5. Mind Games (Игры разума) (1/2)
Хотя мемо изначально предполагался как средство, с помощью которого они будут договариваться о месте встречи, очень скоро он превратился в нечто большее. И, на самом деле, в основном по вине Изуку. Он просто не мог сопротивляться желанию задавать Кацуки вопросы, зная, что ответы были буквально под рукой.
демоны все еще заключают контракты с людьми?</p>
нет
уже 1500 лет как
о </p>
а что случилось 1500 лет назад? </p>
дохуя всего
прежде всего выяснили как извлекать для себя пользу из сельского хозяйства
сельское хозяйство?
разве демоны не питаются греховными чувствами? </p>
это я и имел в виду под извлечением для себя пользы
в общем мы выяснили как выращивать насыщенную грехом еду
ого вау
это как тот фрукт, который ты постоянно ешь?
черный с красным соком</p>
ага
он называется эмбрит
они наполнены гневом
… и еще чревоугодием, но оно есть во всей нашей еде в том или ином количестве
пойди разберись
это очень интересно!
какие они на вкус?
мне любопытно </p>
острые
очень острые
настолько острые, что можешь захотеть вырвать себе язык
и тебе… НРАВЯТСЯ они? </p>
чертовски
ты только их ешь? </p>
неа
это просто то что мне нравится есть перед тобой
почему?</p>
я бы сказал что это тебя напрягает
и меня это забавляет
О…эээ…
Это… странно
ты делаешь прямо все чтобы КАЖДЫЙ кто имеет с тобой дело чувствовал себя неуютно? </p>
нет
только тот, кого я пытаюсь искусить
_______________</p>
До заката оставался где-то час. Изуку обнаружил, что стоял на крыше старого, давно заброшенного магазина, его взгляд был устремлен в небо. Он наблюдал с восхищением, как Престолы<span class="footnote" id="fn_31585881_0"></span> вели Святую Армию, отбрасывая ряды Демонов на своем пути, а вдалеке поднимались клубы дыма.
— Так ты правда об этом мечтаешь, ха? — прервал его раздавшийся откуда-то сзади монотонный голос Кацуки, — Хочешь стать сраным огненным кольцом, утыканным глазами?
Изуку обернулся через плечо.
— Ну, нет, то есть… конечно, это было бы честью! Но сейчас я еще только работаю над тем, чтобы подняться на вторую сферу. Хочу быть на передовой. Трудно представить себя таким же могущественным, как Ангелы третьего круга.
Кацуки хмыкнул, вскинув брови, глядя на горизонт.
— Получается, Ангелы страшнеют, когда становятся могущественней? Странно. Демоны становятся только сексуальней.
— Чт… правда?
— Ага, — сказал он. — Я серьезно, пиздец — ты видел Люцифера? — Кацуки присвистнул, — Чувак выглядит как хуманизация секса.
Изуку заколебался.
— Предполагаю, он поэтому так хорош в искушении.
Кацуки передразнил его, повторяя за ним писклявым издевательским тоном.
— Что, я же прав!
— Да вот в чем штука, Деку. Искушение — это не что-то само по себе ужасное. Если ты хочешь ссать так, что еще чуть-чуть и штаны обмочишь, а я открою кран, ну, типа… — активно и широко жестикулировал он. — Да, это будет слегка подло, но может быть тебе просто нужно было сходить в туалет?
Изуку на какое-то время уставился на него, пытаясь вынести какой-то аргумент, заложенный в его утверждении, но безрезультатно.
— Это… — прищурился он, — это очень странная аналогия, Каччан, — сказал он, тщательно выговаривая каждый слог. — Ты пытаешься назвать принуждение кого-то к тому, чтобы он обмочился, какой-то окольной формой альтруизма? — он помотал головой. — Даже не знаю, как тебе объяснить, насколько это в самой своей основе странно.
Кацуки просто смотрел на него какое-то время.
