Часть 15 (1/2)

Джехён открывает глаза и оборачивается через плечо. Рядом с собой он видит свернувшегося в калачик Джемина, переворачивается лицом к тому и осторожно касается спины, мягко пробуждая.

— Ммм? — На хмурится и открывает один глаз, — Пора, да, на учёбу?

— Это тебе на учебу, а мне — на работу, — альфа самодовольно улыбается, притягивает омежку ближе.

— Утренний поцелуй? — спрашивает На, строя бровями домик, и первым тянет губы.

Чон роняет смешок и резко подаётся вперёд, оставляя на губах напротив влажный 'чмок', моментально отстраняясь. Он поднимается на ноги, вновь потряхивая младшего за плечо, напоминая проснуться и не опаздывать.

Закуривая на балконе, мужчина задумывается об отношениях с Джемином.

<А чего тут думать, если вы спите вместе>

— Спать можно и с проституткой, — выдыхает Джехён, пока Сычен играется со своей сигаретой.

<Но у вас есть и эмоциональная близость. Чего тебе не хватает, Чон Джехён? Бери его в мужья, будете счастливы>

— Винни, когда это был ты, то это была страсть, уважение. Но когда это он, то это отеческая забота и доля жалости. Я не могу сказать, что чувствую к нему, но это не похоже на любовь, — альфа тушит две и возвращается на кухню, где уже переодетый На жарит яйца на завтрак.

<У любви есть разные формы проявления. У тебя всегда были нездоровые наклонности. Даже сейчас ты больше хочешь умершего человека, чем молодого омегу рядом. Задумайся о своём психическом здоровье>

Чон падает на свободный стул и стучит пальцами по столешнице, невольно соглашаясь со словами Дуна.

…

Работа идёт из рук вон плохо. Юридический отдел готовит новые документы соответствия международным стандартам, добавляя переводчикам тонны работы. Джехён не справляется на двух экранах, мониторя и правя за роботом прежние образцы, и меняя который раз в электронном словаре «качели для секса» на «подобный паутине высокопрочный нейлон».

— Джехён-ши, — всё это время сидящий рядом Тэён зовёт шёпотом.

Но Чон его не слышит, полностью погруженный в работу.

— Эм, господин Чон? — омега осторожно касается пальцами плеча переводчика.

И снова никакой реакции, потому что «помпа образца 35ХХL погружается глубже и застревает, что не ГОСТ рабочих и крестьян партии Китая…»

<Чон Джехён>

— Чон Джехён! — Ли зовёт капризно.

И Джехён оборачивается на стажёра. Глаза у Тэёна подведены широким черным карандашом, в левом ухе серебряная висюлька, рубашка простоватая, светло-зеленая, да и классические чёрные штаны, выправленные поверх прежних чёрных кроссовок. Внешность не впечатляющая: таких денди по Столице куры не клюют, альфы не берут; но вот выражение лица непередаваемое: это смесь детской обиды и вызова взрослого человека.

Альфа откидывается на спинку стула и рассматривает подчинённого:

— Что-то срочное?

— Я тебе нужен, Чон Джехён?

<Я тебе нужен, Чон Джехён? >

— Да, не уходи, — Чон теряется: кому он только что ответил?

— У меня нет больше сил просто так сидеть. Дай мне хоть какое-нибудь задание, — недовольно канючит омега.

И переводчик придумывает ему задание:

— Сходи в отдел к Джонни-ниму, попроси ещё документов по поставке запчастей — он знает, что дать. Как принесёшь те папки, то захвати мне кофе, пожалуйста.

Альфа почти наслаждается тем, как Тэён дует щёки и всё-таки уходит. Это странно, но возвращается Ли ровно через десять минут с пятью папками, а потом ещё через час с ароматным капучино в руках.

Джехён обращает внимание на аромат напитка, и только потом на человека, принесшего тот. Омега всё такой же надутый, но будто чутка посвежевший. И Чон благодарит его, даёт в работу на перепроверку пару уже распечатанных документов, продолжая заниматься переводами очередных «шестерня 3000».

Тэён суетится. Как малое дитё, первые три часа он честно читает про скучные поставки и наименование запчастей, элементов приборной панели и частоты клетки на педалях. А потом сдаётся. Омега начинает кататься на стуле вперёд-назад. Потом влево и вправо, задевая переводчика. Альфа только прикрывает глаза, продолжая работать, сразу сохраняя все файлы на случай непредвиденной катастрофы в лице младшего брата его босса.

И катастрофа происходит в тот момент, когда Тэён, особенно сильно оттолкнувшись пятками от рабочего стола Чона, катится в стену, ударяется колёсиком о переходник, падает ногами кверху и отключает от связи не только переводчиков, но и часть представительного отдела, где, как стало понятно по крикам господина Накамото, в это время шло обсуждение о сотрудничестве. Японец выбежал из своего офиса и готовился собственноручно придушить зачинщика.

А тот самый зачинщик сгруппировался под столом Джехёна, умоляя помочь и не выдавать, строя при этом очаровательно глазки.

Чон — альфа, и ему нравятся красивые омеги. Особенно учитывая, что он свободен, как и этот господин Ли. Джехён подскакивает с места и кидает документы в сторону Накамото:

— Я не успел сохранить файлы! Так что заткнись и объясни Токио, что у нас временный перебой! А мне работать заново!

Чон направляется прямо на японца, отталкивает растерявшегося коллегу плечом и рассматривает выскочивший из-под ковролина провод, идёт по тому и заново вставляет вилку в розетку. Накамото возвращается к себе, Джехён — на своё место, как и большая часть остального офиса.

Тэён всё также сидит под столом. И пока компьютер прогружается, альфа наклоняется к своему стажёру:

— Я вернул свет, всё в порядке.

— Мне тут не место. От меня одни проблемы, — омега забивается глубже в угол.

И Чон успевает помолиться, чтобы Тэён не оказался с каким-нибудь синдромом, а был просто «чудненьким». Потому что «чудненький» ему привлекателен.