Глава 8, часть 2. (2/2)

Юи знала, что не должна «судить о книге по обложке», но она начала подозревать, что Буланже-сенсей будет противоположностью Винсена-сенсея и в других отношениях. Например то, как он нахмурился ещё сильнее, когда осмотрел комнату и заметил Юи, прежде чем переступить порог и занять свое место за столом.

— Добрый день, дети, — начал Буланже-сенсей, ставя свою сумку на пол с громким стуком, похожим на стук упавших книг.

— Добрый день, сенсей, — вежливо ответил класс.

— Я хотел бы напомнить вам всем, что я буду собирать ваши отчёты в конце этой недели. Убедитесь, что они будут готовы до истечения крайнего срока, а желательно — раньше. И помните, что мой ассистент прекрасно сможет проверить их грамотность, и что его оценка правописания влияет на итоговый результат. Поэтому убедитесь, что вы также внимательно проверили свою работу. Итак. Я вижу, что сегодня у нас новый ученик. — Ледяные голубые глазки пригвоздили Юи к её месту. — Мисс Киригая.

— Угу… — Юи застенчиво кивнула.

Бровь мага изогнулась:

— Я бы попросил вас ответить должным образом, мисс Киригая. На своих уроках я ожидаю твёрдые и краткие ответы. Особенно от дочери рыцарей на службе Её Величества. — Прокатилась рябь шёпота, которая была немедленно подавлена одним взглядом учителя. — Я доступно объяснил?

— Д-да… сенсей! — Юи поправила себя на лету.

— Очень хорошо. — Буланже-сенсей снова повернулся к доске. — Сегодня мы продолжим с того места, на котором остановились, — на географии приграничных территорий Германии и их недавнем историческом значении.

Единственная черта, которую Буланже-сенсей разделял с Винсеном-сенсеем, заключалась в том, что он действительно хорошо рисовал. Человеческому магу не составило труда нарисовать карту Северной Халкегении просто по памяти — тривиальная задача для собственной «эйдетической памяти» Юи, но чрезвычайно впечатляющая для большинства остальных.

— Как вы все должны помнить из предыдущих лекций, простолюдины, редко испытывающие необходимость углублять свои знания, часто называют Германию «королевством», — Буланже-сенсей закончил рисование карты последней точкой, отколовшей кончик его меловой палочки. — Но это противоречит истинной сложности государственного устройства нашего северного соседа и жарким отношениям Тристейна с ним на протяжении веков. Во время нашей первой лекции несколько недель назад мы кратко коснулись того факта, что Четыре Священных Королевства — это Альбион, Галлия, Ромалия и Тристейн, чьи королевские линии получили свою власть по наследству от Основателя Бримира и его учеников. Эти королевства являются неизменным наследием нашего Святого Основателя и просуществовали шестьдесят два столетия до наших дней.

Шестьдесят два столетия, шесть тысяч двести лет. Помимо того, что Юи была занята подготовкой к урокам, она воспользовалась своей библиотечной карточкой, чтобы проглотить семь томов по «истории Земли», и хотя её усилия по построению перекрёстных ссылок были пока не столь впечатляющими, они выявили противоречия и «предвзятость». Однако взгляд на прошлое, пусть и неполный, давал ей единственную реальную основу для сравнения с тем, что она узнавала сейчас о Халкегении.

Частично неполнота этой записи была вызвана тем, насколько долгими на самом деле были шесть тысяч лет. По крайней мере сотня человеческих жизней, гораздо больший промежуток времени, чем, вероятно, мог бы прожить любой человек, дольше, чем сама Юи могла смоделировать опыт подобного существования.

Шесть тысяч лет — это примерное время между самой ранней цивилизацией, построившей город на Земле, которая разработала примитивную письменность и грубые металлические инструменты, и современным высокотехнологичным обществом, создавшим сложные интеллектуальные механизмы, такие, как сама Юи.

За такой большой промежуток времени данные неизбежно терялись в результате войн и катастроф, или искажались при переводе между форматами и языками, или просто никогда должным образом не записывались и не архивировались. Ошибки продолжали накапливаться в исторических записях, ускоряя переход «фактов» в «легенды», пока не осталась только мучительно фрагментированная коллекция данных.

[Наблюдение:] На современной Земле не было цивилизаций, которые претендовали бы на непрерывную историю, составляющую более трети той истории, на которую претендовал народ Халкегении.

[Запрос:] Если это было так, то как халкегенийцы архивировали свои данные так, что так много сохранилось?

Теории начали стремительно разрастаться. Юи торопливо упихала мысль в фоновый процесс и вернула большую часть внимания к лекции Буланже-сенсея.

— На протяжении большей части этой истории Северные Королевства были местом постоянных раздоров и варварства. Бедная почва и суровый климат этих земель были неблагоприятны, и Избранный народ Основателя мудро избегал их во время своего Исхода из Святых Земель. Самые старые церковные записи говорят нам, что только много веков спустя местные жители получили образование и были приведены к Вере, которая объединила Святые Королевства под властью Ромалийской империи.

[Анализ:] Ромалийская империя, государство, возникшее спустя пятьсот лет после «Исхода из Святой Земли» и существовавшее примерно до момента четырёх тысяч лет назад.

Юи почувствовала «искушение» запустить процесс ассоциативного анализа и поискать параллели со Священной Римской Империей — но сравнение потерпело неудачу при ближайшем рассмотрении.

Ромалия была первым из образовавшихся Бримирических Королевств. Легенды гласили, что её народ прибыл морем, а не опасными сухопутными путями, и благодаря своей численности и прекрасному климату для ведения сельского хозяйства добился гораздо большего успеха в создании своего государства, захватив более половины современной Галлии.

По мере того, как Ромалия росла, Церковь Основателя распространилась на другие королевства вместе с армиями, которые помогали в борьбе с коренными народами и в конечном итоге завоевали их и уничтожили опасные местные виды, которые вели войну с королевствами. Более тысячелетия Империя держалась благодаря медленному, но упорному и безжалостному продвижению в стремлении взять под контроль всю Халкегению с целью подготовки к их священной цели возвращения человеческих земель.

Упадок Ромалийской империи наступил позже, после того, как она достигла своего наибольшего размаха, а другие Бримирические Королевства начали набирать силу. Измученная постоянными военными кампаниями, а также катастрофическим провалом Второго Крестового Похода против эльфов, она начала сдавать позиции. Однако всё равно потребовались восстание всех трёх остальных королевств одновременно и почти сто пятьдесят лет войны, чтобы разрушить империю, которая просуществовала чуть более полутора тысяч лет и покорила половину континента.

— Увы, хотя Священные Армии Ромалийской Империи преуспели в том, чтобы принести Веру и дары Основателя народам далеких северных территорий, — им не удалось связать северян с кровными линиями нашего Великого Основателя. — Буланже-сенсей прищурил глаза и сморщил нос, не то в «раздражении», не то в «удивлении». — Странно думать, читая древние трактаты, что когда-то Тристейн почти поглотил Германию, в то время как недавно чуть не произошло наоборот.

