15. Гуляем! (1/2)

— Рождество скоро… — протянул Роллинз, раскинувшись на кровати Брока, который сидел на подоконнике и о чём-то усиленно думал. — Мои пообещали, что подарки пришлют курьером, а сами собираются в Англию. Какая-то у них там охрененно интересная рождественская программа. Как праздновать-то будем?

— Громко и с размахом, — пробормотал Брок, не сводя задумчивого взгляда с улицы. — Джекки, прошёл ещё один год — и мы снова не сдохли. Нас даже стало чуточку больше. И Пирс выделил на весь отряд четырехдневные выходные. Когда такая радость с нами случалась?

— Ёлку нарядим? Индейку запечём? — поинтересовался Роллинз. — Барнса позовём?

— Индейку… — повторил Брок. — Запечём, сразу две штуки, ты же помнишь, сколько Барнс жрёт. И его мы обязательно позовём, если всё-таки отрядом праздновать будем. Он тоже наш.

— И новичка позовём? — спросил Джек, почёсывая колено. — Он тут не живёт. Кстати, мы тут надолго оставаться можем?

— Я у Пирса узнавал, пока на жильё своё не заработаем, можем жить, — ухмыльнулся Брок, спрыгнул с подоконника и рухнул на постель рядом с Роллинзом. — И новичка пригласим, нужно же налаживать в отряде отношения. Помнишь, как мы с тобой знакомились?

— Как нормальные мужики, — фыркнул Роллинз. — Набили друг другу морды за последнюю отбивную в кляре. Отбивную, кстати, кто-то увёл.

— Сейчас уже драться как-то не солидно, если в потасовку включится Барнс, скот азартный, то всё закончится кладбищем, — хохотнул Брок. — Так что будет жрать и бухать. Благо начальство даже выходные под это выделило.

— Интересно, а Барнс набухаться может? — поворошив волосы, спросил Роллинз. — Брок, давно хотел тебя спросить...

— Нашел у кого, — фыркнул Брок. — Я, конечно, внимательно слежу за его показателями, но берет ли его алкоголь, не представляю. Вот как раз и узнаем. Главное, если берёт, то успеть забаррикадироваться, если что.

— Да он, может, по пьяни песни поёт, а не дерётся. Ну вон как Ари. Я не про Барнса хотел спросить.

— Ну так спрашивай, чего мнёшься?

Брок подался вперёд, чтобы видеть лицо друга, слишком тот растягивал вроде как простое действие. А значит, очень запросто опасался получить за свой вопрос в хлебало.

— Ты не думай, я тебя в любом случае уважаю, ты мне как брат, реально, — начал Роллинз, старательно не глядя Броку в глаза. — Но… ты по мужикам?

— Джекки, а это ты сейчас чего? — подобрался Брок. — С чего вдруг такие вопросы компрометирующие? Если вздумал тянуть ко мне свои волосатые лапищи, то отстрелю нахер.

— Хотел бы — давно протянул, — хмыкнул Роллинз. — Колись, Брок. Я тебя не сдам и прикрою, если что.

— Ну а вдруг тебе моя жопа волосатая наконец примелькалась и ты решил действовать, — прыснул Брок, насмешливо разглядывая напряжённого как тетива друга. — А вообще мне похер. Но бывали и мужики.

— Ага, — только и сказал Роллинз. — Идём покурим.

Брок молча поднялся, нет-нет да поглядывая на него. Всё-таки лишиться друга только из-за того, что иногда тянет пощупать кого-нибудь сильного и твёрдого, не хотелось совершенно.

— Не зыркай, — сев, Роллинз хлопнул его по плечу. — Сказал же — прикрою.

— Чем ты меня прикроешь, Джекки? — хохотнул Брок. — Ты не грудастая блонди, чтобы я мог на тебя ссылаться, если что. Ладно, забей, вряд ли у меня когда серьезно с мужиками будет, а разовые перепихоны и прикрывать не нужно.

— У меня грудастых блонди хватает, а у них подружки, сёстры… — Роллинз вытолкал его за дверь, и они пошли к пожарной лестнице, где традиционно курили — в доме Брок запретил категорически. — И не всем надо поебаться, некоторым просто с мужиком показаться.

Сунув сигарету в рот, Брок хмыкнул:

— Полезные у тебя знакомства, Джекки. Но чего ты вдруг завёл об этом разговор и где я успел спалиться?

— Ты пялишься на сиськи Барнса, — вздохнул Роллинз и закурил. — И на жопу. И в спарринги с ним постоянно лезешь, хотя валяет он тебя, как овчарка пекинеса. Он, между прочим, просёк.

— Вот я дебил, — сокрушенно покачал головой Брок. — Думал, никто не замечает. Он мужик красивый, фактурный такой. Но я на работе никогда раньше ни на кого… чтобы не палиться.

— Барнса прикалывает, — сообщил Роллинз. — А парням пофиг. Может, Барнс до войны с Роджерсом того-этого? Они ж так и не женились ни на ком, а на войну не пацанами попали. Просто палиться ж нельзя, вот они и не палились. А Картер для прикрытия.

— То, что Барнса прикалывает, — это радует. Не хочется от него пиздюлей огрести, не унесу столько. А что у них было, не моё дело. Я только пялюсь, — оскалился Брок, затянулся от души. — Меня больше радует, что в отряде с этим проблем нет.

— Парням пофиг, пока ты их за жопы и хуи в душевой не хватаешь, — пожал плечами Роллинз. — А ты не хватаешь. На рождественскую пьянку скидываемся? И я насчёт подарков провентилирую.

— Конечно, скидываемся, а без подарков и обойтись можно, не в детском саду, — хмыкнул Брок, хотя уже и Роллинзу, и даже Барнсу присмотрел кое-что, но это так — чисто душевный порыв, ничего больше.

— Не в саду-то да… — задумчиво сказал Роллинз, подставляя широкую ладонь под нудный моросящий дождь. После Кувейта он просто обожал дожди. — Но Васкес сирота. Йенсена из дома отчим выгнал. Таузиг вообще никогда родню не поминает, как и ты. А платят нам хорошо. В армии столько не платили.

— Понял тебя, понял, — вскинул руки вверх Брок. — Будут и подарки, и ёлка с украшениями, и индейка с печеньем! Всё будет. Я, кстати, имбирное печь умею.

— Таузиг говорил, что умеет индейку и брусничный соус и что тут духовка хорошая, — сказал Роллинз. — Идём, кликнем парней ёлочные игрушки выбирать.