we'll shine together (1/2)
Лили ходила весь день поникшая, напоминая, скорее, моросящий дождик, нежели пылающий закат. От Джеймса не скрылась сильно ощутимая хандра девушки, и он первым делом собирался разузнать, что случилось. После тренировки, как уже давно у них повелось, — а Джеймс, честное гриффиндорское, всё ещё не верил, что они с Лили вместе и по-прежнему опасался все испортить — парень сразу же направился к фонтанчику. В этот раз он опередил девушку. Впрочем, Лили не была бы Лили, если заставила себя долго ждать. Уже вскоре после его прихода мелькнули ее медные волосы, собранные в высокую мальвину. Лили подбежала к нему и поцеловала в щеку, протягивая завёрнутый в салфетку сэндвич с ежевичным джемом.
— Я подумала, что ты голодный, Джим, — Лили попыталась улыбнуться, но грусть все равно застыла в уголках губ и выдала ее с потрохами.
— Ты — настоящее чудо, Лилс, — Джеймс всегда предпочитал обедать в компании, поэтому невзирая на возмущения девушки разломил сэндвич пополам и протянул ей кусок.
Лили все ж последовала его примеру, и они, устроившись на скамье неподалеку от фонтана, уплетали сэндвич и чуть не перепачкались джемом, когда Джеймс наклонился к девушке для поцелуя. После Поттер в общих чертах рассказал о прошедшей тренировке, упуская многие детали, чтобы не загружать Лили, не сильно интересующуюся и разбирающуюся в тонкостях квиддича, скучными объяснениями. Лили говорила ему о дежурстве в Больничном Крыле, в частности о том, как одного мальчика сильно покусала заколдованная тарелка. Случай напомнил проделку Мародеров ещё времён первого курса, когда они забавлялись столь простенькими заклинаниями.
Джеймс не удержался и прыснул, а Лили покачала головой и посмотрела на него с таким видом, мол, ты, Поттер, вечный ребенок. Джеймс быстро перевел тему их беседы, чтобы плавно и ненавязчиво перейти к проблеме, которая опечалила девушку. У него на уме было одно предположение, связанное с семейными делами, и он решил начать именно с него.
— Представляешь, мама опять отругала меня за то, что пишу мало писем, — Джеймс поудобнее облокотился на спинку скамьи, играясь кончиком шарфа Эванс. — Чувствую, в следующий раз отправит громовещатель.
Джеймс усмехнулся, вроде бы собирался пошутить, но зная характер мамы, то, скорее всего, подобного исхода следовало ожидать и быть готовым ко всему. Особенно к шуточкам Сириуса.
— Или напишет тебе, Лилс, — Джеймс постарался придать лицу более серьезное выражение, — «Дорогая Лили, я искреннее надеюсь на твое благоразумие и что ты повлияешь на этого негодника».
Джеймс легко спародировал голос миссис Поттер, что Лили не смогла сдержаться и рассмеялась. Создавалось впечатление, что девушка в самом деле повеселела, но Джеймс заметил, что она избегала разговоров о своей семье, что было на нее крайне непохоже. Лили очень любила своих родителей и сестру и часто делилась с ним милыми воспоминаниями из детства. Тем сильнее настораживал настрой Эванс. Особенно сейчас, когда наступило беспокойное время и на маглов совершались нападения. Не произошло ли чего ужасного?
— Лили, выкладывай, что случилось! — Джеймс взял ее за руку, — И не говори, что все в порядке!
Лили поежилась, словно замерзла, и благодарно сжала его ладонь, Джеймс же напрягся ещё сильнее. Лишь бы получилось все исправить. Впрочем, не надо раскисать прежде времени, пусть Лили введёт его в курс дела, а дальше видно будет. Они обязательно что-нибудь придумают вместе!
— Мы с Тунни опять поссорились, — Лили невесело хмыкнула, — Она считает, что я все выдумываю про опасность, исходящую от Волдеморта. Ей не нравится, что родители просят возвращаться домой пораньше. У нее же появился приятель — Вернон Дурсль, и она, кажется, влюблена по уши.
Поттер чуть ли не вздохнул с облегчением. Петунья совсем не была похожа на Лили. Завистливая и блеклая, а ещё у нее был противный голос. Джеймс видел старшую сестру Лили всего несколько раз на платформе 9¾, а в последние годы она и вовсе перестала провожать Лили. Лично познакомиться с ней ему довелось на каникулах, и его мнение о ней, несмотря на все уверения Лили, не поменялось.
— Тунни написала мне ужасное письмо, — продолжала делиться с ним переживаниями Лили, — Она верит, что я специально запудрила голову родителям, чтобы опять перетянуть все внимание на себя и испортить ей жизнь. А в конце... Она опять написала, что я...
Уродка. Лили так и не закончила мысль, но Джеймсу не требовалось обладать способностями легилимента, чтобы сложить два и два. Он прижал Лили к себе и ловко вытер слезинки, пробежавшие по щеке. Лили всхлипнула, уткнувшись в его плечо. Джеймс, глядя на рыжие, сверкавшие в лучах солнца, подобно всполохам огня, волосы поймал себя на мысли, что больше всего ненавидит, когда кто-то заставляет Лили плакать и грусть. Его маленький, любимый львёнок не заслуживал лить горькие слезы!