Часть 9 (2/2)

Ответа не было. Марина молчала, даже не смотрела в мою сторону, просто показала пальцем на дверь в спальню родителей.

Первые секунды я не понимала где вообще нахожусь. Мама лежала на когда-то белоснежных простынях, которые сейчас были пропитаны кровью. А рядом была наша фотография. Я и папа стояли у входа в парк, корча рожицы маме, которая фотографировала нас на свой любимый фотоаппарат. Теперь пришло и осознание.

Я практически упала на кровать рядом с ней, касаясь её белоснежных волос дрожавшей рукой. Что с ней сделали? Вокруг какие-то стёкла, фотографии, документы. В помещение начали ломиться эксперты, которых Марина не впускала внутрь. Ругалась с ними, кричала, что дочь должна попрощаться с матерью. А я словно попала в вакуумное пространство. Мама ушла. Оставила своих детей одних. Что теперь будет со мной? А Леон? Что будет с ним? Ребёнок, чья жизнь была наполнена хоть какой-то любовью, сейчас лишился и этого.

— Он видел? — Задав этот вопрос, я надеялась, что брат не заходил сюда. Не видел этого кошмара, который ещё долго будет преследовать меня во снах.

— Он забежал самый первый. Следователь зашёл следом. — Девушка вытерла тыльной стороной руки слёзы, всё же впуская в комнату специалистов.

Мы рождаемся за день. За день умираем. И за день можем измениться. И за день можем влюбиться. Всего за один день может произойти что угодно.

Домой ехали на такси, вести свою машину я была не в силах. Я не думала ни о чём, сразу же забрала брата к себе. Леон спал на моей груди, и лишь иногда вздрагивал от звука проезжающих мимо машин. Будить его было жалко, поэтому подниматься в квартиру пришлось с ним на руках. Но как оказалось, у порога квартиры меня уже ждал гость. Тётя решила порадовать нас своим присутствием. Я прекрасно понимала, что скандала не избежать, поэтому разбудила Леона. А он в свою очередь, даже не узнал родную сестру своей матери, и просто молча зашёл в квартиру.

— Я оформлю опеку над ним. — Она произнесла это с такой брезгливостью и неприязнью, что я невольно засмеялась. Забавная женщина.

— А своих отпрысков куда денешь? — Как же я люблю издеваться над ней, намекая на её безответственность и неумение предохраняться.

— Слава Богу, что мои дети — это вселенная для меня. Я же не ты. — Свидетелем нашего разговора становятся соседи по лестничной площадке, они оборачиваются, прислушиваются. Блять, будто бы мы в типичной мелодраме, которую так любят смотреть престарелые люди.

— Хотя, я на самом деле рада, что моя сестра заставила тебя тогда избавиться от ребёнка. Ты сломала бы жизнь ещё одному человеку. — Не знаю, как описать те чувства, которые настигли меня в тот момент. Она надавила на то место в моём сердце, где когда-то была сплошная дыра.

— Я разве похожа на свою мать? Или может, похожа на тебя? Это вы рушите жизнь своим детям. Где сейчас находится твой старший сын? Правильно, он уехал. Сбежал от такой никчёмной матери. — Я бы сейчас с большой радостью раздавила её, как ничтожное насекомое, которое лишь путается под моими ногами.

Останавливает меня лишь тот факт, что сегодняшний день знатно поиздевался над Леоном. Не хочу, чтобы он слышал эти крики.

— Проваливай. — Указываю ей на лифт, искренне надеясь, что она не станет больше ничего говорить. Но если закрыть рот моей тётушке, у неё будут говорить другие части тела.

— Наша следующая встреча пройдёт в суде. Он — мой племянник, я не оставлю его с конченой наркоманкой. — Я не успеваю сказать ей в ответ гадости, как двери лифта закрываются, увозя эту женщину вниз.

И только тогда я даю волю слезам. Они сжигают меня не из-за своей солёности, а из-за того, что наполнены грёбаными воспоминаниями. Хочется стереть их навсегда. Забыть всё, начать с чистого листа, но дело в том, что если ты хочешь начать новую главу своей жизни, необходимо убедиться, что тот лист — это не конец тетради.

Если бы не входящее сообщение, я бы продолжила сидеть на холодном бетоне, захлёбываясь своими соплями. Макс отправил какие-то координаты, а позже прикрепил к ним сообщение.

« Привезли новый товар. Ждём только тебя» — 17:45.

Если я не изменюсь прямо сейчас, то больше никогда не смогу этого сделать.