Часть 1. Глава 4. Либеросис (1/2)

Цилин ненавидел собрания. Любой созыв министров воспринимался им в штыки, ровно так же, как министры воспринимали в штыки его. С тех самых пор, как он ещё ребёнком предстал перед юным правителем королевства Тан, на него смотрели свысока. Он видел это в брезгливых и уничижительных взглядах, слышал в язвительных и насмешливых тонах голосов. Он был «изгоем», «зазнайкой», «нечистым», «проклятым отродьем» и ещё с десяток личностями, которыми нарекли его во дворце, и лишь немногие видели в нём не преступления клана Чёрных Змей, а обычного ребёнка, пострадавшего от жестокости взрослых.

— Должен отдать вам должное, генерал Цао, вы принесли королевству очередную великую победу. Отстояли крошечную провинцию Чжоу с честью. Если так пойдёт и дальше, то, гляди, империя Хаён нас наконец станет воспринимать всерьёз, — старый демон оскалил жёлтые зубы в насмешливой улыбке.

Стоящий рядом с генералом Скар напряг крепкие мускулы и сердито прищурил глаза.

— Благодарю вас, министр Ху, — поклонился генерал, пропуская колкость мимо ушей. — В этом отчасти и ваша заслуга: никто так сильно не ратует за победу, как демон, сидящий на нагретой слугами подушке и пьющий вино, сделанное руками «имперских плебеев». Ваша отдалённая пламенная поддержка как ничто иное поднимает боевой дух тех, кто проливает свою горячую кровь в ожесточённой схватке на смертельном поле боя.

Скар приподнял уголки губ, а вот улыбка с лица министра Ху, наоборот, улетучилась. Его всего перекосило от злости, но он всеми силами старался удержать себя в руках. Ху сморщился, будто переел кислых яблок, одарил генерала пропитанным ненавистью взглядом и молча ушёл в другой конец зала. Завистливый и самовлюблённый министр Ху вставлял палки в колёса генералу практически с того самого дня, как Скар привёл мальчишку во дворец. Проблема была не только в происхождении Цилин, но и в его близости с королём. Ху когда-то был советником Его Величества, занимал высокий пост и имел довольно сильное влияние в правящей системе. И всё бы так и оставалось, не будь король столь падок на речи выродка из клана Чёрных Змей. Не только министр Ху, министр финансов, казначей, министры иностранных и внутренних дел, хранители и даже слуги — для всех, кто сейчас собрался в Жемчужном зале, он был застрявшей под ногтем занозой и палачом для без вины виноватых. Но лишь министр Ху был достаточно смел, чтобы вступать в открытую перепалку, да и то его храбрости хватало только на язвительные плевки, которые порождало его скудное умишко.

— Да что этот старик себе позволяет, — командующий Ма проводил министра презрительным взглядом.

— Сидящему в паланкине неведомы горести тех, кто несёт его<span class="footnote" id="fn_31253080_0"></span>.

— Но облегчить их ношу всё ещё в его силах.

Генерал обернулся к подошедшему сзади премьер-министру Фэн и склонил голову в приветствии.

— Вы правы, премьер-министр Фэн, но чистые сапоги сердцу дороже.

Фэн рассмеялся и затеребил короткую жиденькую бородку.

— Оптимизма в вас немного, но это и не удивительно. Нелегко вам приходится, генерал.

— Ничего, я привык. Как себя чувствует госпожа Мейли? Слышал, она захворала.

— Она в порядке, всего лишь небольшая простуда. Янлин хорошо о ней заботится.

— Когда за дело берётся леди Янлин, можно не переживать, — пошутил Цилин.

— Ох, вы правы, она и мёртвого оживит, — рассмеялся Фэн.

Скар скосил взгляд на генерала.

— Его Величество король Тан Нин! — громко оповестил привратник.

Разговоры стихли, все заняли свои места, боковая дверь распахнулась и в зал вошёл король. Он прошёл на середину высокого пьедестала, окинул склонивших головы поданных взглядом и занял место на троне.

— Заседание объявляю открытым! Можете начинать, — повелевал он.

Цилин распрямился и встретился взглядом с министром Ху, расположившимся напротив него. Тот всегда держал его в поле зрения. Собрание обещало быть долгим и напряжённым.

К счастью, доклад о военной операции в провинции Чжоу взял на себя министр военных дел Чу Жонг, любезно сняв с генерала необходимость выступать на публике. Лишь изредка Цао уточнял некие моменты или подтверждал сказанное. Все слушали молча, одобрительно кивая и строя скорбные лица, когда речь зашла о потерях среди гражданских и воинов. Только министр Ху то и дело вставлял какие-то реплики к месту и некстати. В такие моменты король кидал на него скучающий взгляд и закатывал глаза, а Цилин ждал не дождался, когда Его Величество раскрутит этому болтуну его закрученные в спираль рога, но чудо, увы, так и не произошло.

