Сыновья Миля и его Дочери (2/2)

- Сильно тут своим даром не сверкайте, поломаете, - только и проворчал он. Чары отвода глаз и полог тишины не сработали против антимагов, да не особо Гэйб и рассчитывал. Это скорее против случайных магглов было наколдовано. Да и то, судя по реакции таксиста, смотавшегося как можно быстрее, случайных людей тут ждать не приходится.

Вопрос скользкий, как должен работать Статут о Секретности в подобной ситуации. Габриэль подумал немного и решил забить - пусть обливейторы придут и попробуют стереть память этим свидетелям, а там уже можно и обсуждать нарушение. Хе-хе.

Хоть этих ребят и учили противостоять волшебникам, но колдовство они видели впервые. И надо сказать, что на их лицах было написано, что такого они не ожидали. Многие теоретические вещи встали на свои места. Да даже самого Габриэля впечатлили эти новые штуки, а он сам, между прочим, когда-то изобрёл несколько атакующих заклинаний, пусть и случайно.

Камни обтёсывались с такой лёгкостью, словно нож резал сырую глину. А вариация бомбарды, подрывающая их изнутри вообще пугала. С ней надо быть осторожным, чтобы самому не пострадать - похоже на взрыв магловской осколочной гранаты.

Большего не успел, после Нового Года, прошедшего довольно буднично, отбыли назад. Мирел даже помахала рукой на прощание, что по сравнению со встречей - прогресс. Габриэль тоже махнул для порядка. А родители посмеялись, наблюдая их неловкость.

Всё, пока можно забыть о Сыновьях Миля и вернуться к волшебникам. Только сначала нужно заглянуть к Олливандеру за новой официальной палочкой. Без неё как без удостоверения личности, считай, личную печать потерял.

***</p>

Старик только посмеялся над историей шестого Уизли. Оказалось, Рон просто боялся рассказать родителям и пока летом они сами не увидели сломанную палочку, скрывал от них, скармливая однокурсникам небылицы.

У Олливандера есть книга, протеевыми чарами<span class="footnote" id="fn_32780844_3"></span> соединённая с такой же в Министерстве. Он просто вычёркивает старую запись, и делает новую, ставя пометку о причине продажи второй палочки. Обломки, правда забирает, предварительно проверив на обман.

Если у Отдела Контроля будут подозрения, юного волшебника опросят дополнительно, но таких случаев на памяти старика было всего три, и те в годы противостояния с Сами-знаете-кем.

- Мастер Олливандер, я точно знаю, что корпус должен быть из английского дуба, а вот в сердцевине не уверен, - уверенный тон юного волшебника подкупил старика. Он хмыкнул и выложил на прилавок с дюжину палочек.

- Пробуйте, - театральным жестом пригласил продавец примерить товар.

Под хмыканье старика Гэйб откладывал не отозвавшиеся палочки одну за другой. Наконец последняя из предложенных не подошла.

- Других у меня просто нет. Английский дуб не так популярен в наше время, - зажёвывая улыбку объяснил палочкодел.

- А вон та, на витрине? - подросток ткнул в стойку с несколькими палочками. Там были представлены все варианты корпусов, от вычурной резьбы до минимально обработанных, кривых и сучковатых. Стоит признать, Габриэлю минимально обработанные нравились больше, они казались волшебнее, а не фабричными, конвейерными поделками. Были варианты из костей и чего-то совсем непонятного, вроде чешуи. Палочка из дуба, стоящая там, представляла собой образец самой дешёвой отделки - скруглённая, покрытая лаком, но даже ручка не обозначена. Примерно такие азиаты используют для еды, разве что эта чуть длиннее.

- Попробуйте, для успокоения, и я принесу то, что действительно может вам подойти, - уже не скрываясь смеялся Гаррик.

Габриэль ещё не взял её в руки, как понял - это его! Она практически прыгнула в руку парня, и выпустила сноп искр, похожих на цветы нероли, наполняя лавку соответствующим ароматом.

Шок старого мастера прошёл не сразу - он так и стоял, ехидно улыбаясь, несколько минут. Раскрытая коробка с ”подходящей” палочкой так и валялась на прилавке, и в тишине слышалось, как концентратор катится по деревянному полу. Габриэль даже обнаглел настолько, что помахал перед его глазами.

