Глава 40. Он – Мое все (2/2)

В то время им пришлось остановиться в доме старой женщины. У нее они прожили около недели. Старушка божий одуванчик, любила цветочный чай и своего серого кота. Нил тоже любил животное. Комок шерсти был мил, ласков и при любом удобном случае покусывал его за руку. Старушка пекла вкусную шарлотку и радовала их прекрасным ужином.

Мать всегда говорила не привязываться и Нил этого не делал. Она была груба, но справедлива. Вернувшись однажды после школы, парень застал не очень приятную картину. Пожилая женщина лежала на полу своей идеально убранной гостиной, ее дорогой ковер был залит кровью. Горло перерезано, а значит она мертва. Нил виновато опустил глаза и принялся собирать их вещи. Избавляться от отпечатков была труднее, за ними и так охотились, полиция им была не нужна.

Когда мать вернулась, она лишь похвалила сына за скорость и догадливость. Нил знал, что они просто уйдут и все. На последок он лишь перекрыл глаза старой женщине. Ее серый кот провожал их ярым мяукоеьем, словно так и говоря ”спасибо”.

Сейчас Нил вспоминает этот день в кошмарах. Не то чтобы он был плохим, скорее запоминающимся. Он не позволяет себе жалеть о содеянном или о том, что не успел предотвратить. У него достаточно проблем, чтобы думать о их решении.

~~~

Ичиро был прав, Нилу стоил думать больше. Как бы то ни было за ним охотятся не обычные люди, а значит и угроза не поддельная. Даже долгожданная встреча с женихом дяди могла привести их к гибели. Два подростка и главы Английской и японской мафии. Пусть Кенго ещё жив, но многие давно не считают его главой. Этот день мог стоить им жизни. Им сказочно повезло.

Голос матери так и кричал в голове, ее излюбленные слова о побеге все так же крутились на карусели разума. Вот только бежать уже некуда, он засветился и отец уже знает где его искать, осталось лишь ждать момента. Он знал что может не вернуться, но трусить нельзя. Теперь он держит в руках не только собственную жизнь.

Мать завещала ему побег, он же ослушался ее воли. Теперь он смело может считать себя предателем. Ичиро и правда был обычным и вполне спокойным, но обманываться этой иллюзией Нил не собирался. Морияма мог быть милым с семьёй, но не на работе. За это он его даже уважал. Да, Нил просто жаждал увидеть его в действии. Отслеживал каждое его движение, словно кролик и змей. Разница лишь в том, что убить друг друга они не хотят.

”Он – мое все”, заявлял Нил, а на деле было ещё лучше. Эндрю не просто все, он – что-то большее. Им не нужна бесполезность, им нужно взаимодействие. Они знали друг друга и были довольны этим. Их страстные поцелуи, разговоры и взгляды – все, что нужно. И пусть это останется ”ничем”, пусть они останутся такими. По словам Эндрю, ”этого” не существует, а значит, Нил красиво соврет и будет жить дальше. Соврет и снова проглотит свои чувства.

Ичиро с интересом расспрашивал парней о спорте, команде планах на будущем. Нил шутливо отмахивался, а Эндрю одаривал сарказмом. Джостен невольно чувствовал направление, словно, что-то вот-вот могло случится. Его мысли прервал звонок.

”Кевин”

– Алло?

– На Элисон напали! – проорал с другой стороны линии пьяный Дэй.

– Что? Где вы? – мир Нила рушился, а алкоголь выветривался из крови с бешеной скоростью.

– Мы возле круглосуточного алкомаркета в двух улицах от Ваймака.

– Отлично. Как Элисон?

– Она...она в порядке Нил, но Ники, Ники он. – Кевин не мог договорить, что-то на другой линии помешало ему.

– Где мой брат? – спросил тихий, но обеспокоенный Аарон.

– Он со мной. Мы скоро будем. – Лицо Эндрю выражало что-то странное, он перехватил телефон Джостена и четко сказал.

– Аарон.

– Простите, нам нужно идти. – сказал Нил и встал на ноги.

– Что стряслось? – обеспокоено спрашивал Стюарт.

– Команда. – просто отвечал шатен.

Они даже не вызвали лифт, они летели вниз по лестнице в ожидании, что с командой все хорошо. Эндрю завел машину и сорвался с места, Нил видел его лицо, лицо человека, опасщегося за близких. Родство ещё не делало их семьёй, но они ей были. Они были близкими и родными, в противном же случае, Эндрю не рисковал бы своим благополучием. Ники, как и Аарон значили чуть больше, чем все остальные.