[Примечание:] «Ирония судьбы».

— Вместо этого северные провинции остались непоколебимы в своей независимости и, не имея преемственности объединяющего Королевского Дома, быстро обратили Благословение Основателя друг против друга в сотнях войн и бесчисленных набегов на Священные Королевства. Именно эти нападения в конечном счёте объединили Бримирические королевства под властью Галлии, чтобы начать один из двух Крестовых Походов в истории, которые не ставили целью возвращение Святой Земли.

Буланже-сенсей глубоко вздохнул, прежде чем продолжить:

— Считается, что Крестовый Поход Белого Северного Креста достиг сердца современной Германии — но он снова потерпел неудачу в привязке Северных Королевств к кровным линиям Основателя. Считается, что это отчасти связано со смертью правящего Папы Виктуса Двадцать Второго, который сыграл важную роль в привлечении внешних провинций к делу Крестового Похода, и без чьего руководства генералы и князья не смогли продвинуться вперёд. В чём Крестовый Поход преуспел — так это в закладке основы для Съезда Саттерана, на котором короли и принцы всех Северных Королевств собрались вместе, чтобы договориться о своем первом соглашении. Фактически, именно на Съезде Саттерана были установлены первые официальные связи с Церковью Основателя, Папа Пий Десятый был приглашён туда лично из-за большого уважения, которое его предшественник, Папа Виктус, сумел завоевать. Первое соглашение, как и последующие, не объединило Северные Королевства и не создало прочного мира, вместо этого они сформировали структуру, которая позволила направить варварство Севера в нужное русло, а конфликты свести к церемониям и мелким стычкам.

Буланже-сенсей прищурился так, что это указывало на то, что он был очень недоволен.

— Священная Германская Империя Присоединённых Территорий Бримирической Церкви, как она официально известна, состоит из союза многих независимых образований, герцогств и княжеств, которые присягают на верность Императору, избранному Советом Курфюрстов. Этим территориям позволено управляться так, как им заблагорассудится, но они должны подчиняться императору в делах иностранной политики и вопросах войны или большой угрозы всей Империи. Исторически, поскольку Германия — горная страна, она была разделена географическими барьерами, особенно на юге. — Взгляд Буланже-сэнсэя снова упал на Юи с тем же тревожным холодком, который она чувствовала раньше. — Поскольку вы должны были подготовиться, мисс Киригая, не могли бы вы, пожалуйста, назвать основные Южные провинции?

[Запрос:]

[Воспроизведение из локальной памяти.]

— Южные провинции Священной Империи Германии — это Великое герцогство Арнхальт, герцогство Тростхейм и Княжество Говения. — Юи перечислила названия из переведённого текста, который ей дала Ирен-сенсей. Она ещё не закончила анализировать всё, что загнала в память, но для ответа простого цитирования было более чем достаточно. — Есть также четыре полуавтономные территории вдоль южной границы Германии, общая площадь которых равна княжеству Говения, которые присягнули лично действующему императору королю[5]<span class="footnote" id="fn_32355380_6"></span> королевства Саттеранд Альбрехту Третьему. Это прибрежное епископство Веснования, епископство Лорн, Торговая территория Тевтен и Пограничная территория Лейррус.

К этому времени большинство других детей уже совсем не выглядели удивлёнными тем, как лихо ответила Юи. Она была очень осторожна, оперируя только информацией, которую дала ей Ирэн-сенсей, так что это создало бы лишь впечатление, что она усердно училась. Однако Юи сначала забеспокоилась, что Буланже-сенсею не понравился её ответ, — он посмотрел на неё с выражением, которое колебалось между «замешательством» и «удивлением», но ограничился неглубоким удовлетворённым кивком:

— Приемлемый ответ, мисс Киригая, очень хорошо. — Холодные голубые глаза обвели комнату. — А теперь, обращаясь к остальной части класса, — может ли кто-нибудь назвать территорию, которую мисс Киригая только что назвала, и которая какое-то время была частью нашего собственного прекрасного королевства? Мистер Такахаси. — Буланже-сенсей указал на Бардиша, который первым поднял руку.

— Это Великое герцогство Арнхальт… — сильф запнулся и нахмурился. — Подождите, нет… Это вопрос с подвохом.

— Прошу прощения? Так является или не является Арнхальт вашим ответом, мистер Такахаси?

[Подтверждение!] Бардиш был прав!

Мальчик наморщил лоб, а затем покачал головой.

— Это не так. Арнхальт не считался Великим герцогством до того, как стал частью Германии, это было…

— Мисс Киригая? — Буланже-сенсей указал на неё так же быстро, как она подняла руку.

— Бардиш-кун… Эм… Я имею в виду, что мистер Такахаси прав. Эрцгерцогство Арнхальт было реорганизовано, когда линия Арнхальтов вступила в брак с семьёй Цербст и объединила их территории в Великое герцогство. Оно было некоторое время независимым государством, отделявшим Тристейн от Германии, прежде чем было вновь поглощено Империей.

Юи села, снова довольная тем, что ответила только знанием, которым обладали все. Так почему же Бардиш бросил на неё такой «свирепый» взгляд?

— Вы снова удивляете меня, мисс Киригая. — Буланже-сенсей посмотрел на неё из-под полуприкрытых век. — Совершенно правильно. Оставшуюся часть сегодняшней лекции мы сосредоточим внимание на регионе Арнхальт. Поскольку его история тесно связана с нашим собственным королевством, я считаю, что это может оказаться поучительным…

Урок истории и географии Германии продолжился в том же стиле. Время от времени Буланже-сенсей прерывался, чтобы задать вопросы, но единственными, чьи ответы он счёл «приемлемыми», были Бардиш, Эшлинг и сама Юи. Казалось, большая часть лекции прошла мимо ушей большинства детей, и, возможно, Буланже-сенсей был слишком требователен.

Оказалось, что у Степвайс-сенсей была противоположная проблема. Она была очень дружелюбна с учениками, может быть, даже слишком дружелюбна, поскольку сосредоточила свои усилия на помощи самым отстающим, предоставив остальным разбираться самостоятельно. С другой стороны, грамматика халкегенийского языка оказалась тем предметом, где блистала Баландина, и теперь Юи притворялась, равняясь на свою подругу-сильфу, а не на Эшлинг или Талию.

Она была почти удивлена, когда её внутренние часы сообщили, что уже три часа и занятия заканчиваются. Остаток дня был посвящён внеклассным занятиям.

Как она и обещала, Юи села рядом с Баландиной и принялась помогать своей подруге с домашним заданием. Всё это было действительно легко, но она притворилась, что тоже должна усердно поработать над этим, чтобы девочка-сильфа не чувствовала себя плохо из-за того, что ей было тяжело. Бардиш задержался достаточно надолго, чтобы посмотреть, что они делают, затем сложил работу на учительский стол и вышел.

— Даже не задержался, чтобы помочь собственной сестре! — Голос Талии звучал недоверчиво. — Бардиш действительно безнадёжен, да?

