Глава 10 (1/2)

Адам медленно опустил пистолет и резко выдохнул. От потери крови дрожали руки, кружилась голова. Джени казалась ему сном, видением умирающего сознания. Он хотел коснуться ее, но боялся, что она просто растворится в воздухе, исчезнет раз и навсегда. Дженнифер разговаривала с ним, с немалой силой сжимала здоровый бок, стараясь отвлечь от невыносимой боли. Благодаря его подсказкам, они вскоре вышли к шоссе. Теперь оно больше походило на кладбище автомобилей и прошлой жизни. Их укрывал слой снега, лишь изредка попадались слегка заметенные следы измененных.

Чем больше проходило времени, тем сильнее его состояние походило на бред. Жар уничтожал, боль раненого бока растекалась по всему телу, вызывала головокружение. Наверное, лишь чудом ему хватило сил вместе с Джени добраться до шоссе, устроиться в старом трейлере. Она хромала, но практически тащила его, едва соображающего, на себе. В дальней части дома на колесах Адам опустился на кровать и шумно выдохнул. Дженнифер старалась собраться, суетилась, что-то искала. Нашла аптечку, пришла к нему и велела показывать рану. Он пытался держаться, быть сильным, хорошо было бы бежать дальше, чтобы преследователи уж наверняка потеряли след. Противиться ее напору просто не было сил. Она взяла инициативу в свои руки. Холодными руками подняла одежду, осмотрела рану, ругнулась. Адам постарался отшутиться, дать понять, что все в порядке. Перспектива того, что она решит что-то делать с пулевым ранением — пугала. Стоило в руках Джени появиться ножу, Адаму поплохело в тот же миг. Он сильно сомневался в том, что она знает, что делает.

«Ладно, она хотя бы попытается, будто есть выбор…»

Стоило ей растерянно проговорить про что-либо подходящее под антисептик, вырвался нервный смех. Конечно же, еще до вечера с Рондой удалось припрятать фляжку с виски. Джени будто бы с осуждением покачала головой, но совсем мимолетно улыбнулась. Адам видел, как она, сильно кусая губы, нагревает лезвие ножа. Идея прижечь рану — хорошая, но исполнение вызывало множество сомнений.

Дженнифер не прекращала извиняться, прижимая к краям ранения нож. От боли вновь потемнело в глазах. Тогда Адам осознал, что после получения пули стало полегче. Теперь же все ощущения вспыхивали перед глазами яркими пятнами. Не выпуская из зубов закушенной жилетки, простонал от боли. На лице Джени отразилось искреннее сожаление в том, что ей приходится причинять боль.

Когда с обработкой раны было покончено, оставила его отдохнуть. Адаму стало немного легче, тогда и хорошо понял, почему нужна пауза. На себе ей все не вывезти, а из него помощник оказался совсем никчемный. Хотелось спать. Просто немного сна для восстановления сил. Вместе с тем становилось и жарче. Точно вновь поднималась температура. Он просто проваливался в бездну своего паршивого состояния.

Сквозь нахлынувший бред он слышал ее голос, будто видел очертания. Только вот сознание уносило его все дальше от реальности. Именно в эти мгновения он осознавал, что Джени чем-то светлым, но при этом грустным. Она так редко улыбалась, но именно эта эмоция стоила дороже всего. Становилось теплее на душе. Края губ слегка поднимались, глаза прищуривались, но так и оставались грустными — отпечаток пережитых событий. В бреду ему хотелось слушать Дженнифер все время. Голос будто указывал путь к свету в непроглядной мгле. Вновь вспоминалось ее пение. Промелькнула мысль, о том, что если посчастливится выжить, хотелось бы еще раз его услышать.

*** </p>

Последняя вылазка совершенно вымотала Адама. После возвращения он провел добрые полчаса в душе, после чего решил отправиться выпить.

В баре, как обычно, было шумно. Многие праздновали возвращение группы, очередную успешную сделку. Адам фыркнул, прошел к стойке и утащил под осуждающим взглядом Эбби бутылку вина.

Хотелось найти укромное место и устроиться там. Пробежавшись взглядом по залу, заметил Алисию. Она устроилась в дальнем углу зала. Сидела и скучала, подперев щеку кулаком.

— Слышал, ты любишь красное полусладкое?

Адам поставил бутылку на стол и опустился напротив. Алисия оторва взгляд от созерцания вида за окном и улыбнулась Адаму.

— Я рада тебя видеть. Рада, что вы вернулись.