- Видите ли в чём дело, Мистер Сквоб... Вот посмотрите мои записи в книге, - он достал толстый фолиант и открыл на последней странице. Пустой, тайны клиентов он более менее хранил. - Здесь я запишу фамилию, имя, - указал он на первую колонку. - Далее материал корпуса и сердцевину, а вот здесь укажу, что продана в связи с поломкой прежней.

- И? - не понял юный волшебник.

- Я не знаю что писать, ведь то, что у вас в руках, это не палочка, а витринный образец. Знаете, иногда делают так - вместо пирожного ставят на витрину что-то из крашеной ваты или гипса...

- У этой палочки нет сердцевины? - догадался Габриэль.

- Да это даже не палочка! Даже не заготовка, а деревяшка, показывающая как выглядит самая дешёвая палочка для грязнокровок, - то, что перед ним маглорождённый, старика не смутило не капли.

- Значит, пары канатов<span class="footnote" id="fn_32780844_4"></span> хватит? - подмигнул Гэйб.

- Да на неё даже руны контроля не лягут! - эмоционально подкошенный Олливандер выдал один из секретов. - Это не палочка! А старую я уже вычеркнул, и написал, что заменена. Сломанные, кстати, я храню, а потом передаю в Министерство. Не знаю, зачем им это, так что откатить назад не надейтесь! И вот представьте, что мне указать? Как объяснить, отсутствие у вас правильного волшебного концентратора?

- Выдайте мне что-нибудь из самого дешёвого, как вы сделали это при первой продаже, - предложил Гэйб. - А эту не-палочку подарите.

Под удивлённым взглядом хозяина лавки Габриэль уже запихал приобретение в карман, сигнализируя, что не отдаст ”витринный образец”.

- Ты не понимаешь? Так не бывает! Я всю свою жизнь делаю палочки. Эту науку передал мне отец, который сделал палочек больше чем я! Должны быть корпус и сердцевина!

- Чего только не случается в волшебном мире. Это же магия, мистер Олливандер! Была ли сердцевина в посохе у Мерлина? А в мече Гриффиндора? Вы же мастер, а не ремесленник, смотрите на мир шире. Если я могу колдовать поленом, значит это моя палочка. Вы же видели, что она меня выбрала, а не я её? Ваше главное правило не нарушено, а остальное - несущественные детали.

Это ещё Габриэль умолчал, что он уже имеет опыт колдовства почти живой веткой! Кстати, первое объяснение, которое пришло ему в голову: замена именно той палочки нашлась. Может даже от одного дерева отрезаны, чем Моргана не шутит?

Гаррик плюхнулся на табурет. Он молчал несколько минут, раздумывая, - других клиентов не было, не сезон, так что ему никто не мешал.

Потом он молча достал свою учётную книгу и в графе ”Сердцевина” вывел: ”Английский дуб”.

- Вот! - торжественно поднял он палец, грозя небесам. - Всё по правилам, ничего не нарушено. Корпус из английского дуба, сердцевина - английский дуб.

”Сам ты деревянный, - подумал Габриэль, но не стал оскорблять человека, пытающегося синей изолентой склеить рухнувшую картину мира. - Только бы про руны слежения не вспомнил.”

Вспомнил. Как же иначе!

- Предоставьте мне заготовку, я наложу на неё руны, - ремесленник требовательно протянул костлявую руку.

- Пожалуйста, - выложил мальчик заготовку. Возбуждённый дед не обратил внимание, что убрал он палочку в карман, а вынул из сумки. У Габриэля там заготовок сотни, найти похожую не проблема. Да и вообще, магия же, чему удивляться?

***</p>

- Пап, а почему ты не оставил меч мистеру Файоту? - за день до отправления в интернат, Габриэль решил раскрутить отца на откровенность. Это уже неизвестно какая попытка, так что особых надежд нет, но пытаться нужно. К тому же кое-чего от ребятни Тирфайота он уже узнал. Не много, они же молодые как и Гэйб, не помнят интересующих времён, но иногда в разговорах старших проскакивают имена Сквобов.