— Как будто я вообще хочу, чтобы он был рядом! — Баландина скорчила рожицу. Опять. — Он всё время обращается со мной как с маленьким ребенком! Делает вид, что весь такой умный, хотя на самом деле это не так! Я его терпеть не могу! Но Ирэн-сенсей заставляет нас жить в одной комнате, так как мы брат и сестра!

— Это, должно быть, тяжело, — Эшлинг похлопала девочку-сильфу по плечу, наклоняясь, чтобы прочитать домашнее задание от Офелии-сенсей. — О, и тут неправильно!

— Гррр!

День превратился в вечер, солнце, наконец, начало клониться к закату, тени от деревьев удлинились, а небо приобрело бесчисленные оттенки золота. Талия и Эшлинг уже ушли — их забрал отец Талии, добродушный молодо выглядевший лепрекон с волосами точно такого же золотистого оттенка, как у его дочери. Несмотря на то, что Эшлинг была лишь подругой Талии, он был так же ласков и с ней, взяв обеих девочек за руки, когда они выходили на улицу, помахав на прощание.

Наконец Баландина отложила карандаш, собрала свои бумаги и устало сложила их в лоток для готовых работ. Она и Юи были последними, кто остался в классной комнате, за исключением одного из старших воспитанников, Таркина, мальчика-лепрекона из «вневременных», который ожидал, пока все закончат, за книгой. Таркин забрал стопку домашних заданий, чтобы отнести их в кабинет и запереть, пока Юи и Баландина смотрели на закат.

— Всё не так уж плохо, Бан-чан, — подбодрила Юи, выйдя на улицу. При виде кого-то в подобном состоянии у неё немедленно включился режим запрограммированного реагирования, который папа иногда называл «материнским инстинктом». Она не поправляла его, потому что это, вероятно, была хорошая аналогия. Юи не могла не помочь, когда люди вокруг неё были в беде, особенно когда они были её друзьями. — Разве Офелия-сенсей не говорила, что ты становишься лучше? — Это звучало многообещающе, ей просто нужно было поддерживать в Баландине позитивные мысли. Подруга пробормотала что-то себе под нос, так тихо, что даже слух и распознавание речи Юи не смогли расшифровать. — Эм? Что это было?

— Я сказала… — Сильфа остановилась как вкопанная.

— Бан-чан?

Они были примерно на полпути между зданием школы и «Аррунским Домом», как раз на границе участков. Забор из кованого железа, разделявший их, был частично демонтирован, а в освободившемся проёме достраивалась кирпичная арка. Когда она будет закончена, здесь получатся прекрасные ворота для школы.

[Запрос:] Ещё один проект учеников?

Баландина посмотрела на школу, потом на приют, но так и не взглянула на Юи.

[Корректировка:] Она смотрела не на приют, она смотрела на поля вокруг, где снова собрались классы самозащиты, на этот раз с тренировочным оружием. Бардиш был там, с утяжелённым тренировочным шестом вместо своей алебарды, нанося удары по цепочке приманок, созданных магией Наны.

— Почему Уэде здесь намного лучше? — спросила девочка-сильфа, и Юи потребовалась целая секунда, чтобы понять, что вопрос не был адресован никому конкретно. — Всё, что он когда-либо делал, — это играл в свои глупые игры и изо всех сил старался игнорировать меня. Братик не такой умный, его оценки были совершенно средними — но сейчас ты единственная, кто может его обойти в математике и истории. И раньше он не был ни очень крупным, ни спортивным. Все его мышцы — результат Перехода…

Юи молча слушала, сочувственно кивая, пока обрабатывала новые данные. Это было самое «сокровенное», что когда-либо открывала ей Баландина, — и каждое слово нужно было разобрать и проанализировать.

— Но сейчас ему как будто всё легко дается, и он уделяет мне много внимания… Раньше мне всё время хотелось играть с ним — но теперь я больше никогда не хочу видеть его глупую физиономию!

[Вопрос:] Баландина плакала?

Единственный ответ, который сумела сформулировать Юи, — заключался в том, чтобы тихо положить руку на плечо подруги и подождать, пока она перестанет вздрагивать. Баландина не издала ни звука, вместо этого она прикусила губу и снова двинулась вперёд.

— Изображает из себя крутого и умного… Он, должно быть, нашёл какое-нибудь умение на сообразительность!

— Хм… Я совершенно уверена, что это не так, Бан-чан. — Юи мягко улыбнулась. Возможно, это было хорошо, что ALO больше не игра, — Баландина, похоже, не очень была склонна изучать игровую механику, даже если бы это был вопрос жизни и смерти. — Я думаю, что Бардиш-кун просто очень старается, вот и всё.

Подруга доказала её правоту громким вскриком:

— Какая разница!

К тому времени, когда они вернулись в «Аррунский Дом», большинство детей уже были там, помогая готовить ужин, болтая о том, как прошел день или играя в настольные игры.

Некоторые уже были одеты в пижамы и вытирали влажные волосы, что указывало на то, что начался длительный цикл купания, когда все приводили себя в порядок и готовились ко сну.

Юи наблюдала за несколькими детьми, играющими в настольную игру, которую она хотела попробовать с тех пор, как увидела её на полке. Это был первый раз, когда было свободное место, и по какой-то причине ей и правда хотелось поиграть за маленькую машинку. Но прежде, чем она смогла подойти и спросить — можно ли ей присоединиться, Юи увидела Ирэн-сенсей и очень знакомую девочку-кайту, держащую ещё более знакомую сумку. Это была та самая сумка, с которой мама ходила за продуктами, и Юи определённо смогла разглядеть воротник одной из своих рубашек, торчащий сверху.

— Силика-чан? — Мейв наклонила голову, пытаясь расшифровать, что это означало. И, что ещё более важно: — Силика-чан, что случилось с твоими волосами?

И её ушами, если уж на то пошло. Волосы Силики-чан были в беспорядке, и даже короткий мех её ушей был полон репьёв. Маленький пернатый дракончик, цепляющийся за её плечо, выглядел не намного лучше.

— Это долгая история, Юи-чан, — Силика слабо улыбнулась. [Наблюдение:] Её лицо тоже было грязным. Глаза Юи подозрительно сузились. «Длинная история» — это был один из тех «эвфемизмов», которые она не могла просто оставить в покое. Кайта потупилась: — У Алисии-сама просто нашлась тяжёлая работёнка для нас, вот и всё.

— Юки-чан была вообще полностью в грязи. — Ирэн-сенсей вздохнула. — Честно говоря, эта девчёнка просто притягивает грязь. Если её послать в свинарник — она оставит его безупречно чистым. Силика-чан, почему бы тебе не догнать её и не принять хорошую ванну? Похоже, тебе это тоже нужно.

— Угу. — Силика торопливо кивнула.

— Кьяах-кьяах! — Пина добавила свой собственный комментарий.