— Не скучай, — Адам налил вина и оглядел ее. — Он так и не пришел обратно?

Лис вздохнула, выпила практически залпом и шумно опустила стакан.

— Нет, Адам.

Он выпил и вздохнул. Следовало что-то делать. Оставлять Лис в таком состоянии не хотелось.

— Рванули на север? — вдруг выпалил Адам и наткнулся на удивленный взгляд Алисии. — Я не шучу. Можем взять заказ или просто за… да похеру, за чем именно. Рванем отсюда проветрить головы. Нечестно держать тебя здесь.

Алисия взглянула с недоверием, что не укрылось от Адама. Он слегка пожал плечами и выпил.

— С группой скучно, они слишком серьезные. Мы с тобой не меньшие профессионалы и справимся сами не хуже, — Адам одобрительно улыбнулся.

— Хорошо, Адам, — поддалась его обаянию Алисия.

Отпроситься в долгую вылазку, еще и с Адамом оказалось непросто даже для Алисии. Группа не хотела лишиться лучшего механика, попросту не доверяла спутнику. Однако, упрямства ей оказалось не занимать. После рассказа про благую миссию по развитию торговых путей, с тяжелым сердцем, но добро дали.

Пунктом назначения выбрали Аляску. Самую холодную часть штата — северную. Незадолго до такого решения на связь выходили жители одного из поселений, просили помощи. Перед выходом они получили массу инструкций, часть из которых Адам благополучно прослушал, рассчитывая на более внимательную Лис.

Путь выдался трудный. Чем ближе оказывалось место назначения, тем труднее было идти. Постоянные снегопады, ветер, сильное снижение температуры. Адам ловил себя на мысли, что больше не станет жаловаться на холодную зиму в поселении, когда ночи все же он проводил в теплом доме, а на улице — редкие вылазки и мелкая работа.

Они вместе преодолевали непролазные снега, строили себе ночлеги в лесах своими силами. Согревались в объятиях друг друга. Для Адама стало по-настоящему важно дать Лис забыть очередной молчаливый уход Диего просто в никуда. Его раздражало подобное поведение. Становилось обидно за нее, ведь Алисия, с ее открытой душой и добрым сердцем, переживала подобное крайне болезненно. Адам не хотел оставаться в долгу перед ней за то, как она сама вытащила его из бездны отчаяния. За время, что он жил в поселении, Лис стала не просто другом. Это было что-то большее. Какая-то внутренняя связь. Бесконечная благодарность, доверие. Ее стремление жить передавалось и ему самому, наполняя душу и сердце. Только сердце самой Лис принадлежало Диего. Несмотря на всю боль и обиды. Адам не был претендентом на чувства, но и не хотел, чтобы они доставались тому, кто так беспечен с ними.

— Лис?

Адам сонно потер глаза и осмотрел их временное убежище. Алисии не оказалось под боком. На улице еще не рассвело, перед ночлежкой тлел костер. Он нахмурился, застегнул куртку и вылез, оглядываясь.

Алисия нашлась стоящей на отдалении. Ветер трепал выбившиеся из-под капюшона волосы, она смотрела на зарождающийся рассвет. Тусклое солнце заливало красками небо, отражалось на поверхности ледяной воды. Вид завораживал, пробуждал мысли о чем-то далеком, практически недостижимом. Только ведь они оба пришли сюда. Сделали невозможное.

Адам подошел сзади и остановился рядом. В молчании оба наблюдали за чарующей природой, каждый думал о своем, осмысливал прошедший путь.

— Спасибо тебе, — разорвала тишину Лис.

Адам с непониманием взглянул на нее.

— Что вытащил меня, — пояснила она. — Теперь я понимаю, почему ты все рвешься на выезды. Сидя на одном месте — сойдешь с ума от всего, что творится в голове. Я счастлива, Адам, что нахожусь здесь. Что нахожусь здесь с тобой. Ты отличный парень… И просто суперский друг.

Он не нашелся, что ответить. Усмехнулся и приобнял ее за плечо. Его устраивала позиция друга здесь рядом с ней и вдали от проблем обоих. Практически на краю земли в окружении невероятной красоты гор, леса, бескрайних снегов и холода, покалывающего лицо…

***</p>

Адам не знал, сколько времени провел в отключке. Периодически он совсем проваливался в забвение. Становилось настолько плохо, что хотелось умереть. Не мучить Джени, которая тратила колоссальные моральные и физические силы. А он даже не мог поблагодарить ее, извиниться.