Эпилог 1 (1/2)

— Давай поговорим начистоту.

Сколько там времени прошло с тех пор, как Феликс официально (если так вообще можно сказать) начал встречаться с Чанбином? Пара месяцев? Больше? Он немного потерялся во времени (все они). Это не так важно сейчас. То, как Минхо смотрит на него — вот что важно.

— Давай. О чём будем говорить? А то ты выглядишь так, будто я что-то от тебя скрываю.

Феликс, вообще-то, ничего не скрывает от Минхо. Он всегда плохо врал, а от зоркого взгляда старшего омеги вообще было невозможно что-то скрыть. Вот как сейчас. Минхо смотрит на него немного щурясь и подходит ближе, вынуждая младшего подобрать ноги под себя, чтобы он своими коленями в них не упёрся. Пусть лучше на диван наваливается, а не на него. И так взглядом своим сжирает, как голодные трое котов свой корм из мисок, когда его туда насыпаешь.

— Как часто ты видишь член?

Омега не чувствует такта совершенно. Да и какой там такт: они всё ещё ходят к одному гинекологу (без которого теперь не проходит ни одна их тусовка), им незачем строить из себя что-то. Вот Феликс и не отстаёт, отвечая даже быстрее, чем успевает подумать над тем, что говорит.

— Свой или чужой?

Минхо усмехается и просто садится рядом, закидывая ногу на ногу.

— А можно оба ответа?

Только в этот момент младший понимает, насколько ошибся. Минхо переключается на входящие сообщения на своём мобильнике, и Феликс хочет встать с дивана и уйти под шумок, пока тот отвлёкся. Но Минхо не дурак. А ещё у него есть боковое зрение. Он хватает Феликса за руку и усаживает назад. После ещё с секунду пялится в экран, а потом цокает, быстро что-то печатает и убирает телефон, возвращая всё своё внимание Феликсу.

— Рассказывай.

— Было бы что рассказывать.

— Так вы не трахаетесь? Совсем? А как же помолвка и все твои серьёзные намерения завести ребёнка?

Феликс молчит. Молчит так, что Минхо раз в сто лет не может понять природу этого молчания: то ли оно пристыженное, то ли просто скрытное, а ещё это может быть печальное молчание, как когда случайно задеваешь человека своими неосторожными словами.

Младший молчит даже как-то слишком долго, из-за чего Минхо делает определённые выводы.

Похоже, что в этот раз именно третий вариант. И в таком случае Феликсу не избежать очередного серьёзного разговора.

— Феликс?

— Ты знал, что чем больше ты соскребаешь шелушащуюся кожу, тем сильнее она шелушится?

Хорошо, Минхо готов поддержать Феликса, если тому нужно перевести тему.

— Так вот почему у тебя лицо такое маленькое.

Ну, не совсем поддержать, но это всё ещё в духе Минхо, так что всё хорошо. Да и Феликс в себя приходит, отлипая от одной точки на стене, в которую смотрел последние несколько минут.

— Ну Лино!

— Что? Ты спросил, а я ответил, — Минхо как ни в чём не бывало пожимает плечами, мельком поглядывая в телефон (Джисон там вообще учится? Каким образом он набирает столько сообщений в минуту?). Но лишь мельком, в остальном продолжая игнорировать многочисленные сообщения от одного конкретного альфы.

— Ты этому у Хана научился.

Минхо усмехается. Он даже спорить не будет. Хотя то, сколько плохих привычек он на самом деле подцепил от Джисона, лучше никому не знать. Как минимум потому, что большинство из них совсем неприличного характера.

— Чанбин тоже должен был чему-нибудь тебя научить, — во всяком случае Минхо на это надеялся, когда благословлял этих двоих, торжественно перекладывая с себя всю ответственность за Феликса.

Видимо, поторопился. Оплошал. И теперь снова ему разгребать все скопившиеся мысли Феликса, наводя в них порядок, как в библиотеке или в архиве.

И эти отвратительно мерзкие намёки, вообще непонятно от кого прицепившиеся к Минхо, прекрасно справляются с поставленной задачей. Феликс из-за них чуть ли не воет, отпихивая старшего на другой край дивана, но хотя бы начинает подавать признаки Ли Феликса обыкновенного. Это даже весело. И страшно радует, после того, как тот с несколько минут молчал и залипал в одну точку.

— Да научил он! Просто… всё не просто! — Краснея поясняет Феликс и совсем отворачивается от Минхо.

Ну точно. Признаки жизни налицо.

Феликс спиной садится к старшему, опираясь плечом на диван и скрестив руки на груди, а Минхо, наконец-то, становится серьёзным.

— Нам стоит обсудить это с Сынмином?

В комнате снова повисает тишина.

Хорошо, возможно (но лишь возможно), Феликс пытался кое-что скрыть от Минхо. Да разве от этой чересчур чуткой мамочки хотя бы что-то укроется?

На самом деле они уже достаточно долго не разговаривали по душам: в последнее время не было ни одного спокойного выходного. Такого, чтобы они наедине оставались в их квартире. То Джисон отирался здесь, будто ему не нужно делать домашку для университета, то Чанбин приходил, потому что слишком невыносимо находится в квартире, где Джисон занят учёбой. Ну, хотя бы Хёнджин теперь не терроризировал их дом в выходные. И то только потому, что Сынмин работает по пятидневке, так что выходные буквально единственные дни, которые они могут провести только вдвоём.

Так вот, сейчас впервые за столько времени Минхо с Феликсом, наконец-то, одни дома, так что могут обсудить всё, что их заботит. Теперь-то точно их обоих, раз уж Феликс проболтался.

Младший омега качает головой и как-то странно дёргает плечами, будто замёрз.

Минхо воспринимает это по-своему.

