Часть 1. Глава 8. Страх (1/2)

— Нин, нас наругают, если поймают здесь.

Лин беспокойно огляделся вокруг и крепче сжал рукав братского бирюзового ханьфу.

— Если тебе страшно, мог бы остаться, — шикнул Нин, выглядывая из-за живой изгороди. — Я должен узнать, о чём разговаривают мама и этот прохвост.

— Ну зачем тебе? — заныл Лин. — Это дела взрослых.

Нин резко обернулся к брату, Лин дёрнулся и упал на густую зелёную траву.

— Это наша страна, Лин, и скоро мы станем её правителями. Тогда ты тоже будешь говорить, что это дела взрослых? — Лин нервно потупил взор. Нин расстроенно вздохнул и покачал головой. — Я не позволю этому старому пердуну устанавливать здесь свои порядки. Можешь остаться здесь, если так сильно боишься быть наказанным.

Нин пробрался через живую изгородь и резво стал взбираться на высокое дерево с мощным толстым стволом и широкой раскидистой кроной. Лин неуверенно потоптался на месте и, громко застонав, полез за братом. Нин добрался до первой устойчивой ветви, и прополз на середину, а вслед за ним, тяжело кряхтя, на ветке возник и Лин. Нин прислонил палец к губам и указал на беседку, в которой расположились королева Юмико и премьер-министр Лонг.

— Империя Хаён не оставляет тщетных попыток вернуть себе провинцию Хой. — Лонг сделал глоток чая из фарфоровой чашки и аккуратно поставил её на стол. — Хоть она до сих пор и не признала себя частью королевства, мы не можем позволить себе потерять столь ценные территории.

— Покойный король Цзиньлун дал своё обещание, что королевство не будет использовать военное принуждение по отношению к жителям провинции. Они сами должны выбрать, с кем в итоге останутся. — Королева Юмико решительно взглянула на Лонга из-под ресниц. — Провинция Хой останется суверенной территорией.

— Ваше Величество! — возмутился премьер-министр. — Король Цзиньлун жизнь отдал, чтобы заполучить эту территорию. Вы хотите, чтобы его жертва была напрасной? Отдать провинцию Хой империи Хаён, всё равно что признать свою слабость. Мы должны хотя бы назначить главнокомандующего армии Хой.

— Я уже позаботилась об этом, — спокойно отозвалась Юмико. — Ци Жу из клана Годзу будет прекрасным генералом.

— Ци Жу? Тот наглый мальчишка?! Ваше Величество, напомнить вам, что именно из-за него погиб король Цзиньлун? Как вы можете поступать так безрассудно?

Нин весь подался вперёд. Они находились достаточно далеко, чтобы отчётливо слышать весь разговор, но не нужно было обладать отличным слухом, чтобы понять, что позиции королевы и премьер-министра сильно расходились. И Нин ни на секунду не сомневался, что Лонг будет настаивать на своём до самого конца.

— Король Цзиньлун ценил помощь, оказанную Ци Жу, к тому же не будет ли правильней оставить командование демону, для которого эта территория является родным домом?

— Ваше Величество, Вы не боитесь, что можете получить удар в спину, столь бесстрашно доверяясь врагу?

Нин прищурился и наморщил лоб. Королева Юмико подула на чай и сделала маленький глоток. Её синие глаза пристально всмотрелись в сосредоточенное лицо премьер-министра.

— Порой нет врага хуже, чем лучший друг, — холодно ответила она.

Лонг промолчал, но стойко выдержал прямой взгляд королевы. Нин взбудоражился от радости, он буквально слышал, как скрепят от злобы зубы премьер-министра.

— Так его, мама! — воскликнул он и вскинул руки, совсем позабыв, что находился на ветке дерева в десятке метров над землёй.

Не удержав равновесие, он завалился назад и лишь в последний момент смог зацепиться ногами и и удержаться на ветке, повиснув вниз головой. Испугавшись за брата, Лин бросился к нему. Рука принца соскользнула с ветки, Лин издал немой крик и полетел вниз. С круглыми от ужаса глазами Нин вытянул руку, пытаясь поймать младшего брата, но кончики его пальцев лишь слегка коснулись чужой руки.

— Лин, — в ступоре просипел Нин, смотря на лежавшего без движения на земле брата.