— Ладно, да. Хорошо. Признаю.
— Это так ты меня искушать пытаешься?
— Ну, это так-то не особо моя гребанная специализация, придурок, — сказал он, не отведя от него взгляд, но слегка покраснев.
Изуку расхохотался.
— Но я даже… — он прыснул, его плечи тряслись, — я даже не понял, что ты пытался донести.
— Иди в жопу! — выпалил в ответ Кацуки, все ярче краснея. — Не собираюсь от тебя эту херню выслушивать. У вас вообще вся система верований непоследовательная!
Изуку только громче рассмеялся, обхватив живот.
— Хорошо, — сказал он со сбитым дыханием, — хорошо, но теперь мне уже любопытно. Что именно ты пытался оспорить?
Кацуки вздохнул, закрыв глаза и сжал кулаки. Изуку утер с глаз слезы и принялся смотреть, как тот медленно, одними губами, досчитал до десяти, и глубоко вдохнул.
— Смотри, вот честно? Искушение — это вообще не особо подходящее слово, — сказал он, пропуская волосы через пальцы. — Это не про какие-то плотские утехи, к которым тебя влечет жажда простых удовольствий, или типа такой херни. Я к тому, что, — он вскинул руки, — я могу сыграть на чем-то таком? Да, черт возьми. Но куда эффективнее просто убедить тебя в том, что моя сторона лучше, и доказательств тому более чем достаточно.
Изуку приподнял бровь.
— Например?
Кацуки окинул его взглядом с головы до ног. Он скрестил руки и ухмыльнулся.
— Правда хочешь знать?
Изуку открыл было рот, но снова его закрыл.
«Возможно, это была плохая идея», — подумал он.
Но наконец он вздохнул и сдался.
— Да, конечно, почему нет?
«Все равно это неизбежно», — сказал он себе.
И тогда Кацуки одарил его одной из своих чертовых улыбок — медленно-растягивающихся, зловредных, которые всегда так или иначе предвещали какое-то опасное взаимодействие. Изуку тут же почувствовал, как его живот наполнялся сожалением.
— Ну, в таком случае… — Кацуки полез в рюкзак и вытянул оттуда толстую книгу. Десятки разноцветных закладок красовались между ее страницами.
— Эмм… это что?
— Просто кое-что, что я взял пару недель назад, — ответил Кацуки, равнодушно пожав плечами. — Давно собирался, но вот добрался, наконец, через пару дней после того, как мне пришлось тебе объяснять, что такое гребаный меморандор.
Изуку прищурился, пытаясь прочитать название, но оно было закрыто руками Кацуки.
— Так…? — сказал он, — но все-таки что это?
— О, да знаешь… просто кратенький обзор скопления социополитической хуйни, которую вы зовете Небесами, — небрежно ответил он, принявшись листать страницы с закладками. Через секунду Кацуки ухмыльнулся, похоже, найдя, что искал.
— Хорошо, вот как мы поступим, — сказал он. — Насколько я знаю, эта книга все еще актуальна, но я не уверен. Так, я зачитаю отрывок. Когда я закончу, я сделаю паузу, и ты скажешь мне, это все еще так, или уже нет, и с этого мы и начнем. Окей?
— Эм… конечно, — ответил Изуку. — Начинай.
Кацуки сухо улыбнулся и принялся читать вслух.
— Возможность Ангелов получать достоверную информацию определяется их положением в иерархии. Инструкторам может быть запрещено преподавать определенные предметы в зависимости от уровня их учеников, а для любопытных Ангелов установлен запрет даже открывать книги на темы, неуместные для их статуса.
Однако, наиболее показательным является то, где проведены границы. На первом круге, который охватывает Ангелов с первого по третий уровни, практически полностью запрещены книги, посвященные боевым техникам и Ангельской физиологии. И хотя они дозволяются со второго круга, включающего уровни с четвертого по шестой, в большинстве случаев, книги, посвященные истории конфликта между Небесами и Адом все еще под запретом. Книги с обзором культуры и государственного устройства Демонов, в том виде, в котором они вообще бывают на Небесах, доступны только Ангелам девятого уровня.
