Часть 92 (2/2)

Крюкохват медленно поднялся с того места, где он встал на колени, и остался сидеть на корточках. Медленно продвигаясь вперед, он взял карту и пристально рассмотрел ее, почти сразу понимая, о каком хранилище речь. Он проходил мимо них каждый день, отвозя людей к их ячейкам, сейчас он мог выполнять свою работу даже с завязанными глазами. Он мастер ориентирования, возможно, это и был самый низкий ранг в банке, но каждый гоблин должен начинать отсюда. Придет время, когда он заслужит свое повышение, а до тех пор встреча с королем гоблинов была большим, о чем он когда-либо мечтал.

— Это хранилище принадлежит мадам Беллатрикс Лестрейндж, урожденной Блэк, — Крюкохват ответил после секундной паузы.

— Она Пожиратель смерти? — поинтересовался Гарри.

— Да, похоже на то, я должен был догадаться, что он доверил бы свою душу ей, — заявил Северус, скривившись от отвращения. Высокозащищенное хранилище чистокровных, он был бы удивлен, если бы гоблины помогли сейчас — услышав, кому именно принадлежит хранилище.

— Значит, она либо в розыске, либо в Азкабане? — Гарри предположил. — Разве это не означает, что ее счета заморожены? Разве Блэк не глава рода? Разве он не может это контролировать?

— Да, он — наследник Блэков, — объяснил Северус. — Но все не так просто, никто не может воспользоваться ее хранилищем, даже если она в Азкабане, имущество Беллатрисы принадлежит только ей. Если бы она захотела, то могла бы пойти в банк и забрать что захочет, но не то чтобы она так уж богата, в основном темные артефакты, пожизненное пособие из хранилищ рода и приданое. Состояние Лестрейнджей было практически уничтожено во время первой войны благодаря их отцу. Он финансировал эту войну, как и недавно Люциус обеспечивал дела Волдеморта.

— Обеспечивал? В прошедшем времени?! — Корнелиус взвизгнул от шока. — Почему? — несколько предположений всплыли в его голове, в основном то, что он либо сильно рассердил Темного Лорда, либо, что хуже (потому что дискредитирует Волдеморта как хоть сколько-нибудь вменяемого), тот просто угрожал семье Малфоя. — Я никогда не думал, что доживу до этого дня, — признался он далее.

— Он узнал, что Темный Лорд создал крестражи, и что волшебник, которому Люц поклонялся, был… грязнокровкой, — Северус криво усмехнулся, не скрывая веселья. Любой, у кого была нечистая кровь, был грязнокровкой для Люциуса Малфоя, или, скорее, любой, у кого была маггловская кровь. Люциус, хотя и знал то же самое про Северуса, никогда не называл его пренебрежительно, так как знал, что дуэль будет кровавой и очень вряд ли выиграет блондин. Они действительно испытывали взаимное уважение друг к другу, им нравилось соревноваться друг с другом в сарказме, но они никогда бы не назвали друг друга «друзьями», просто знакомые.

— И это все, что потребовалось? — Фадж разинул рот, выглядя довольно растерянным и к тому же раздраженным. Он не мог в это поверить, это — все, что потребовалось волшебнику, чтобы отказаться от своих идеалов? — Как вы думаете, другие ушли бы, если бы узнали? — спросил он, когда его разум взорвался идеями. Если бы он мог заставить Пожирателей смерти отказаться от своего пути, это оставило бы Волдеморта без сторонников.

— Некоторые, да, но некоторые, я думаю, и так знают об этом, вероятно, Беллатриса Лестрейндж тоже, — размышлял Северус. — Разве мы не отклонились от темы? — отметил он, заметив недовольное выражение на лицах гоблинов, когда маги продолжили обсуждать Люциуса и темную сторону.

— Вы сказали крестраж?

— Да, есть еще две части души, помимо Волдеморта, одна здесь, другая с ним, — прямо сказал Северус. — Если мы не уничтожим их, он будет возвращаться до тех пор, пока от магического мира ничего не останется. Он уже убил большую часть нашего общества, помогите нам остановить его, пока нас не осталось слишком мало.