Мать Габриэля звали Пирра, что сняло небольшой груз с души, ведь мать Полумны Лавгуд звали Пандорой. Значит, её ”братик” просто форма обращения. Придурковатая, как и сама пучеглазая, но не обозначающая родственных связей.

Когда выяснилось, что Пирра из волшебного племени, не то дед, не то отец, её убил. Или попытался убить. И Габриэля тоже. Но тут у них вышли разногласия и вот он, Габриэль - живой и здоровый. Но ссора до сих пор не ослабла и Тимоти с дедом не общаются.

Кстати, деда зовут Мурдох. Очень известная личность среди Сыновей Миля. Фигура уровня Дамблдора в мире волшебников, чуть ли не спаситель мира. Но в отличие от Великого Светлого, подвиги деда можно описать фразой ”скольких я зарезал, скольких перерезал”, во что Габриэль охотно поверил. А вот в историю крушения семьи - как-то не очень. Каждый из ребят рассказывал этот эпизод по-своему, согласия не было. И дело вовсе не в том, что кто-то (не будем уточнять) рассказывал подробности с удовольствием и смакуя, а другие стесняясь и смущаясь.

- Так вы же не завтра под венец? Или я чего-то не знаю? - подмигнул Тимоти. - Чем вы там занимались в скалах?

- Да нет, ничего тайного. Я заклинания разучивал из книжки без обложки, а Мирел просто наблюдала. Потом другие ребята подтянулись, так что мы наедине-то и не оставались. Я ж не ты...

- Намёк понял, но мал ты ещё батьку учить, - отвесил шутливый подзатыльник Тимоти. - А то, что с другими подружился - это здорово. Я думал, не примут тебя, - лицо Сквоба-старшего посерело.

- Не сразу... Подрались сначала. Но потом, вроде, наладилось. Правда немного неприятно, что я о своей семье больше узнал от них, чем от родных, - закинул пробную наживку Гэйб.

- Спрашивай, - ответ отца немного ошарашил.

- Кто там кого хотел убить? - шокированный прямотой отца, сын выложил напрямик.

- Я. Вас обоих, - Тимоти поиграл желваками. - Она погубила мою Пирру, понимаешь?!

Габриэль смотрел в злые глаза отца, но не отводил взгляда.

- Доппельгангер, подменыш... Разные есть имена. Я не смог отличить, и за это я себя ненавижу! Говорят, мол сердце подскажет и прочее, - мужчина махнул рукой. - Ничего не подсказало! Дед твой заметил... Дьявол знает как, такое ощущение, что он всегда знал! С самого моего рождения. Это бесит больше всего!

В упавшей тишине было слышно, как соседский пёсик лает на прохожих, а где-то совсем далеко, гудит клаксон автомобиля. В остальном, даже дыхания не было слышно.

- Я тогда обезумел... Ты не подумай, что я тебя не люблю или ещё что-то такое. Мне просто стыдно, я до сих пор не выдерживаю твой взгляд. Мне кажется, что ты смотришь на меня с укором...

И опять повисло молчание, на этот раз нарушаемое бульканьем виски в стакан.

- А взгляд у тебя такой же как у Пирры! Это ж надо так... Тебя же подменыш родила, а ты вышел человеком, и вроде как похож на меня и на мать... На Пирру... Как выглядит мать я и знать не знаю... Дьявол разберёт этих метаморфов или как они там правильно называются...

И опять в тишине булькнуло виски, а глотки раздавались так, что казалось, что последующие - эхо первого.

Тимоти хотел повторить дозу, но Габриэль положил руку на стакан сверху:

- Не люблю, когда ты бухой. Знаешь, вообще ничего не меняет твоя история. Я не знал никакой Пирры, и деда не знал. У меня всегда был только отец. То есть ты. Ну вот встретился я с дедом летом... Нет, пап, давай уж мы как-нибудь вдвоём поживём, а?

И опять настала тишина, в которой был слышен хруст костей от крепких объятий и скрип зубов, стиснутых, чтобы не зарыдать.

На второй подход расспросов Габриэль не решится ещё долго, а вопросов стало только больше!