Часть 58. Разговоры (2/2)
— Хорошо, — твердо сказала она, снова взмахнув волшебной палочкой, чтобы убрать кровавый след на полу. Она как следует вычистит все позже, а сейчас ей просто хотелось выпить кофе и перекусить в своем кабинете. — Если я вам понадоблюсь, я буду у себя.
— Да, мэм, — ответил Фред, глядя, как она забирает его карту и уходит.
— Ты в порядке, Рон? — спросил Джордж, пристально наблюдая за братом, в последний раз тот был таким тихим, когда они напугали его до полусмерти, превратив любимую игрушку в паука. Случайно, конечно, они не контролировали магию в то время, но их все равно не пощадили, Молли использовала заклинание, чтобы отшлепать проказников аж двадцать раз.
— Нет, — признался Рон, качая головой, на самом деле он не думал, что было время, когда он чувствовал бы себя хуже, включая и тот период, когда его младшая сестра чуть не умерла. Конечно, его, как и всех остальных, обвинили в том, что они не «присматривали за ней должным образом». Их мама искала виноватого, и вместо того, чтобы винить Джинни за разговор с проклятым дневником, крайними оказались старшие братья.
Фред и Джордж растерянно и удивленно переглянулись, не понимая, что нашло на их младшего брата.
— Что случилось? — спросил Джордж, не в духе Рона было говорить о своих чувствах, не будучи в точке кипения.
— Почему вам нравится Поттер? — спросил Рон. — Я не пытаюсь поссориться, честно.
Тихонько вздохнув, Фред задумался, что сказать, он, конечно, не собирался говорить больше, чем нужно, ведь Рон понятия не имел о секретности. Их младший был болтуном, и если злился на тебя, то твоя тайна становилась достоянием общественности. Вот почему у него не было настоящих друзей, Симус, Дин и Невилл все отпали из-за последствий гнева и ревности Рона. Излишне говорить, что однокурсники едва терпели его, но Рон до сих пор ничего не понимал.
— Нам он нравится, потому что он честный, забавный, хотя это довольно… мрачное чувство юмора, если честно, но он не плохой парень. Он больше всех пострадал из-за волшебного мира… — тихо сказал Фред, обнаружив, что ответить труднее, чем он думал. Они чувствовали уязвимость Гарри, хоть она и не была на поверхности. Юноше нужны были друзья, но он не знал, как их завести, он хотел компанию, которая не нанесла бы ему удар в спину. Просто кого-то, кто позаботится о нем, а не о его «титуле».
— Из-за волшебного мира? Что мы с ним сделали? — воскликнул Рон, не в силах сдержаться.
— Рон… все бросили его. Он спас наш мир, а взамен его бросили и оставили с магглами, — сказал Джордж, вступая в разговор.
— Мы не бросили его, его отправили к оставшейся семье, не так ли? — озадаченно спросил Рон.
— Неужели ты не обращаешь внимания на историю магии и наши законы? — раздраженно вздохнул Фред.
— Мы не изучаем законы на истории магии, — смущенно сказал Рон.
— Волшебных детей никогда не отправляют к маггловским родственникам. Если все остальные члены семьи умерли, к магглам посылают представителя волшебного мира для беседы, дабы уведомить обо всем, во что обычные люди могут ввязаться, взяв на попечение маленького мага. И за такими приемными семьями все время следят. Это, конечно, редко случается, но ты знаешь так же хорошо, как и я, что ближайшие родственники Поттеров могут исчезнуть, но кровные — нет. Я думаю, что Андромеда — самая близкая родственница, которая могла бы получить опеку над Гарри, если бы попыталась, — сказал Джордж.
— У Блэка могло быть оправдание из-за тюрьмы, но как насчет всех остальных, кто знал о ситуации, знал Лили и Джеймса? Они даже ни разу не навещали Гарри, — добавил Фред.
— Дож и Дамблдор знали правду и закрывали на нее глаза во имя того, чтобы сделать Гарри сильнее. У него нет причин быть дружелюбным со всеми, Рон, и уж точно нет причин быть твоим другом только потому, что ты этого хочешь, — коротко ответил Джордж.
