Глава 2. (1/2)
Следующие дни Герда атаковала повара. Им оказался неодарённый норикиец Патрик. Худой, с курчавыми тёмными волосами. На вытянутом лице под глазами у носа красовались большие рубцы, которые, впрочем, добавляли его внешности изюминку.
Разговорившись, Патрик открыл Герде, что попал в Компанию вместе со своим младшим братом Жаном, который наотрез отказывался его бросать. Самого Жана назначили юнгой, чем он очень гордился.
- Мы знали лорда Комри лично. Он спас нас от Неистового гона шесть лет назад, - поделился Патрик. – Прекрасный был человек. Лучший из офицеров Компании. Нам всем будет его не хватать.
Герда слабо улыбнулась, принимая его соболезнования.
- Мы хотим устроить поминки.
- О, конечно! Все на этом корабле захотят почтить лорда Комри чаркой-другой вина.
- Обязательно! Но ещё нужно приготовить особый ужин и украсить каюту.
- Особый ужин на такую прорву народа? – испугался он.
- Хотя бы на троих. Я сама всё приготовлю.
- Вы? Но как же? Вы – принцесса, нет, вдовствующая королева. Вам нельзя готовить!
- Я дочка лесника, - поправила его Герда. – Это даже времени много не займёт: куриный суп, лепёшки, салат.
Она потянулась к горшку, от которого соблазнительно пахло пряностями. Патрик передёрнул плечами и поспешил закрыть свои горшки от Герды не такой уж широкой спиной.
- Прошу! Я приготовлю суп и салат на весь корабль! Только не громите мою кухню, умоляю!
Герда снисходительно усмехнулась. Даже Эглаборг не охранял свои запасы целебных трав так ревностно.
- Договорились! Я буду командовать, а ты делать, - поймала она его на слове и не стала больше докучать.
Когда они прибыли в Таверну Морей, Герда весь день хлопотала над блюдами и сервировкой стола. Матросы приносили ей из города всё необходимое.
К вечеру поминки были устроены идеально. Перевязанные белыми лентами пальмовые листья и даже несколько веточек кипариса украшали стены. Не ель, конечно, но тоже ничего. В горшочке у стола тускло сверкали медные монеты, рядом лежали мешочки с землёй, повсюду стояли свечи от толстых в кулак до тонких жреческих палочек.
На закате Герда вышла на палубу встречать друзей. Они поднялись по трапу как раз, когда краснеющее солнце едва коснулось океана на западе. Герда подозревала, что такая пунктуальность – заслуга Ноэля. Финист умудрялся опаздывать, даже когда его ничего не задерживало.
Парни отправились в капитанскую каюту переодеваться, Герда вернулась к себе и подожгла свечи. Матросы принесли поминальные блюда и оставили их на столе, а следом пришли Финист с Ноэлем.
Они с удивлением осматривали убранство каюты. Ноэль подвесил над столом медное кадило и положил внутрь на тлеющие угли ладан.
- Немножко наших традиций к вашим, - подмигнул он.
Сладкий запах благовоний умиротворял. Парни сели за стол. Финист сразу же потянулся за миской с горячим куриным супом.
- Нужно подождать, пока еда остынет, - Герда шлёпнула его по ладони. - Мёртвые будут трапезничать вместе с нами. Им достанется пар и дым, а нам – сама пища, когда они насытятся.
Финист упрямо вырвался и поставил руку над исходившим от супа паром.
- Я уже чувствую, как меня касаются мои старики.
Герда поджала губы, не разделяя его шутливого настроя. Она взяла маисовую лепёшку, переломила её и передала Ноэлю. Тот повторил за ней и вручил лепёшку Финисту. Прожевав её, они выпили крепкого янтарного виски с каледонских гор.
- В море он хранится лучше, чем вино, - пожал плечами Ноэль. – К тому же, это поминальный напиток авалорцев.
- Мы могли бы взять на рынке больше вина, - не преминул поддеть его Финист. – Оно ничуть не хуже норикийского.
Герда вопросительно уставилась на них. Ноэль почесал за ухом.
- На здешнем солнце вызревают даже самые прихотливые сорта винограда. Наши виноделы озолотились бы, если разбили здесь виноградники.