Нин подтянулся и сел на ветку. Холодные мурашки дрожью прошли по всему телу.

— Ваше Высочество! — Подоспевший слуга У и ещё несколько прислужников подлетели к Лин. — Ваше Высочество! Скорее зовите доктора! Да что же это, ох, Ваше Высочество!

— Лин, — вновь в исступлении прошептал Нин дрожащими губами.

***</p>

Нин нервно перебирал пальцами кисточку на широком шёлковом поясе. Беспокойство вгрызлось в сердце, подобно голодному псу в обглоданную кость. Мальчишка то мерил шагами коридор возле покоев, то прилипал ухом к двери, пытаясь расслышать разговор за ней. Нин не хотел, чтобы всё так вышло, он и в мыслях не мог представить, что его желание во благо понесёт за собой ужасные последствия. Он не простит себе, если с братом случится что-то непоправимое.

Нин поёжился, когда в коридоре белым лёгким облаком возникла королева Юмико. Шурша подолом платья, Её Величество быстро прошла мимо сына, даже не обратив на того взгляда, и скрылась за дверью покоев, где доктора хлопотали над маленьким принцем. Руки безвольно повисли вдоль тела — худшим наказанием от матери было игнорирование с её стороны.

— Это послужит вам хорошим уроком, господин.

Скар подошёл к принцу и легонько потрепал по голове. Он не злился, его голос не был сердит и не полнился надменностью. Скар был единственным, кто относился к нему не как к драгоценности нации, а как к обычному ребёнку, которому свойственно совершать ошибки, познавая открывшийся ему мир.

— Я не хотел, чтобы всё обернулось так, — печально вздохнул Нин.

— Я понимаю, в вашем возрасте сложно усидеть на месте, но вы должны помнить, что за ваши проступки отвечаете не только вы сами.

— К чему ты это?

— Не уследив за вами и позволив принцу Лин пострадать, слуга У не справился со своими обязанностями. Теперь его казнят.

— Но слуга У не виноват! — возразил Нин; испуганное сердце зачастило в груди. — Это была моя идея, Лин пострадал из-за меня.

Скар лишь обратил на господина молчаливый скорбный взгляд. Нин сжал челюсти и бросился бежать. Вина сжигала лёгкие изнутри. Он и раньше в силу своего неугомонного характера влипал в неприятности, но никогда до этого дня он не задумывался о других. Он не знал и, можно даже сказать, не хотел знать обратную сторону его детских шалостей. Нин пересёк благоухающий цветущий сад, промчался по каменному мостику и выскочил на широкую каменную площадь перед Жемчужным залом.

— Сейчас же остановитесь! — заорал Нин.

Остро заточенное лезвие меча в руках палача замерло, опустившись практически вплотную к шее трясущегося от страха на земле слуги У. Премьер-министр Лонг нахмурил брови и сердито взглянул на юного принца.

— Что вы себе позволяете? — Нин прошёл вперёд и встал напротив премьер-министра. — Кто дал вам право казнить его?

— Я поступаю в соответствии с законом, Ваше Высочество, — невозмутимо пояснил Лонг. — Слуга У не справился со своими обязанностями и подверг жизнь юного принца Лин опасности. Он совершил серьёзный проступок и должен быть наказан.

Слуга У сжался в комок и завыл, роняя на площадь крупные слёзы.

— Брат пострадал из-за меня, — заскрипел зубами Нин. — Я тоже как старший не справился со своими обязанностями. Вы и мне отрубите голову в соответствии с законом?

Синие глаза маленького Драконом с вызовом смотрели в напряжённое серое лицо премьер-министра. Их скрытое противостояние длилось уже много лет. Лонг был умён и хитёр, Нин понимал, что в их стычках он одерживал верх над премьер-министром только благодаря своему положению. У Лонга были связаны руки; королева Юмико за спиной и статус принца — единственное, что сдерживало Лонга в наступлении. Если Её Величества не станет, или даже она не сможет выполнять своих обязанностей, бесстыжий Лонг не упустит ни одной возможности заполучить королевство в свои руки, и тогда даже принадлежность Нин к правящему роду Драконов не остановит премьер-министра.

— Назначьте слуге У сто ударов плетью и заточите в темницу на месяц, — скомандовал премьер-министр палачу.