Когда доклад министра Чу подошёл к концу, были обговорены дальнейшие планы по защите границ королевства Тан и все, в особенности генерал Цао, уже готовы были расходиться, министр Ху взял слово.

— Позвольте сказать, Ваше Величество. — Ху слащаво улыбнулся; Цилин заметил, как король слегка поморщил нос и кивнул. — Война с империей Хаён длится уже несколько столетий. Ещё ваш покойный отец, король Тан Цзиньлун, лично вёл войска в наступление и достойно погиб, защищая королевство. Но доколе мы будет оставаться по эту сторону границы и занимать пассивную позицию? Не считаете ли вы, что пора уже показать имперским варварам их место и раз и навсегда избавить мир от их агрессии? Или, — министр Ху обернулся к генералу Цао и усмехнулся, — наша армия настолько слаба, что только и может, что молча защищаться, когда её избивают?

Цилин промолчал, ни одна мышца в его теле не содрогнулась, в отличие от командующего Ма, который едва мог сдерживать свой гнев.

— Вероятно, вы слабо представляете, с чем приходится сталкиваться нашим воинам каждый раз, коль осмелились на подобные речи, министр Ху, — заметил премьер-министр Фэн. — Державший меч в руках хоть раз, никогда бы не советовал своему близкому брать его.

— Ваше Величество, — не унимался Ху, — королевство Тан было основано вашим предком, великим прародителем, белым Драконом Тан Нао. И сейчас вы являетесь его перерождением, ваши белые крылья тому подтверждение.

Нин бросил быстрый взгляд на генерала.

— К чему вы клоните, министр Ху? — поинтересовался король.

— Я к тому, — осторожно подвёл тот, — что с вашей силой, силой прародителя, мы могли бы без особого труда сокрушить империю Хаён и заполучить её земли. Не только Хаён, мы могли бы господствовать во всём демоническом мире, и более нам бы не пришлось жертвовать жизнями наших воинов, защищая свои границы.

В Жемчужном зале воцарилось молчание, порой слышались перешёптывания где-то в задних рядах. И в этой гробовой тишине, как гром среди ясного неба, зазвучал звонкий смех короля Нин. Цилин усмехнулся — другого он от повелителя не ожидал.

— Должен поблагодарить вас, министр Ху, — Дракон утёр слёзы, — вам удалось меня развеселить, а то я уже начал засыпать от скуки. — Нин встал с трона, расправил плечи, сложил руки за спиной и сердито посмотрел на министра сверху вниз. — Я считал, что вы уже вышли из того возраста, когда верят в сказки. Министр Ху, вы всерьёз полагаете, что один демон в силах справиться с целым миром? Да и потом, готовы ли вы в таком случае занять место генерала Цао или любого другого командующего и в первом ряду вести войска в наступление? Готовы ли вы взять на себя ответственность за чужие жизни, министр Ху?

Ху замялся, нервно перебегая взглядом по полу и беспомощно ища поддержки со стороны других, но даже его «соратники» не осмелились сказать что-то в ответ, только гнули головы вниз и старались не встречаться глазами с министром.

— Сохранять суверенитет королевства и всеми силами пытаться наладить дружеские отношения с империей Хаён было последней волей покойной королевы Ю́мико, и я намерен во что бы то ни стало исполнить желание матери, — подвёл итог Нин. — На этой ноте я объявляю заседание закрытым. Все свободны.

В зале начало пустеть. Цилин прошёл мимо раскрасневшегося министра Ху и обратился к королю:

— Ваше Величество, покорно прошу вас об аудиенции.

Лицо Нин расслабилось, глаза наполнились нежностью.

— Конечно, Лин. Буду ждать тебя в своём кабинете. — Король придвинулся ближе и тихо добавил: — Извини за то, что тебе приходится терпеть это.

Нин меланхолично улыбнулся и в сопровождении стражников покинул Жемчужный зал.

***</p>

Цилин закрыл дверь и прошёл в глубь королевского рабочего кабинета. Он бывал здесь множество раз, знал расположение каждой книги из немногочисленной личной библиотеки короля, количество кистей с золотой отделкой, свитки с документами, подписание которых Его Величество мог откладывать неделями, а иногда даже месяцами. Нин не был исполнительным, многое делала через силу только потому, что это было его обязанностью как короля. Генерал часто злился за это, но он был не вправе упрекать его, ведь король, так же, как и он сам, жили жизнями, которых никогда не хотели.

— Давно мы с тобой не оставались наедине, Лин.

Нин встал напротив генерала и снял с его лица демоническую маску. Те редкие моменты, когда они оба могли избавиться от сковывающих их цепей и побыть собой: король и генерал — два демона, ставшие спасением друг для друга, чистая заводь в болоте обязательств, бесконечной лжи и ответственности. Нин нежно коснулся лица Цилина, очертил красную печать в виде пламени на лбу, почти невесомо провёл подушечками пальцев по глубоким и уродливым шрамам под правым глазом, на переносице и щеках, спустился по белому рубцу ниже, к губам, контур которых теперь едва ли можно было различить. Нин не боялся его и не считал уродом, для него внешность генерала не значила ничего, потому что для Нин не была важна его внешняя оболочка. Ведь он любил генерала. Любил трепетно, сильно, отдавая себя без остатка. Лин был его личным морем спокойствия.