Кацуки остановился и поднял на него ожидающий взгляд.
Через секунду Изуку кивнул.
— Полагаю, это… правда.
Кацуки звучно захлопнул книгу и натянуто улыбнулся.
— Деку.
Изуку нахмурился, скрестив руки.
— Что?
— Ты знаешь, что.
— Нет, не знаю!
— Хорошо!.. — резко оборвал Кацуки, закрыв глаза и сделав несколько глубоких вдохов. Когда он снова взглянул на Изуку, его улыбка была все еще заметно напряженной, но маниакальный блеск в его глазах почти исчез.
Затем Кацуки снова задал вопрос, медленно, задумываясь над каждым произнесенным словом:
— Хочешь знать, где я достал эту книгу?
Когда Изуку ничего не ответил, он воспринял это как сигнал продолжать.
— Я пошел в библиотеку и спросил библиотекаршу, где я могу найти актуальную информацию про устройство вашего гребанного общества. Она показала мне ряд и особенно посоветовала эту книгу. Книга меня вполне устроила, и я взял ее. И пошел домой, — он взялся за переносицу. — Я к тому, что, ебаный бог, Деку, ты же осознаешь, что это нихуя не нормально? Типа, ты же понимаешь?
Изуку закатил глаза.
— И кто дал тебе право судить, что нормально, а что нет?
Кацуки взвыл, запихивая книгу обратно в рюкзак. Он закрыл глаза и принялся растирать виски небольшими круговыми движениями. Наконец, он снова открыл их, посмотрел на Изуку и заговорил нежным покровительственным тоном.
— Деку, детка, — сказал он, — тебя наёбывают. Тебя наёбывает уебок, с которым ты даже не говорил никогда… — внезапно он ткнул на Изуку, как бы предвосхищая ожидаемый ответ. — Потому что да, Деку, в книге упоминалось и об этом. Я знаю. Я блять знаю, что подавляющему большинству Ангелов никогда не предоставится даже шанс поговорить с Богом.
Изуку фыркнул.
— Ага, а когда ты в последний раз общался с Люцифером?
— На прошлой неделе, в общественном туалете, — ответил Кацуки с широкой ухмылкой. — Он попросил у меня рецепт блюда, которое я приносил на вечеринку по случаю дня рождения нашего общего друга в прошлом месяце, а потом пошел и навалил такую смердящую кучу, я в жизни ничего хуже не нюхал.
Изуку уставился на него в ответ, не зная, что и говорить. Опуская лишние детали, это было очень далеко от того, что он ожидал услышать.
— Мы же про одного и того же говорим, да? — наконец, спросил он. — Люцифер, тот что…?
— Так называемый Князь тьмы? — фыркнул Кацуки. — Ага, Деку. Тот самый Люцифер.
Изуку несколько раз сморгнул, пытаясь перезагрузить мозг. Он задумался, не нашел ли Кацуки какой-то способ обойти его способность обнаруживать ложь. Затем, внезапно в его голове стрельнула мысль о том, что, хотя он всегда знал, что Кацуки могущественен, он никогда не задавал вопросов о том, какое именно положение тот занимал в иерархии.
Прозрение обрушилось на него леденящим потрясением, как если бы он только что проснулся и осознал, что проспал экзамен по полету. Изуку напрягся, сам того не желая, он перешел в оборону:
— Каччан… — осторожно начал он, — так насколько высоко твое положение в иерархии?..
— По… — начал Кацуки, но тут остановился, взглянул на него на миг, прежде чем разразиться приступом смеха. Он схватился за бока, глядя на Изуку так, будто тот сказал что-то абсурдное.
