простенькую обувь, по типу строгих туфель. Мои шаги наполнились немного цокающими звуками, это каблук бился о дерево. Выйдя из комнаты, я почувствовала сонливую ауру, она доносилась из комнаты хозяина вместе с запахом роз. Когда я заглянула, хозяин спал, крепко обнимая одеяло.

Спуск по лестнице был так легок, что я просто полетела, а не пробежала. На кухне села на стул и стала ждать. Мои руки было нечем занять, поэтому я неоднократно выводила узоры на белой скатерти. За окном солнечные лучи тянулись на клумбу роз, чьи ветви касались стекла по краям, выводя красивую рамку. Мои крылья трепетно дрожали, мне становилось слишком радостно.

Через пару минут по летснице раздались шаги и хозяин вошел на кухню:

— Ты прямо как солнышко. Почему так рано?

— Мне не спится с самого утра, все волнуюсь перед первым днем.

Мы побеседовали еще пару минут и наконец, настало время для того, чтобы открыть себе новый мир, знания, вершины и цели.

Через пару минут я уже стояла в красивом холле и рассматривала колонны. Они продолжали быть поистине прекрасными. Эта дева, чей образ изображен поотдаль, на витраже, продолжал мне быть знаком и чем больше взгляд был прикован, тем сильнее я питала к ней какие-то странные чувства. Анире’так встретила меня через час, она пришла вся запыхавшаяся, а позади нее были еще люди. Мне стало легче, когда я увидела, что они выглядят так же, как и я: без рогов, хвостов и лишней пары рук, потому что меня частенько терзали мысли утром, что я буду выделяться перед ними. Учитель попривествовала меня группе и мы все пошли в один из десятки дверей, что показывал мне длинный коридор, усыпанный треснутым камнем и теми же колоннами. Анире рассказывала нам, как будут проходить уроки, сколько мы будем обучаться, чему мы научимся. Видимо, это начало новой, прекрасной жизни, которая должна была состояться в другой реальности, если бы не матушка-смерть.

Так и начались мои «школьные» годы обучения. С того момента прошло лет тридцать. Боже, тридцать лет миновали так быстро, но для этого мира этот возраст ничто. Какие то жалкие часы для действительно мудрого существа, например как Айру. Мое рождение он помнит по сей день и я все никак не могу привыкнуть к тому, что сегодня я вижу перед собой седого мужчину, которого я разозлила своим поведением, а завтра передо мной будет стоять мальчик, которому не больше двадцати лет, он будет тянуть ко мне руки и говорить о том, какого прекрасного ангела он воспитал.

— Хафу, я ухожу к Барри — он зашел ко мне в комнату, где я сидела в позе лотоса, а передо мной была свеча и миска с водой — Я не знаю, когда я буду, но если ты устанешь, на столе будет пирог.

Тоненькая струйка в моих руках была подобна змейке: она извивалась, кружилами между пальцев и оставляла капли на деревянном полу. Я направила воду в миску и повернулась к нему, отодвиув крыло в сторону:

— Как скажешь. Только не долго! Я не хочу тебя потом искать по всем барам в состоянии алкогольно-пьяный — ну и фразу я придумала дибильную.

Под глазами появились морщинки. Он мне улыбнулся

— Не обещаю — ни для кого не секрет, что Айру любитель подвыпить, а к моим походам по ночам люди уже привыкли. — Все еще пытаешься обучить себя огню? — он обратил внимание на мою струйку в воздухе и на дрожащий огонек, будто эта вода сейчас потушит его. Я лишь молча кивнула и прикусила язык за то, что он снова застукал меня за этим делом, словно за просмотром чего-то нехорошего. Айру мне всегда говорил, что с огнем надо родиться, но как родиться, если заранее уже все продумал великий создатель? Сколько не перерождайся, все равно вода, но рисковать перерождаться я что-то не хочу. После того, как я со злости устроила потоп в доме на его «не пытайся, у тебя не получится», он больше не заикался об этом, зато часто стал нахваливать мою силу и говорить, что в воде есть тоже убийственные свойства и они у меня гораздо лучше развиты, чем у его знакомых. Я никак не реагировала на такие комплименты.

После его ухода, струйка воды медленно слилась с тем, что было в миске и я переключилась на свечу. Она снова начала дрожать под моими пальцами, но не прогибалась, как бы сильно я не подносила руку. Хорошо было Айру говорить. Сам то он обладает огнем и розами, коих было на каждом сантиметре. Он очень любил эти цветы и частенько превращал дом в колючий и вонючий сад. Однажды я вышла утром из комнаты и не поняла, попала ли я в джунгли или это все Айру?

Как и ожидалось, потом я нашла его спящим на диване, с его спины, козы и рогов проростали розы. Чертовы розы, я уже терпеть их не могу, но как-то меня хватает. В такие моменты я просто остаюсь в своей комнате.

Бросив снова свои жалкие попытки, я с размаху швырнула свечу и миску в стену. Огонь потух, а вода разлилась по полу. Не было страшно разливать воду, когда я могла только поднять руку и любая жидкость последует за тобой, что я и сделала. Моя сила не была какой-то великой, но на бытовые вещи хватало ее с головой.