Он подсаживается ближе и накидывает на плечи Феликса плед, который лежал на подлокотнике, а после садится обратно. Не принуждает ни к чему, просто проявляет заботу. Лучший способ, чтобы показать, что тебе не всё равно, что ты готов выслушать, но при этом якобы не навязываешь разговор, тут же переключая своё внимание на что-то другое. Проверенная схема.

Тишина не прерывается ещё какое-то время (Минхо как раз успевает ответить Джисону одним коротким, но многозначительным сообщением), а потом Феликс садится прямо, опираясь на спинку дивана, и руками обнимает свои поджатые ноги, носом утыкаясь в коленки.

— Я уже ходил. Он сказал, нет ничего страшного в том, что я не могу так быстро забеременеть. Кто-то вообще вне течки на это не способен. Так что он посоветовал сначала провести вместе течку, а потом уже паниковать, — медленно разъясняет Феликс.

Но Минхо такой ответ не устраивает. Он хмурится и смотрит на календарь, который недавно притащил Джисон с одной из своих практик (Хан, как истинная белка, почему-то решил приносить разного рода хлам именно в квартиру Минхо, будто это уже его дупло).

Приходится немного напрячь память, чтобы вспомнить какое сегодня число (пора уже приучить себя перетаскивать это чёртово красное окошко), но далее вычисления резко становятся проще. Не зря Феликс настоял, что им просто необходимо отмечать в календаре свои течки. Ну, чтобы присматривать друг за другом.

Хорошо, что Минхо ещё не совсем потерялся во времени.

— Так у тебя же недавно была течка.

Феликс отвечает тихо, поджав губы:

— Всё так.

— И ты провёл её с Чанбином.

Феликс кивает.

Это заставляет Минхо принюхаться к феромону Феликса. Его аромат и так всегда был слабым, а когда постоянно его чувствуешь, живя вместе, то отличить приклеившийся к стенам и мебели запах и запах, исходящий от тела, становится ещё сложнее. Но в прошлый раз именно Минхо почувствовал, что феромон Феликса несколько изменился из-за наступившей беременности, так что, теоретически, если сейчас всё получилось, то он тоже должен почувствовать.

Но нет. Ничего. Всё точно так же, как было раньше. Без малейших изменений.

И Феликс заметно нервничает, замечая, что Минхо принюхался, именно из-за того, что даже Чанбин не ощутил изменений (обычно они начинают проявляться почти сразу, после успешного оплодотворения, так что ничего удивительно, что Феликс уже спрашивал у Чанбина о своём феромоне), а ведь у альф нюх по определению более чуткий. Потому и сейчас Феликс не ждал никакого другого ответа от Минхо.

Окей, во всяком случае теперь Минхо знает, что у него не паранойя. Что ему не показалось, что Феликс стал слишком задумчивым.

— Ты же знаешь, что феромон — это не единственный способ установить беременность?

— Но на раннем сроке самый действенный.

Тут и не поспоришь. Но у Минхо свои аргументы.

— Всегда бывают исключения. Всего три недели прошло-

Феликс перебивает Минхо прежде, чем тот успевает договорить.

— Двадцать семь дней.

На такое замечание старший только закатывает глаза. Ну не должен же он досконально знать, когда там Феликс в последний раз занимался сексом.

— Даже если двадцать семь дней. Это не важно. Слишком мало, чтобы начинать беспокоиться.

Но Феликс стоит на своём.

— В прошлый раз ты понял уже через четырнадцать.

Ну серьёзно, что вот за ребёнок? И как этому человеку вообще заводить собственных детей, если он уже сейчас на взводе, хотя, по большому счёту, на то нет ни одной причины?

— Если тебя так это беспокоит, просто сходи к Сынмину. Он посмотрит тебя на УЗИ и всё точно скажет.

Феликс сначала просто молчит, а потом совсем лицо прячет в коленях.

Боже. Минхо будто к стоматологу его просит сходить, а не к человеку, с которым они регулярно пьют из одного стакана и едят из одной тарелки.

И как Минхо должен его бросить и заняться собственной жизнью? Верно, никак.

— Хочешь, я схожу с тобой?

Младший омега отвечает едва слышно:

— Хочу.

Минхо точно ещё не скоро займётся собственной личной жизнью. Он-то думал, что все его детки выросли, что он благополучно раздал их в надёжные руки, но, оказывается, всё только начинается. К тому же к уже имевшимся деткам продолжают прибавляться новые.

Они приходят к Сынмину в понедельник же, решая, видимо, убить его окончательно, потому что дни после выходных всегда были адскими. Он и обычно уползал домой намного позже конца смены и полностью вымотанный (теперь его хотя бы забирал Хёнджин, что облегчало жизнь, но лишь самую малость), а тут ещё и понедельник…

Это надолго. Ему стоило ещё в начале вечера написать Хёнджину, чтобы тот не ждал его, но Сынмин до последнего надеялся закончить побыстрее. Пока в кабинет не зашли Минхо с Феликсом. Они даже предусмотрительно пропустили остальных пациентов вперёд, так что были последними, о чём Минхо тут же сказал, видя измученное лицо друга.

— Не волнуйся, мы последние, — вместо приветствия говорит, усаживаясь на стул рядом с доктором, пока Феликс мнётся в дверях.

Сынмина, однако, слова Минхо нисколько не радуют.

— Что такого случилось, что ты не мог просто позвонить и пришёл сюда? — Тяжело вздыхает, поправляя ворот халата, который к концу дня начинает казаться удавкой. — Ещё и Феликса притащил.

Минхо даже хмыкает на такое замечание:

— Вообще-то мы здесь из-за него. — Он оборачивается на Феликса и кивает в сторону Сынмина. — Рассказывай давай, королева драмы.