Часть 15 (2/2)

— Итак, цифры на ваших щеках. Это номера твоего места в Совершенном Корте, верно? — с интересом спросила Кэти.

— Верно. Уже много лет мы с Кевином рисуем их, чтобы показать, что мы станем лучшими из лучших. Когда Жан пришел и проявил себя, он тоже получил номер. Теперь, когда нам всем по 18 и мы играем на уровне колледжа, мы официально вытатуировали номера как напоминание себе о нашей конечной цели. Идеальный Корт.

Рико объяснил.

— Вы все такие молодые и с такими огромными мечтами! Это потрясающе. Мы все знаем истории Рико и Кевина. Жан, я знаю, что ты не так давно с ними, но не мог бы ты рассказать нам немного о том, как ты стал частью Идеального Корта?

Жан ухмыльнулся Кэти, и даже Натаниэль почувствовал, что ему пришлось прищуриться, чтобы разглядеть ее.

— Конечно, Кэти. Мои родители — хорошие друзья Мориямы. Я вырос, играя в Экси во Франции, и когда мои родители увидели, насколько серьезно я хочу заниматься этим видом спорта, они связались с тренером Мориямой и спросили, могу ли я попробовать свои силы. Все в Экси знают, что тренер Морияма — лучший тренер в мире. Они верили, что я смогу далеко пойти под его руководством, и, к счастью, тренер тоже увидел во мне эту перспективу. Остальное — история.

Кэти цеплялась за каждое слово выдуманной и одобренной Тетсуджи истории Жана. Натаниэлю казалось, что он слышит, как люди в толпе падают в обморок от густого, красивого французского акцента Жана.

— Невероятно, правда. Я должна спросить. Вы трое были в тренде по всему интернету с момента вашего дебюта вчера вечером. Даже больше, чем обычно для Кевина и Рико! Но, кажется, в ваших рядах не хватает номера. Где номер 3?

Натаниэль познакомился с Кэти за несколько часов до этого и был основательно раздражен ее потребностью в сплетнях и информации.

— Ну, у нас есть номер 3 для Совершенного Корта, но ради его личной жизни и развития он пока останется в секрете.

Рико подмигнул.

В тот раз Натаниэль действительно зазевался, и Тетсуджи сильно ударил его тростью по бедрам.

---

Натаниэль наблюдал, как защитник снова ошибся в движении, и мяч выскочил из его ракетки прямо в ракетку дилера противника. Дилер Благородный с ухмылкой посмотрел на сопротивляющегося защитника-новичка и повернулся, чтобы переправить мяч на корт прямо одному из своих нападающих, который отбил мяч на вратаря-новичка.

— Никонов Ильич! Если ты не можешь отточить простейшую работу ног, как ты можешь рассчитывать играть на моей площадке? — потребовал Тетсуджи с другого конца площадки.

Жар в его голосе выдавал гнев, который скрывало его лицо. Натаниэль уже несколько недель слушал, как он преследует первого защитника. Рико тоже начал срываться на нем, и Натаниэль видел, как задний защитник Никонов сгибается под давлением. Он знал, какие люди нужны, чтобы преуспеть под руководством Тетсуджи, и Натаниэль не был уверен, что этот защитник справится. Было… что-то… в нем.

С тех пор, как Жан официально начал работать в Эдгаре Аллане, Натаниэль стал уделять больше внимания другим Воронам. Он искал слабые звенья, то, что могло бы заставить хозяина и Рико свалить все на Жана. Он искал все, что мог сделать для того, чтобы Жан преуспел, когда он не мог быть с ним на площадке во время игр. Убедиться в том, что товарищи Жана по команде могут держать себя в руках, быстро стало для Натаниэля обязательным делом.

Они не могли потерпеть неудачу. Неудача означала наказание. Натаниэль знал, что может справиться с этим, но он защищал Жана в течение многих лет. То, что он не мог присутствовать на игре, не означало, что он не будет помогать там, где это возможно.

Натаниэль внимательно наблюдал за тем, как Тетсуджи продолжал выкрикивать требования к новичку. Натаниэль знал, на каком этапе тренировок находится Никонов, знал, что он, скорее всего, не увидит ни одной игры, если не возьмет себя в руки, но знал, что если это произойдет и если он будет играть в паре с Жаном, то за ошибки, которые он совершит, будет расплачиваться Жан.

Натаниэль быстрым бегом пересек площадку и низко поклонился, стоя перед хозяином, который только что закончил бить тростью по бедрам и икрам Никонова. Он не думал, что удары нанесут такой уж большой вред, но как Тетсуджи решил, что это может быть полезно, когда Никонову трудно работать ногами, Натаниэль не понимал.

— Веснински. — прорычал Тетсуджи.

Натаниэлю нужно было действовать быстро, иначе трость Тетсуджи, несомненно, обрушится на него, а затем, возможно, и на Жана за то, что он его прервал.

— Хозяин, я могу показать Ильичу работу ног и помочь ему отработать ее. Проблема в его времени и ловкости. Я могу поработать над этим вместе с ним.

Натаниэль использовал японский язык, потому что не хотел, чтобы его увидели сомневающимся в методах хозяина с новичком Вороном. Это не могло склонить Тетсуджи на свою сторону.

— Ты думаешь, что сможешь научить его лучше, чем я, три?

Натаниэль очень старался не закатывать глаза, да, конечно, он мог, ведь он не был маньяком с тростью.

— Нет, хозяин. Я просто думаю, что он лишь немного выше меня и шире. Возможно, ему пригодятся некоторые из моих личных упражнений.

Казалось, что Тетсуджи действительно задумался над этим. Он посмотрел на Натаниэля, а затем на Никонова, который выглядел совершенно растерянным. Он кивнул один раз.

— Ты будешь ему помогать. Если я не увижу улучшения, это будет на твоей совести, Веснински. Ты готов взять на себя ответственность?

Натаниэль услышал то, что Тетсуджи не сказал. Он знал, что Тетсуджи ожидал от него неудачи, возможно, даже хотел, чтобы он потерпел неудачу, чтобы наказать Натаниэля за то, что он счел дерзостью.

Натаниэль расправил плечи.

— Да, но я не провалюсь.

Он позволил своему тону просочиться в голос, и Тетсуджи физически сдерживал себя, чтобы не выбить из него это чувство.

Тетсуджи щелкнул пальцами в знак отказа.

Натаниэль повернулся к Никонову и махнул ему рукой, чтобы тот следовал через корт на свободную площадку. Он постучал ракеткой по земле и повернулся лицом к старшему Ворону.

— Я Натаниэль. - Он не знал, как начать, и никогда не говорил с этим парнем и двух слов.

Никонов слегка закатил глаза.

— Да, я знаю, кто ты. Его акцент был густым и явно русским.

Натаниэль слегка улыбнулся, потому что, как правило, он прекрасно владел языками и увидел возможность попрактиковаться в том, который он изучал. Он перешел на русский язык, хотя его акцент был довольно ужасным, он не говорил на нем также хорошо, как слушал и читал.

— Я собираюсь… помочь… тебе… с твоим… обучением.