Часть 1. В поисках Гарри Поттера (1/2)

Альбус Дамблдор много лет добивался того, чтобы ему позволили увидеть конфиденциальные записи о Гарри Поттере. Титул главы Визенгамота не помогал – никому не позволялось видеть их, даже министру магии. Нужно было сделать что-то очень неправильное и в большом масштабе, чтобы записи могли быть открыты, не говоря уже об их использовании. В конфиденциальных записях указывалась лишь общая информация: группа крови Гарри, его магическая сила, все приступы магических выбросов, как известных, так и неизвестных, а также магическая подпись. Все магические подписи были уникальны. Когда в волшебном мире рождались дети, в Св. Мунго или в Хогвартсе брали их кровь, а магическую силу записывали и да, даже их магическую подпись добавляли в пергамент, зачарованный ещё во времена Основателей. Такую никто не мог подделать, как бы не пытался.

Ему потребовалось шесть лет, чтобы выяснить, в какой комнате хранились секретные записи, и ещё один год, чтобы разобраться с амулетами и заклинаниями, окружающими это место. Он должен быть благодарен; когда-то они хранились на нижнем, самом глубоком этаже Гринготтса. Потом началась война с Гриндельвальдом, и министр пришёл в отчаяние от того, что ему приходилось ездить туда каждый раз, когда совершалась измена. Так они называли то, когда кто-то вставал на сторону Гриндельвальда. Они перевезли записи, заставив гоблинов помочь охранять комнату, безусловно, за очень хорошую цену, которой даже алчные нелюди не могли отказать.

И вот однажды озарение пришло к Альбусу, как удар молнии. Всё из-за того, что он видел несколько дней назад… домового эльфа, аппарирующего в Гринготтс для своего хозяина. Домашние эльфы могли пройти сквозь защиту незамеченными, и это была именно та маленькая лазейка, в которой была сокрыта самая большая ошибка Министерства. Конечно, он не мог рисковать тем, что кто-нибудь узнает, иначе ему грозил бы очень долгий тюремный срок. Так что ему придётся использовать своего личного домового эльфа, эльфам Хогвартса было дано слишком много вольностей, чтобы полностью доверять им держать рот на замке.

— Бамбл, — позвал Дамблдор своего домового эльфа, волнение переполняло его, отчего в голос просочились стальные нотки. Скоро он сможет найти Гарри и начать его тренировать; скоро с Волдемортом разберутся. Он настолько верил в пророчество, что не осмелился нанести Волдеморту сокрушительный удар.

— Да, хозяин? — спросил появившийся Бамбл, он был очень старым домашним эльфом и служил семье Дамблдоров в течение трёх поколений. Хотя его отослали присматривать за другой собственностью, когда Дамблдоры переехали в Годрикову Лощину. После того, как его хозяина посадили в тюрьму, Бамблу не доверили присматривать за Арианой. Он подвёл свою семью, так он считал, но как только Альбус стал достаточно взрослым, то вернул его.

— Мне нужно, чтобы ты зашёл в архив и принёс мне досье Гарри Поттера, — сказал Альбус. Его феникса нигде не было видно, это показывало Бамблу, что его хозяин настроен серьёзно и миссия чрезвычайно важна.

— Да, хозяин, — поклонился Бамбл и исчез с хлопком аппарации.

Альбус остался на месте, затаив дыхание и молясь Мерлину, чтобы это сработало. Последние семь лет он искал Гарри Поттера, используя все имеющиеся в его распоряжении ресурсы. Их было довольно много, но с годами все они исчерпались. Гарри Поттер, казалось, исчез с лица земли в возрасте девяти лет, словно – как иронично – по мановению палочки. Из-за этого он получил много проблем.

