Глава 9. Ревность и расправа. (2/2)
«И почему я подумал в ту ночь, что она умрет только лишь от того, что я покромсаю ее лицо?» — подумал Вудс и расслабил уставшую спину, вальяжно растягиваясь на лавочке. Он почувствовал, как свежий ветер мягко обдувает его огрубевшую и изуродованную ожогами кожу лица. Перед глазами всплыли воспоминания, как ее бледное тело, прижатое к стене дома его разгоряченным, то и дело обмякало и норовилось упасть на землю, как по ее шее с лица струились дорожки крови от новой сногсшибательной вырезанной улыбки. Зеленые миндалевидные глаза были мутные и пустые, как у мертвой рыбы. Резать ее лицо было приятнее, чем даже заниматься с ней сексом.
Его вновь передернуло, и брюнет тряхнул головой, отгоняя от себя ненужные сейчас мысли. Нужно думать, как решать проблему. Просто так оставлять все нельзя, как Джеффри поступал до этого. Брук была для него мимолетным развлечением, обожающим его щеночком, которого можно было пнуть, а он все равно прибежит обратно. Она была подстилкой для него, когда приспичит. Сейчас она могла быть для него опасной — случись по ее вине что с Мартой, аукнется и маньяку. Остаётся единственных выход — просто прирезать зеленоглазую. Впрочем, это стоило сделать еще давно.
По пустынному скверу раздались неспешные шаги. Джефф поднял голову, посмотрев в сторону звука. По брусчатой дороге шагала фигура, облаченная в темную водолазку, на шею и нижнюю часть лица был намотан шелковый шарф. Лучи заходящего солнца играли на копне темно—каштановых волос, отливая медным цветом, а миндалевидные зеленые глаза были направлены прямо на Вудса.
«На ловца и зверь бежит, » — в водянисто—голубых глазах Джеффа сверкнул недобрый огонек и он, не вставая с лавочки, сунул руки в карманы кофты, сразу мозолистой ладонью находя рукоять ножа.
— Какие люди, — едко протянул парень, когда девушка наконец дошла до него и села рядом. Ее широко распахнутые глаза ни на миг не отрывались от изуродованного лица брюнета, в ярких радужках плескалось бесконечное обожание, граничившее с безумством и одержимостью. — А я который день думаю: сама наконец выйдешь или позвать? Твой взгляд спиной все это время чувствовал, — ладонь схватилась за рукоять покрепче, а вырезанная улыбка на лице чуть дрогнула от предвкушения. Вудс так и жаждал вонзить в живую плоть лезвие, опять почувствовать прилив кайфа от убийства. Тем более убивать эту ненормальную фанатку будет в сто раз приятнее, он и расслабится и очередную проблему, связанную с очкастой, решит.
— Здравствуй, — Брук изящным движением стянула с лица шарф и взору предстал ее разорванный от уха до уха рот. Раны никак не хотели заживать, об этом свидетельствовал гной и небрежно торчащие медицинские нитки в некоторых местах. От нее, как всегда, пахло резкими духами, от которых у Джеффри разболелась голова еще сильнее. — Я сильно скучала по тебе. Но теперь мы с тобой можем быть вдвоем, можем быть счастливыми и свободными, — в ее голосе зазвучали истерические нотки.
Свобода… Для Брук Джефф был олицетворением свободы в чистом ее проявлении. Он никому и ничего не должен, он делает только то, что хочет, убивает людей столько, сколько хочет и когда хочет. И ему плевать на риски, на закон, он просто получает кайф от убийств и не загоняет себя ни в какие рамки. И поэтому Брук любила его, обожала. Он показал ей эту свободу и освободил ее саму, убив той самой ночью ее сутенера.
— Детка, — его тон был наигранно—снисходительным, было видно, что парень сильно раздражен. Но зеленоглазая этого как будто и не замечала. — Ты никак не поймешь, что нам с тобой вообще не по пути. Ты не входишь в мои планы, — он сжал рукоять ножа еще сильнее, его рука даже стала немного подрагивать от напряжения.
— Но… — девушка нахмурилась и между ее бровей появилась небольшая складка. — Это… Ты так говоришь из—за той белобрысой вертихвостки, которая ошивается вокруг тебя?!
Джефф поймал себя на мысли, что даже если бы в тринадцать лет он не стал тем, кем является сейчас, то рано или поздно он все равно начал бы убивать. Начал бы убивать именно таких попутавших берега истеричных барышень. Вроде диалог только начался, а он уже раздражен до предела.