Нин свободно вздохнул. Он и не рассчитывал на то, что Лонг помилует У и отпустит его безнаказанным, но так он хоть смог сохранить слуге жизнь.

— Вам стоит проявлять больше жёсткости в характере, мой принц, — заметил премьер-министр. — Будущий король, в особенности белый Дракон, не может быть настолько мягкотелым. Королева вас слишком избаловала.

Лонг поклонился и покинул площадь. Нин насупился и сжал челюсти. Да кто вообще решил, что он — перерождение какого-то древнего белого старика?! Нин всеми фибрами души ненавидел то, что все видели в нём Тан Нао. У него ещё даже крылья не выросли, не было никаких доказательств, но все безоговорочно верили словам старой пророчицы с гор. Он Тан Нин, сын короля Цзиньлун и королевы Юмико, и никто иной. Большая рука легла на голову маленького принца.

— Вижу, вам удалось урегулировать ситуацию, господин.

— Смогу ли я стать королём, которым можно будет гордиться? Я, — Нин поджал губы. — Смогу ли я остаться собой, когда взойду на престол?

Скар опустился на колено и взглянул в опечаленные глаза Дракона.

— Господин, понимаю, вы сейчас в смятении. На вас возлагают огромную ответственность, уверен, это сильно давит на вас, но помните, вы не один. — Скар легонько щёлкнул Нин по носу и улыбнулся. — Вернёмся во дворец, пока королева не разозлилась ещё больше.

Генерал Ма сжал тёплую ладонь принца и повёл его обратно. На сердце сразу стало легче.

К счастью, с Его Высочеством принцем Лин всё обошлось, травмы оказались не серьёзными, но доктора, дабы исключить каких-либо осложнений, посоветовали соблюдать ему месячный постельный режим. Королева Юмико оказалась непреклонной — на время восстановления младшего сына она запретила Нин видеться с братом. Королева полагала, что так ей удастся хоть на какое-то время утихомирить Нин и дать ему возможность подумать над своим поведением. И в каком-то смысле это помогло. Весь месяц Нин вёл себя как шёлковый: исправно посещал все занятия с учителем, ходил на уроки владения мечом, участвовал в собраниях чиновников, когда мать давала на то разрешение. Впервые за долгие годы дворец вздохнул с облегчением. Скар даже как-то пошутил, уж не заболел ли его дорогой господин.

Нин был достаточно умён для своего возраста, учителя не раз делали акцент на его невообразимых способностях к обучению. Но меж тем, он был и достаточно хитёр. Нин понимал, чего хотят от него взрослые, и королева, и премьер-министр, и дал им это — покорность и собранность. Втереться в доверие к Лонгу — основная цель; показать премьер-министру, что он сможет стать тем, кем его хотели видеть. Однако и Лонг был не лыком шит: объятья перед маленьким принцем не распахнул, держал его на дистанции и раскрывать свои планы не спешил.

К концу месяца тёплая солнечная погода сменилась пасмурными промозглыми днями. Небо уже несколько дней висело над столицей плотным серым ковром, грозя излиться на большой шумный город холодным ливнем. Всё свободное время Нин проводил под пристальным присмотром слуг во внутреннем дворе дворца, запуская воздушных змеев или читая книги в беседке на лотосовом пруду. Он старался не уходить далеко от здания, чтобы в случае первой же небесной лиловой искры как можно скорее оказаться в покоях брата. Нин медленно раскачивался на деревянных качелях, одной рукой держа в руках сборник стихов Цзи Юя, известного литератора и поэта времён правления Тан Яо, внука прародителя Тан Нао, а другой уплетал засахаренную сливу, которой его всегда любезно угощал дядюшка Пин, помощник главного повара большой кухни. Нин облизал липкие из-за патоки пальцы и кончиком мизинца, стараясь не испачкать старинный сборник, перевернул страницу. Порыв ветра, будто шутя над маленьким Драконом, растрепал его длинные иссиня-чёрные волосы и заиграл потрескавшимися листами. Нин тут же впопыхах зажал страницы ладонью и встряхнул головой, пытаясь смахнуть спутанные волосы с лица. Выплюнув несколько волосков изо рта, он убрал ладонь со сборника. Потемневшая бумага с неприятным треском отлепилась от пальцев, которые оставили после себя три маленьких коричневых следа, — книга была безвозвратно испорчена. Нин быстро закрыл сборник, искоса взглянул на стоявших в отдалении слуг, вновь приоткрыл его, но листы уже успели склеиться между собой. Учитель очень разозлится, если узнает, что случилось с его любимым сборником. Нин затолкал книгу за пазуху и с абсолютно невозмутимым видом, придерживая бёдрами отделанную шёлком шкатулку со сливой, закачался на качелях — если незаметно вернуть книгу в библиотеку, никто и не узнает, что это был он. Взгляд скользнул по увитой цветами Нефритовой лозы белокаменной стене, где за круглой лунной аркой стоял премьер-министр Лонг. Нин остановился и склонился вперёд, чтобы лучше его видеть.