Все знали, что в тот вечер он отнес Гарри к Дурслям, и никто этому не обрадовался. Юридически они ничего не могли сделать, поскольку формально семья Дурсли была его последней оставшейся семьей. Визенгамот предъявил им обвинения в том, что они оскорбляли волшебника, а не лелеяли. Тот факт, что магглы сделали это, привело в ярость всё волшебное сообщество. Они пытались отменить правило, запрещающее заточать магглов в Азкабан, желая, чтобы те очень дорого заплатили за свои действия. К сожалению, не все были согласны с этой идеей: магглам не место в Азкабане. Так что они были приговорены к маггловской тюрьме, что на самом деле было хуже, убийцы детей, как и насильники, не были популярны в тюрьме. Петуния и Вернон были заключены в тюрьму, а их сын отправился к своей единственной оставшейся родственнице, сестре Вернона Дурсль, Мардж. В то время, когда Гарри не появился в Хогвартсе, ему должно было быть одиннадцать. Вернона напоили Веритасерумом, и весь ущерб, который он нанёс беззащитному ребенку, выплыл наружу, были даже те, кто верил, что Гарри мертв. Как мог ребёнок выдержать всё это и выжить? Особенно на улице? На самом деле это казалось невозможным. И всё же большинство верило, что, поскольку он пережил смертельное проклятие, он сможет пережить это и спасти их мир. В это хотелось верить.

Когда секунды превратились в минуты, Альбус почувствовал, как его разрывает от волнения, неужели Бамбла поймали? Если это так, то, возможно, ему следует забыть об этом знании, чтобы не оказаться замешанным в, безусловно, криминальном деле. Конечно, это было бы не в первый раз, он обычно удалял воспоминание, помещал его в свой думосбор, забывал «призрачное» воспоминание, которое осталось, а затем, конечно, возвращал его обратно. Он не смог бы так долго продержаться в волшебном мире, будь он глуп.

В тот момент, когда он уже потерял всякую надежду, перед ним появился Бамбл с тем важным пергаментом, зажатым в его неуклюжих руках. Альбус почти выхватил его из рук бедного эльфа и начал читать. С торжествующим видом он взял папирус — теперь Гарри Поттер будет здесь ещё до наступления темноты.

Схватив одну из своих безделушек, окружающих стол, он позволил свитку коснуться детектора и начал петь заклинание. В следующий раз, когда мальчик использует магию, а учитывая, что ему было семнадцать и он не был обучен – старый маг готов был поспорить на свою удачу, что это будет довольно скоро – детектор об этом сообщит. К сожалению, он не мог оставить пергамент себе, это было слишком рискованно. Учитывая, что он был единственным, кто боролся за то, чтобы увидеть его в течение последних семи лет, они сразу же его заподозрят. Всё наконец-то встало на свои места.

— Верни это, а потом иди домой, — Альбус передал эльфу пергамент, наконец-то расслабив напряженные плечи.

— Да, хозяин, — сказал Бамбл, снова исчезая.

Альбус тяжело опустился на стул, он был на шаг ближе к Гарри и надеялся, что скоро тот воспользуется магией. Учеба в Хогвартсе должна начаться через три недели, и он хотел, чтобы мальчик был готов к тому времени. Он присоединится к остальным семикурсникам; трёх недель будет достаточно, чтобы их догнать. Конечно, ему придётся попросить остальных учителей помочь, и Минерва будет этому рада. Хотелось надеяться, что Флитвик тоже, но он знал, что Северус не обрадуется. В данный момент этого человека не было в Хогвартсе; возможно, будет лучше позвать его. Северус искал Гарри так же долго, как и он, и никто лучше него не умел выслеживать людей. Нет, он подождёт, пока мальчик сотворит магию, а потом позовёт нескольких членов Ордена.

-0-0-0-</p>

— Альбус, с тобой всё в порядке? — спросила Минерва, слегка склонив голову в учтивом беспокойстве. Мужчина выглядел так, будто у него в штанах ползали муравьи. Он почти не ел, а на столе у него стоял детектор. Этим летом здесь было всего несколько учителей: Филиус, Минерва, Альбус, Помона и библиотекарь Ирма Пинс. Был, конечно, Катберт Бинс, призрачный учитель, который не приходил на обед по вполне понятным причинам. Аргус Филч также был в числе персонала школы, однако предпочитал есть в своём кабинете, держась подальше от посторонних. Никто не мог винить его, он был сквибом в магической школе, наполненной подающими надежды волшебниками и ведьмами и, конечно, квалифицированным работником, пусть и с небольшими странностями и легкими склонностями к садизму. Обычно Хагрид тоже оставался здесь круглый год, но этим летом его, как ни странно, не было.

— Я в порядке, Минерва, — вежливо ответил Дамблдор, весь день с нетерпением ожидавший, когда сработает амулет, но пока ничего не произошло. Абсолютно. Ни малейшего писка. Директор быстро терял хладнокровие. Многие подумали бы, что Альбус может быть терпеливым, учитывая его возраст. На этот раз, однако, он не был таким, он хотел, чтобы Гарри Поттер был в безопасности в Хогвартсе. Он найдёт его и получит одобрение за то, что наконец-то вернул их потерянного героя домой.