— Не стоит, Ваше Величество.

Цилин отошёл на шаг назад и отвернулся.

— Ты по-прежнему даже меня стесняешься?

Король обернул генерала за подбородок и прямо взглянул ему в глаза.

— Отнюдь. Нас могут увидеть, Ваше Величество.

Нин нахмурил тонкие брови.

— Ваше Величество, Ваше Величество, — передразнил он. — До каких пор ты будешь звать меня так?

— Мы у вас во дворце, вы — мой король. Как же ещё мне к вам обращаться? — спокойно возразил Цилин.

— Так вот в чём дело. Тогда мы сию же секунду идём к тебе.

Король нацепил маску на генерала и, крепко сжав его запястье, поволок к двери, но тот, подобно скале, не сдвинулся с места ни на шаг. Цилин аккуратно высвободил руку. Тан несколько секунд молча сверлили его тяжёлым взглядом, затем тихо цыкнул, прошёл к рабочему столу и уселся на стул. Он столько времени ждал его возвращения, ночами не спал, волнуясь за него, хотел лишь снова увидеть генерала, услышать его тихий бархатный голос, обнять и уловить мерный стук его сердца, ощутить теплоту его дыхания и холод покрытых бесчисленными шрамами ладоней. Нин нужно было видеть Лин живым, знать, что с ним всё в порядке, что он не оставит его в этом улье один на один со смертельным роем ос. Но с каждым годом Лин отдалялся от него всё больше и больше, будто нарочно выстраивал между ними незримую стену. Он перестал делиться с королём сокровенным, всё реже снимал перед ним маску и чаще оставался наедине со своими мыслями. Генерал всего себя отдавал служению на благо королевству, совершенно не заботясь ни о своём здоровье, ни о душевном равновесии. И даже сейчас для него важнее было решить вопрос как генерал–король, а не поговорить как близкие друзья.

— По какому вопросу вы пришли, генерал Цао? — Нин едва сдерживал раздражение.

Цилин на провокацию не повёлся, отвечал спокойно и холодно, так, как должно поданному общаться с его повелителем.

— Я заметил, вы приняли новую служанку. Спрошу прямо: как долго человек находится во дворце?

Король глянул на генерала исподлобья и незаметно усмехнулся. Они всё же встретились. Можно немного поразвлечься.

— Не помню, — махнул Тан рукой. — Неделю или больше. Я подобное не запоминаю.

— Вы же в курсе, что человеку не место в мире демонов, а тем более в королевском дворце. — В голосе генерала начали сквозить сердитые нотки. — Где вы её встретили? Вам следует немедленно вернуть её обратно в человеческий мир.

— Наткнулся на неё в городе, пока гулял, — будничным тоном ответил Нин и в ожидании бросил на генерала косой взгляд.

— Вы гуляли по столице? Без сопровождения?! — грозно воскликнул Цао, но в то же мгновение взял себя в руки и уже более спокойно добавил: — Вы же знаете, насколько опасно вам выходить из дворца в город. А если бы на вас напали?

Нин своих эмоций, в отличие от генерала, не скрывал.

— Если вы забыли, генерал Цао, то я вам напомню. — Его Величество резко встал из-за стола и ударил ладонями по тяжёлой деревянной столешнице. — Я не маленький беспомощный ребёнок, а правитель этого королевства, высший демон, Дракон, и в состоянии о себе позаботиться! И не переживайте, Скар по вашему же приказу, насколько я знаю, глаз с меня не спускал. Но едва ли вы волновались за меня хоть каплю, — покачал он головой.

Обида жгла грудь изнутри. Нин врал самому себе, уверяя, что не держал зла на генерала за его молчание. Ему нужна была хотя бы одна весточка, подтверждение, что он всё ещё на его стороне, что он по-прежнему держал своё обещание. Всего лишь маленькая строчка, короткое предложение. Два слова в личном письме. Нин смотрел на маску с застывшим зверским оскалом и пытался разглядеть за ней лицо Лин. Злился ли он, усмехался или же сдерживал слёзы в глазах, как всегда сдерживал в своём сердце боль.

— Человек останется во дворце под моим присмотром до тех пор, пока я не найду способ вернуть её домой, таково моё окончательное решение. — Нин перевёл дух и вновь уселся на стул. — Как-никак я пообещал ей.

— Пообещали?

— Вас что-то удивляет? Я своих обещаний не нарушаю. Или вы смеете оспаривать моё решение, генерал Цао?

Генерал с секунду молчал, обдумывая ответ.

— Никак нет, Ваше Величество.