Часть 26: Больше, чем кровь (1/2)

Санран немного отстраненно думает, что смирение — это очень плохая вещь, приносящая много блаженства. Тщательно убеждает себя, что вопреки этому — на данный момент необходимая. Требуемая. Должная.

Мысли распадаются как карточный домик, стоит Кушине окрикнуть ее на улице, словно бы их и не было. Она, отчего-то, не в привычной одежде, а в прикиде шиноби. Только без жилета.

— Тебя дома не поймать, а сама даже на чай не заглянешь! — журит старшая и прицельно выхватывает под локоть, таща в одной ей известном направлении. И все это наносное, топкое, бездеятельное шугливо сбегает из мыслей, как подстегнутые кнутом. Словно кто-то натягивает нить, на которую нанизаны бусины-позвонки до предела. Санран плохо понимает что ей ответить на претензию, только покаянно и неловко улыбается, до крови закусывая щеки изнутри.

Кушина смотрит пронзительно, цепко, но улыбается тепло.

— Кейко приезжает сегодня! — постанавливает она, как само собой разумеющееся.

— А это… Кто? — немного боязливо спрашивает Санран, силясь вспомнить.

— Я же рассказывала! Она жила у границы с Чаем, пол года назад я предложила переехать ей в Коноху, — поспешно вводит в курс Кушина. — Но тогда у нее сын был еще маленьким, да и война… — старшая упрямо мотнула головой, отгоняя какие-то мысли. Сан едва поспевала за ней, разрезающей толпу как киль волны.

— Там… Не важно. В Конохе им будет безопаснее, — подытожила Кушина. С этим аргументом Санран спорить не могла, озадаченная подбором слов.

— А она… С семьей?

— Разумеется! У нее сын и муж. И… Еще кое-кто будет. Через пол года, — лукаво улыбается Кушина. До Сан доходит медленно, поэтому она выдает только многозначительное «о». — Вот мы и на месте.

Здание отдаленно напонимает то общежитие, в котором живет сама Сан, только немного… Основательнее, наверное. Этот район дальше от башни хокаге, но ближе к торговым улицам. Ран плохо знает деревню, но догадывается, что это преимущественно гражданские кварталы.

— Кейко-сан не шиноби? — уточняет на всякий случай.

— Нет. Но у нее есть чакра, как и у ее сына. Думаю, ты еще встретишь его в Академии через пару лет.

Санран только глубже погружается в свои мысли. Пару лет? Она не задумывалась о своей жизни… На такой долгий промежуток времени. Но необходимость продолжать учить малолетних балбесов, из года в год… Ее угнетала. Не слишком радостная перспектива.

Все ее перспективы довольно безрадостные, если так подумать.

Им открывает женщина по которой принадлежность к клану понятна с первого взгляда. Типичный для Узумаки овал лица, тонкие губы, аккуратный нос и очень… Выдающаяся фигура.

Красные волосы острижены в гладкое каре по плечи и знакомый стальной оттенок глаз — с холодным, фиолетовым отблеском, как у ртути или железа цвета побежалости.

— Кушина! — радушно приветствует она. — Я… Ох, ты с гостями, — женщина усмехается и быстро переключается, бойко приосанившись. — Тогда дела подождут.

— Мы как раз по делам. Это Санран-чан, ты можешь обращаться к ней за помощью, если меня по каким-то причинам не получается найти, — обходя любые подробности и расшаркивания говорит Старшая. Санран, конечно, не против, но ощущает себя немного преданной. О таком следовало бы… Предупреждать, наверное.

— Не стойте не пороге, — уверенным голосом направляет их Кейко. — У нас, конечно, не хоромы, но где присесть найдется. Давай, не вздумай опять внезапно убегать, Кушина!

Старшая смеется задорно и пропихивает Сан вперед, заходя следом.

— Я человек долга, Кейко. Ничего не могу обещать.

Они перебрасываются ворохом каких-то имен и названий абсолютно чужих для Сан и она теряет нить диалога на первом же предложении. Их жилье — две комнаты — полностью заставлено кучей ящиков разного размера и вида.

— Мой муж занимается поставкой разной утвари и ремесленных изделий из Чая, — поймав ее озадаченный взгляд просвещает Кейко. — Мы пока только заняты поиском места для лавки и склада, так что живем на коробках.

— К слову о лавке, — вклинивается Кушина. — Санран разбирается в таких… хозяйственных фуинах даже лучше меня.

— А какого рода эти... фуины? — задумчиво уточняет Кейко, очевидно, плохо понимающая суть.

— Сделать небьющиеся стекла. Или отопление и проветривание, — дополняет имото. Сан начинает ощущать себя очень полезнвм в хозяйстве инструментом. Что, конечно, привычно, но… Отчего-то в этот раз уязвляет.

Она и сама не понимает почему.