— Но сначала… — Кайта повернулась к Юи и протянула ей мамину сумку. — Я недавно разговаривала с Сугухой. Капитана стражи и всех старших лейтенантов срочно куда-то вызвали, так что сегодня ей придётся взять вторую смену. Она сказала мне отдать тебе это, чтобы ты могла переночевать здесь, а она постарается уйти, пока не стало слишком поздно.

Юи взяла сумку и заглянула внутрь. Как и ожидалось — пижама и туалетные принадлежности, всё, что ей понадобится перед сном.

— Хм, я надеюсь, это не слишком большая проблема, — сказала Силика. — Я имею в виду… Мы не навязываемся, Ирен-сенсей…

— Меня это полностью устраивает, — учительница-ундина спрятала руки обратно в рукава. — Мы можем отправить Юи в ванну с тобой и Юки-чан. Но если Киригая-сан не вернётся — я не уверена, что у нас есть свободные комнаты…

— Всё в порядке… — заговорила Баландина и тут же запнулась, нервно крутя большими пальцами.

— Баландина-чан? — ободряюще улыбнулась ей сенсей.

— Я просто подумал, что ничего страшного, если Юи-чан останется на ночь. — Девочка-сильфа взяла её за руку, зелёные глаза сияли. — Может она переночевать со мной?

***</p>

Вечер опускался на город фейри, приютившийся среди корней Мирового Древа, и уличные лампы зажигались тысячами, как светлячки, превращая улицы в золотые реки, а городскую Башню — в столб света.

Для большинства это был конец долгого дня и время либо пойти домой, либо отправиться куда-нибудь с друзьями. С каждым днём всё больше горожан находили постоянную работу, и с каждым вечером в ресторанах и барах становилось всё оживленнее. Четыре месяца оказались сроком, достаточно долгим для того, чтобы новая «нормальность» сменила бури послепереходного периода. Люди каждое утро вставали с постели, более-менее зная, чего ожидать от нового дня.

А детей из «Аррунского Дома» вечером после ужина ожидали ванны.

«Это было странно», — подумала Такахаси Кадзуна, опускаясь по плечи в горячую чистую воду, и облегчённо вздохнула, чувствуя, как исчезает напряжение между лопатками. Она вспомнила, что раньше не считала ванну такой роскошью.

Даже для игры, которая гордилась своим «погружением», в ALO, конечно, было не так уж много ванн… Или туалетов, если уж на то пошло. В «Доме» была только одна ванная комната на каждом этаже, которые приходилось делить почти на сто человек, поэтому требовалось строгое планирование и много времени, чтобы все смогли помыться на ночь. Мытьё начиналось сразу после ужина и продолжалось вплоть до отбоя, и каждому выделялось только пять минут — десять в субботу, когда смена начиналась раньше, а отбой был позже.

Кадзуна оглядела небольшое помещение, наполненное звуком капель, — стены, потолок и пол, сделанные из того же тёплого дерева и освещённые лампой в дальнем углу. Это было совсем не похоже на ванну дома, где она могла просто сидеть и нежиться столько, сколько ей заблагорассудится.

Но даже это было роскошью по сравнению с тем, как всё было до того, как её и брата отыскал дядя и отвёл в «Аррунский Дом». Кадзуна до сих пор помнила неописуемо отвратительное чувство, когда просыпаешься в той же одежде, что носила три дня без стирки. И это было ещё не всё…

Вдыхая тёплый влажный воздух и обнимая себя руками, Кадзуна вспомнила другие вещи о времени сразу после Перехода. Голод. Страх. Ужас из-за невозможности выйти из игры. Страх всеобщего непонимания произошедшего. Опасение, что вернётся эта ужасающая боль. Испуг при мысли, что они так и не найдут дядю… Она даже боялась за своего глупого брата, пока не поняла, что ему всё равно.

«Уэда, ты тупой придурок…»

Её брат изменился в этом мире. Он больше не был худеньким тёмноволосым мальчиком, каким был в реальной жизни. Он и вёл себя совсем не так. На самом деле он так мало походил на себя, что, если бы она не знала его лучше, Кадзуна не поверила бы, что он может быть тем же самым человеком.

Её брат никогда не получал хороших оценок. Он никогда особо не старался. Он никогда не был хорош ни в чём, кроме своих дурацких игр!

«Потому что он думает, что это всё ещё игра!» — яростно подумала Кадзуна. Это было единственное объяснение. Ну а ей пришлось смириться с тем, насколько всё это было реально на самом деле.

Кадзуна сложила руки чашечкой, держа перед глазами крошечную лужицу воды, в которой отражались её… не её ярко-зелёные глаза. По крайней мере это было довольно милое личико… Хотя она отказывалась даже думать, что оно может быть симпатичнее её собственного настоящего лица! Определенно нет! Она яростно замотала головой, а затем замерла, скосила глаза и поморщилась. Осторожно приложила руки к груди и ощупала мягкую нежность.

«Они становятся всё больше».

То, что начиналось как два бугорка, едва ли больше виноградины, и даже не проглядывало сквозь майку, росло до тех пор, пока не стало ясно, что это было и чем собиралось стать. Сначала она пыталась игнорировать это — точно так же, как делала вид, что не заметила других изменений. А потом, однажды ночью, она проснулась и обнаружила, что её пижамные штаны заляпаны кровью, и всякая надежда притвориться, что ничего не происходит, исчезла.

С ней всё было в порядке, Ирэн-сенсей мягко настаивала на этом. «Всё это просто часть взросления здоровой молодой женщины», — говорила она.

Кадзуна чувствовала себя не слишком здоровой. На самом деле, чем больше она думала об этом, тем паршивее чувствовала себя. Боль в ногах, боль в груди и судороги были только началом. Она ещё не была готова начать превращаться в «молодую женщину»! Она была ребёнком в семье! В семье, которая была разорвана на куски.

Теперь у неё были только дядя и Уэда во всём мире, но дядя подвергал себя опасности, чтобы защитить их, и чем меньше она думала о своём брате — тем лучше. С ещё одним тихим вздохом Кадзуна сползла глубже в воду, до шеи, до подбородка, до носа, длинные светлые волосы веером рассыпались по плечам, как нимб, пока…

«плюх»

— Ахххр!

Вода ударила ей в лицо, когда её соседка по ванне вынырнула на поверхность, жадно глотая воздух.

— Юи-чан! — воскликнула Кадзуна, отплёвываясь и вытирая слёзы с глаз. Её звали Киригая Юи, возможно, единственная подруга, которую она действительно обрела в этом мире.

— Восемьдесят девять целых пять десятых секунды! — Милая маленькая девочка-фейри торжествующе хлопнула себя ладошкой по груди. — Я становлюсь лучше!

— Лучше получается задерживать дыхание? — поинтересовался Кадзуна.

Это была та глупость, из-за которой её брат попытался бы посоревноваться, но она не могла сказать это перед Юи, точно так же, как она пыталась избежать упоминания о том, какой странной та иногда может быть, или привлекать слишком много внимания к её крыльям… Она не хотела ранить чувства Юи, особенно после того, как та была так добра с ней.

