Часть 3 (1/2)
<Чон Джехён, нам придется делать ремонт в ванне. Хотя… — он цокает языком и оглядывает кафельное пространство, — Мы можем потом купить надувную детскую ванну>
Джехён подскакивает на кровати от воспоминания-сна. Мужчина срывается с места и вбегает в пустую ванную. Тут все по-прежнему. Унитаз справа по входу, рядом с ним стиральная машина, напротив которой душевая кабина, а слева — раковина, изящно встроенная в фурнитуру.
Пустая комната.
Джехён успокаивает свое дыхание, какое-то время тупо рассматривая только-только начатые умывалки для омеги, свои гели для бритья и после. Мужчина подходит к раковине, вглядывается в отражение зеркальной поверхности дверцы ящичка, хмурится, открывает кран и под холодную струю воды подставляет ладонь.
Джехён впервые думает о детях вот так, конкретно. То, что говорил ему Сычен, касалось совсем крошек, обещало ещё год ожидания и помощь с советами от четырех родителей — подростковый бунт и поступление ребёнка было вообще за гранью понимания. Зато сейчас в квартире Чона живёт выпускник старшей школы, вполне приличный мальчик, кривенький такой омежка, с блеклым ароматом и нелепо острыми чертами лица.
Однажды за завтраком Джехён поймал себя на том, что ищет сходства с Джемином. Что-то было. Определенно, что-то в них казалось похожим. Это согревало душу.
— Чон Джехён?
<Чон Джехён! >
Альфа оборачивается и сквозь дымку полусна видит в дверях Джемина. Омега держится в напряжении, глаза сверкают, а губы плотно сжаты.
— Был страшный сон. Разбудил тебя? — Джехён закрывает кран и хватает полотенце для рук, тщательно вытирает каждый палец.
— Тоже снилось что-то дурное. Я переживаю о новой школе. Там будут другие дети. Мне осталось всего-то полгода до выпускных экзаменов, — омежка прижимает ладони к груди, делясь сокровенными мыслями, будто готовится тут же упасть на колени и извиняться за каждое сказанное слово.
— Всё будет хорошо. Это не типичная школа для богатых, просто она ближе ко мне, да и поспокойнее будет. Согласись же.
На кивает. Трёт пальцами руки запястье другой, отводит взгляд.
Сычен делал также иногда, когда долго не решался что-то сказать. Все омеги похожи друг на друга.
<Ты смеешь сравнивать нас? >
Чон накрывает ладонями лицо и мысленно считает до десяти, а потом открывает глаза и сквозь пальцы видит силуэт своего подопечного.
Почему такой худой? Он тут две недели? Почему Джехён так озабочен чужим благополучием?
Мысли, мысли, мысли.
— Джемин, ложись спать. С тобой всё будет в порядке. Даже если полгода, — мужчина проходит к омеге, опускает ладонь на его плечо, плавно выводит из ванной комнаты, — Лучше уж эта школа, ночёвки дома, новые друзья и три приёма пищи. Верно же?
На кивает и сворачивает в свою комнату.
<Мы так и не сделали из нее ни детской, ни рабочего кабинета. Этот мальчик спит на диване моего дедушки, да? Выкини его и купи ребенку новый! Хорошо что, хоть комната светлая, окно большое! >
— Джемин, тебе удобно на том диване? — Джехён спрашивает как-то громко, Джемин теряется и замирает на месте, — Я имею в виду, что куплю тогда новый. Этот достался аж от дедушки моего жениха.
— Удобнее, чем на полу, — неожиданно солнечно улыбается омежка, во все зубы, а альфа замирает под чужим теплым прищуром, — Спасибо за крышу над головой, за новую школу, за еду, одежду. Джехён-ши, я никогда не расплачусь с Вами за оказанные щедрость и доброту. И больше всего на свете я боюсь потерять Вас. И страшнее всего будет вернуться потом.
На губах мальчишки так и пляшет улыбка, хотя слова его глубоки и правдивы. Джехён сглатывает и кивает.
Когда Джемин направляется в выделенную для себя комнату, то Чон останавливает его вновь:
— Мой жених умер. Его звали Дун Сычен.
На резко разворачивается. Он пристально смотрит в лицо своего благодетеля, склоняет голову:
— Мне так жаль, что Вам пришлось пережить это.
Альфа кивает. Мальчишка подобрал хорошие слова: 'пришлось пережить'. Джехён сможет оставить Сычена в прошлом.
/
Давно пора было бы рассказать о работе господина Чона. Но так-то, уже восемь лет как, никто его не спрашивает. Он стабильно трудится переводчиком в фирме по производству автомобилей, в которой его отец работает одним из ведущих конструкторов, а аппа — одним из юристов. Так сказать, вся семья Чон работает на благо Предприятия.
Его старший по отделу — задерганный жизнью альфа, который сходит с ума по пяти вещам в мире:
”
Автомобили
Его младший брат
Его муж
Его сын
Пончики
”
Джехён в чем-то завидует мужчине, и раньше мечтал видеть себя таким же человеком: рабочим и в меру семейным. Но сейчас всё идёт наперекосяк, как и эти новые правила по экспорту корейской продукции на территорию Китая.
— Извините, мне к Ли Донсу, это куда? — перед столом Чона стоит невысокий мужчина лет тридцати, на глаза падает светлая чёлка, а белая рубашка вся измята.
Джехён даже задумывается, что если это новенький в их отдел, то Ли Донсу сожрёт того сейчас же за один только макияж на лице и проколы в ушах. Однако, проблемы туземцев — это проблемы туземцев, и альфа поднимается с места, кратко объясняя все три поворота до двери начальника.
Он падает обратно в кресло, в сотый раз перечитывая условия договора, а потом не выдерживает и выходит в коридор. Джехён закуривает на первой ступеньке, почти что под дверью на этаж, набирает сообщение Джемину, спрашивает о втором прошедшем дне и довольно улыбается, когда получает восторженный ответ о вкусном обеде и тихих, адекватных учителях.
<Ты был бы хорошим родителем>
— Ты был бы хорошим отцом, — Ли Донсу хлопает подчинённого по плечу и также закуривает, падая спиной на стену.
— Знаю, — Чон хочет поскорее сбежать от этого разговора, тушит сигарету, но потом все же спрашивает, — Как там новенький?
— Кто?
— Белые волосы, проколы в ушах, мятая рубашка, — объясняет переводчик.