Часть 48. Суд над А. П. В. Б. Дамблдором (2/2)

Гарри напрягся.

— Какое это имеет отношение к ним?

Северус сделал себе пометку поговорить об этом, когда они вернутся, парень сразу начал обороняться, а это указывало на то, что он не любил обсуждать данную тему. Потому что чувствовал себя виноватым или, возможно, ранил кого-то в целях самообороны? Мужчина задался вопросом, умер ли человек на глазах Гарри или от его руки?

— Эти красавцы называются фестралами, и видеть их могут только те, кто видел смерть, — сказал Северус бесстрастным, но торжественным голосом. — Мы еще поговорим об этом, Гарри, не сомневайся.

— Да, сэр, — тихо ответил юноша.

— Пойдем, — сказал зельевар, уводя Саба, у того была странная привычка гладить все, что попадалось под руку. Кошка, теперь фестрал, мысли мужчины вернулись к разговору о животных, о том, как те были верны. Маг задавался вопросом, будет ли Гарри когда-нибудь комфортно рядом с кем-то, кроме него, из волшебников.

— Я думал, Артур Уизли придет? — спросил Северус, вопросительно подняв бровь.

— Он работает, я думаю, он встретит нас уже на месте, — сказала директриса, Артур боялся, что зелье все еще действует, поэтому попросил ведьму не спускать с него глаз и оглушить, если он сделает что-нибудь странное.

— А, — кивнул зельевар, повернувшись к Гарри, и увидел, что тот наблюдает из кареты за проносящимся мимо Хогвартсом.

Остальная часть поездки прошла в молчании, слегка напряженном из-за предстоящего суда. Наконец карета остановилась на вокзале Хогсмида, все трое спустились и быстро аппарировали в атриум министерства магии.

— Палочку, пожалуйста, — потребовал Эрик Мунк. Его черные волосы были скрыты под шляпой. У него была одна из самых скучных работ в министерстве, но независимо от того, насколько скучной она была, важность не теряла.

Северус передал свою, наблюдая, как волшебник поместил артефакт на специальный прибор, который записывал длину палочки, материал сердцевины и как долго она использовалась. Единственная причина, по которой волшебника лишают волшебной палочки, — это если тот нарушил закон и попал в Азкабан. По зову магии в воздухе завис лист пергамента со всеми параметрами, а палочку вернули владельцу.

— Палочку, пожалуйста, — скучающе повторил Эрик, принявший ее у Минервы и обращающийся к третьему посетителю.

— У меня ее нет, — прямо сказал Гарри, его лицо оставалось бесстрастным.

Волшебник подозрительно уставился на парня, мотнув головой в сторону аврора, который тут же прикоснулся к Гарри, намереваясь обыскать. И служащий тут же пожалел об этом, когда его подбросило на двадцать футов*** вверх и он приземлился в фонтане посреди атриума. Сразу после этого десять авроров окружили Минерву, Северуса и Гарри, направив на них свои палочки.

Гарри дернулся, ему это совсем не понравилось, и его магия, реагируя на чувства юноши, выдернула палочки из рук окруживших их магов и приклеила к потолку. Парень, глядя вверх, был поражен, пытаясь сдержать смех, лица у взрослых были такими забавными.

— Мистер Мунк, у мистера Поттера еще нет волшебной палочки! Как вы смеете его обыскивать! — яростно воскликнула Минерва, глядя на человека, которому когда-то преподавала в Хогвартсе.

— Я… я… я… — заикаясь, пробормотал Эрик, испуганно бегая глазами.

— Тронь меня еще раз… и от тебя ничего не останется, — прорычал Гарри, когда аврор, прикасавшийся к нему, поднялся на ноги, ошеломленный и дезориентированный.

— За работу! — рявкнул Смит, самый старший аврор в атриуме, отступая от Гарри, он определенно не хотел быть следующим брошенным с такой силой.

— А как же наши палочки? — крикнул кто-то, глядя в потолок.

— Прости меня, пожалуйста, прости! — сказал Мунк, молясь, чтобы не потерять работу.

Гарри только усмехнулся, прежде чем двинуться дальше; он не простил и не забудет об этом инциденте.

— Ты очень хорошо справился, — сказал Северус, когда они шли в зал суда.

Юноша улыбнулся в ответ, его холодный суровый взгляд полностью исчез. Минерва покачала головой, она не могла угнаться за настроением мальчика. Только что тот был в ярости и выглядел готовым разорвать магов на куски, а в следующую секунду сиял и был счастлив?!

-0-0-</p>

— Это отличается от того, что я видел по телевизору, — сказал Гарри, оглядывая зал суда. С одной стороны стоял одинокий стул, с которого свисали цепи. С другой стороны, в дальнем конце, стояла большая круглая скамья, за ней шли ряды обычных, потом ограждение или что-то вроде, что разделяло место на зоны.

— В самом деле, — усмехнулся Северус, понимая, о чем парень говорит. Юноша любил смотреть телевизор, пока сам зельевар читал. Последний глупо думал, что чары на книгах работают, так как Гарри никогда не проявлял к ним интереса, а на самом деле это было потому, что парень, черт возьми, не умел читать. — Пойдем, — сказал мужчина, садясь в первом ряду.

— Эта сторона против Дамблдора? — спросил Гарри.

— Здесь нет сторон, — сказал Северус, и его губы дрогнули.

— Стороны? — спросила Минерва, занимая свое место.

— В маггловском зале суда есть стороны защиты и обвинения, — ответил Северус. — Конечно, это скорее традиция, чем правило.

