Часть 24 (2/2)

— Оппа, — в голос ревет Со Юн, — я тебя люблю. Сильно-сильно! Не уходи от нас. Я буду всегда слушаться, только не уходи, — рыдает Со.

— Глупая, — утыкается в волосы сестры Джей Кей, пряча свои слезы, — никуда я не уйду. Я без тебя и дня не проживу, — крепко обнимает и целует в голову.

— Сынок, — встает со своего места мать, — помнишь наш разговор, когда ты только переехал к нам? Мы договорились с тобой, что будем открыто говорить о проблемах, чтобы не возникло недопонимания и ссор. Мы слишком долго были в разлуке и отвыкли друг от друга. Ты вырос под влиянием другой культуры, что сказывается на твоем поведении и жизненных ценностях. Поэтому я просила тебя при любых сомнениях или проблемах обсуждать это со мной. Но ты уже в который раз скрываешь от меня информацию. Ты мне не доверяешь? Или не хочешь обсуждать?

— Я… — замолкает Чон, отрывая лицо от волос сестры. — Не знаю, что происходит. Я… мне… она… Она уже неделю не приходит, — наконец выдает Чон. — Я скоро с ума сойду. Такое ощущение, что у меня отобрали все, что есть и посадили на цепь. Я чувствую себя зверем загнанным в клетку. Нужно писать конспекты и задания, отправлять ей, следить, чтобы не перетруждалась, а делала лишь самое необходимое. А она ведь ни фига не слушает! Как маленькая! Дажа Со Юн понимает, что можно, а что нельзя. Эти придурки еще на нервы действуют своими сплетнями. Бесят меня! Я этому У Бину скоро все конечности поотрываю. В открытую он действовать боится, зато собрал возле себя шайку мерзости и несут всякую дичь про Ю Джу. Поубивал бы!

— Стоп, — прерывает поток речи Чона учитель Ли. — Так это все из-за Ча Ю Джу? С ума сойти! — ударяет ладонями по коленям.

Чон Гук хлопает ресницами и понимает, что учитель прав. Его раздражает все, что так или иначе обижает старосту: У Бин со своими сплетницами, задания, которые могут навредить ее пошатнувшемуся здоровью.

— Когда ее уже выпишут! — стонет Джей Кей, прижимая Со Юн покрепче. Учитель смеется в ответ. А он уже напридумывал себе, что у Джей Кея проблемы во взаимоотношениях с матерью. А тут Ча Ю Джу.

— Родители Ча сказали, что в понедельник она выходит на занятия, — информирует он Чон Гука. Тот сияет словно начищенный медный таз и кружит Со Юн. — Но все же советую вам, — обращается к матери тише, чтобы сын не услышал, — провести с ним беседу по поводу контроля над эмоциями. Если потребуется моя помощь, можете рассчитывать на меня, — встает со своего места.

— Спасибо учитель, — кланяется госпожа Ли.

— Простите, учитель Ли, что доставил вам неудобства, — поставив сестру на пол, делает поклон Чон Гук. — Я буду стараться следить за своим поведением, — честно признается он.

— До свидания, — кланяется учитель и направляется на выход. Госпожа Ли спешит за ним следом. — Поговори с ним, — оборачивается возле самой двери учитель, переходя на неформальное общение. — Ю Джу хорошая девочка, может повлиять на его нелюдимость. Главное, чтобы он ее не обижал. Хоть он и готов разорвать на части любого, кто ее обидит, сам он тоже может ненароком ее задеть. Жаль, что он все детство провел с Чоном, а не с тобой. У него доброе любящее сердце, как у тебя, но отец заковал его в ледяные оковы. Тяжело будет их растопить. Потребуется немало усилий и любви. Звони, если потребуется моя помощь, — протягивает ладонь для рукопожатия.

— Спасибо большое за поддержку, — отвечает на рукопожатие мать. — Ты единственный, кто знает его с рождения. Ты видел каким он был любящим мальчиком в детстве и видишь каким он стал сейчас. Я жалею о том, что Чон насильно увез его от меня каждую минуту. Но ты прекрасно знаешь, что я ничего на тот момент сделать не могла, — вздыхает госпожа Ли.

— Поэтому и предлагаю свою помощь, — кивает в ответ учитель. — До свидания, — открывает дверь и выходит на площадку.

— До свидания, и спасибо, — кланяется на прощание госпожа Ли.

— Прости меня, принцесса, — шепчет Чон в самое ухо сестренке. — Я напугал тебя. Прости! Но я так больше не могу, — утыкается носом в ее волосы.

— Не плачь, — гладит плечи брата Со Юн. — Уже завтра ты ее увидишь. Мы пойдем в парк и будем гулять. Ты расскажешь ей как сильно ты скучал и она тебя пожалеет и обнимет, — успокаивает девочка. Только от этих мыслей Чону совсем не спокойно. Он боится даже подумать о том, чтобы озвучить все то, что у него твориться на душе. Да и выразить это словами он тоже не может. Это просто какой-то адский коктейль чего-то непонятного и невероятного. Но он молчит об этом, чтобы не расстраивать Со и мечтает о завтрашнем дне.

— Твою мать! — шипит Чон, ударившись о ножку стола в темноте кухни. Два часа ночи, а он до сих пор не спит, бродит словно призрак по темной квартире, периодически натыкаясь на мебель. После долгого разговора с матерью и извинений, он вымотан и разбит. Он перебрал в голове всевозможные варианты, но ни один не подходит. Ни один вариант не может передать то, что твориться у него на душе. Не может выразить непроглядную тоску по этой растрепанной челке, по задорной улыбке, по съехавшему на бок галстуку, по постоянно сползающему с одной ноги гольфу, по вечно спешащей, деловой и задорной Ча Ю Джу. Ее энергия и целеустремленность, позитив и оптимизм притягивают его словно огонь мотылька. Чон даже чувствует как потрескивает ледяная корка на его сердце, пропуская внутрь тепло и заставляя его биться в два раза быстрее. Но признаться в этом, тем более Ю Джу он совершенно не готов. Поэтому он слоняется полночи, шаркая тапочками по гладкому полу, шуршит простынями, которые уже превратились в скрученные жгуты, сминает подушку, перекладывая ее с одной стороны на другую, и не может уснуть. Сон не приходит даже тогда, когда первые весенние лучи пробиваются сквозь неплотно закрытые шторы, играя на его постели. Джей Кей поднимается с кровати и открывает окно настежь. Весенний ветерок врывается в его комнату, принося с собой свежесть нового дня и надежду на лучшее. Он подставляет лицо под утренние лучи и жмурится словно кот. Сегодня он наконец-то увидит ЕЕ вживую.