Просто… Иногда она была странной. На самом деле странной. ОЧЕНЬ странной. То, что она порой говорила или делала… Как сегодня на уроке. Но если её брат вёл себя странно — почему не другие люди? По крайней мере, с Юи это казалось «честным странным», она не хотела этого делать, просто она такая, какая есть.

Кроме того, Юи-чан была так добра с ней с тех пор, как они впервые встретились, играла с ней, хотя Кадзуне не нравилось летать, как другим детям, и просто слушала, когда она говорила о том, что ей нравилось, — в основном, о нормальных вещах и о доме, так что с того, если Юи была немного странной? Может быть… Может быть, это нормально — быть немного странной? Может быть, это даже нормально, что Юи называла её «Бан-чан»…

— Бан-чан? С тобой всё в порядке?

— Э-э, да… Я в порядке, Юи-чан. Но я думаю, что нам пора. Офелия-сенсей разозлится и придёт выгонять нас, если мы не поторопимся.

Как будто простое упоминание имени их учителя вызвало её — раздался короткий стук в дверь.

— Баландина-чан! Юи-чан! Вам двоим пора вылезать из ванны!

Глаза Юи расширились, её лицо, казалось, спрашивало, откуда Кадзуна узнала. Они посмотрели друг на друга, а потом захихикали:

— Да, сенсей! — сказали они вместе.

Помогая друг другу вытереться, они быстро оделись в пижамы, Кадзуна — в лаймово-зелёную ночную рубашку, которую дядя позволил ей выбрать, а Юи — в белую футболку и чёрные шорты с завязками, которые больше подошли бы мальчику. Когда Кадзуна спросила — Юи ответила, что её устраивает пижама, потому что она была похожа на ту, что носил её папа. Даже если так…

«Она не очень модная», — признала Кадзуна, когда Юи встряхнула влажными волосами и кивнула, что готова.

Офелия-сенсей ждала снаружи со следующими двумя купальщиками — хитроглазым маленьким мальчиком-кайтом по имени Рэндал и его соседом по комнате, гномом Хамой, который в ширину был лишь в половину меньше, чем в высоту, в которую и так на голову превосходил Кадзуну, телосложением немного напоминая борца сумо в миниатюре.

— Вы двое хорошо помылись? — Офелия-сенсей выглядела немного измученной, но всё равно счастливо улыбалась.

Обе девочки кивнули.

— Это было приятное купание, — сказала Кадзуна.

— Но вам лучше поторопиться, или вы потратите всё своё время здесь, — обратилась Юи к двум мальчикам.

Хама, который всегда был очень серьёзно нахмурен, кивнул и подтолкнул своего соседа по комнате к двери. Рэндал одарил Кадзуну взглядом и клыкастой ухмылкой, на которую она просто вздернула нос. Он был ещё большим придурком, чем её брат, если это вообще возможно. После того, как тот однажды смутил её, рассказав, что она не носит лётные шорты, кайт, не теряя времени, пытался задрать её юбку при каждом удобном случае.

Офелия-сенсей поговорила с ним об этом, и он заработал большой выговор от Такаи-сенсея, но это просто означало, что Рэндал стал хитрее в своих попытках подразнить её. Кадзуна не очень обрадовалась, когда Ирэн-сенсей поселила их на одном этаже и сказала, чтобы они хотя бы попытались поладить.

— Рэндал-сан, — натянуто сказала Кадзуна.

— Баа-чан! — Он улыбнулся. Эта ухмылка, это было просто… Тьфу на него!

— Пойдём, Юи! — Кадзуна схватила подругу за руку и потащила за собой по коридору. — Я просто терпеть не могу этого парня, — проворчала она, проходя мимо пары старших воспитанников, которые присматривали за младшими и проверяли их комнаты.

— Может быть, ты ему нравишься? — предположила Юи.

Кадзуна закатила глаза. Оч-ч-чень вряд ли…

— Я так не думаю.

Юи нахмурила брови:

— Ты уверена? Я не могу предположить никакой другой причины, по которой Рэндал-сан беспокоит тебя. Он просто не знает, как выразить свои чувства!

Иногда Юи говорила так умно, что было легко забыть, что она тоже всё ещё маленькая девочка и нуждается, чтобы Кадзуна поделилась с ней своим советом:

— Послушай, Юи-чан! Рэндал — мальчишка, а в мальчишках никогда нет никакого смысла! Он — придурок и, скорее всего, извращенец. — На самом деле. — И помни об этом рядом с моим братом! Он не делал никаких странных вещей, но кто знает, когда он может попытаться посмотреть на твои трусики!

Юи наклонила голову и неуверенно улыбнулась:

— Хм, Бан-чан, я не думаю, что твой брат извращенец. И, кроме того, он уже видел мои трусики.

Кадзуна почувствовала, как её мир резко остановился. Уэда уже видел трусики Юи?! Он подглядывал?! Её брат действительно был извращенцем!!!

— ЧТО?! — Ей удалось подавить вопль, когда она развернулась к Юи и схватила подругу за плечи. — Когда это произошло? Что он сделал?!

Если Уэда действительно вёл себя как извращенец — она обязательно расскажет об этом Ирэн-сенсей!

Юи зависла в одном из своих приступов моргания — верный признак того, что она напряжённо думала, прежде чем ответить, наклонив голову:

— Это было, когда я помогала тёте Сугу отнести нашу одежду в прачечную. Мы столкнулись с Бардишем-саном, и он предложил свою помощь в качестве извинения перед тётей Сугу за нарушение правил при первой встрече…

— И что?

— И что, Бан-чан? — невинно спросила Юи — Бардиш-сан помог нам отнести белье и…

— И?!

— Потом он увидел моё нижнее бельё в прачечной, — просто ответила Юи, затем понизила голос до шёпота: — В конце концов их тоже нужно стирать, знаешь ли.

Кадзуна застыла столбом, наверное, секунд на пять, совершенно неподвижно. Потом:

— Т-ты имеешь в виду, что братик видел всё твое белье? — Чувство глубокого облегчения от того, что её подруга сохранила свою невинность, было почти задавлено унизительным смущением, когда Кадзуна отпустила её плечи и отвернулась, чтобы скрыть румянец. — Н-ну тогда… Я думаю, это не считается. Но пусть это послужит тебе уроком — нужно быть более осторожной!

Никто не мог сказать, что какой-нибудь извращенец может сделать с бельём доверчивой девочки!

Ещё один кивок от Юи и невинно заданный вопрос:

— Скажи, Бан-чан, почему ты думаешь, что твой брат извращенец?

— П-потому что… — Кадзуна начала, затем запнулась, а затем начала снова: — Потому что у меня есть причины, о’кей?!

Разве не всё ботанские и игровые отаку были большими извращенцами?!

Хотя её брат определенно больше не был похож на отаку, совсем нет. Его белокурый аватар сильфа был ничуть не выше его реального тела, но он всё равно был крупнее в других отношениях и больше не был похож на мальчика, которого может сдуть сильным ветром. И он был удручающе хорош в облике сильфа, очень хорошо летал и колдовал, и Такаи-сенсей всегда хвалил его на тренировках…

И он не вёл себя как извращенец… Или как? Она была практически уверена, что видела, как он что-то делал… Кадзуна покачала головой. Ну, она точно знала, что это так, так что она будет настороже!