— Понятно, — рассеянно кивнула ведьма. Она так много не знала о маггловском мире, несмотря на то, что провела в нем первые одиннадцать лет, хотя и знала достаточно о маггловском образовании, перспективах и работе, чтобы объяснить, почему волшебный мир был лучшим выбором для ребенка, когда посещала магглорожденных.

— Что, черт возьми, на них надето? — спросил Гарри, изумленно глядя на людей, входящих в комнату и направлявшихся прямиком к круглой большой скамье. Парень поморщился от цвета их мантий! Серьёзно? О боже, они были совершенно отвратительны. Магов было не меньше пятидесяти, и да, теперь он мог сосчитать. Все они сели с суровым выражением лица, но юноша не испугался, Северус часто выглядит страшнее.

Профессора поджали губы, наполовину забавляясь, наполовину возмущаясь.

— Ты, — прорычал парень, очень недовольный присутствием того волшебника здесь.

— Гарри, — предостерегающе произнес Северус, не глядя на того, кого тот заметил. Дож был членом визенгамота, и не единственным одурманенным зельем Дамблдора. Все представители Верховного суда, кроме некоторых, были отравлены, согласно письму Фаджа. Поэтому Северусу до заседания суда, пришлось варить зелье повторно, что не было проблемой, особенно с той суммой, которую зельевару для этого выделило министерство.

— Отлично, — сказал Гарри, отворачиваясь, чтобы не встречаться взглядом со старым ублюдком.

Как раз в этот момент в комнату хлынули новые люди, заполнив все пространство буквально за пять минут, Северус не шутил. Сириус Блэк и Ремус Люпин присоединились к Гарри и зельевару, а Артур Уизли сел рядом с Минервой. Что-то отлетело от мужчины и упало на скамью перед ним. Гарри ненавидел насекомых, а потому снял ботинок и с громким стуком ударил по твари. Затем произошло нечто странное: вместо того, чтобы умереть, существо начало превращаться в человека.

Отскочив в сторону, парень оказался практически на коленях Северуса, когда жук, которого он только что пытался убить, превратился в женщину со светлыми волосами и разбитыми очками, вонзившимися ей в лицо. Он вытаращил широко раскрытые глаза, маги могли превращаться в животных? Во что угодно? Юноша побледнел; значит ли это, что миссис Норрис тоже одна из них? Нет, его Дом не позволил бы такому случиться.

— Какого черта? — пробормотал Гарри.

Зал наполнился криками, требованиями и воплями возмущения. Прокрасться в зал суда! Это незаконно. Тот факт, что незваным гостем оказался анимаг, привел всех в еще большее бешенство.

— Немедленно отведите ее в камеру! — рявкнул Корнелиус. Женщину арестуют за то, что она нелегальный анимаг, за взломом с проникновением, и за все остальное, что он сможет придумать.

— Сев? — растерянно спросил Гарри, его лицо находилось в нескольких дюймах от лица зельевара.

— Некоторые волшебники и ведьмы обладают способностью превращаться в животных; этот процесс называется анимагией. Минерва может превращаться в полосатую кошку, и она зарегистрирована в министерстве. Необходимо регистрировать свою анимагическую форму, чтобы не допустить незаконных действий, как сейчас. Также незаконно — входить в закрытый зал суда, но тот факт, что она журналист, вероятно, сделает ситуацию в десять раз хуже, — сказал Северус достаточно громко, чтобы парень услышал.

— Ты тоже можешь? — спросил Гарри, и в его зеленых глазах появился восторг.

— Нет, у меня никогда не было желания стать анимагом, — просто ответил мужчина, чувствуя, что Люпин и Блэк пристально смотрят на них.

— Твой отец мог, он был оленем, — сказал Северус бесстрастным голосом, да, он никогда не забудет, кем тот был. В конце концов, Джеймс спас его в этом обличье; и это вызывало некоторую зависть, шестнадцатилетний анимаг! Но мастера зелий не зря называли гением, он научился ценить то, что делал… но это случилось слишком поздно, когда Северус уже стал Пожирателем Смерти. С возрастом действительно приходит мудрость.

— Ну и что? — равнодушно спросил Гарри.

— Значит, ничего, — криво усмехнулся мужчина, казалось, несмотря на знание юноши, что его родители умерли за него… Гарри все еще не был заинтересован в том, чтобы узнать о них больше. Северус заметил страдальческое выражение на лицах Люпина и Блэка, и поделом им, нечего подслушивать частный разговор.

Тишина опустилась, как туман, когда двери снова открылись, впустив двух авроров и Альбуса Дамблдора. Бывшего директора посадили в кресло, а сопровождающие вышли из комнаты, вставая на стражу.

— Очень хорошо, — мрачно сказал Фадж, вставая, волшебники больше не увидят того министра, к которому привыкли. — Поскольку обвиняемый присутствует, давайте начнем.

Услышав голос, ответивший Корнелиусу, Гарри повернулся: рыжие волосы, веснушки — это был брат близнецов? Перси, определил юноша. Говорят, он был заносчив, но всегда защищал Фреда и Джорджа или ругал, когда те шалили. Парень предположил, что таковы все братья; однако Перси не состоял в Ордене в отличие от остальных Уизли.

— Суд над Альбусом Персивалем Вулфриком Брайаном Дамблдором, — звенящим голосом объявил Фадж. — Следователи: Корнелиус Освальд Фадж, министр магии; Амелия Сьюзен Боунс, глава департамента магического правопорядка. Писец**** Перси Игнатий Уизли. Итак, обвинения! — Сказал Корнелиус, разворачивая пергамент.