Часть 13. Готов подчиниться или нет (1/2)

Гарри проскользнул в спальню, как будто смерть следовала за ним по пятам, но не из страха, а из чистой беспричинной потребности. Слишком долго этого не было, целый год и один месяц, если быть точным. Как он и сказал Северусу, никого другого у него не было. С Севом у него были самые долгосрочные отношения. Когда Гарри закончил раздеваться, его член уже был тверд и жаждал ласки, но парень проигнорировал это и занял позицию, как просил его Дом. Ожидая, все его тело гудело от предвкушения. Ковер под коленями был толстый и мягкий; это было гораздо удобнее тонкого ковра в лондонском доме Северуса. Затем он услышал шаги, Мастер присоединился к нему.

Северус почувствовал, как кровь приливает к низу живота; Гарри действительно был самым красивым юношей, которого он когда-либо видел. Когда шрамы исчезнут, а кожа станет безупречной, он будет выглядеть и вовсе потрясающе. Все эти собственнические мысли проносились в его голове, пока он вертел коробку в руках, гадая, какова будет реакция Саба. По крайней мере, мужчина будет точно знать, что чувствует Гарри, даже если тот не покажет эмоций. Ему не понравились эти зеленые глаза, смотрящие в пол, особенно, когда Доминант знал, что они полны желания и похоти. Он хотел, чтобы эти горящие изумруды были направлены прямо на него, он не знал почему, но зеленые глаза всегда были его слабостью. У людей с таким цветом глаз ты всегда знаешь, что они чувствуют. Даже у Гарри, который часто носил маску равнодушия, «снимая» ее только тогда, когда хотел или был слишком счастлив, чтобы помнить о необходимости носить ее.

— Ты ушел вместо того, чтобы попытаться получить ответы, — сказал Северус, стоя прямо перед своим Покорным. Он нарочно пытался запугать парня, но Гарри это не беспокоило. — Ты ушел, вместо того чтобы доверить мне заботиться о тебе и делать то, что было бы в твоих интересах, как я обещал в тот день, когда мы начали эти отношения.

— Да, сэр, — задыхаясь, ответил Гарри, попытавшись сосредоточиться на том, что говорил Северус. Когда он так говорил, было трудно что-либо сделать. Ему так отчаянно хотелось прикоснуться к себе, облегчить медленно нарастающее желание. Возможно, его не учили сдержанности, которая нужна для таких сессий, но у него был самоконтроль. Он уже слышал все эти слова раньше, но это не остановило стыда, который он испытывал, слыша разочарование своего Мастера. Он сделает все, чтобы вернуть доверие, заставить Северуса понять, что юноша действительно доверяет ему — больше, чем кому-либо еще в мире, в обоих мирах.

— Я долго и упорно размышлял над подходящим наказанием за твое недоверие и кое-что решил. Это будет постоянным напоминанием о том, кому ты принадлежишь, кто заботится о тебе и кто всегда будет ставить тебя на первое место и облегчать тебе жизнь, — сказал Северус, чувствуя вожделение и любопытство Гарри. — У тебя есть выбор, хочешь ты этого или нет, это полностью зависит от тебя. — Гарри внезапно встревожился, напрягся, его неуверенность подняла свою уродливую голову, без сомнения, задаваясь вопросом, что произойдет, если он решит не принимать то, что Дом хотел сделать с ним.

Северус открыл коробку и поставил ее на пол рядом с Гарри, причем сделал это нехарактерным для него движением, особенно когда они оба играли свои роли. Мужчина опустился на колени рядом с Гарри, поднял его подбородок и встретился взглядом с Покорным.

— Это не просто ошейник, Гарри, он заколдован так, что ни одно зелье не может быть выпито без твоего разрешения. В него также встроен следящий амулет вместе с портключом. Портключ перенесет тебя из любой точки мира обратно ко мне. Он не может быть снят никем, кроме меня; я признаю, что это не только из-за твоих предыдущих действий. Я хочу защитить тебя не только от Темного Лорда или Пожирателей Смерти, я не уверен, как далеко зайдет Дамблдор, чтобы заставить тебя закончить войну.

Как только новость была переварена, Северус снова заговорил:

— Если не хочешь, оставь его в коробке. Если ты хочешь быть моим полностью, положи его в руки ладонями вверх. Я дам пять минут, чтобы решить, понятно?

— Да, сэр, — сказал Гарри, его адамово яблоко подпрыгивало вверх и вниз, показывая нервозность, которую он чувствовал. Северус вышел из комнаты, и парень закрыл глаза, не в силах разобраться в собственных чувствах. Уставившись на ошейник, он поднял его из нездорового любопытства. Он был прекрасен и, вероятно, дороже всего, что он когда-либо держал в руках.

Четырнадцать изумрудов, каждый 5 карат*, обрамляли золотой плоский обруч, за исключением одного посередине. Он больше походил на реку изумрудного цвета, чем на драгоценный камень; сразу видно, что он был огранен волшебным образом. Никто из магглов никогда не поверит, что это изумруд, потому что они не смогли бы заставить свои драгоценности выглядеть так. Они решили бы, что это цветной пластик. Но чистокровные маги поймут, насколько редким и дорогим был камень. С одной стороны на нем был выгравирован герб Принцев, с другой — надпись «СС». Вы едва могли заметить их; они доступны только тем, кто смотрит достаточно внимательно.