— Деку, — прохрипел он, — срань господня.
— Что? — спросил Изуку, почему-то вдруг смутившись. Чем дольше длился приступ Кацуки, тем сильнее горело его лицо, но, наконец, тот достаточно успокоился, чтобы нормально ответить.
— Деку, это не так работает.
— Что не так работает?
— Наше общество.— сказал он. — Может, тебя это шокирует, но типа не все общества живут под надзором тоталитарного режима. Люцифер такой же чел. — Кацуки пнул жестяную банку так, что та слетела с крыши. — Сильный чел? Да, черт возьми. Пожалуй, даже сильнейший. Но он все еще просто чел.
— Типа, не пойми меня неправильно, он нешуточно силен. За свою чертовски длинную жизнь у него было полно времени, чтобы освоить практически все виды магии, что только существуют. И эта экспертность порой прибавляет весомости его мнению — ну, когда оно к месту — но это типа не то чтобы делает его пиздец каким важным.
Изуку нахмурился.
— Но… он же один из Демонов-основателей, разве нет?
— Да, но кого ебёт? — фыркнул Кацуки. — Не знаю уж как по-твоему, Деку, но «нашёл — моё» не выглядит как идеальная и логичная база для построения целого гребаного общества.
— Что ж, так были созданы многие человеческие общества.
— Да, Деку. И подавляющее большинство людей оказались пиздец несчастны.
Какое-то время Изуку просто смотрел на него, слегка приоткрыв рот. Он не знал, что чувствует. Какая-то его часть злилась, и он интуитивно понимал, почему. Но по какой-то причине, он просто не знал, что с этим чувством делать. Оно было здесь, клокотало глубоко внутри, но у него не было слов, чтобы выразить это.
Казалось, прошла вечность, прежде чем Изуку отвел взгляд. Он отошел и сел на край, глядя вниз на опустевшую улицу. Пару секунд спустя Кацуки вздохнул, подошел и уселся рядом.
— Деку, что же, черт возьми, ты творишь? — мягким, даже… ласковым тоном спросил он.
— Ты о чем?
— О том… — он кивнул в сторону горизонта, где бушевала война. — Почему ты хочешь быть как они?
Немного подумав, Изуку вздохнул.
— Каччан, на Земле живет конечное число людей, — он притянул колени к своей груди, — как ты понимаешь, рано или поздно, наша работа здесь будет завершена. Я хочу продолжать помогать, даже после того, как это время наступит.
— И ты считаешь, что участие в войне может… помочь… людям? — хмуро наклонив голову, спросил Кацуки. — Не рассматривал варианты типа… — он сделал неопределенный жест. — Не знаю, мож общественные сады или типа того?
Изуку мягко посмеялся себе под нос и покачал головой.
— Каччан, этого не достаточно… я хочу быть способен защищать людей.
— От чего? — спросил Кацуки, и вопрос на миг повис в воздухе. Затем, чуть мягче, он добавил, — от таких, как я?
У Изуку перехватило дыхание, несколько секунд он не отвечал. Он чувствовал на себе взгляд Кацуки, пригвоздивший его к месту. Тишина, повисшая между ними, прерывалась лишь отдаленными звуками ударов и взрывов, которые оба давно научились не слышать.
Наконец, Кацуки хмыкнул:
— Может, я просто исключение.
Невольно Изуку слегка улыбнулся:
— Исключение, только подтверждающее правило.
Кацуки вздохнул, переведя взгляд на горизонт.
— Знаешь, — сказал он, — я никогда не понимал этого выражения…
_______________</p>
— Я просто чувствую себя… странно, — сказал Изуку, уставившись в свою чашку Огненного чая, лениво его помешивая. — Не знаю. Мне как будто слишком спокойно рядом с ним. Я пытаюсь напоминать себе, как легко он сможет мне навредить, если захочет. — Он остановился, отпуская ложку. Изуку наблюдал, как поверхность янтарной жидкости постепенно успокаивалась, а его чуть колеблющееся расплывчатое отражение проявлялось в кружке, и пожал плечами. — Может, поэтому я так себя и чувствую. Потому что он бы мог, но просто… выбирает не делать этого.