— Просто поверь мне, Юи-чан, — Кадзуна снова потянула подругу за руку. — Мальчишки — плохие!

Комната, которую она делила со своим братом, находилась на дальней от ванной комнаты стороне этажа и располагалась прямо над главным входом.

Счастливые голоса доносились из каждой открытой двери, когда они проходили мимо, — дети играли в своих комнатах, читали друг другу или просто тихо разговаривали о том, как прошёл день. Не было никаких других развлечений — ни телевизоров, ни видеоигр, и это означало, что им приходилось искать другие способы занять себя. Кадзуна заметила нескольких младших детей, сгрудившихся вокруг настольной игры, в другой комнате она увидела нескольких ребят постарше, играющих в карты.

Ещё одна открытая дверь вела в комнату, которую делили две девочки-паки, как раз пытавшиеся уговорить крошечную маленькую девочку-пикси надеть кукольную пижамку.

Девочек звали Клавес и Фальсетто, и если они и не были сёстрами в реальной жизни, то их вполне можно было за них принять сейчас. Пикси звали Панси, и она была проводником Фальсетто, одной из трёх крошечных феечек, которые жили со своими хозяевами в «Аррунском Доме».

Маленькие и по-детски наивные, с большими любопытными глазами, пикси были буквально завалены вниманием и являлись общими любимицами. Ирэн-сенсей строго-настрого сказала всём быть с ними вежливыми и особенно осторожными. Пикси-проводники были доверены своим хозяевам дикими пикси — и все они должны были внести свой вклад в сохранение этого доверия, вот!

«Может быть, мне следовало купить пикси, когда у меня был шанс…»

Это стало бы большой ответственностью теперь, когда пикси тоже были настоящими, но, может быть, тогда она не чувствовала бы себя такой одинокой всё время?

Мама и папа купили ей «амусферу», как только дядя убедил их, что это безопасно, они определённо заплатили бы, если бы она тоже захотела иметь проводника…

Но Уэде и дяде это было не нужно — и она была так полна решимости победить своего брата в одной из его игр честно и справедливо! Пока не узнала, что АЛО не относится к такого рода играм.

Во всём виноват Уэда, напомнила она себе, это он оставил дурацкую коробку с игрой там, где она могла её видеть. Это была его вина, что она оказалась здесь, где он был тем, кто был хорош во всём, а ей приходилось бороться!..

Несмотря на то, что она знала правду, Кадзуна не могла отделаться от мысли, что на самом деле её обманули.

Они почти дошли в комнату Кадзуны, когда заметили двоих старших воспитанниц, идущих навстречу — кайту с пернатым дракончиком, цеплявшимся за её плечо, и импу, которую Кадзуна узнала ещё до того, как кайта улыбнулась и помахала Юи.

Силика, девочка из племени кайт ши, высокая, стройная, с большими кошачьими ушами, с лицом, которое становилось донельзя лукавым, когда она улыбалась. И Юки, хрупкая, бледнокожая девочка-имп с красивыми тёмно-фиолетовыми волосами, которые ниспадали почти до талии, и ярко-алыми глазами, которые были на тон светлее, чем тёмно-красные Силики.

Они были старшими воспитанницами приюта и, по совместительству, работали в Курьерской Службе.

Было практически невозможно ничего не слышать о курьерах, живя в «Аррунском Доме». Некоторые дети не переставая говорили о них, чему способствовали истории, рассказанные самими курьерами, и, честно говоря, это определённо звучало как привлекательная работа!

Курьеры — фейри, что доставляли важные посылки, каждый из них получил значок, подтверждающий их право свободно путешествовать по всей стране. В основном они придерживались безопасных путей и дорог вдоль линий башен[6]<span class="footnote" id="fn_32355380_7"></span>, однако курьеры всё равно путешествовали вооружёнными и часто носили доспехи на случай, если какой-нибудь гнусный человек попытается их остановить. Но в основном они были защищены своей скоростью и манёвренностью. Подобранные из числа самых способных летунов, они могли доставить посылку в любую точку Тристейна менее чем за день. Кадзуна с трудом могла себе представить, насколько это было тяжело. Вероятно, это объясняло, почему они были в таком виде, когда вернулись.

Тем не менее, они привели себя в порядок перед ужином, волосы Силики и Юки давно высохли, и теперь они были одеты в свои ночнушки — Силика в кремовую ночную рубашку в цветочек, а Юки в тёмно-фиолетовую кофточку и тёмные шорты, которые ей очень шли.

Когда они подошли ближе, Кадзуна заметила мешок, который кайта держала в руке, и почувствовала, как её уши дрогнули от стеклянного грюка.

— Вот ты где, Юи-чан! — помахала Силика. — Мы повсюду тебя искали! Ирэн-сенсей сказала, что ты принимала ванну.

— Угу. — Юи лучезарно улыбнулась, сцепив руки за спиной. — Мы с Бан-чан только что закончили. Надеюсь, у вас с Юки-сан сегодня всё хорошо?

— У нас всё хорошо, Юи-чан. — Импа ткнула себя кулаком в бок. — Мы поймали эту глупую кошку, и нам за это тоже заплатили!

Кадзуна обменялась озадаченным взглядом с Юи.

— Кошку?

Когда Юи уже открыла рот, чтобы спросить, Силика просто устало покачала головой:

— Это долгая история.

— Кья-а… — замученно подтвердила дракошка.

— Пина не хочет об этом говорить, — уточнила Силика, затем её уши и хвост вскинулись: — Однако есть и хорошие новости! Как и сказала Юки-чан — нам заплатили, поэтому мы отправились на рынки до их закрытия и купили вот это!

Кайта протянула маленькую стеклянную бутылочку сначала Юи, а затем Кадзуне.

— Это мне?

Кадзуна взяла бутылку росяного молока, с нетерпением предвкушая вкус сливочной сладости. Изо всех странностей, которые ей приходилось есть после Перехода, эта ей действительно нравилась. Может быть, потому, что она могла притвориться, что это хороший молочный коктейль.

— Угу! — Силика улыбнулась. — Мы купили достаточно для Юи-чан и друзей, у которых она остановилась!

Восторг Кадзуны немного поутих, когда ей напомнили о брате. Что более важно — они купили лишние из-за Юи-чан?

— Эм, это твоя комната, верно? — Силика показала на дверь, оставленную приоткрытой, из той лился тёплый свет настольной лампы.

— Верно, — сказала Кадзуна, а затем, переминаясь с ноги на ногу, решилась спросить: — Вы знаете Юи-чан? Хм, извините, я просто не понима…

— Кьяа!

— Конечно-конечно, — Силика согласилась со своим ручным дракончиком. — Я хорошо знаю папу Юи-чан, с тех пор, как он помог мне… некоторое время назад. — Кайта отвесила вежливый лёгкий поклон. — Присмотреть за Юи-чан — это меньшее, что я могу сделать. И… Приятно должным образом познакомиться с вами, Баландина-сан.

