Скарамучча. Стекло. (1/1)
Скарамучче было тяжело терпеть тебя. Ты была рядом с ним такое маленькое количество времени, за которое ты и исчезла - так же, как и тот самый человек до тебя. Скарамучча ясно дал понять, что позволил тебе остаться только ради собственных эгоистических нужд, что ему было бы все равно, если бы с тобой что-нибудь случилось, что ты просто мертвый груз. Но в глубине души он готов уничтожить ради тебя целую армию, что он и сделал раньше. И ты тоже это знала, поэтому осталась, потому что думала, что ты ему небезразлична, не зная, что он держится за тебя как за воспоминание, которое уплывает от него. Только когда ты была добра к нему, нежна и терпелива, Скарамучча почувствовал то, что обещал оставить в тайне много веков назад. То, как ты смотрела на него с добротой, принимая все его ядовитые слова, но при этом умудрялась улыбаться ему, заставило его чувствовать злость. Отвращение. Обиду. Ты была слишком похожа на того человека, которого они забрали. Ты вернула то чувство тоски и радости, которое он когда-то научился испытывать. Но теперь оно стало бременем, а вместе с ним и ты; было ясно, что Скарамучча хочет, чтобы ты ушла.
”Я ненавижу тебя”. сказал бы он. Он был полон презрения, что яд, которым он плевался в тебя день и ночь, почти прожигало твои кости. Это заставляло тебя убегать, но он цеплялся за тебя снова и снова. Все потому, что ты была слишком похожа на неё, такая смелая и упрямая. Ты думала, что все изменится. Насколько наивной ты могла быть?
”Я ТЕБЯ НЕНАВИЖУ!” кричал Скарамуш, стоя над твоей дрожащей фигурой и удивляясь, куда подевалась твоя прежняя храбрость. Даже сейчас, в самом уязвимом положении, ты умудрялась выглядеть и говорить, как тот самый человек, с расширенными глазами и жалкими мольбами о пощаде. Это сводило Скарамуччу с ума от ярости, когда он наконец разрубил тебя, как ту самую армию, которой обещал сражаться за тебя. Так безжалостно он пытался избавиться от прошлого, которое так долго отягощало его, только для того, чтобы оно приползло обратно в виде тебя. Его холодные, как сталь, глаза смотрели на твое неподвижное тело, его некогда злобная улыбка сменилась бесстрастным хмурым взглядом. Только тогда он опускался на колени и безумно смеялся, снова и снова приказывая тебе встать.
”Давай, Кацураги, потанцуем, как в старые добрые времена, да?”