— Если вы настаиваете, — сказала Минерва, всё ещё глядя с любопытством, давно она не видела Альбуса таким энергичным, если не сказать взбудораженным. Он был подавлен чувством вины, которое носил в себе; её первые слова, когда она узнала, вероятно, не помогли делу. Макгонагалл напомнила ему, что уже говорила в ту ночь, когда Гарри отвезли на Прайвет Драйв, что те люди худшие из магглов. Гарри заплатил высокую цену за их действия, и да, она не верила, что Гарри Джеймс Поттер жив. Ни один ребёнок не смог бы выдержать тяжесть такого насилия и остаться в живых, особенно без лечения и банальной крыши над головой.

— Все письма дошли без затруднений? — голос Альбуса вновь становится безукоризненно вежливым, а слова –точно выверенными. Он с легкостью меняет тему разговора на другую, как бы невзначай поглядывая за стол Гриффиндора. Что ж в этом он всегда был хорош.

— Да, — ответила Минерва. — Гермиона Грейнджер и Драко Малфой приняли свои должности старост.

Без сомнения, когда они узнают, что они будут жить вместе в течение следующего года, это будет <s>занимательно </s>взрывоопасно, если не сказать больше. Драко Малфой постоянно издевался над Гермионой в течение многих лет. В конце концов она научилась постоять за себя, немного поздно, но лучше, чем никогда. Они оба всегда соревновались за высшие оценки.

— Хорошо, хорошо, — сказал Альбус, — я рад это слышать, они весьма талантливые волшебники.

Не так много людей на самом деле отказались бы от шанса стать старостой, но за последние несколько лет после возвращения Волдеморта, каким-то образом стало известно, что он проявляет к этому назначению особый интерес. Этот факт напугал многих и заставил отказаться от чести и привилегий, которые давало это звание.

— Я всё ещё думаю, что Падма Патил была бы гораздо лучшим выбором, — сказал Филиус, он не был рад тому, что ещё один гриффиндорец снова получил должность старосты. Прошло много лет с тех пор, как Когтевран был избран для такой чести. Падму тоже выбрали префектом, так что Филиус был о ней очень высокого мнения.

— Она отличная ученица, — согласился Альбус, — однако у мисс Грейнджер неизменно более высокие оценки, и когда она была префектом, её оценки не пострадали, в то время как у мисс Патил снизилась успеваемость, мы думаем только о твоём ученике, Филиус.

Он привык к спорам и всегда знал, как их успокоить. На самом деле это было не так уж и сложно: одна фраза тут, другая фраза там, здесь лукавый взгляд, а следом многозначительное молчание. И все! Если бы люди знали, насколько легко на самом деле ими манипулировать, то наверняка покраснели бы от смеси стыда и праведного гнева. В этих словесных кружевах он тоже был хорош.

— Ну, оценки немного пострадали, — проворчал профессор чар, неохотно соглашаясь со словами директора.

— Кажется, у меня есть целый поднос корреспонденции, — сказал Альбус, вставая. — Я желаю вам доброго вечера, увидимся завтра.

Все пожелали ему спокойной ночи, хотя Минерва смотрела, как он уходит. Альбус шел, подпрыгивая. Она определённо собирается поговорить с ним в ближайшее время. Что-то случилось, и она знала Альбуса достаточно хорошо, чтобы понять это. По крайней мере, она хотела в это верить.

-0-0-0-</p>

Альбус взял свой детектор в постель на эту ночь, зачаровывая его, чтобы он издавал шум вместо того, чтобы светиться. Он ведь не увидит, как сработает заклинание, пока он спит, так что шум был для него самым лучшим решением. Не то, чтобы он много спал, но метался и ворочался с боку на бок. Он ждал, что мальчик воспользуется магией, но с каждым часом его надежда быстро таяла. То, что заклинание сработало, ещё не означало, что Гарри жив. Он повсюду брал с собой эту безделушку, даже в туалет, не рискуя упустить сигнал.

— Альбус, что ты задумал? — спросила Минерва, входя в кабинет директора, волшебник в это время писал одним из перьев Фоукса. Оно было золотисто-красным и идеально сочеталось с цветовой гаммой комнаты.

