Часть 82 (1/2)

-0-0-</p>

Минерва сидела в своем любимом кресле в гостиной с большой порцией шотландского виски. Ее разум прокручивал все, что произошло этим утром на уроках с Гарри. Ее вера в то, что, как ей казалось, она знала, была полностью разрушена. Ее муж, упокой Мерлин его душу, был бы в восторге от мальчика, Эльфинстон хотел бы провести каждую свободную минуту с Гарри, заинтересованный его уникальной магией. Она не позволяла себе думать о муже слишком часто, но иногда мысли просто прокрадывались, как бы она не отгораживалась. Гарри усвоил весь учебный план Хогвартса за несколько часов, семь лет обучения магии — за несколько мгновений. Она даже спросила его, может ли он сделать несколько самых сложных заклинаний трансфигурации, которые могут быть доступны лишь магу, имеющему мастерство — и Гарри выполнил их с легкостью.

Потягивая маггловское виски, она даже не поморщилась, размышляя о том, в чем Гарри признался ей ранее. Ведьма в который раз порадовалась, что у Гарри есть Северус, ведь будь все иначе, мальчик пошел бы по темной тропе. Она не сомневалась в этом ни минуты, и дело было не только в выражении лица подростка, сопровождавшем его монолог. Если бы не Северус, Мерлин знает, чем бы все обернулось. Получил бы Дамблдор в конце концов контроль над Гарри? Или его подозрения помешали бы мальчику есть из рук незнакомцев настолько, что он истощился бы до летального исхода? Нет, подчинение «героя» в таких обстоятельствах — только вопрос времени. Он стал бы послушным, всего лишь марионеткой на веревочках, делающей все, что попросит Дамблдор. Дрожь сотрясла тело Минервы, все они были марионетками. Предательство наставника все еще причиняло ей глубокую боль, но гнев из-за того, что он сделал и скольким людям причинил боль, подавлял боль предательства.

Честно говоря, сейчас она чувствовала себя довольно вяло, и это не имело никакого отношения к небольшому количеству выпитого виски. На самом деле она не должна пить — как директриса, она должна подавать хороший пример. Но уже было поздно, и вряд ли что-нибудь случится, а если и случится, то благодаря чудодейственным навыкам Северуса у нее под рукой всегда лежало средство от похмелья. Мило, что зельевар проявлял заботу таким образом, так как сам он пил не очень часто, бутылка, которую она подарила ему на Рождество доживала до следующего года.

Покачав головой, ведьма снова сосредоточилась на том, что произошло сегодня днем. Она сказала Гарри, что он похож на своего отца, а он только непонимающе моргнул и пожал плечами. Как будто он не испытывал ничего к своим родителям… Как однажды сказал Северус во время суда над Дамблдором, если она правильно помнила, возможно, это было даже хорошо — оплакивать людей, которые так давно умерли, довольно бесполезно. «Лицемерка,» — мрачно подумала Минерва, ее муж тоже умер много лет назад, а она все еще горевала по нему.

Остаток дня с Гарри пролетел незаметно, оба наслаждались тихим ланчем в ее кабинете, мальчик не был из тех, кто любит бесконечную пустую болтовню, как большинство подростков. Он говорил только тогда, когда ему было что сказать, или если что-то необычное привлекало его внимание. Как, например, некоторые артефакты на полках вокруг. Она подробно объясняла, как каждый из них работает, а Гарри смотрел на нее так, словно слышал незнакомый язык. Помимо прочего, он небрежно прокомментировал странные цвета вокруг артефактов. Казалось, у мальчика был бесконечный запас даров, о которых никто не знал. Метаморфомагия, парселтанг, да еще и способность видеть магию. А Гарри даже не понимал, какой он особенный…

Затем Северус забрал Гарри через камин, говоря, что им нужно кое-что сделать вне замка, и что он поговорит с ней позже. Ведьма знала, что зельевар сдержит слово, он, в конце концов, слизеринец, а они слов на ветер не бросают. Однако Минерва устала, ей просто хотелось спать, а было всего семь часов. Это было скорее умственное истощение, чем физическое.

Чего она не знала, так это того, что Северус не придет — он был слишком занят, пытаясь пролить свет на кое-что тревожное.

-0-0-</p>

Северус встал очень рано, но не смог позволить себе снова погрузиться в сон, он и так заставил себя выпить маленький глоток снотворного накануне вечером, чтобы немного отдохнуть. Его разум слишком погрузился в размышления, и успокоиться самостоятельно стало почти невозможно. На самом деле он уже и не мог вспомнить, когда в последний раз не мог найти ответ на то, что хотел узнать. Глядя на спящего Гарри и радуясь, что тот не напрягается из-за сложившейся ситуации, маг все же немного завидовал его спокойному сну. Хотя из всех людей в этом мире его мальчик больше всех заслуживал покоя. Сопротивляясь желанию прикоснуться к нему, Северус выскользнул из кровати, стараясь не издавать ни звука.