- Но Гундигард – нейтральная земля. Она принадлежит местным племенам, - возразил Герда.
- Да, риск многих останавливает. Поэтому виноград есть, а приличных виноделов днём с огнём не сыщешь, - протянул Ноэль. – Уж лучше виски, чем здешний забродивший пересахаренный сок.
- Я же говорю, избалованный принц, - рассмеялся Финист.
- Давайте лучше истории рассказывать, - попыталась остановить их спор Герда.
- Он предложил, вот пускай первым и начинает, - злорадно кивнул Ноэль на Финиста.
Почему они даже на поминках ссорятся? Чем же они так сильно друг другу не угодили?
Впрочем, Финист спорить не стал и взял оставленную в углу гитару.
- А как же флейты? – удивилась Герда.
- Гитара более современная и популярная. К тому же, под неё можно петь, - подмигнул ей Финист. – Мне нравится звучание. А как мёртвые относятся к музыке?
- Один из хозяев подземного мира, Повелитель Безумия, очень любил музыку и виртуозно играл на гитаре. Мы имели честь его слушать, - улыбнулась Герда.
- Что, даже лучше меня? – притворно обиделся Финист.
- Я же слышала только твою флейту. Но будь уверен, в сочинении песен он мог с тобой посоперничать.
- Не буди во мне ревность, детка, - Финист перебрал струны пальцами, извлекая бодрые аккорды.
- Ладно тебе. Соревнования с богами ничем хорошим не заканчиваются. Знаешь какую-нибудь поминальную песню?
- О, да! У наших каледонцев подслушал.
Он заиграл вовсе не медленный и печальный плач, а быструю застольную музыку, под которую только джигу отплясывать. Запел громко, пьяно и очень задорно:
«На проходной улице Тимми Финнеган жил
Работал в порту и там же спал
Он пил всё, что льётся и что горит
А после мешки на горбу таскал!
Он смело с кувшином по жизни шел
Что виски, что бренди — всё равно
И если где-то деньжат нашел
Уже через час он был пьян в ничто!
Давай веселиться и песни петь
Плясать и валиться под стол без сил
Чтоб каждый из нас смог помереть
Не хуже, чем Тимми Финнеган жил!
Тим как-то утром с похмелья встал
Не держат ноги, трещит башка
Споткнулся и с лестницы он упал
И помер, не выпив эля с утра!
Друзья принесли его труп вдове
В кровать уложили, прикрыли срам
Кувшин положили в голове
И пару бутылок к его ногам!
Давай веселиться и песни петь
Плясать и валиться под стол без сил
Чтоб каждый из нас смог помереть
Не хуже, чем Тимми Финнеган жил!
Поминки назначили в тот же час
Вдова вся в слезах испекла пирог
Сначала все молча попили чай
А после достали виски и грог!
Все гости не медля напились в хлам
И Томми сказал неприличный тост
А Бобби ему: Ты урод и хам!
Том дал ему в челюсть и понеслось!
Давай веселиться и песни петь
Плясать и валиться под стол без сил
Чтоб каждый из нас смог помереть
Не хуже, чем Тимми Финнеган жил!
Летала посуда, творя погром
Несчастье случиться уже могло б
Но кинул кувшин вдруг Мик Малоун
Покойнику прямо в холодный лоб.
Тут Финнеган вдруг распахнул глаза
Вскочил он с кровати и заорал:
Да что я забыл там на небесах,
Когда мне здесь выпить давно пора!
Давай веселиться и песни петь
Плясать и валиться под стол без сил
Чтоб каждый из нас смог помереть
Не хуже, чем Тимми Финнеган жил! (*)
(*) Перевод ирландской народной песни «Поминки по Финнегану» Ярослава Сбитнева
- Финист! – ударил по столу кулаком Ноэль.
- Между прочим, эту песню полагается подпевать, топать ногами и хлопать в ладоши. Но можно, конечно, и кулаками по столу молотить. В конце концов тебе платить, если ты его поломаешь, - не внял тот.
- Не устраивай буффонаду. На этих поминках не ты главный герой. И не надо больше пошлых трактирных песен.