— Общественности даже не нужно знать правду, это можно объяснить как ограбление, — предложил Гарри. — Таким образом, какой-то абстрактный человек может взять вину на себя, ваша репутация останется нетронутой, и мы победим.

— Это не совсем так, — признал Фадж. — Несколько лет назад было что-то подобное, и банк подвергся серьезному удару.

— Но ничего не украли, — возмущенно прошипел Рагнук, им было стыдно, что такое произошло. Они все еще не знали, каким образом «Пророку» удалось заполучить эту историю в свои руки, так как проходило только закрытое внутреннее расследование.

Гарри закатил глаза и откинулся на спинку стула, совершенно не впечатленный, все эти взрослые просто ходят вокруг да около, и, честно говоря, ему очень быстро стало скучно. Ему потребовались все выдержка и терпение, чтобы не высказать то, о чем он действительно думает — оскорбление гоблинов ничего им не даст. К тому же его Дом будет крайне разочарован в нем, а это было именно то, чего Гарри никак не хотел допустить.

— Да или нет? — Корнелиус настаивал. — Давайте перейдем к делу, я уверен, что мы все слишком заняты, чтобы отвлекаться на пустое.

— Это очень рискованное дело, если мы сделаем это, то не без некоторых условий, — проницательно сказал Рагнук, наконец приступая к делу. Он видел, что волшебники говорили серьезно, и это было то, что он мог использовать в своих интересах.

— Да, я так и понял, — кивнул Корнелиус. — Каковы ваши условия? — он сел прямее, уделяя все свое внимание собеседнику, внутренне молясь, чтобы гоблины не оказались слишком жадными, но, увы, жадность была заключена в самой их природе.

— Возможно, вы заметили пустой стелаж, — начал Рагнук, вставая и направляясь к нему.

Рельнут быстро оглянулся, ошеломленный, почему король просит меч? Почему он не может попросить о чем-то, что принесло бы пользу их народу?

— Я заметил, — сразу же откликнулся Гарри, задаваясь вопросом, какое это имеет отношение к их условиям.

Корнелиус вздохнул, уже зная, к чему все ведет.

— Вы хотите меч Годрика Гриффиндора, — это было не то, что он мог отдать, эта реликвия давно утеряна во времени.

— Что в нем такого особенного? — спросил Гарри, пристально глядя на Северуса в ожидании ответа, как всегда, когда чего-то не понимал.

— Этот меч вызвал два восстания, убил много людей, когда-то именно гоблины сделали его для Годрика Гриффиндора, а потом захотели вернуть, когда их же творение обернулось против своих создателей, но Гриффиндор был одним из самых могущественных и жестоких дуэлянтов, которых когда-либо знал мир, он отказался вернуть меч, убивая любого, кто приходил за ним, — Северус объяснил то, что было историей одного из самых пропитанных кровью артефактов в волшебном мире.

— Не могу винить его за это, — размышлял Гарри, он никогда не отказался бы от своего оружия. — Это, должно быть, просто невероятный меч, — очевидно, так оно и было, если гоблины все еще хотят его вернуть.

— Лучший из когда-либо созданных, — провозгласил Рагнук, — одним из наших величайших кузнецов, нет другого подобного ему.

— И это все? — спросил Гарри, зная, что вряд ли гоблины на этом остановятся. — Я бы не удовлетворился только мечом, — конечно же, они тоже не удовлетворились бы? Скептицизм в его тоне не мог услышать только глухой.

Гоблин ядовито ухмыльнулся — мальчишка умен. Раньше убеждение состояло в том, что Корнелиус Фадж был глуп, как флобберчервь. Похоже, это будет еще одним пунктом, по которому король гоблинов не согласен с магическим миром. Министр знал правила игры и играл в нее хорошо, казалось, Рагнук мог бы даже зауважать его, если бы не тот факт, что он ненавидел всех волшебников. Хотя он сделал бы исключение для Поттера, мальчик не был обычным волшебником.

