Глава 1 (2/2)

Нарцисса встала, ладошками погладила свою длинную, атласную синюю юбку.

— Знаешь, я попрошу тебя впредь никогда не говорить таких фраз. Я люблю тебя и зайду позже.

***</p>

На следующее утро Нарцисса ворвалась чуть раньше, прежде чем Драко устроил привычный погром.

— Что это?

Она кинула газету на овальный, из тёмного дерева, столик.

Драко не обернулся, не взглянул ни на мать, ни на ту газету, которую она ему принесла. Продолжил стоять у окна, уперевшись ладонями в узкий, глянцевый подоконник. Его вид был растрёпан, он был в серых льняных штанах, а торс был обнажён.

Нарцисса скользнул взглядом по сыну и задержала его на руке Драко. Метка — это то, что невозможно было уничтожить, то, о чём невозможно было забыть. Но жить дальше они непременно должны были. И она верила в то, что сын никогда не был Пожирателем смерти, он был пожран обстоятельствами, который создал её муж. «Всё будет хорошо» — говорила она себе и просыпалась каждое утро с надеждой.

Драко повернулся и всё-таки взял газету, какое-то время в комнате царило молчание. Драко слишком долго думал, пока читал эту статью.

«Стало известно, что Гермиона Грейнджер перестала появляться на службе, чуть позже наш надёжный информатор сообщил, что Грейнджер не появлялась в своём доме около трёх суток. Что всё это значит? Гермиона Грейнджер исчезла сама, её похитили, или она сбежала в тёплые края со своим любовником Блейзем Забини?»

После он кинул газету на столик и, подойдя к кровати, надел широкую серую рубашку.

— Что ты от меня хочешь? — спросил он у матери.

— Я точно знаю, что ты знаешь, что происходит. Паркинсон приходила сюда не просто так, — она указала пальцем в сторону газеты. — Её рук дело. Я не знаю почему, можешь думать, что это интуиция, предчувствие или гениальный ум, но я знаю, ты вчера не просто так сказал, что во всём виновата Грейнджер. Зачем сюда приходила Паркинсон?

Нарцисса никогда не скрывала, что не любила Пэнси Паркинсон. Для неё это девица была наглой, писклявой, истеричной, и она определённо знала, что несмотря на навязанные Люциусом знакомства для их сына, Пэнси была абсолютно бесполезной во всех отношениях. Она была неинтересна Драко, как мать, она это знала. Её сын, несмотря на воспитание мужа, был человеком тонким, нервным и необычайно глубоким. Чувствительность Драко всегда её беспокоила, но не могла не нравиться. И она знала, что общение с такой девушкой не могло его не раздражать.

Но сейчас это было не личное отношение к Пэнси: она точно знала, что здесь что-то не так.

Паркинсон не переступила бы дом, неугодного человека, которого вычеркнули из элитной жизни, человека, на которого наложен арест. Но она пришла, а значит, ей было что-то нужно.

— Расскажи мне, сын, это важно? Ты же понимаешь, что это важно? Грейнджер, что с ней?

— Разве ты не знаешь, что мы с ней никогда не общались? Я всегда недолюбливал её и отзывался о ней плохо.

— Как? — тихо спросила Нарцисса.

— Грязнокровка, — спокойно ответил Драко.

— Я никогда никого так не называла. Да, у меня был иной круг знакомств, и я родилась в определённом кругу. Но я никогда не говорила этого слова. Драко, забудь, что тебе говорил отец, это всё неважно. Неужели ты не видишь исход этой войны и исход этих мыслей? Эти предрассудки разрушают нам жизнь.

— Я знаю, давно понял, просто не смог, мама, не смог пойти против всего того, что произошло.

Нарцисса кивнула и хотела встать, чтобы подойти и обнять своего сына, но Драко заговорил.