Силика знала отца Юи. Так что она, должно быть, была одним из важных друзей семьи, о которых упоминала та. Кадзуна вежливо поклонилась в ответ и на мгновение почувствовала себя не в своей тарелке, как будто это было очень взрослое и важное знакомство. Она даже покраснела… Совсем чуть-чуть.

— Мне тоже очень приятно, — добавила Юки, передразнивая поклон своей подруги. — Я не знаю маму или папу Юи-чан, но мы с Силикой-чан хорошие друзья, поэтому я всегда рада подружиться с любыми её друзьями!

— К-конечно, — быстро сказала Кадзуна, внезапно почувствовав себя очень серьёзной и взрослой. Силика и Юки обычно не задерживались надолго в приюте, когда не были на занятиях и не присматривали за чем-нибудь для Ирэн-сенсей. Они жили там — но были так заняты, что у Кадзуны раньше не было возможности с ними поговорить. Теперь, когда она знала, что они дружат с семьёй Юи, — она обязана была произвести хорошее впечатление! — Эм… Не хотите ли войти? — предложила она.

— Это было бы здорово, спасибо, Бан-чан, — тепло согласилась Силика.

Юи просияла:

— Вы можете рассказать нам о том, что произошло сегодня на вашей работе! Должно быть, это было очень насыщенно событиями!

— «Насыщенно событиями» — можно и так сказать! — рассмеялась Силика, входя вслед за Кадзуной.

Комната, которую та делила со своим братом, была довольно большой, такой же большой, как её комната дома, но теперь она казалась меньше, когда её приходилось делить с другим человеком. Особенно с мальчиком. Она даже не могла переодеться, не выпихнув Уэду в коридор!

Мебель тоже была немного старомодной — два деревянных стола стояли бок о бок у стены, а ещё был деревянный комод с зеркалом. Рядом с окном стоял небольшой книжный шкаф, а в углу — торшер. А вдоль противоположной стены — их кровать. Двухъярусная. Кадзуна нахмурилась, увидев, что брат уже плюхнулся на живот на верху. Он уже был в пижаме, светлые волосы всё ещё влажные, но настойчиво начинали возвращаться к своему «стандартному» виду.

Уэда (ему больше нравилось, когда его называли «Бардиш», но Кадзуна всегда думала о нём как об «Уэде») поднял глаза от книги, его рука замерла над листом бумаги, на котором он делал заметки. Он всё ещё учился? Он что, теперь вообще всегда учится?!

— Привет, сестрёнка, как искупнулась?

Кадзуна фыркнула.

— А тебе-то какое дело? А теперь слезай и представься!

Даже если он был её глупым братом — нельзя же забывать о хороших манерах!

Негодник вскинул глаза на гостей и только пожал плечами:

— Мы знакомы.

А затем добавил «спасибо», когда Силика кинула ему бутылочку. Напиток всё-таки заставил его оторваться от обучения.

Кадзуна предложила Юи место рядом с ней на своей кровати — с большими пушистыми подушками и удивительно мягким одеялом, купленными для неё дядей. Подружка забралась на кровать с ногами, Силика отказалась от места на кровати, вместо этого сев за стол Уэды, и взяла на руки своего ручного дракончика. Юки тоже откинулась на стуле.

Как только все устроились поудобнее, Юи таки заставила Силику и Юки рассказать о своём приключении.

— Ну что же… — начала неохотно кайта, — приходим мы к Алисии-сама этим утром… Она сказала, что у неё есть для нас работа. Хотя, думаю, это было больше похоже на одолжение… — Пина скорбно вскрикнула, напрашиваясь на почёсывание живота, пока не замурлыкала от удовольствия. — Понимаете, оказалось, что иногда нас, курьеров, могут попросить доставить то, что никто не может найти…

И вот Кадзуна свернулась калачиком рядом с Юи. Она слушала и смеялась до слёз, пока история разворачивалась в её голове. Кошка — и колючки, через которые им пришлось пройти, преследуя её. Силика и Юки рассказывали вперебой, поправляя друг друга между глотками молока, пока всё не подошло к финалу.

— Так что, я думаю, получается, что кошкам не всегда нравятся кайты, — Юки озорно улыбнулась. — Конечно, всё было бы проще, если бы мы узнали об этом раньше!

— И не говори! — Силика, немало посмеявшаяся над собой, пересказывая произошедшее, покачала головой. — Жаль, что мы не взяли с собой подмогу.

— Судя по всему, вам не помешал бы «искатель», — Кадзуна вскинула глаза на влезшего с непрошеным советом брата. Это было первое, что он сказал за всю историю, и до этого она сомневалась, что он вообще слушал. — Охотник-кайт ши с хорошим навыком выслеживания помог бы… И несколько хороших заклинаний спутывания. — Лицо Уэды стало задумчивым — верный признак того, что он углубился во все эти накопленные знания об ALO. — Может быть, заклинание-приманка? Но я не знаю, сработает ли это на кошке. Оно не действует на мобов с хорошим обонянием…

— Ну, связывающие заклинания у меня неплохо получались, — ответила Силика. — А Юки-чан — эксперт по теневым ловушкам. Вот как мы поймали её в конце концов, но было трудно подобраться достаточно близко, даже крылья не сильно помогли. — Кайта покачала головой. — Кстати, Юи-чан, как твои уроки магии? Лифа тебя учит, верно?

Юи кивнула, задумчиво рассматривая свою левую руку.

— Угу. Тётя Сугу помогает мне с магией ветра. — На её лице появилось слегка разочарованное выражение. — Это куда сложнее, чем я думала сначала. Запомнить заклинания легко — но это совсем не то, что в первый раз, когда я их использовала…

— Ну, это больше не игра, Юи-чан, — мягко напомнила Кадзуна подруге. И это касалось и магии тоже.

Насколько мог судить Такаи-сенсей и другие учителя — использование магии было похоже на тренировку мышц, и требовалась постоянная практика, чтобы стать сильнее. Уж Кадзуна могла за это поручиться. Даже при том, что это было СТРАННО — она усердно трудилась, чтобы овладеть магией, пока не падала от усталости. Ей ещё нечем было похвастаться — но она всё равно гордилась достигнутым прогрессом. И Такаи-сенсей даже предложил ей дополнительные занятия!

— Я думаю, ты права, — сказала Юи, уронив руку на одеяло. — Мне просто нужно продолжать тренироваться. Я думаю, что мама и папа разрешили бы мне записаться на курсы самозащиты.

— Это было бы здорово, Юи-чан! Такаи-сенсей действительно строг — но он знает, что делает! Завтра у нас тоже занятия, так что, может быть, твоя тётя разрешит?

— Ну, в любом случае, я думаю, что Бардиш-сан прав, — признала Силика. — Нам действительно нужен был кто-то, кто хорошо умеет охотиться.