Он подхватил небольшую стопку одежды, которую Грейс оставила на комоде. Хорошо, что ему не придется рыться в шкафу в полной темноте — даже камин еще не был растоплен. Пройдя в ванную, он быстро принял душ, почистил зубы и оделся, прежде чем направился в гостиную и наколдовал огонь.

Сев, мужчина поднял карту и снова тупо уставился на нее. Он не знал, что делать, он не понимал результатов, которые они получили, и информация о рунах слежения была просто бесполезна, так как подобного использования руны раньше не было. Больше всего его тревожил тот факт, что они с Гарри тоже присутствовали на этом клочке бумаги. Его темная метка исчезла, и он определенно не должен высвечиваться на карте, а Гарри? Он даже не видел Волдеморта с тех пор, как убили его родителей.

Район, в котором находилась одна из неподписанных точек, зацепил внимание Северуса, он только не был уверен, почему. Литтл Хэнглтон? Почему эта местность была ему так знакома? Дамблдор уже говорил об этом районе. Как бы он ни ненавидел думать о Дамблдоре… маг погрузился в свои мысли, вспоминая как можно больше. Литтл Хэнглтон, должно быть, маггловский район… так почему Дамблдор поднимал его в разговоре?

— Грейс? — тихо позвал Северус, так как оставил дверь спальни открытой.

— Чем Грейс может помочь хозяину Северусу? — спросила эльфийка.

— Если Гарри проснется, пока меня не будет, скажи ему, чтобы он оставался здесь, что я скоро вернусь и чтобы он не волновался. Не готовь нам завтрак, Гарри может сделать это сам, — распорядился Северус.

— Да, хозяин, — ответила Грейс, привыкшая теперь готовить для них не так уж часто. На самом деле она почти ничего не делала. Оба ее хозяина были чистюлями, так что убирать было почти нечего, но каждую неделю она все равно проводила генеральную уборку, нужна она была или нет.

— Хорошо, — сказал Северус, прежде чем встать и выйти из своих покоев, чары опустились позади него, защищая Гарри. Безопасность партнера всегда была для него приоритетом номер один, и так будет всегда. Не осознавая, он обнаружил, что идет в кабинет директрисы, он хотел поговорить с Минервой, ведь та была близка с Дамблдором, возможно, она знала что-то о Литтл Хэнглтоне. Он надеялся, что ведьма уже встала.

По дороге в кабинет, маг подумал, не следовало ли ему просто попытаться разобраться во всем самостоятельно, но он не хотел приближаться к тому району без предварительной подготовки. Открыв дверь, он увидел, что в кабинете тихо, а пустой насест, на котором раньше сидел Фоукс, все еще стоял в углу. Это единственное, что осталось в кабинете, из принадлежащего Дамблдору. Он не был уверен, зачем Минерва держит этот насест, если только у нее нет совы, но он бы знал. Возможно, она надеялась, что феникс вернется. Почему-то, хотя они и не могли понять, феникс остался с Дамблдором, несмотря на то, что тот был далек от света.

— Что это ты так рано встал? — спросила Минерва, выходя из своей комнаты и удивленно глядя на Северуса. Он не был ранней пташкой; на самом деле она была удивлена, что он пришел без своего постоянно хмурого выражения. Глядя на него, можно было сказать, что зельевар чем-то озадачен. Она быстро спустилась по ступенькам, а Северус сел. — Что тебя беспокоит, Северус?

— Ты когда-нибудь слышала о Литтл Хэнглтоне? — озадаченно спросил Северус.

— Да, — ответила Минерва, кивая головой, теперь еще более смущенная — она не понимала причину вопроса, почему он спрашивает о Литтл Хэнглтоне? Если только… — Это из-за него? — она не боялась его настолько, чтобы сказать «Сами-Знаете-Кто», но и не любила называть его Темным Лордом.

— Значит, это место связано с Темным Лордом? — подытожил Северус, удивляясь и слегка раздражаясь, что не может вспомнить, где и когда он слышал про это конкретное место.

— Да, Северус, там жили его бабушка и дедушка и по материнской, и по отцовской линии, там выросли его мать и отец. Какое-то время он даже использовал особняк как штаб Пожирателей, — объяснила Минерва. — Кроме того, оттуда он взял кости своего отца, чтобы воскреснуть.

— Дамблдор сказал тебе это? — спросил Северус, все еще чувствуя, что что-то упускает.

— Он обсуждал это с Аластором, когда я зашла к нему, ты же знаешь, каким нагруженным был тот год, — легкомысленно заявила Минерва. В школе у них были гости из еще двух европейских школ, и стало очень многолюдно, а с толпами приходило дополнительное давление и драки. Особенно когда среди зачинщиков был знаменитый игрок в квиддич, Рональд Уизли был еще более раздражающий, чем обычно в течение того года. Хотя, к счастью, сейчас он, казалось, успокоился.