— Что ты делаешь в саду в такое время?

Насколько знал Нин, последние дни месяца, или Золотые дни, всегда отводились для внутренних государственных дел. Он любил их больше всего, потому что в эти дни не назначалось никаких встреч, и королева Юмико почти всё своё свободное время проводила с сыновьями. Но больше радовало то, что Лонг переносил работу в свою резиденцию и практически не посещал дворец. К премьер-министру подошёл демон в обычной одежде слуги. Нин прищурился и попытался рассмотреть его лицо, но не смог узнать его. Не то чтобы он знал всех слуг внутреннего дворца, но по крайней мере этот худой высокий демон с узким лицом и маленькими глазками точно не был одним из приближённых к королевской династии. Слуга что-то сказал Лонгу и передал ему свиток размером с ладонь. Премьер-министр махнул рукой, и слуга в ту же секунду удалился. То ли серые тени решили подыграть, то ли губы Лонга действительно растянулись в кривой торжествующей улыбке. Премьер-министр повернул голову и встретился взглядом с принцем. Он тут же спрятал свиток в ладонь за длинным широким рукавом, учтиво поклонился и скрылся с глаз.

— Что же ты задумал, негодяй? — тихо протянул Нин.

— Ваше Высочество, настало время дневной трапезы. Давайте вернёмся во дворец.

Нин глянул на молодого слугу. Слуга У всё ещё отбывал наказание в темнице, и на время к юному принцу приставили другого демона. Он неплохо справлялся со своими обязанностями, но до слуги У ему было ещё расти и расти. Нин закрыл шкатулку со сливой и передал юноше.

— Маме не обязательно знать, что я портил аппетит сладким, — подмигнул Нин занервничавшему слуге.

Случай с У потревожил много сердец. Слуги, опасаясь, что их может постичь та же участь, что и бедного У, боялись даже лишний шаг сделать. С этим, в общем-то, Нин и связывал тотальный контроль за ним. Дворцовых слуг поглотил страх. Страх за собственную жизнь.

Чёрной ночью того же дня Нин проснулся в своих окутанных резкими тенями покоях от грохота, доносящегося с улицы. Молодой принц сонно разлепил глаза и заворочался в большой высокой кровати, застеленной нежным шёлковым бельём. Нин зевнул, завернулся в одеяло и начал вновь погружаться в сон, когда снаружи опять загрохотало. Мальчишка резко выскочил из постели, рывком открыл ставни и выбежал на балкон. Поглотив луну и звёзды, грозные тучи, проливая на площадь холодные реки, тяжело спускались на дворец. Мощные порывы ветра клонили деревья к земле и обдавали лицо колючими каплями. Вспышка молнии ярким лиловым светом подсветила тёмное небо, гром сотряс землю. Нин метнулся к двери, но остановился, как только рука легла на круглую кованную ручку. Зайти изнутри не получится, стража стоит у каждой двери. Нин обернулся к балкону — оставался только один путь. Он перевесился через балконные перила и взглянул вниз; стражников видно не было, видимо, чтобы не стоять под дождём, они отошли в глубь крыльца, что сыграло на руку маленькому Дракону. Нин залез на широкие деревянные перила и, расставив руки в сторону для равновесия, начал медленно пробираться на другой конец, к Нефритовым покоям младшего брата. Раньше они оба спали в комнате с матерью, но несколько лет назад, Лонг решил, что принцы дошли до того возраста, когда стоило уже спать отдельно, и убедил королеву выделить им отдельную спальню. А не так давно премьер-министр и вовсе разделил близнецов, выделив каждому по покоям и сославшись на то, что так они смогут укрепить свой дух. Да только ни Лонг, ни королева не знали, что Лин до истерики боялся грозы. Когда только на горизонте появлялись первые всполохи, а раскаты грома доносились до слуха лёгким шелестом, Нин уже держал Лин за руку. Это помогало свести страх младшего брата до лёгкой дрожи. Но когда он оставался с грозой один на один, Лин не мог противостоять ей.

