Часть 12. Минерва все узнает (2/2)
— О, бедняжка, — сказала Минерва, печально качая головой, — он знает, как далеко заходит обман Дамблдора, Северус? — она боялась подумать, что молодой человек, чья жизнь была наполнена темными тоскливыми ночами и бесконечными драками, захочет сделать с Директором. Она не хотела останавливать его; это было его детство, его жизнь, которую старый дурак разрушил.
— Конечно, нет, он просто считает, что Дамблдор ответственен за то, что отдал его Дурслям, — сказал Северус, он не мог скрыть что-то подобное от Гарри. Ему нужно будет сказать, он не хотел, чтобы его Покорный был не осведомлен, это, возможно, подвергнет его жизнь опасности. Дамблдору, очевидно, было наплевать на Гарри. Он не думал, что Гарри когда-нибудь поверит директору, но он знал, насколько убедительным может быть старый ублюдок. Он не рисковал, когда дело касалось его Сабмиссива. — Однако мне придется все ему объяснить.
— Могу я его увидеть? — снова спросила Минерва, ее карие глаза наполнились волнением.
Северус приподнял бровь.
— После того, что рассказали другие, ты хочешь встретиться с ним? — его губы весело подергивались. Он не собирался обуздывать Гарри, у парня был свой собственный разум, если ему кто-то не нравился. Только потому, что Гарри подчинился ему, он не хотел, чтобы тот вел себя со всеми остальными, как с Домом. Это было так просто, потому что мужчина тоже не слишком любил кого-либо.
— Я терпела тебя много лет, не так ли, Северус? На самом деле почти семнадцать лет, — сказала Минерва; ее не могло смутить такое отношение. Она знала, что иногда это просто прикрытие для кого-то испуганного или неуверенного. Она готова была поспорить, что для Гарри это было потому, что он не привык ни с кем общаться или вести нормальную беседу.
— Шестнадцать, Гарри был год, когда я начал здесь работать, — бойко сказал Северус.
Минерва только нетерпеливо смотрела на него, ей хотелось познакомиться с мальчиком.
— Гарри? — позвал Северус, через секунду дверь открылась, и Северусу действительно пришлось сдержать свое веселье. Похоже, Гарри не занимался своей работой; нет, он подслушивал их разговор. Оказалось, его маленький Саб был любопытен, но мужчина не находил в себе сил раздражаться из-за этого… Обычно подобные вещи бесили бы его несказанно. Ему придется выяснить, как много юноша услышал, и, возможно, объяснить про Альбуса. Но не сегодня, у него были планы на своего маленького Покорного, и они не были объяснением информации. Возбуждение прокатилось по нему, заставляя его желудок приятно трепетать. О, он не мог дождаться, когда Минерва уйдет.
— Да? — спросил Гарри, глядя на Минерву почти так же, как на Поппи, словно та была ядовитой змеей, готовой ударить. По правде говоря, он действительно интересовался ею; она отличалась от остальных. Ее магия была очень похожа на честную, легкую магию Поппи, но у него было чувство, что если кто-то разозлит ее, они узнают, насколько она боец. Ее магия была мощной; он удивлялся, как она могла скрывать это от всех. Он не чувствовал такое, пока они с Севом не сблизились.
Минерва была не так шокирована его размерами, как могла бы, потому что видела результаты сканирования. У всего, что делал Северус, была своя причина, и она знала, что так оно и есть. Мальчик выглядел таким худым, анорексически худым, она знала, под этой одеждой у него, вероятно, были видны все ребра. Не то чтобы она видела кого-то с анорексией в магическом мире. Он не был анорексиком, просто голодал. Несмотря на то, каким тощим и низкорослым он был, юноша был очень хорош собой. И Лили, и Джеймс были красавчиками, но Гарри, безусловно, получил лучшее от обоих родителей. Если бы она не была такой старой, то тоже пригляделась бы к нему.
— Привет, Гарри, приятно снова тебя видеть. В последнюю нашу встречу ты был совсем ребенком, — ребенком, которого она оставила лежать на холоде и последовала за Дамблдором, не слушающего ее протесты. Это определенно была худшая ошибка, которую она когда-либо совершала.
— Очевидно, это не имеет большого значения, — прямо сказал Гарри, присаживаясь на подлокотник кресла, в котором сидел Северус и полностью расслабившись, когда рука Дома автоматически начала выводить успокаивающие круги на его спине. Его Мастер просто сидел и ухмылялся ведьме с явным весельем. Он явно развлекался, видя как неуютно себя чувствует собеседница.
— Я не виню тебя за то, что ты так думаешь, Гарри, — сказала Минерва, воздерживаясь от обращения к нему «Мистер Поттер». — Я не буду оправдываться, но надеюсь, теперь ты счастлив?
Гарри усмехнулся, она ему понравилась; она не притворялась, что ей было не все равно, или не говорила, что просто хотела, чтобы у него было нормальное детство. Все эти отговорки уже были использованы, и они действовали ему на нервы.
— Да, — честно ответил Гарри. Гарри не любил думать о прошлом или выслушивать оправдания людей. Она не пыталась симулировать себя в его жизни, так что он мог жить с этим.
— Очень рада это слышать, — сказала она, ее поразила его улыбка, он действительно был здесь счастлив. Северус был совершенно другим человеком прямо сейчас, он не хмурился, был полностью расслаблен и находил удовольствие в ситуации. Так вот откуда пошли перемены, поразилась она.
— Я уверен, что у тебя есть домашнее задание, чтобы проверить, Минерва, — сказал Северус со своего места.
— Ты прав, Северус, но я еще зайду, — сказала Минерва, понимая, что Северус просто любезно пытается заставить ее уйти. С таким великолепным молодым человеком в его жизни, ну, ей не нужно было удивляться, почему. Ее губы дрогнули, когда она покинула комнаты; ее карие глаза мерцали, несмотря на то, что Дамблдор подвел их, Гарри был дома, и до тех пор, пока Северус был тут, Гарри тоже будет. Она видела любовь, сияющую в его прекрасных зеленых глазах. Они были идеальны друг для друга. Достаточно темные, чтобы понимать и принимать друг друга, но достаточно светлые, чтобы держать друг друга на верном пути.
-0-0-</p>
— Пройди в комнату, разденься и встань на колени лицом к двери, — сказал Северус, и его пронзило чужое возбуждение. Связь принимала интересный оборот, но у Северуса был железный контроль. По крайней мере, он так думал, однако не был уверен, насколько сможет контролировать чувства, бурлящие в нем. К тому времени, как он очнулся от своих мыслей, Гарри уже ушел.