- Ты ничего не понимаешь в искусстве. Это утешительная песня, напоминающая о цикличности жизни и смерти, о перерождении, о том, что однажды мы снова сядем за пиршественный стол вместе с теми, кого потеряли и пропустим чарку-другую, вспоминая о былых подвигах. К тому же, в ней раскрывается секрет воды жизни из легенд, - Финист поднял кубок с виски и опорожнил его залпом.
Ноэль истощённо закатил глаза.
- Финист, не серчай на нас. Мы не настолько умны, чтобы отыскивать скрытые смыслы в простых словах. Сыграй лучше что-нибудь пронзительно-печальное. Чтобы сердце разрывалось от горя. Мне так хочется, - снова попыталась разнять их Герда.
Раньше, когда Финист ругался с Николасом, Ноэль их мирил. А теперь… гм, Финист продолжает ругаться, а успокоить его Ноэль уже не может.
- Будет тебе грустная.
Финист едва заметно вздёрнул кверху уголок рта и снова ударил по струнам.
- Давным-давно стояло на южном берегу Плавны село. Богата оно было разве что заливными лугами и табунами златогривых лошадей. Но далеко не все могли их содержать. Жила в том селе вдовушка беднее храмовой мыши. Дочку малахольную прокормить не могла. Понесла она в осеннюю ночь от призрака ли мужа, демона или даже самого Мрака – никто не знал. Родился у неё через девять месяцев мальчик, крепенький и пригожий, всем на загляденье. Рос не по дням, а по часам. Вчера в люльке лежал, а сегодня поле вспахал. Но счастье их оказалось коротким. Приманил безродный мальчик большую беду. Странники Лунные девок сводить стали. Как напитались от них, так всё село выгрызли до последней собаки. Только мальчик безродный выстоял. Такая ярость в нём пробудилась, что жилы наружу вывернулись и глаза из орбит полазили. Всем демонам он голыми руками головы поотрывал. Так и нашли его Сумеречники-рыцари на груде истерзанных тел. К себе забрали, уму-разуму научили, одели-причесали, оружие дали. Да в армию служить отправили. И не к кому-нибудь, а к самому Утреннему Всаднику, сильнейшему из сильнейших, лучшему из лучших. Как сына наставлял и защищал он мальчика. Сделал из безродного сироты маршала. Только чёрной благодарностью отплатил за это безродный мальчишка. Казнил он Утреннего Всадника, семью его со свету сжил, а сам белый плащ надел и стал миром править. Кто одолеет его, супостата клятого, того вовек не забудут. Ни по эту сторону Плавны, ни по ту.
Финист закончил и заглушил струны ладонью.
- Боюсь, теперь даже его смерть ничего не изменит, - тихо заметила Герда. Белый Палач был последним, о ком сейчас хотелось вспоминать, но и радовать Финиста своей уязвлённостью не стоило. Просьб он не понимал и от их постных мин распалялся ещё больше. – Что слышно про их корабль?
- Пока ничего. Видно, Лучезарные решили задержаться в Зюдхейме. До нас сюда только корабль пресветловерческого проповедника заходил. Он тоже преследовал Белого Палача, потом пропал, а теперь снова объявился словно из ниоткуда и жутко торопится обратно в никуда. Говорят, пресветловерцы даже ночью в порту не остались. Отчалили, как только пополнили запасы. И поплыли не на запад, а на восток. Похоже, они хотят обогнуть Гундигард и причалить в Эламе. Ума не приложу, зачем, ведь он не покорился пресветловерцам, - поделился Ноэль.
- Ну, что? Хотите ещё историю про самого мудрого книжника Эскендерии и его ворона с подрезанными крыльями? – Финист ущипнул струну так, чтобы её звон больно ударил по ушам.
- Давай лучше мы споём про яростного сокола из Заречья, который бросил сына, поверил интриганам с запада и поднял людей на самоубийственное восстание, - прорычал Ноэль. От яростных ноток в его голосе проснулся даже безмятежно дремавший у него на плече ворон и недовольно захлопал крыльями. Ноэль потрепал его по голове и дал кусочек рыбы, чтобы успокоить. – Нет, мы не станем этого делать, потому что поминки – не время для пустых склок.