— Он не такой, как я ожидал, — сказал Рон, не зная, что ответить. Как бы он себя чувствовал, если бы его семья умерла и Дамблдор сделал подобное с ним? Стал бы он таким же, как Гарри?
Но как мог кто-то, кого никогда не предавали, по-настоящему все понять? Никак. Рон, пока он не столкнется с реальным миром, не поймет смерть, предательство, истинный гнев, вовсе не похожий на детские припадки, ни за что не поймет.
— А чего ты ожидал? — устало спросил Джордж. Всегда было так неприятно разговаривать с Роном или Джинни, которые были ужасно упрямыми и никогда не могли признать свою неправоту, слишком уж походили на мать.
— Я не совсем уверен, — удрученно заявил Рон.
— Помоги тебе Мерлин, Рон, — сказал Джордж, — его избивала собственная семья, он провел годы на чертовой улице, чего ты от него ожидал? Выкинь из головы все мысли о том, что ты его друг. Этого не случится; вы слишком… разные. Ты ребенок по сравнению с ним; ты никогда не знал холода ночи, голода или предательства семьи.
— И вы тоже, — раздраженно сказал Рон, чувствуя себя уязвленным заявлением брата.
— Нет, спасибо Мерлину… — сказал Джордж.
-… но у нас есть эмпатия, мы понимаем, каково это… — ответил Фред.
-… а ты не можешь, — закончил Джордж.
— Ты застрял в своем собственном маленьком мирке, думая, что сможешь выжить благодаря семье, не работая и не учась в школе. Хочешь стать аврором, когда даже не сдавал зелья… хочешь быть другом Гарри, желая славы, которая придет вместе с этим. Ты постоянно ищешь быстрое решение, но тебя ждут лишь разочарования, когда ожидания не оправдываются. Ты не понимаешь, Рон, ты должен работать своей задницей, чтобы получить то, что хочешь, — сказал Фред Рону, пришло время дать их брату сигнал к пробуждению.
— Наш тебе совет: меняйся, пока не поздно, — мрачно дополнил Джордж.
— Миона думает, что Гарри контролируется… — сказал Рон, оглядывая комнату, словно подозревая, что мадам Помфри подслушивает, -… Снейпом.
— Скажи ей, что она ошиблась, — весело хмыкнули близнецы. Фред неуверенно вылез из кровати, становясь на здоровую ногу. Схватив костыли, молодой человек заковылял прочь, сопровождаемый Джорджем.
Они оставили после себя опустошенного брата… который, возможно, получил шанс изменить свою жизнь. Решит ли Рональд принять совет или сразу перейдет в режим отрицания, полностью зависит от семнадцатилетнего подростка.
-0-0-</p>
Тишина была оглушительной, и это действовало Гарри на нервы, он привык к тому, что его Дом не любил шум… Но это была другая тишина. Однажды он пришел в их квартиру весь в синяках и крови после драки, нуждаясь в безопасности, осознавая, что полиция будет искать любого, кто похож на него. Боже, его зад болел в течение нескольких дней после того случая. Юноша бы вытерпел еще сотню ударов, если бы его Дом хотя бы просто смотрел на него, разговаривал с ним, но Северус этого не делал. Вероятно, именно тогда Гарри понял, что зашел слишком далеко.
Когда его игнорировали, это эмоционально убивало его. Он привык к равнодушию от людей на улице, от Дурслей, но он никогда прежде не был отвергнут своим Домом таким образом. Отсутствие физического контакта… наверное, было самым худшим. Может быть, он поспешил с решением играть грязно, чтобы участвовать в битве. С опаской Гарри вошел в их гостиную, его сердце пыталось пробить грудную клетку.
— Сядь, не двигайся, — сказал Северус, а после вышел, плотно закрыв дверь.
Гарри сел, наблюдая, как его Дом уходит в свой кабинет, оставляя юношу наедине с хаотичными мыслями и тревогой. То, что мужчина ушел, прежде чем что-то решил, означало, что он действительно зол, и Сабу не нужна была их связь, чтобы понять это.