Зато почти наяву чует как у Кейко начтнают часаться руки и загорается взгляд.

— Я тебя поняла. Без награды не оставим, не бойся, Санран-чан, — с хищной ноткой заявляет Кейко.

— Я могла бы запечатать коробки, — неуверенно предлагает Сан. — И освободить место.

— О, нет, это ни к чему пока. Иначе потом мы совсем не найдем в этом ворохе нужного, — тяжело вздыхает женщина. — Такеши и без этого путается, а мне не помогает даже два десятка тетрадей нуменклатуры.

— К слову, где Ясуо?

— Такеши взял его с собой, приобщает к семейному бизнесу, — фыркает Кейко.

— В четыре года? — с сомнением спрашивает Кушина.

— Вы же отправляете их в пять учиться убивать, — ответ звенит чем-то нехорошим, злым. Сан чувствует как Кушина у ее правого бока замирает и вслушивается, как и она сама, в эти нотки. Они приносят ей… Огорчение? Разочарование? Сожаление? Коктейль сложный, неоднозначный. Но определенно не положительный.

— Кейко…

— Мы уже говорили об этом, Кушина. Не стоит, — качает головой женщина и тяжело вздыхает. В ее голосе звучат знакомые непримиримые нотки. — Мое мнение не изменилось.

В комнате повисает неуютное молчание и Сан как никогда ярко ощущает себя лишней. В этом диалоге и в целом. Эта жизнь… Новая, чужая, мирная. Торговцы, товары. Враждебное отношение к шиноби и их профессии. Внезапно — разделяемое, похоже, Кушиной. Или неодобряемое?

— Я рада была познакомиться, — прокашливается Сан. — Меня можно найти в общежитии у пятого полигона, когда я понадоблюсь.

— Но ты даже не посидела с нами! — возмущенно дуется Кушина и от этого почти физически больно.

— Мне нужно подготовиться к занятию завтра, сенсей, — гнет свою линию Сан и хмурится, потирая ключицы и отводя взгляд.

— Что же, тогда и я пойду, пожалуй. Дел действительно много, — с извиняющейся улыбкой встает из-за стола Кушина.

— Ой да, не оправдывайся, — отмахивается Кейко. — Ты же знаешь, я всегда рада тебя видеть. И тебя тоже, Санран-чан. Заглядывай как-нибудь, — ей озорно подмигивают на прощанье.

Санран старается улизнуть быстрее от слишком внимательной Кушины и собственного необъяснимого дискомфорта. Смесь из безосновательной обиды, собственной никчемности и какой-то безобъектной зависти. Ей кажется, словно о ней вспомнили, только когда ей нашлось применение. Как первую подходящую деталь прикручивают, когда что-то другое искать лень, лишь бы механизм работал хоть как-то. Она отмахивается от ощущений, пытаясь заскочить на крыши и… Когда вообще в ее жизни что-то шло по плану?

— Ты что… Ревнуешь меня? — в глазах у имото такая проницательность, что тошно. — К Кейко?

— Нет, — поспешно отвечает Сан и тут же понимает, что это была ошибка. Нет. Нет ведь? Она не ревнует, ни капли!

— А вот и да. Анэ! — возмущенно вскрикивает Кушина, когда Сан пытается прибавить шагу и скрыться в толпе, которая, как на зло, рассосалась. — А ну стоять!

Сан не хочет думать об этом сейчас. Ревнует? Нет же. Она просто… Устала. Она не знает чего ей ждать. От непонятного и внушающего страх Минато. От слежки, которая, кажется, исчезла, но паранойя душит Сан до сих пор. От собственного шаткого и уязвимого положения. Птичьих прав. Просто Кушина — это единственная твердая почва под ее ногами — и она ускользает. Просто… Возможно…

Возможно Санран не хотела бы ей делиться. У всех них есть еще кто-то, да хоть эта чертова деревня, а у нее… У нее есть только фуин и Кушина.

Узумаки-старшая опасно щурится и в следующее мгновение земля уходит из-под ног.

— Имото! — со злостью взвизгивает Сан, которая была не готова к такому повороту событий совсем. Цепь плотно держит лодыжку. Что дергайся, что не дергайся — висеть ей вниз ее глупой головой, глаза в глаза с самой Кушиной. Та стоит уперев руки в боки как ни в чем не бывало. — Отпусти меня на землю!

— Обойдешься! — в тон ей отвечает старшая и уверенно прокладывает себе дорогу к полигону у дома хокаге, если Сан не путается в направлениях от резкой смены… Точки зрения. Провожающие их ошалевшими взглядами люди ее ни капли не волнуют.

— Надо надрать вам всем уши, чтоб неповадно было! Стоит! Только! На секундочку отвлечься! — Кушина зла и фонит ки так, что может душу из тела выбить. — Как что-то идет не так! Или вы куда-то влазите!