Часть 13 (2/2)
— Гук~и? — взволнованный голос госпожи Ли прерывает разговор школьников. Точнее раздраженный монолог Чон Гука. Ю Джу замечает как меняется выражение его лица, как только мать называет его кратким корейским именем, как расслабляются напряженные мышцы и как он сам утихает. — Что случилось? — подходит ближе, внимательно смотря то на сына, то на гостью.
— Все в порядке, — уверенно заявляет Ю Джу, хотя размер ее глаз говорит об обратном.
— Балда, — резко, разворачивается и выходит из комнаты Чон. Он отправляется к себе, закрывая дверь на ключ, чтобы не выйти и не сказать еще что нибудь, о чем впоследствии пожалеет.
— Извини, — присаживается рядом госпожа Ли, беря Ю Джу за руку. — Ему слишком многое пришлось пережить. Иногда нервы не выдерживают. Если можешь, то постарайся не обращать внимание на его колкости и тон. Это лишь защитная реакция. Ему сложно открыться перед новым человеком. Он не знает как показать, что переживает, поэтому сердится и на себя, и на близких, за которых беспокоится.
— Я это уже поняла, — кивает Ю Джу. — Он и ругает и проявляет заботу одновременно. Это непривычно.
— Не умеет по другому, — подтверждает госпожа Ли. — Они с отцом не ладили в США. Гук~и не мог с ним открыто обсудить проблемы. Тот лишь давил авторитетом и высказывал свое мнение, как единственно правильное. Отсюда постоянные скандалы, побег из дома, татуировки, пирсинг. Это знак протеста. Сейчас он привыкает к новой жизни, но старые привычки остались. Я первое время тоже не могла с ним общий язык найти. Точнее он вообще молчал почти неделю. Сидел в своей комнате и слушал музыку. Только поесть выходит. А потом у нас состоялся серьезный разговор по поводу совместного проживания и обязанностей в семье. И оказалось, что он и есть мой главный помощник. Я так рада, что он вернулся. Я безумно по нему скучала. И хоть я не видела его годы взросления, я стараюсь наверстать упущенное. Мы постоянно с ним разговариваем на разные темы. Я прошу его делиться со мной мыслями, эмоциями и переживаниями. Он медленно, но все же идет на контакт. Просто нужно терпение. Он оттает. Со Юн правильно говорит, что он заколдованный. А точнее с сердцем, покрытым толстой коркой льда. Она постепенно трескается и наша любовь проникает в эти трещинки, согревая его сердечко. До поездки в Америку он был самым добрым и милым ребенком в округе. Его любили все. Лишь отец считал, что он слишком чувствительный и сентиментальный. Вот и старался выработать у него твердый характер и закалить его. Вышло мне кажется не очень. Гук~и просто напросто потерял чувствительность. Замерз. Но ничего, мы его согреем. Одна Со Юн чего стоит, — улыбается госпожа Ли, смахивая набежавшую слезу.
— Я пойду к оппе, — шаркает тапочками малышка. Мама кивает ей в ответ.
— Оппа, — скребется в дверь Со Юн. — Оппа, прости. Прости, пожалуйста. Я больше не буду называть тебя драконом или принцем, — шмыгает носом, уткнувшись в дверное полотно. — Я буду как Ю Джу звать тебя Джей Кей, только прости, — всхлипывает уже громче.
— Глупая, — открывает дверь Чон, тут же присаживаясь на корточки, чтобы быть на одном уровне с сестрой. Обнимает малышку, позволяя ей забраться на одно колено и обхватить его шею.
— Прости, — утыкается мокрым носом в шею брата.
— Не плачь, а то превратишься в красноглазую мартышку, — целует в висок сестру. — Зови как хочешь, — прижимает еще крепче, от чего Со Юн пищит словно мышонок.
— Я люблю тебя, оппа.
— И я тебя, глупышка. Не реви!
— Не реву, — вытирает слезы рукавом платья. — Пойдем к маме и Ю Джу. Я сама извинюсь перед ней. Ведь это я все начала.
— Я тоже виноват, — опускает голову Джей Кей. — Пошли вместе.
— Ча, — заходит в гостиную «американец», — извини, — не поднимает головы.
— Джей Кей, я не сержусь на тебя, — улыбается Ча.
— И меня прости, онни, — цепляясь за руку брата, бормочет Со. — Это я все начала.
— Все нормально. Я не сержусь на вас, — протягивает руку младшей подружке. Со Юн тут же подбегает к Ча, забираясь на диван рядом. Осторожно обнимает за талию и смотрит на брата. Чон подходит ближе и садится с другой стороны. Перемирие восстановлено.
Они еще какое-то время болтают ни о чем. Со Юн рассказывает о приключениях своих зайчиков, которые она придумала. И с хитринкой посматривает на Ю Джу. Потом прижимается близко к уху и шепчет:
-Оппа обещал мне купить детей, — она конечно имеет ввиду для зайчат, но Ю Джу не сразу понимает о чем идет речь. Она вопросительно смотрит на Чона, который слышит все до единого слова, ведь Со Юн громкость не убавила.
— Она про кроликов говорит, — наконец выдает Джей Кей. Ю Джу смеется, осознавая как ошиблась в своих догадках.
— Мне пора, — смотрит на настенные часы Ю Джу. — Скоро родители должны вернуться.
— Они не знают, что ты к нам пошла? — поднимает брови госпожа Ли.
— Нет, — смущается Ча. Конечно не знают. Они бы ее вряд ли отпустили.
— Балда! — закатывает глаза Чон.
— Оппа, — тянет за рукав Со Юн. — Можно я провожу онни? Джей Кей кивает в ответ.
— Я вызову такси, — берет телефон госпожа Ли.
— Не надо, я сама могу… — начинает возражать Ча, но встретившись с гневным взглядом Джей Кея тут же замолкает. Они жду примерно минут десять, когда на телефон приходит оповещение и прибытии машины. Ю Джу осторожно поднимается на ноги, пока Чон Гук не сводит с нее обеспокоенного взгляда.
— До свидания, госпожа Ли, — склоняется Ю Джу, но тут же морщится от неприятных ощущений.
— Балда, — бурчит Чон, подталкивая к ней балетки. Ю Джу вставляет ногу, но задник сминается. — Стой на месте, — рычит Чон, присаживаясь на корточки и поправляя смятую часть туфли. Затем подставляет вторую, придерживая пятку. А щеки Ча розовеют прямо на глазах госпожи Ли. Ю Джу прикусывает губу, удерживая улыбку. Джей Кей разгибается как ни в чем не бывало, быстро обувает свои кроссовки и усаживает Со Юн на высокую тумбочку. Застегивает белые туфельки на липучках и опускает ее вниз. Госпожа Ли удивленно наблюдает за сыном и довольной дочерью. Со Юн, которая так любит самостоятельность абсолютно не возражает против такой тотальной заботы со стороны брата.
— Пошли, — небрежно бросает он и открывая дверь. Все троя выходят из квартиры, а Ю Джу еще раз прощается с госпожой Ли. Чон Гук уже разворачивается к Ча с намерением поднять на руки, когда та выставляет ладошку вперед.
— Вниз я могу спуститься сама, — как можно увереннее сообщает староста. Чон хмурит брови, но позволяет ей двинуться вперед. Со Юн берет онни за руку для подстраховки.