— Именно из—за нее, моя дорогая! — решил подыграть ей Вудс, осознавая, как со стороны это все абсурдно и нелепо. Но расправиться он собирается с Брук и вправду из—за Марты. Он не позволит навредить этой бестолковой девчонке никому, потому что их связывает проклятие. Лицо Брук переменилось. Злость, обида, отчаяние… За пару секунд пролетело множество эмоций.
— Я… Я ненавижу ее! Лишь я тебе преданна! — она перешла на крик, вскакивая с лавочки. В зеленых глазах читался лишь праведный гнев.
Убийца поднялся вслед за девушкой, наконец вытаскивая из кармана нож. Брук была настолько увлечена своими переживаниями, что даже и не заметила этого. Джефф сначала хотел вонзить лезвие в живот и вспороть брюхо, а потом отрезать голову. Будет забавно оставить каштановую макушку прямо на лавочке, об этом явно будет гудеть весь город! Сердце затрепетало в груди маньяка, а по телу начал разливаться адреналин.
— Мне твоя преданность ни к чему, можешь не заморачиваться. И, кстати… Прощай! — он занес луку с ножом прямо над Брук. Гнев в ее глазах сменился самой натуральной обидой и скорбью, в глазах блеснули слезы. Рука с ножом уже летела на нее, но девушка ловко увернулась. Последнее, что успел увидеть Вудс — это небольшой перцовый баллон в аккуратной девичьей руке прямо перед своим лицом. Кожу и глаза адски зажгло, Джефф перестал видеть, а в дыхательные пути попала едкая горячая смесь, заставляя его задыхаться. Нож со звоном упал на брусчатую поверхность дороги, за ним повалился на колени и Джефф, сильно кашляя и кряхтя от нестерпимой боли. — Сука! Тварь! — крикнул сквозь кашель маньяк, закрывая обожженные перцем лицо и глаза руками.
— Извини… Я убью эту дрянь, и тогда ты образумишься, — услышал брюнет голос Брук через собственный кашель. Теперь он затрясся не только от жгучей боли, но и из—за злости. Желание прикончить эту чертову идиотку возросло в десятикратном размере. — Вот увидишь, мы все равно будем вместе! — послышались быстрые удаляющиеся шаги. Она уходит.
Джефф зарычал, пробуя разомкнуть обугленные веки, но из—за этого стало только больнее, а картинка перед глазами была размытая и непонятная. Он сейчас полностью дезориентирован, нужно хотя бы умыть лицо от этой едкой смеси, а у него даже нет с собой бутылки воды. Остаётся надеяться, что пока убийца будет приходить в себя, не произойдет ничего плохого. Как только он сможет видеть хоть немного, нужно будет сразу позвонить Марте и предупредить, чтоб и дальше нос не высасывала из квартиры.
— Блядь! — в сердцах крикнул Джеффри и со всей силы ударил кулаком по брусчатке, костяшки сразу засаднило. Брук перешла все границы и вскоре она за это поплатиться.
***</p>
У Марты скрутило желудок от голода, она с жадностью вцепилась в гамбургер, купленный в круглосуточном магазине прямо около своего дома. На небе уже сияли звезды, а через пару часов должен был уже начаться рассвет. Весной всегда светлеет рано. Девушка подняла уставшие от бессонницы глаза на пустынные улицы, казалось, что город вымер, и только редкие окна домов, в которых горел свет, свидетельствовали, что кто—то еще не спит так поздно.
— Соуса, конечно, маловато… — проглотив пережеванный кусок, протянула себе под нос блондинка. В груди никак не утихало беспокойство, поэтому она заедала стресс, да так увлеклась, что дома закончились продукты. Хорошо, что отец с Ирмой уехали на пляжный курорт куда—то во Флориду, подальше от городской суеты и проблем, которые поневоле могла доставить. И она понимала, что при нынешней накаленной ситуацией с ревнивой девушкой Джеффа ей лучше не высовываться, особенно в ночное время, но нестерпимый голод, вызванный стрессом, решил все за нее. Тем более она совсем не далеко от дома, буквально в соседнем квартале. Что может случиться?
К тому же Марта надеялась, что маньяк своей барышне успел объяснить, что к чему. Эта шатенка явно на голову больная, поэтому поверить в проклятье гадкой ведьмы должна беспрекословно. Кареглазая, усмехнувшись, невольно коснулась кончиками пальцев своей ключицы, где красовалась метка в виде черного цветка.
