1. Попали (2/2)
И главное, что делать дальше? Он уже в ЩИТе? Зимний Солдат отправится убивать Старков и за сывороткой девятнадцатого декабря этого года, хоть это он помнил. Кэпа откопают русские в две тысячи одиннадцатом. То есть через двадцать лет.
А с Пирсом они уже дружбаны взасос или ещё нет? Вроде бы Фьюри спас его дочку от террористов…
Почему у этого черножопого придурка нет компа? Девяносто первый год же, уже вроде и третья «винда» вышла!
Пометавшись по квартире, он выпил ещё воды и устало плюхнулся в кресло. Член то ли от нервов, то ли от растворимого аспирина заинтересованно привстал. Ишь, обрезанный…
Надо брать дело в свои руки.
Он хихикнул и принялся изучать любимую мужскую игрушку.
***
— Не сейчас! — рявкнул он в трубку и уже хотел было её бросить, как на том конце просипели:
— Но мистер Пирс, вы же приказали…
— Я сказал — не сейчас! К обеду подъезжай.
С собственной жизнью стоило начать разбираться в тишине собственного дома, а не где-то там, куда его так настойчиво пытались увезти.
— Надо же, как официально: мистер Пирс! — Он выпятил грудь, глянул на себя в примостившееся в дальнем углу, а потому и не замеченное ранее ростовое зеркало, но выглядело это всё довольно-таки жалко — ни нормальных мышц, ни загара, лишь волосатая грудь, небольшой пока что животик и вялый член в светлых завитках паховых волос.
Невозбуждающее зрелище. Может, потому в спальне и пусто?
Чёрный шёлковый халат, найденный на двери в гардеробную, неприятно холодил тело. Но ходить голышом что в своём теле, что в этом казалось чем-то неправильным. Да и к тому же мало ли там за дверью целый выводок — семья, а тут он во всем своём отвратительном великолепии.
Но коридор оказался пуст. Светлые стены не украшали многочисленные фотографии родственников или предметы искусства, лишь голая светло-серая краска. Под ногами — наборный паркет.
— Дорого-богато вы живёте, мистер Пирс. То есть я живу. Осталось выяснить, где именно и… когда.
Коридор вполне ожидаемо кончился лестницей на первый этаж, где раскинулась просторная светлая гостиная, радующая большим и удобным на первый взгляд диваном и совершенно устаревшим телевизором на низкой тумбе.
— Надеюсь, что я просто любитель старины. Очень надеюсь.
— Мистер Пирс, доброе утро!
Чересчур бодрый женский голос резанул по ушам, понижая настроение глубоко в минус.
— Я не решилась подавать завтрак, — затараторила симпатичная фигуристая девица в пусть и строгом, но достаточно коротеньком платьице, чтобы под шелковым халатом наметилось шевеление. — Вам что-нибудь нужно?
— Воды, — прохрипел он, стараясь смотреть горничной, или как вся эта прислуга называется, в глаза, а не куда-нибудь ниже.
— Поняла, — кивнула девица, споро наполнила стакан холодной, прямо из холодильника водой, поставила на стол и рядом на крошечном блюдечке крупную круглую таблетку.
Он не стал спрашивать, что это, лишь плюхнулся на стул, заглотил лекарство, жадно запил и откинулся на спинку, чувствуя, как в груди потихоньку перестаёт печь.
Всё-таки есть на земле бог, ну или по крайней мере ангел с неизвестным именем.
— Я ещё как-то могу быть вам полезна, мистер Пирс? — проворковала девица, одним плавным движением оказываясь на полу между его раздвинутых колен. — Хоть как-то?
Когда яркие пухлые губки обхватили головку, он только застонал, поощряя.
***
«Хозяйство» ощущалось занятно. Он ощупывал яички, перекатывая их в пальцах, гладил наливающийся член, проверяя чувствительные местечки. Даже чисто механическая стимуляция имела эффект.
А если…
Он закрыл глаза, вызывая в памяти любимую сексуальную фантазию. Член совсем окреп, в паху потеплело. Собственные соски оказались довольно чувствительными, а движения — привычными: опыта хватало.
Интересно, Фьюри натурал, гомосексуал или би? В каноне об этом ни слова, а опираться на фанфики смысла нет.
И влияет ли на это тело ориентация… ну, та?
Обдумать эту мысль не получилось. Рука двигалась всё быстрее и сжимала ствол всё крепче, яички поджались, тело наполнилось жаром — и член выстрелил.
Он ещё успел заметить, что сперма попала большей частью на газету, а потом его накрыло и погребло всей памятью Ника Фьюри.
***
Несмотря на скользящие вверх-вниз губы старательной девицы, мозг отключаться отказывался, скорее, наоборот — эти ритмичные движения, разряды удовольствия, расползающиеся по телу, заставили его наконец заработать.
Хороший дом, машина с личным водителем, симпатичная горничная, отсасывающая с таким энтузиазмом, словно от этого зависит её жизнь — всё это не самое плохое, что могло случиться с попаданцем.
Да, там была любимая квартира, кошка и симпатичная соседка на лестничной клетке, иногда забегающая на чай с пирожками. Но лучше в мужика с, прости Господи, членом, чем морг и долгие причитания матери на тему: «Да на кого же ты нас?». Пусть причитают, а мы… мы будем жить.
Девица между тем заглотила особенно глубоко, так, что носом упёрлась в густую поросль на лобке, а юркими тонкими пальчиками полезла к… в…
Тело свело судорогой удовольствия, перед глазами потемнело, мозг панически обрубил всё, что только смог, и с громким щелчком перезагрузился, давая доступ к чужой жизни.
— Мать моя тевинтерская жрица… Я Александр Гудвин Пирс.