Когда Изуку наконец поднял взгляд от чая, он обнаружил перед собой Всемогущего, облокотившимся на стол, с руками, сложенными в замок под подбородком нахмуренного лица. От его сосредоточенности Изуку смутился.
— И-извините, может я наговорил слишком…
— Нет-нет, — поспешил разуверить его Всемогущий, помахав руками. — Прости, у меня просто такое лицо, когда я задумываюсь.
Изуку слегка расслабился, кивнув, опуская взгляд на колени, где расположились его скрещенные руки. Перчатки лежали, брошенные на столе. Метка от разрушающего прикосновения была уже едва различима, но он все еще носил их, на всякий случай.
— Однако, — продолжил Всемогущий, — было бы неправдой сказать, что это не представляет собой проблему. Честно говоря, судя по тому, как ты рассказываешь о нем, я не ожидал, что этого нужно будет серьезно опасаться, но, возможно, этот мальчик оказался более очаровательным, чем я предполагал, — тихонько усмехнулся Всемогуший, и Изуку улыбнулся.
— «Очаровательный» — это точно не то слово, которым я бы его описал, — непринужденно ответил он, осторожно поднося кружку к губам, дуя, прежде чем сделать глоток. — Половину времени он оскорбляет меня, а другую — просто жутко грубый, и наверняка специально, чтобы я чувствовал себя неуверенно.
Изуку поднял взгляд, серьезное выражение на лице Всемогущего заставило его остановиться.
— Всемогущий?..
Всемогущий глубоко вздохнул и внимательно посмотрел на него:
— Мидория… Ты уверен, что он не применял к тебе свои способности?
Он пару раз моргнул.
— Эмм… вы о чем именно? — он нахмурился. — Он не причинял мне вреда, или что-то…
— Не техники Гнева, Мидория, — сказал Всемогущий, покачав головой. — Я говорю про техники Похоти. Ты уверен, что он не гипнотизировал тебя?
Изуку побледнел, его челюсть слегка отвисла. Через секунду, он сглотнул.
— А… а я бы мог понять, если бы гипнотизировал?
Всемогущий задумался, слегка опустив подбородок.
— Учитывая то, что в первую очередь он Демон Гнева, я бы сказал, скорее всего… но не наверняка.
Ладони Изуку вспотели. Он вытер их об одежды.
— О… — сказал он голосом, подскочившим на октаву. — Ох… отлично.
Всемогущий поднялся.
— Тебе нужно с ним поговорить, — сказал он, задвигая свой стул. — И получить от него прямой ответ; ты не должен позволить ему увильнуть от вопроса. Понимаешь? Это очень важно.
Изуку сглотнул, молча кивнув. Тут раздался свист закипевшего чайника и его душа чуть не ушла в пятки.
_______________</p>
Было около пяти, свет закатного солнца проникал сквозь витражные окна, заливая цветными лучами алтарь и скамьи. Когда последние одежды упали на пол, Кацуки вздохнул, сунул руки в карманы и двинулся по проходу. Изуку попытался напрячься, чтобы не выглядеть настолько нервно, насколько действительно себя чувствовал.
Он прокашлялся и Кацуки скучающе глянул на него.
— Каччан, ты… — он вздрогнул, отводя взгляд от пылающих глаз Кацуки. — … делаешь со мной что-то?
Когда Кацуки тут же не ответил, Изуку поднял взгляд и обнаружил, что тот, склонив голову на бок, с недоумением смотрел на него.
— Делаю что-то? — повторил он. — О чем ты, черт возьми?