Доев гамбургер, девушка поправила очки и достала телефон из кармана джинсов, быстрым шагом направляясь в сторону дома. Джефф не звонил. Обычно за последние дни после появления его девушки он звонил ей каждый вечер, напоминая не высовываться из дома и угрожая тумаками, если блондинка ослушается его. Прошедшим вечером он так и не позвонил, поэтому Марта подумала, что все, в принципе, под контролем, и маньяк объявится позже, если ему надо будет. А пока было время на изучение информации о магии и колдунах, чтобы наконец понять, как снять с себя злосчастное проклятие. Марта никогда в жизни не думала, что к такой информации будет подходить со всей своей серьезностью.
Пока Родригерс убирала обратно телефон в карман джинсов и в своем воображении рисовала, как она сейчас уляжется в теплую постель и попытается вздремнуть, она почувствовала, как за длинные распущенные волосы ее кто—то потянул назад. Девушка вскрикнула от неожиданности и неприятной саднящей боли на коже головы, цепко вцепилась пальцами в чужие холодные руки, держащие ее за волосы. Крик резко прекратился, как только Марта увидела перед собой злые миндалевидные глаза и уже знакомый шелковый шарф. В нос ударил резкий запах духов.
— Да отцепись ты уже от меня, больная! — срывающимся голосом в отчаяннее крикнула кареглазая и со всей силы оттолкнула от себя девушку. От такого толчка очки чуть не свалились с носа, но Марта их вовремя поймала. Ей уже надоело быть слабой, вечно рассчитывать на помощь Джеффа. Пора научиться давать отпор самой. Джеффа сейчас рядом нет, и все зависит сейчас от самой Марты. — Не появляюсь я рядом с твоим благоверным, как ты и говорила! Что тебе еще от меня надо?! — последнее предложение блондинка вскрикнула как—то неуверенно, замечая, что ее новая и совсем не добрая знакомая разъярена не на шутку. В зеленых глазах так и плескалась ненависть, темные волосы были растрёпаны, дыхание сбито, шарф, закрывающий лицо, небрежно помят.
Брук трясло при одном виде этой нахальной девчонки. Хотелось избить ее, подпортить смазливое личико с большими карими глазами, поставить на место. Как Джефф мог обратить вообще на нее внимание, когда есть она?! Разве он не видит ее преданность? Разве ему и вправду все равно на нее?
— Ты… — прорычала бывшая проститутка и резким движением сократила расстояние между собой и Мартой, хватая ее за шею. Спина Родригерс больно впечаталась в высокий мусорный бак, свет яркого фонаря стал слепить глаза. Шею сдавило и зажгло, наверное, Брук поцарапала ногтями мягкую кожу. Джефф опять будет орать, что ему, вообще—то, тоже больно. — Рада, что тебя было легко найти, — зеленоглазая мысленно себя похвалила, что не поленилась тщательно следить за своим любимым и этой девкой. То, что она выловит Марту в этих кварталах, было логично.
— И что, просто теперь убьешь меня? Я ничего не сделала! –Марта брыкнулась, пытаясь ударить девушку ногой в живот, но безрезультатно. Брук увернулась и только сильнее вцепилась в Марту.
— Убью. Но не просто так, — хоть нижней части лица было не видно, по глазам девушки было понятно, что она улыбается, — ты отняла у меня Джеффа. Он поставил тебя в приоритет, а не меня, — Марта почувствовала, что руки Брук затрясло от злобы.
«Походу у них был совсем неудачный разговор. Джефф в дипломатии полный ноль, говна кусок!» — обреченно пронеслось в голове у Марты, и она чуть хрипнула из—за боли в сдавленной глотке.
— Да успокойся ты уже! Мне твой урод никаким боком не встал, забирай на здоровье, только отпусти, — прохрипела Родригерс.
— О—о—о, нет, — голос Брук приобрёл приторно—сладкий тон, — ты поплатишься за все. И Джефф поплатиться тоже. Раз ты ему так дорога, я расчленю тебя прямо у него на глазах! — Марта сдавленно хихикнула, хоть ее изнутри и колотил дикий страх. В миндалевидных зеленых глазах читалась злость и абсолютная решительность в своих действиях. Ревнивые девушки — это самые беспощадные люди на планете.