Как и ожидалось, после предупреждения, Айру слинял, оставив меня одну. Контроля нет, значит, я могу вылезти из своей берлоги и полетать. Мои губы потянулись в злой ухмылке. Пирог я оставила не тронутым, подумала, что потом может как нибудь, после полета, хозяина все равно не будет целую ночь.

Распахнув окно, мои крылья вытянулись и стали просто огромными. За тридцать лет я могла как раз похвастаться их размером перед другими. Хотя я думала, что моя вторая стихия — это воздух, но Айру обнадежил меня и сказал, что к такому возрасту второй элемент должен был появиться. Не каждая душа имеет по два элемента, это философия мира, будь у существ больше двух элементов, они бы позволили себе слишком много.

Ветер меня окутал, а спина неприятно заныла от мощного взмаха. Через секунду знакомый двор был преодолеет, а скорость набираться так, что собственный стук сердца я слышала в ушах сквозь громкий ветер.

Я была прекрасным летуном, у меня даже были награды по соревнованиям, но вот приземляться я до сих пор не умела нормально, и я считала это позорным. В таком большом размере было сложно встать на ноги, так как они бились о землю, хорошо, что в сложенном состоянии они стали для меня с Айру привычным, а их вес превышал меня аж в два раза! Айру не понимает, откуда у меня такие способности и почему я действительно не повелеваю ветром.

Мои глаза слезились, облака были преодолены в два счета и луна осветила мои перья своим сиянием.

С чем сравнить чувство полета? Если только самое очевидное — с чувством свободы, когда перед тобой весь мир, как на ладони и ты как повелитель, летишь над этими жалкими существами, а они даже не замечают тебя. Летунов в нашем городе полно, как хороших, так и плохих.

Ночные звезды были подобны пыли, а рядом с луной, находилась еще одна планета, более синего цвета. Мне в школе рассказывали на уроках истории, что на этой, синей луне живет один из создателей, но как бы наши не пытались добраться до этой синей луны, ничего у них не выходило. Они теряли сознание и как метеориты, падали камнями вниз, обратно. Мне это напоминало падающие звезды. Звучало дико, когда ты видишь такую звезду и понимаешь, что это очередной, жалкий монстр пытается преодолеть непреодолимое. В прочем, наша наука продвинута куда более дальше, чем живой мир, потому как загробье намного старше реальности. Не беру в счет космонавтов, у нас тоже есть такие вещи, но иногда ядро земли не хочет отпускать своих родных жильцов.

Камни. Как широко понятие здесь. Это целая душа, наша биология, наша нервная система, наши чувства, внешность, структура. В случае смерти, мы трансформируемся в твердую материю, похожую на драгоценный камень и выжидаем, когда силы напитают нас, чтобы снова возродиться. В этом красота, искусство. После смерти в реальном мире, сюда мы возвращаемся камнями и делаем первое «вылупление». А какого ожидание, когда приносят первый камень, приходит понимание, что это только что умер человек и он сейчас возродится здесь вновь. У меня была практика по биологии десять лет назад, когда нас повели в больницу, чтобы рассказать, как это все работает.

Медицина здесь делилась на два вида: живая и ювелирная. В «живой» справлялись люди обычно, как в реальном мире, а вот «ювелирная» — одна из сложнейших наук загробного мира. Дело в том, что наша каменная материя имеет сложное строение и с этим не каждый может справиться, ошибешься один раз и все, существо, которое ты лечил, уже не проснется заново, но говорят, кому то удавалось исправить свою ошибку, но я считаю это мифом, ведь исправить такое подвластно только создателю. Все мы появились изначально не из «утробы матери», как это в живом мире, а из обсидиана, ядра нашей планеты. Все это слишком сложно, я даже за свои столько лет не смогла нормально в этом разобраться.

Ветер трепал мои волосы, они были слегка длинными, чуть ниже уха, имели все такой же пшеничный оттенок. Айру нравился мой цвет волос. Не смотря на то, что его природный цвет серебристый, он говорил, что завидует мне, ведь я не «седая по жизни». Я не считаю его старым. Возраст его меняется внешне взависимости от настроения, но обычно он выглядит на лет сорок, если не больше.

Насыщенный воздух пропитал мои крылья и они из сырого состояния стали насыщенными, богаты кислорода. Хозяин не любит выпускать меня по ночам, не смотря на то, что я уже давно вправе решать за себя, как и что мне делать, но его вдолбленное в мою голову: «везде опасность, не ходи» все-таки делает свою работу и я послушно остаюсь дома, когда паранойя тихонько выщипывает мне перышки.

Налетавшись, я отправилась обратно. Сегодня парила над площадью города, где чаще всего проходят какие либо праздники. На глаза попадаются такие же летуны, как я, но никакого внимания они не обращают на меня. Это доставляло мне удовольствие, ведь лишние внимание мне ни к чему. Под носом показался знакомый двор и я потихоньку стала идти на снижение. От моей скорости деревья, находящиеся возле меня качал ветер. После года обучения в школе я училась летать и эти деревья постоянно ловили меня. Сломанные ветки не отрасли вновь.

Крепкие руки, подобно когтям зацепились за оконную раму, я встала на подоконник и пошуршав крыльями, как павлин, сложила их и прыгнула на пол максимально тихо. Вот я и дома. Моя комната была темна, но сердце ощущало чье то присутствие.