— Ну я… про… — он неопределенно взмахнул руками, его щеки заалели от пристального внимания. — Ну, знаешь, с м-моей головой… или вроде того.
Несколько секунд Кацуки продолжал смотреть на него, его былое замешательство перерастало в раздражение.
Наконец, Изуку вздохнул, и попытался незаметно утереть вспотевшие ладони о свои одежды.
— Слушай, ты же… ты Демон Гнева, да?
Кацуки пару раз сморгнул, затем бросил в его сторону легкую ухмылку:
— Я не обязан отвечать.
Изуку усмехнулся.
— Буду считать, что это «да», — сказал он, а затем глубоко вздохнул. — Мой наставник рассказывал мне о типах Демонов. Он… он сказал, что у каждого типа есть два соседних класса, и… эээ… — он сглотнул, глядя, как Кацуки тут же реагирует на его заикающиеся объяснения. Он заговорил быстрее, будто пытаясь обогнать скорость мыслей Демона, но лишь еще сильнее запутался в своих словах. — И-и одна из твоих ммм… способностей… — он отвернулся, краснея, — ээ, м-манипулировать людскими…
— Ааа, я понял, — оборвал Кацуки, внезапно оказавшись к нему гораздо ближе, чем был раньше. Он навис над Изуку, откровенно хищно ухмыляясь. — Так ты думаешь, я наложил на тебя какое-то дерьмо из магии Похоти, ха?
Изуку не поднимал глаз от пола, глядя, как ботинки Кацуки подбирались все ближе. Пружинной походкой он принялся кружить вокруг него, что заставило Изуку тут же пожелать вернуть все как было.
— Что, если я скажу тебе, что нет? — спросил он игриво, обдувая ухо горячим дыханием. — Что, если я скажу, что это все ты сам, ха? — Кацуки усмехнулся, обойдя его по кругу, чтобы шепнуть в другое ухо: — Разве ты мне поверишь?
Изуку долго не мог собраться, чтобы сказать хоть что-то.
— Ммм? — Изуку мог поклясться, что почувствовал, как его глубокий голос завибрировал у него внутри. — Что-то не так? Язык проглотил?
Когда Кацуки обогнул его справа, Изуку сделал решительный шаг влево, оставляя между ними пространство.
— Я первый спросил, — сказал он, заставив себя поднять взгляд и встретиться с глазами Демона.
Доля этой игривости растворилась, Кацуки нахмурился, оглядывая его сверху донизу, изогнув бровь. Изуку стоял на своем, сжав кулаки за спиной, и, в конце концов, Кацуки усмехнулся, скользнув взглядом в сторону.
— Сраный школьник, — пробурчал он, закатывая глаза.
— Что, прости?
Кацуки вновь повернулся к нему, сунув руки в карманы. Он расставил ноги шире и наклонился вперед.
— Слушай, — сказал он покровительственным тоном, — миленько, что ты думаешь, что я сейчас что-то вытворяю какое-то дерьмо с твоими чувствами, но я этого не делаю.
«Ключевое слово — сейчас», — подметил Изуку. Он прищурился.
— Не думаю, что я…
— …что веришь мне? — продолжил за него Кацуки, склоняя голову ниже, приподнимая брови. Через миг он вздохнул и приблизился еще на шаг, снова нависнув над ним. — Знаешь-ка, что, — сказал он, — как насчет того, чтоб я показал тебе, как оно?
Изуку пару раз моргнул, в его голове было пусто.
— Я… не понимаю.
Кацуки закатил глаза.
— Я говорю, вместо того, чтобы ты опять думал, что я нашел какой-то хитрый способ взломать твой сраный детектор лжи, как насчет того, чтобы я прям щас показал, каково, когда эти способности реально на тебе используют, — сказал он, пожимая плечами. — Это сэкономит нам ебейшее количество времени.
Изуку замер, все его тело напряглось.
Сказать, что его пугала эта идея — было ничего не сказать.
— Эмм…