— Учитывая, что Темный Лорд вернулся перед вторым заданием, да, я бы сказал, что это был незабываемый год! — заявил Северус.

Губы Минервы дрогнули, приятно было видеть, что Северус не слишком изменился после всего, что произошло. Такой же саркастичный и невозмутимый — ну, во всяком случае, в основном.

— Почему ты спросил? — уточнила Минерва.

— Мне нужен Непреложный обет, прежде чем я заговорю об этом, — сказал Северус, он не мог рисковать иначе.

Минерва выпрямилась, она не должна была удивляться этому, но удивилась. Она видела, что мужчину что-то беспокоит, и должна была уже понять, что он не покажет своего беспокойства, если только это не будет что-то чрезвычайно радикальное. Что бы это ни было, она понимала, что это изменит ее взгляд на войну, она чувствовала это нутром. Убрав палочку, она дала обет, пообещав никогда не обсуждать произнесенное сейчас в стенах этого кабинета, пока Северус не освободит ее от этой клятвы. Несмотря на жесткие условия, обеты были довольно полезны, так как даже под Веритасерумом никакие тайны не могли быть раскрыты.

— Муффлиато! — бросил Северус, огораживая их обоих от лишних ушей, этот разговор не услышат даже портреты — их недовольные взгляды были бы забавны, будь они вызваны другими обстоятельствами.

— Ну и? — спросила Минерва, гадая, что будет сказано.

— Темный Лорд создал семь крестражей, — сказал Северус, в этом он был уверен на сто процентов, он бы не спросил Слагхорна о семи, если бы у него не было намерения создать именно семь.

— Нет! — в ужасе воскликнула она, о, она знала о крестражах. В глубине души она тайно была рейвенкловкой, и на самом деле шляпа всерьез подумывала о том, чтобы поместить ее не на Гриффиндор, но отвага маленькой Минервы затмила ее жажду знаний. К пятнадцати годам она прочитала все книги в библиотеке Хогвартса, включая книгу, в которой упоминались крестражи.

— Альбус знает уже много лет, — сказал Северус, продолжая. — Очевидно, Том Реддл спросил Слизнорта о крестражах, когда еще учился в школе, а потом создал их. Он использовал две фамильные реликвии основателей, чтобы поместить в них частички своей души. Медальон Слизерина и, конечно, диадема Рейвенкло.

— Но диадема потеряна, ее так и не нашли с тех пор, как умерла Ровена, — потрясенно воскликнула Минерва.

— По-видимому, не так уж и потеряна. Ты случайно не натыкалась на какие-нибудь искореженные украшения, когда убиралась тут? — поинтересовался Северус.

— Нет-нет, ничего подобного, — сказала Минерва, обдумывая все, что ей только что сказали.

— Может, где-нибудь есть потайное отделение? — предположил Северус.

— Не то чтобы я могла найти тайники Альбуса, но если бы кто-нибудь и смог, Северус… то это, должно быть, Гарри, — сказала Минерва, способность мальчика видеть магию раскрыла бы любой секретный потайной ход или сейф.

— В самом деле, — сказал Северус. — Как его успехи? — он собирался спросить еще вчера вечером, но в итоге был слишком напряжен и загружен мыслями, чтобы куда-то идти.

— Феноменальны, — удивленно пробормотала Минерва. — Он сделал все сам и с первого раза, я просто говорила ему задачу и заклинание, но он ни разу не воспользовался словами. Его магия… уникальна, Северус, я никогда не видела ничего подобного, — ее благоговейный трепет был очевиден для мастера зелий.

— Я знаю, — ответил Северус, более привыкший к уникальности Гарри, поэтому он не очень-то ярко реагировал, хотя был очень горд, и это явно отражалось на его лице.

— Возвращаясь к нашему предыдущему разговору, как долго Альбус знал о крестражах? — ее лицо наполнилось тревогой. Хотела ли она вообще знать ответ на этот вопрос?

— Несколько лет, но я думаю, что ему потребовалось много времени, чтобы отследить их местоположение, — признал Северус. Теперь никто не любил упоминать Дамблдора; он был изгоем в магическом обществе. Все уничтожили свои карточки из шоколадных лягушек с Дамблдором — можно было бы задаться вопросом, откуда зельевар это знал… но не нужно быть гением, чтобы понять, ведь он работает в школе, полной детей, и видит все реакции на новости.

— Как давно ты знаешь? Почему ты не сказал мне, Северус? — должно быть, это была одна из самых трудных вещей, которые можно было держать в себе. Неудивительно, что мужчина был в напряжении, но он стоически переносил это, и она очень гордилась им, даже если было больно от того, что Северус не чувствовал, что может ей доверять.