Нин ступал по мокрым перилам, чувствуя, как вода, просачиваясь сквозь тонкую белую хлопковую ткань, неприятно холодила ступни. Было темно, Нин едва мог видеть, куда ступала его нога, даже света от многочисленных факелов во внутреннем дворе не хватало, чтобы разогнать густой мрак ночи. Сделав очередной шаг, ступня не нашла опоры, Нин издал непонятный крякающий звук и грохнулся на перила, вцепившись в них от испуга мёртвой хваткой. Оставшийся короткий путь он прополз по ним на животе. Добравшись наконец до комнаты брата, Нин грузно перевалился на балкон и ворвался внутрь. Даже за шумом дождя он услышал громкие всхлипы, доносившиеся из-под одеяла. Нин закрыл ставни и юркнул в постель к брату.

— А вот и я, — улыбнулся он, пытаясь разглядеть в темноте лицо Лин.

— Братик, — всхлипнул Лин и тут же сжал Нин в крепкие болезненные объятия.

Оглушающий гром разорвал густой влажный воздух, Лин пискнул и сильнее вжался в брата.

— Тебе больше нечего бояться, ведь с тобой бесстрашный укротитель грозы! — гордо заявил Нин.

— Бесстрашный укротитель грозы?

Лин выполз из-под одеяла и сел в кровати, попутно вытирая слёзы. В тусклом свете свечей его заплаканное лицо выглядело ужасно измученным и сильно опухшим. Нин погладил его по голове и кивнул. Он спрыгнул на пол, распахнул балконные ставни и громко закричал. В это же мгновение небо ответило гулким рёвом. Мурашки холодом пробежались по телу, Нин обернулся к дрожащему брату и нервно улыбнулся.

— И совсем не страшно.

Лин прыснул и тихонько рассмеялся.

— Ваше Высочество, что случилось? — раздался за дверью голос стражника.

Нин быстро завертелся на месте в поисках укромного места.

— Сюда, — шепнул Лин, указывая под кровать.

Нин с разбега закатился под кровать и затаился в тот самый момент, как дверь в покои открылась и в комнату вошёл стражник.

— Вы кричали, молодой принц?

— Просто сон страшный приснился.

Лин оттянул одеяло вниз, свешивая его почти до пола. Стражник внимательно осмотрел покои, немного задержался взглядом на каплях воды на полу, закрыл балконные ставни и, извинившись и пожелав хороших снов, покинул комнату. Нин немного выждал и вылез из-под кровати. Они переглянулись с братом и, прикрывая рты ладонями, засмеялись. Страх покинул разум и сердце маленько принца Лин.

Нин оставался с братом до раннего утра, а потом так же незаметно перебрался обратно в свои покои. Его небольшая «шалость» так и осталась незамеченной, однако всё же оставила после себя неприятные последствия. Нин с рождения был слаб здоровьем. В то время как младший болел раз-два в год, придворный доктор посещал Нин каждый сезон. По большей части этого можно было избежать, относись Нин к своему здоровью более бережно, но купание в реке, прогулки под дождём, поедание снега и холодных десертов в неконтролируемых количествах весьма плохо влияли на организм. Потому не удивительно, что старший из братьев слёг с жаром на следующий день.

Не выдержав настойчивых просьб младшего сына, Королева Юмико всё же смягчилась и разрешила Лин проведать брата, когда тому стало немного лучше. Лин, не желая сильно тревожить Нин, тихо вошёл в комнату, однако, вопреки его предположению, Нин не спал и даже не дремал. Старший брат сидел на кровати, скрестив ноги, и, судя по сосредоточенному раскрасневшемуся лицу и нахмуренным бровям, о чём-то усердно размышлял.

— Братик, — тихо позвал Лин, неслышно приближаясь к кровати, — как ты себя чувствуешь?