Альбус с любопытством уставился на свою заместительницу, не понимая, что она имеет в виду.

— Ты был слишком… гиперактивен в эти дни, ты опять ешь слишком много лимонных долек? — спросила Минерва, она знала, что он добавляет в конфеты успокаивающее зелье; он был зависим от этой дряни. Во время войны каждый нуждался в чём-то, и это был порок Альбуса. Хотя порок ли?

Альбус заставил себя выглядеть раскаявшимся; он не мог сказать ей, что сделал. Он не мог никому рассказать, они не поймут. Они примут это за преступление, но он сделал это, пусть будет так. Волшебный мир слишком важен, чтобы играть по правилам. Гарри должен был выполнить свой долг, а для этого его нужно было найти и обучить. Что было бы легко, без сомнения, он был бы шокирован и поражён их проявлениями магии и хотел бы учиться сам. Как и все магглорождённые дети, когда их знакомят с волшебным миром. Может, Гарри и не магглорождённый, но он был воспитан магглами.

— Альбус, ты же знаешь, что это плохо для тебя, — сказала Минерва, уныло качая головой, полностью купившись на виноватый взгляд Дамблдора. Очевидно, она знала его не так хорошо, как думала. — Ты слышал Поппи — долгосрочное влияние этого на тебя не будет хорошим.

— Я понимаю, Минерва, — вздохнул Альбус, нацарапав своё имя внизу бумаг, прежде чем уделить ей всё своё внимание.

— Ты снова беспокоишься о Гарри, не так ли? — Не вопрос, скорее утверждение. И вот профессор уже садится на стул с хорошо спрятанной, но все же заметной заботой в глазах.

— Я просто хотел бы знать, где ребёнок, все ли с ним в порядке, — устало сказал Альбус. Недостаток сна теперь действовал ему на нервы.

— Альбус… неужели ты действительно веришь, что он мог прожить все эти годы на улице?

— Я молюсь, чтобы он это сделал, ты же знаешь, как он важен для нашего мира, — сказал Альбус. Если он пережил Волдеморта, то должен был пережить своего дядю; у него было пророчество, которое нужно было исполнить. Он верил, что мальчик жив, и никогда не оставлял надежды, он, вероятно, не поверил бы этому, если бы даже увидел в доказательство мёртвое тело Гарри. Именно так он верил в прорицание, ирония судьбы заключалась в том, что Волдеморт тоже верил в это.

— Как ты можешь так говорить? Он был просто маленьким мальчиком, Альбус, а не чем-то, что можно выставить напоказ перед массами! — Минерва знала, что не может оставаться здесь, она просто не могла держать рот на замке, никто бы не смог — Извини, Альбус, мне нужно готовиться к занятиям.

Альбус вздохнул, он ненавидел споры с Минервой, и, к сожалению, они никогда не сходились в мнениях на этот счет. Ну ничего, скоро она увидит, что Гарри жив и здоров, ему просто нужно быть терпеливым, рано или поздно амулет среагирует. И скоро Волдеморт будет побеждён навсегда. Он уничтожил все Крестражи без ведома безумного мага. После того, как он собрал их, он поставил сигнальные чары, чтобы, когда Волдеморт вернётся, знать об этом.

Альбус углубился в свои письма, отвечая, когда нужно, или заполняя очередные бланки. Самые важные из них — формы стипендий для студентов, которые хотели учиться, но не могли себе этого позволить. В основном это были магглорождённые, чистокровные и полукровки начинали экономить с момента рождения своего ребенка или проявления магических талантов. За исключением семьи Уизли, которые не могли позволить себе отправлять своих детей без стипендии.

Альбус раздражённо вздохнул, когда ещё больше сов начали беспокоить его. У него никогда не было ни секунды покоя. Забирая письма, он отпускал сов и разбирался с ними, вместо того чтобы ждать, пока они нагромоздятся, как это происходило в течение учебного года. Затем, словно по божественному провидению, загорелся детектор, и выражение лица Дамблдора изменилось на глубочайшее удовлетворение.

Он поспешно схватил свой летучий порох и крикнул в пламя ”логово Мародёров”. Он вошёл на площадь Гриммо, и светлая, жизнерадостная кухня приветствовала его. Два волшебника с любопытством смотрели на него, недоумевая, зачем он пришёл.

— Я нашёл Гарри, не хотите ли пойти со мной? — спросил Альбус спокойно, как будто не был взволнован.