Часть 1 (2/2)

”

пешком,

на авто,

на электросамокате

”

Каждый вечер мужчина подводит итоги минувшего дня, стараясь вычленить что-нибудь хорошее, что можно рассказать супругу, вернувшись домой. Его квартира пуста. Пора это принять. Не принимается, как рыбий жир детьми, которым так необходим подобный витамин.

Джехён сворачивает на обочину и выпрыгивает из машины. Снова. Все районы города стали ему известны, каждая самая заблеванная улица теперь роднее и приятнее отчего дома. Пятнадцать месяцев — жалкий срок для человека, которого постигла такая большая утрата.

Чон бежит по пустынной улице, потому что до сих пор не может

”

Напиться до смерти

Наколоться до смерти

Спрыгнуть с моста в реку

Подраться до смерти

…»

Поэтому просто выматывает себя бегом, чтобы хоть так выходили слёзы, чтобы тупая боль в мышцах работала вместо снотворных, ибо каждый раз рука дрожит насыпать лишнюю таблетку.

Каждый вечер на протяжении пятнадцати месяцев. Строгое следование расписанию помогает Чон Джехёну жить.

— Помогите! Насилуют! Пожалуйста!

Альфа замирает на месте от услышанного. На глазах выступают слезы, пот катится по вискам и со лба на нос. Он руками упирается в колени, сгибается пополам и оборачивается.

Разумеется. Это от круглосуточного ларька. Видимо, мужики вытащили продавца для уже озвученной цели.

Джехён не самый крутой парень, он, в принципе, не тот, кто первым ввяжется в драку, решится на поступок, но сейчас терять нечего, да и помощь человеку явно требуется. Так что альфа сворачивает за угол к магазину, где и застаёт 'замечательную картину': омежка меж трёх пьяных туш, что со смехом перетягивают того из рук в руки, лапая и потираясь пахом о доступные части тела. Как-то противно. Джехёну бы проблеваться, руки марать не хочется.

Чон отталкивает одного, второго, третьего тупо пинает ногой в грудь, хватает продавца в униформе за руку и затягивает за стеклянную витрину магазина, закрывает дверь на протянутый тут же ключ и отходит к прилавку. Омежка же с ужасом и дальше наблюдает за своими неудавшимися насильниками.

— Первый день работаешь, да? — Джехён проходит за кассу и оглядывает чужое место работы, потом выбирает холодную бутылку воды и оплачивает покупку картой.

Мужчина откручивает крышку и делает первый глоток, второй, третий. Опускает руку и переводит взгляд на спасённого.

Тот стоит в прежней позе, видимо, всё ещё пребывая в шоке. Правой ладонью касается стекла, коленки в чёрных джинсах дрожат, форменный фартук слетел и еле держится на одной лямке и туго затянутом поясе.

— Эй, ты в порядке? — альфа возвращается в 'покупательскую зону' и осторожно касается пальцем плеча омежки.

Мальчишка дёргается и оборачивается. Глаза большие-большие, а зрачки от испуга все ещё узкие. И аромат такой, кислый-кислый. Кожа темная и неухоженная, губы потрескавшиеся. Продавец молод, нетипично красив, болезненно худ.

— Скажи хоть слово; скажи, что в порядке, — просит Джехён.

Он дальше скачет взглядом по омеге, ищет бейдж, но не находит.

— Скажи мне своё имя, — просит альфа, но в ответ следует тишина, так что мужчина продолжает, — Я Чон Джехён. Купил у тебя бутылку воды. И могу дать совет: держи швабру под рукой. Хотя бы её, — молчание, только дыхание у мальчишки сбивается, — Тогда я пойду, хорошо?

— Не уходите, пожалуйста, не сейчас! — оживает продавец, почти всем собой повисая на локте своего спасителя, — Два часа? Сможете, пожалуйста, побыть тут со мной ещё два часа? Боже, — он роняет голову на свою грудь и всхлипывает, — Мне просто негде ночевать. А сюда могут ещё зайти. Они не в первый раз. Но мне надо работать. Я должен хотя бы…

Омега переходит на слезы, накрывает лицо ладонями и отворачивается от Джехёна, когда продолжает:

— Не знаю, зачем говорю Вам, мне просто нужно высказаться. Боже, как же я устал. Я так устал от всего этого. Полтора года живу в Аду.

Чон почему-то замирает на месте, принимаясь по-новому смотреть на спасённого, вслушиваясь в его слова.

— Я не живу даже, я, как букашка — существую. Питаюсь даже также — травой. Или из чего там делают рамен? Мне только восемнадцать, но я уже не знаю, как жить дальше. Неужели меня однажды изнасилуют, как аппу, и я вот… Также, как и он?!

Джехён устраивает ладони на поясе и оглядывает пространство магазина вокруг себя. Противный район города, отвратительные люди, голодный быт и нищета. Альфа обходит омегу и наклоняется, разглядывая его лицо: что же, если немного отмыть, дать пару даже не шибко дорогих кремов, одеть и откормить, то красота попрет вовсю, аромат раскроется и станет, наверняка, самым сладким.

Джехён не великий благотворитель, и в своё время он долго спорил с Сыченом, когда тот ругался:

< Голодной собаке остатка плесневелого хлеба не кинешь?! Как тогда я могу жить с тобой? >

Но сейчас альфе хочется сделать что-то Особенное. Потому что он тоже почти полтора года живёт в Аду. И если он так и не оказался рядом с любимым, значит, на то был замысел Божий.

Быть может, этот самый Чон был самым долгожданным человеком этому омежке, и только для того тянулся жвачкой под партой жизни. Если так, то альфа должен постараться. У него есть деньги, много денег. Не миллион и не квартира в центре, но на обеспечение ребёнка хватит.

— Слушай, я могу помочь тебе. Если это правда то, что ты хочешь. И если ты решишься, — Джехён скрещивает руки на груди и ловит взгляд мальчишки, выпрямляется, заставляя и того разогнуться, — Ты переезжаешь ко мне, работаешь по дому за еду и одежду — всё, что тебе будет необходимо. Я не буду требовать от тебя твоей девственности, детей, верности, но всё же, кое-какие правила нам придётся установить. В любом случае, мое предложение лучше того, что ты сейчас имеешь. Если только, в самом деле, не хочешь, как аппа, и хочешь выйти уже из этого Ада.

— Зачем Вам это? — вытирает слёзы.

— Мне нужен кто-то вроде домашнего питомца, чтобы тоже выйти из персонального Ада. Запиши мой телефон, если решишься. Запиши, давай, такие предложения на дороге не валяются, — продавец бежит за прилавок и достаёт с нижних полок свой потрепанный смартфон с разбитым стеклом, вбивает цифры и даже делает дозвон, — Молодец. И заметь, что я сразу говорю тебе всё, как есть. Я честен, и буду требовать этого же от тебя. Если не согласен, то не звони. Понял?

— Я понял, господин Чон, — кивает омежка, рассматривая цифры в телефоне.

Джехён подходит к двери и поворачивает ключ. Он выходит на улицу и оглядывается, вдыхает ночной душный воздух и сворачивает. Теперь ему надо ещё найти свою машину.

Альфа проходит почти два километра, когда находит свою серебристую «ласточку» на обочине и счастливо падает на заднее сидение. Он накрывает локтем лоб и вдыхает спертый, с лимонной отдушкой воздух. Вдох, ещё один. Чертов телефонный звонок. Да и кто вообще в такое время?

— Алло? — Джехён потирает ладонью грудь.

— Господин Чон. Это Джемин из магазина. Я согласен.