Гарри прикусил губу, он был очень смущен, ведь это отличалось от всего того, что было раньше. Он охотно подчинился магу, но ошейник это совершенно другое. Это действительно отметило бы его как Сабмиссива, сделало бы его принадлежащим Северусу во всех отношениях. Хотел ли он этого? По-настоящему принадлежать кому-то во всех смыслах этого слова? Последняя доля свободы, которую он чувствовал, будет отнята. Нет, то была не свобода, а что-то иное, это была не свобода воли, но что-то, что он не мог выразить словами. Это было то, что он должен был сделать, чтобы показать Северусу, как ему действительно было жаль уходить. Чтобы показать ему, как он действительно хочет быть его Покорным, принимать все, что Дом ему даст, и иметь защиту, которая приходит вместе с ним. Это было не наказание за недоверие, как сказал его Дом, но способ защитить Гарри.

Время шло, ему совсем недолго оставалось принимать решение. Его сердцебиение выбивало ребра. Пот струился, быстро высыхая в прохладной комнате. Гарри расслабился, его магия, очевидно, уже связала их вместе, какое значение имел ошейник? Если это было то, что нужно, чтобы чувствовать себя в безопасности, желанным, любимым, лелеемым**, то так тому и быть. Он сделает это для себя и покажет своему Дому, что действительно желает их отношений. Его сердце все еще колотилось. Закрыв глаза, он глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. Он сложил руки так, чтобы ошейник лежал на ладонях, и ждал, когда Северус вернется в комнату. Несмотря на то, что юноша хотел этого, он все еще чувствовал себя оголенным нервом и понятия не имел почему.

Северус прошел на кухню, налил немного виски и закрыл глаза, чувствуя все, что сейчас испытывал Гарри. Эмоции были сильны, они смешивались с его собственными, и он не был уверен, где заканчивался он и начинался Гарри. Он усилил окклюменционные барьеры, чувствуя, как его эмоции уходят на задний план. Он также блокировал чувства Гарри, его Сабмиссиву нужно было уединение. Но они все еще были там, независимо от того, сколько раз он блокировал эмоции. В конце концов, его долг — позаботиться о том, чтобы Гарри был счастлив и о нем хорошо заботились. Северус отшвырнул стакан, не желая признаваться, как он нервничает из-за решения парня. Чаша весов была выстроена ненадежно, если бы Гарри согласился, это укрепило бы их отношения, если бы он отказался, между ними всегда было бы сомнение, что однажды Гарри может снова сбежать. Это поставит под угрозу их отношения.

Северус вернулся в комнату, тут же снова собравшись. Гарри держал ошейник в руках, он принимал его. Мужчину охватило тепло, смешанное с гордостью. Он знал, как тяжело это должно было быть для Гарри. К сожалению, ничего еще не закончилось; у Гарри еще было время отступить. Снова склонившись над ним, он взял ошейник из рук Саба.

— Ты хочешь этого, Гарри? — спросил Северус спокойным голосом.

— Да, сэр, — ответил Гарри, закрыв глаза и прерывисто дыша.

— Очень хорошо, — сказал Северус шепотом, надевая ошейник на своего Покорного, застежка исчезла. Она никогда не появится ни для кого другого — в ней была заключена магическая подпись Доминанта. Северус не смог бы остановить самодовольство, даже если бы попытался. По иронии судьбы, он никогда не думал о том, чтобы надеть ошейник на Сабмиссива, но к прошлым он не испытывал и доли тех чувств, которые испытывал к Гарри. — Вставай, — сказал Северус; он больше не опускался на колени.

Гарри всегда было так легко возбудить, и зная о его прошлом, это имело смысл. Гарри не привык к ласковым прикосновениям, и сегодня мужчина сделает все, чтобы Гарри никогда не забыл, как хорошо Мастер может заставить его себя чувствовать. Обхватив подбородок юноши, он приблизил лицо Гарри к своему.

— Молодец, — сказал он. — Я горжусь тобой, — зеленые глаза Гарри ослепили его после этого заявления. — Сегодня вечером, Гарри, я заставлю твое тело петь, — сказал Северус, и ресницы Гарри затрепетали и опустились, закрывая глаза, а из горла вырвался стон. Этот грешный голос мог заставить Дома потерять полный контроль. Юноше не нужно было прикосновений Северуса, чтобы почувствовать, что он вот-вот взорвется. Доминант ухмыльнулся, прежде чем напасть на губы Гарри в жестком властном поцелуе, от которого у Саба ослабли колени. Парень вцепился в мантию своего Мастера, с радостью поддавшись захватывающему дух поцелую.

Отстранившись, Северус весело ухмыльнулся, когда Гарри захныкал, задыхаясь, его лицо покраснело, а зеленые глаза наполнились похотью. Северус толкнул Гарри назад, и тот упал, распластавшись на кровати. Мерлин не смог бы устоять, увидев юношу лежащим в одном лишь ошейнике. Он взмахнул палочкой, расстегивая все пуговицы и снимая жесткую зачарованную мантию учителя. Она была заколдована против огня, разлитых зелий и всего остального, что он смог придумать в то время.