— Мы хотим, чтобы нам по закону разрешили владеть палочками, — потребовал Рагнук.

— Я думал, вы и так умеете колдовать? — спросил Гарри, выгибая бровь.

— Мы можем, — подтвердил Рагнук.

— Тогда зачем, черт возьми, вам понадобились палочки? — Гарри удивленно нахмурился.

— Потому что мы хотим свободно использовать магию, — ответил Рагнук, задаваясь вопросом, что такого было в этом мальчике.

— Спасибо, что встретились с нами, — сказал Фадж, резко вставая, склонив голову. — Я откланяюсь.

Гарри автоматически встал, когда Северус последовал за министром, бросив последний взгляд на гоблина и коллекцию мечей позади него.

— Почему мы уходим? — спросил Гарри, пока они шли по коридору, все дальше и дальше удаляясь от гоблинов.

— Это не то, что я могу им дать, в конечном счете, зависит от Визенгамота, смогу ли я предоставить им свободу использовать палочки. Вероятность того, что это произойдет, очень мала, и я боюсь, что мы не сможем заключить сделку, — Фадж признался, устало вздыхая.

— Это еще не все — пока мы охотились за крестражами, мы наткнулись на какое-то существо, мы понятия не имеем, что это, — Северус проинформировал министра. — Земля того района была очень сильно насыщена магией Темного лорда, если он что-то создает, это может закончиться катастрофическими жертвами.

— Где это?

— Англия, в пяти милях от Литтл-Хэнглтона.

— Мне на стол попадали отчеты о нападениях и смертях из этой области, — признался Фадж, подозрительно прищурив глаза. — На расстоянии нескольких миль в каждом направлении, в основном магглы пропадали без вести или появлялись с травмами, которые не заживали при помощи маггловских средств. Мне нужно будет уменьшить число охотящихся за Дамблдором… — он совсем не был доволен этим.

Лицо Северуса ничего не выражало — он не мог сказать Фаджу, что тому не о чем (и не о ком) беспокоиться.

Гарри, однако, не обладал такой сдержанностью.

— Вам не нужно беспокоиться, я сомневаюсь, что он выжил без медицинской помощи… Я довольно серьезно ударил его ножом, — исключительно в целях самообороны и и под влиянием ярости, настолько ослепляющей, что он даже не осознавал своих действий — в то время он думал, что Северус мертв.

— Общественность не успокоится, пока его тело не будет найдено, — сказал Фадж. — То есть, если он мертв… У него же есть феникс, он мог бы исцелить повреждения, — он хотел верить, что Дамблдор умер, а не скрывается, замышляя новые интриги, но министр знал, что есть большая вероятность, что старый дурак мог бы выжить.

— Тогда солги, — Гарри пожал плечами. — Или просто намекни.

— Этого я не могу сделать, — он не собирался выглядеть дураком и лгуном в глазах общественности, если Дамблдора когда-нибудь снова увидят. — Очевидно, что мы не найдем его, пока он сам не захочет, чтобы его нашли, — ресурсы аврората лучше использовать в другом месте. — А эта карта не поможет найти Дамблдора?

Северусу пришлось подавить смешок, услышав это. Вряд ли карта Гарри могла отследить ушедшего за завесу смерти, на это не было абсолютно никаких шансов.

— Нет, мне понадобилась бы его магия, — сказал Гарри, не то чтобы он планировал использовать карту, она просто показала бы, что Дамблдор мертв. Меняя тему разговора, парень обратил внимание на кондитерскую. — Нам не повредит немного сладостей. Пожалуйста?

— Я должен пойти и попробовать протолкнуть требование гоблинов, будем надеяться, что хоть кто-то согласится с ним, — отказался Фадж. — Было приятно снова увидеть вас, мистер Поттер, — с этими словами он аппарировал прочь, выглядя глубоко обеспокоенным.