Часть 3 (1/2)

Он любил дождь. Любил лежать в гамаке на мансарде в окружении зелёных растений и смотреть на бьющиеся и стекающиеся по стеклянной крыше капли. Дождь всегда успокаивал его. Он находил в музыке дождя своё, какое-то особенное, волшебство. Казалось, дождь смывает всё ненужное, чуждое, грязное прошлое.

</p>

Вот уже несколько недель ему снились странные сны.

Будто он живёт с людьми, которые его люто ненавидят. Они заставляют его убираться в доме, готовить еду, работать в палисаднике не взирая на погоду и время года. Он часто засыпает полуголодным, замерзает, скрючившись в три погибели, закутавшись в детское одеяло на топчане, у которого нет ножек и он стоит на кирпичах, и мучается от болей в голове и во всём теле. Этот топчан находится в маленькой каморке под лестницей, кроме него там помещается лишь деревянный ящик заменяющий тумбочку. Он носит нелепые одежды на три размера больше положенного. Ему больно и страшно, как всем маленьким детям, но это никого из проживающих в этом доме не волнует. Его не любят и боятся. Он чувствует их страх перед ним, хоть они и скрывают его под ненавистью и раздражением. Он чувствует, что он не такой как они, потому что умеет делать то, что не должны уметь делать нормальные люди и поэтому его никогда не называют по имени — «урод», «ненормальный» или просто «мальчик», когда у них хорошее настроение, но это бывает редко. Он ждал, что однажды за ним придёт добрый волшебник и заберёт его в чудесную сказочную страну, где нет голода и холода, нет боли и страха, и где он будет кому-то нужен. Просто нужен. И он действительно пришёл… Огромный, похожий на йети великан отвёл его в эту сказку… Которая оказалась совсем не детской сказкой…

Эти сны не были, как, например, телевизионный сериал. Это были как бы вырванные кадры из киноленты, которые он просматривал каждую ночь. Но они почему-то казались ему реальными и правдивыми. Он их помнил, но никому о них не мог рассказать.

</p>

— Хозяин Хардвин, — оторвал его от размышления тонкий голос магибионика. — Старший хозяин просит спуститься в его кабинет.

Темноволосый подросток лет одиннадцати с пепельной чёлкой, прикрывающей шрам на лбу в виде руны Соул, повернул голову и перевёл взгляд ярко-зелёных глаз со стеклянной крыши на робота, одетого в тёмно-коричневую хлопчатобумажную униформу прислуги с белым воротником и нарукавниками.

— Дедушка уже вернулся? Спасибо, Раули. Передай ему, что я сейчас приду.

Хардвин выпутался из гамака, поправил одежду, собрал отросшие ниже плеч волнистые волосы в низкий хвост и поспешным шагом, чуть-ли не вприпрыжку от нетерпения, направился на второй этаж дома, где находились библиотека и рабочий кабинет хозяина дома.

Кабинет был выполнен в стиле итальянского Барокко 17 века. За старинным столом из чёрного дерева сидел мужчина — на вид лет шестидесяти — небольшого роста, но крепкого телосложения, мужественное лицо с раскосыми глазами цвета морской волны и чёрными вразлёт бровями, аккуратно уложенные густые, тёмно-медного цвета с проседью волосы, широкие скулы и квадратный подбородок, выдающийся на лице нос с горбинкой на переносице. Одет он был в дорогой цивильный костюм-тройку. Глядя на это человека, ни за что не скажешь, что ему было уже далеко за шестую сотню лет.

— Дедушка, — Хардвин зашёл в кабинет и подошёл к столу, — с прибытием. Я не думал, что ты вернёшься так быстро. Как съездил?

Мужчина поднял голову и слегка прищурившись пристально посмотрел на внука.

— Здравствуй, Харри. Спасибо. Уложился в неделю. Осталось самая малость. Как сам? Мне доложили, что ты плохо спал эту неделю.