Часть 14 (1/2)

°°°

Тремоло электрогитары заполняет всю черепную коробку, будто установка находится прямо в мозгу. И это именно та причина, по которой альфа скатывается с кровати на пол с протяжным стоном:

— Рен-джун!

Ответом ему служит крик солиста некогда любимой металл-группы, и парню приходится вытянуть руку, чтобы провести указательным пальцем по экрану и выключить будильник. Полежав ещё немного на холодном паркете, студент решается уточнить время: он точно помнит, что вчера было воскресенье, значит, сегодня понедельник, занятия.

— А? — он подскакивает на месте, когда видит удручающую цифру 8, а потом поднимается на ноги и бежит в душ, доглядев и минуты — 33.

Джено наскоро умывается и полощет зубы, бежит на кухню и хватает в руки чайник, но тот пустой.

— Хуан Ренджун!

Он дёргает ручку холодильника и разглядывает прекрасные пустоты белоснежного пространства Антарктиды, где из еды и воды только лёд, коробочка сока объемом 0.3л и две банки энергетика. Злость переполняет сознание, и альфа захлопывает бесполезный холодильник, подставляет под кран в раковине кружку, из которой и пьёт воду. Перебив аппетит, бежит в единственную жилую комнату, по ходу ударяясь головой об пустую вешалку, на которой его парень вчера оставил свои вещи; снова матерится и натягивает на себя первые попавшиеся джинсы с рубашкой.

Ли Джено: девятнадцать лет, будущий специалист администрирования, опаздывает на третьей неделе учебы к первой паре. Безбожно опаздывает из-за своего парня. Наверное, это опоздание было запланировано ещё вчера, когда тот самый омега — Хуан Ренджун — пришёл в начале седьмого вечера и предложил посмотреть фильм, что, естественным образом, перешло в ласки, дрочку, полуночный секс.

С некоторых пор Джено считал себя самым полноценным взрослым человеком и уже даже состоявшимся альфой: съехал от родителей, устроился грузчиком в пару магазинов, снимает квартиру, завёл самого горячего парня, поступил в универ на престижную специальность. У него всё в жизни было на мази, был дан хороший старт, воспитан характер, так что Ли почти даже справедливо считал себя успешным человеком в 19 лет.

Только вот этот человек сейчас стоял на входе в корпус и гадал: завалиться на пару полчаса спустя — норма, или же не очень. В итоге, недовольно цокнув, альфа решил прогулять лекцию до конца. Он отправился бродить по этажам, заглядывая в открытые кабинеты. Подумаешь: невидаль какая. Подсознательно, Джено хотел бы найти Ренджуна, хотя помнил, что художественное отделение — это другой корпус, и даже общие предметы читаются не здесь. Но с другой стороны, обида на омегу всё ещё держала под ребрами, и в целях безопасности китайцу бы самому не нарываться.

Но в обеденный перерыв Ренджун нарывается. Он сам находит своего парня в столовой и падает на его колени:

— Хэппи бой!

Указательным пальцем омега касается носа Джено и притягательно улыбается. Он всегда такой, как наваждение: то лёгкой дымкой в голубых рубашках, то пощечиной в чёрных водолазках; прекрасный и юный, но уже хорошо осведомлённый о своей сексуальности и свободно пользующийся этим, выводя своего парня на эмоции жёстким флиртом с посторонними. И ведь, забавный факт — именно этим и привлекает, заставляет смотреть только на себя самым пристальным взглядом. Это их любимая игра — 'охотник и дичь'.

Сегодня Хуан одет во вчерашние вещи, пахнет раменом и дешёвыми духами, но не собой. Это тоже привлекает Ли: ему нравится, что Ренджун прячет свою сливу под всякими примочками и только ему — ему одному — позволяя ощутить настоящую сладость себя.

— Ты придурок, ты знаешь? — одной рукой альфа обнимает своего парня за талию, второй продолжая орудовать вилкой, не забывая об обеде.

— Я искуплю свою вину, — тянет омега, надувая губы, — Но если не хочешь, то не надо, — тут же пытается соскочить с колен.

Но Джено крепче сжимает его рукой и почти давится тушеным мясом, не в состоянии держать под контролем несколько вещей одновременно.

— Доедай скорее и пошли, — шепчет Ренджун на ухо.

— Чёрт, Рен, у меня ночная смена, и я хочу просто поесть.

— Тогда ешь. А я пошёл, — омега делает ещё одну попытку вырваться, но замирает от короткого:

— Сидеть, я сказал.

Джено наскоро запихивает в себя обед, не пережевывая, запивает всё это дело стаканом апельсинового сока, надеясь не приобрести таким образом того самого гастрита, которым с детства пугают озорных детей, и поднимается с места. Он хватает своего парня за руку и тянет следом.

Куда? В туалет. Потому что тут нет камер, и можно относительно спокойно получить заслуженную разрядку.

Альфа толкает Хуана в свободную кабинку, закрывает за ними дверь и спрашивает:

— Ты ведь специально?

— Только догадался? — омега поднимается на носочки и затягивает старшего в поцелуй.

Ренджун всегда целует с ходу горячо. Стоит отметить, что это он учил Джено целоваться, а потом и правильно ласкать омегу. Китаец сразу занял позицию ведущего и свободно пользуется этим, требуя от Ли всего, что считает личной нормой отношений. Альфа готов принимать эти требования, ибо они не большие:

”

Целовать по требованию

Трахать горячо

По праздникам дарить подарки

Прощать мелкие шалости

…

”

Дальше Джено не знал, чем продолжить, потому что Ренджуну хватало и этого. Даже сейчас, омега сам поворачивается к нему спиной и, расстегнув и спустив штаны с бельём, приглашающе выгибается. Альфа достаёт квадратик презерватива из бокового кармана планшетки, раскатывает тот по своему члену, сразу толкаясь.

Хуан стонет сладко и довольно, постоянно требуя ускориться. Даже если Ли хотел бы быть медленнее, касаться чаще и осторожнее, его парень не позволит такого расточительства временем, потому что:

”

У нас лекции

Мы в отношениях