Часть 4. Узнать самого себя (1/2)

Заклинатель отложил в сторону бумаги. Перед угрозой быть скинутым для избиения на Байчжань, Мин Фань и Ло Бинхэ сработались. Маленькая черная овечка освоила базовые стойки, что успешно ему продемонстрировала. Мин Фань был похвален при Ло Бинхэ, а за стенами Бамбуковой хижины мотивационно напуган, чтобы впредь выполнял обязанности Главного ученика без таких вот сюрпризов. Она запретила травлю и издевательства над кем-либо. Судя по опять же мертвецки бледному лицу Мин Фаня тот проникся. Как раз пришло время и ему, как Горному лорду, сесть за бумажки, освободив от их большей части Мин Фаня. И удивительным образом, но ей это удалось. К ее большому изумлению. Если со сметами и отчетами, или там с домашней работой она и раньше думала, что справится, то с более узко направленной кореспондецией на имя Шэнь Цинцю, где нужно быть в теме предыдущих писем и встреч…

Шэнь Цинцю смотрел на отвеченные письма и не понимал. У нее нет Системы, которая бы ей все разжевала и что-то подсказала. Сама она ничего такого из ПБГД или Системы-спаси- бла-бла-бла не помнит, потому что нигде не было такого углубления в работу Горных лордов и вообще его дела. Но вот она успешно ответила на все письма вежливости. И ответила не парой размытых строк, обратная связь ради обратной связи, а так как надо. Как будто она знает все. Как будто в курсе, что за дом в отдаленной провинции, что за демон, которого она с учениками Цинцзин уничтожила десять лет назад, что за господин Гао. Она ничего не помнила, не знала кто эти люди, но рука сама выводила нужные слова, а голова думала только над правильными формулировками, а не придумывала все это. И это было странно. Она ведь не Шэнь Цинцю. Она… А кто она? Как ее имя? Откуда она взялась?

Шэнь Цинцю схватился за голову, пытаясь вспомнить свою настоящую жизнь. Не эту с попаданием в чужое тело, а другую. Она…она ведь… Откуда она знает о ПБГД и Системе? И если помнит их, то как не может вспомнить своего имени? Она расплывчато, но помнит другой мир, но как она не может вспомнить никого из родных? Как выглядела она? Как выглядело ее лицо? Кем она была? Кто она?!

— Шицзунь!

Шэнь Цинцю не услышал панический возглас Ло Бинхэ. Мальчик приготовил учителю закуски, на свой страх и риск, решив преподнести их Шицзуню. Ведь Учитель… Учитель его похвалил. Учитель больше не избивал его и даже разъяснил каким же глупым он был, когда думал, что получил неправильное руководство, обучаясь чему-то только со слов Нин-шицзе. Он не плакал, когда его били кнутом, но он хотел расплакаться, когда Мин Фань расписал ему все последствия этой ситуации для него и репутации Шицзуня. И ладно он, но Шицзунь!

Закуски полетели на пол, а Ло Бинхэ кинулся к своему Учителю, что упал на пол и начал сотрясаться в конвульсиях.

— Шицзунь! Шицзунь!

Мальчику было так страшно. Он сидел на коленях у тела Шицзуня, пытаясь до него дозваться, но это никак не прекращалось. Учителю явно было плохо и Ло Бинхэ не придумал ничего лучше, чем стрелой вылететь из Бамбуковой хижины, размазывая по лицу слезы. Он должен кого-то срочно найти! Хоть кого-то, потому что он бесполезен. Он не может сам помочь Шицзуню, не может даже сам позвать ему на помощь.

— Глава Юэ! — с рыданием в голосе взорвался Ло Бинхэ, увидев величественного заклинателя в черных одеждах.

Юэ Цинъюань не успел удивиться виду и голосу ученика Цинцзин, когда следующие слова мальчика полностью очистили его голову.

«В Бамбуковой хижине… Ш-шицзуню плохо!»

Ло Бинхэ остался в ту же секунду один. Он даже не смог уловить скорость, с которой Глава Юэ скрылся в бамбуке по направлению к хижине Шицзуня.

— Ло Бинхэ, чего раскричался?! — подошел с другой стороны Мин Фань, нахмурившись из-за слез шиди.

— Ш-шицзуню плохо, — снова зарыдал мальчик, а с Мин Фаня тут же слетела вся хмурость.

Главный ученик, так же как и Глава Юэ секундами ранее, сорвался с места и в этот раз Ло Бинхэ побежал за ним назад. Ему все еще было страшно за Шицзуня.

***</p>

Проснулся Шэнь Цинцю под одеялом и на кровати, но явно не на своей. Тут матрасы были еще хуже. Это кровать или ложе для пыток? С кряхтением заклинатель откинул одеяло, решительно предпринимая попытку покинуть столь негостеприимную кровать, от которой его спина готова была отойти в лучший мир.

— Шэнь-шисюн, слава Гуаньинь, ты очнулся, — сказал Глава пика Цяньцао. — Я сейчас же пошлю за Главой Юэ.

— Му Цинфан, — отозвался заклинатель.

Целитель выглядел так как будто давно не спал, ну или спал, но на одной из этих каменных кроватей. Му Цинфан подошел к шисюну, чтобы еще раз вслушаться в его пульс. Новое искажение ци настигло Шэнь-шисюна очень скоро. Его меридианы не восстановились еще от старой лихорадки, а теперь снова были повреждены.

— Насколько все плохо? — хрипло спросил Шэнь Цинцю, когда доктор закончил осмотр.

— Сейчас жизни шисюна ничего не угрожает, — сказал Му Цинфан, а Шэнь Цинцю иронично хмыкнул.