— Ты имеешь в виду Кино-сана, верно? — Юки задумчиво взболтала остатки в своей бутылке. — Он бы очень пригодился со своим навыком выслеживания. И я держу пари, что он не влез бы прямо в те заросли колючек.

Уши Силики вскинулись:

— Ты думаешь?

— Угу. Он выглядит таким… Ну, ты знаешь… — Импа откинулась назад и посмотрела вверх сквозь потолок. — Как кто-то, кто намного круче, чем он сам думает.

Кайта посмотрела с сомнением:

— Ну, может быть. Но мне и в голову не пришло бы просить его о чём-то подобном… — Щёки кошкодевочки вспыхнули, когда она добавила: — Я боюсь, что он просто пойдёт и сделает это.

Кадзуна увидела, как Юи села рядом с ней, склонив голову набок, — ещё один из этих «странных моментов», когда она вот так наблюдает за другими людьми. Хотя на этот раз сильфа тоже не была уверена, что понимает, что же именно они услышали.

— Боишься, что он… — Глаза Юки расширились, а потом она хихикнула: — Силика-чан, ты хочешь сказать, что он?..

— Всё совсем не так!

Кайта яростно замахала руками, её лицо с каждым мгновением становилось всё краснее.

— В чём дело, Силика-сан? — спросила Юи с невинным любопытством. — Я думала, вы действительно нравитесь Кино-сану, и мама тоже думает, что он хороший мальчик.

— Так и есть! Мне нравится с ним дружить… — быстро признала Силика, наливая остатки своего молока в крышечку. Дракошка принялась жадно лакать содержимое, курлыкая от восторга. — Сначала я немного волновалась, но оказалось, что Кино-сан как раз из тех людей, которые делают всё возможное, даже если это просто для друга. — Повертев хвостом туда-сюда, кайта опустила голову и добавила: — На самом деле я сейчас не ищу никого больше, чем для дружбы…

Казалось, на этом всё должно было закончиться, но Юи-чан наклонила голову и спросила непринуждённо:

— То есть вы хотите сказать, что не собираетесь завязывать с Кино-саном любовные отношения?

Уши и хвост кошкодевочки встали торчком, а Юки прикрыла рот, изо всех сил пытаясь сдержать приступ хохота, её глаза чуть не выскочили из орбит. Но это было совсем не сравнимо с тем ошеломлением, которое испытала Кадзуна, услышав, как её подруга ляпнула нечто подобное.

— Юи-чан!!!

***</p>

Силика и Юки оставались в гостях до самого отбоя, слушая, как Юи и Баландина по очереди рассказывали им о своём школьном дне. Но, в конце концов, Такаи-сенсей прошёл мимо и заглянул внутрь, сообщив им, что пора гасить свет.

Старшие девочки попрощались, Силика пообещала встретиться с ними за завтраком утром, свет в коридоре был приглушен, и Юи обнаружила, что лежит в постели, уставившись в «незнакомый потолок» и готовясь ко сну.

Теперь было тихо и, может быть, немного «одиноко» в темноте. Не то чтобы Юи была совсем одна — Баландина лежала в кровати совсем рядом с гостевым футоном, а Бардиш находился на верхней койке, и за пределами этой комнаты вокруг неё было ещё много людей — другие дети и учителя, патрулирующие коридоры.

Юи не могла не чувствовать себя «в безопасности» и «защищённой» здесь, все учителя были хорошими людьми, все они были действительно милыми, даже Буланже-сенсей был скорее «строгим», чем «злым», и все её друзья тоже были здесь.

Но это было совсем не то, что с мамой и папой, или даже тётей Сугу, с которой можно было свернуться калачиком, когда её «заботы» не уходили.

Но это только усложняло ситуацию, поскольку возникал «конфликт» между её желаниями и тем, что она считала правильным. Её родители уехали, чтобы защитить её и тетю Сугуху, потому что они любили их, и для этого им нужно было, чтобы она была сильной и могла позаботиться о себе.

[Вопрос:] Что её родители делали в этот момент?

Перевернувшись в постели, она прижала подушку к груди и зарылась лицом в её тепло. Ей придётся подождать их следующего визита, чтобы выяснить это.

В то же время у Юи был целый день впечатлений для анализа и архивирования, очень важный день. Закрыв глаза, она позволила своему первичному процессу слегка коснуться тысяч приостановленных операций, накопившихся в течение дня.

[Заключение:] Это был продуктивный первый день, она успешно представилась своим одноклассникам и справилась с большинством «социальных ситуаций», с которыми ей приходилось сталкиваться. Люди даже не думали, что она была слишком «странной»…

[Вопрос:] Быть «странной» тоже было нормально, не так ли?

[Наблюдение:] В социальном взаимодействии люди чувствовали себя наиболее комфортно в рамках ряда поведенческих «норм», определённых окружающими их людьми. Несоблюдение этих норм может вызвать «беспокойство», «остракизм» и «отвержение» со стороны социальной группы.

Юи задавалась вопросом — не лучше ли было бы вести себя более «нормально»? Но она не знала — хочет ли она быть менее «собой» просто для того, чтобы нравиться людям…

[Неприятно!]

[Контраргумент:] Папа был очень «нетипичным», но у него всё равно были друзья и знакомые.

[Заключение:] Ей просто нужно будет постараться изо всех сил и показать своим новым одноклассникам, что в ней есть много такого, что может им нравиться. В конце концов, Баландине нравилось быть её другом, как и Рике, и многим другим детям… Но не Бардишу.

Юи вгляделась в темноту. Мальчик-сильф был очень вежливым, он был достаточно добр, чтобы помочь ей и тете Сугухе, но в остальном он держался на расстоянии, когда она была рядом. Она думала, что, может быть, он в конце концов справится с этим, но когда этого не произошло, он начал казаться немного «пугающим».

Баландина говорила, что он просто «хулиган». Хотя это казалось неправильным, Бардиш не был таким уж беспечным, и он был дружелюбен с другими людьми, по крайней мере, немного. На самом деле Юи не совсем понимала, почему её подруга всегда так злилась на своего брата. Он действительно казался немного «небрежным», но всегда помогал своей сестре, когда та просила. Юи была рада тому, что у неё были тётя Сугуха и Силика, которые помогали ей, когда у неё были проблемы.

[Вопрос:] Разве это не одно и то же?

— Юи-чан.

Юная мэйв моргнула, услышав своё имя, произнесённое едва громче шепота.

— Эй, Юи-чан, ты всё ещё не спишь? — спросила тьма.

[Локализация.]

[Анализ звука.]

— Бан-чан?

Ответом стало шуршание ткани — а затем более тяжёлый звук, когда подушка упала на пол. Сильфа перевернулась на бок, сонно выглядывая со своей кровати. Несколько длинных прядей светлых волос упали на её щеку, став ярко-платиновыми в лучах лунного света.

— Не могу уснуть, — прошептала Баландина. — Можно мне лечь с тобой?

[Можно мне лечь с тобой?]

[Воспроизведение архива.]

«Папа, можно мне полежать рядом с тобой, пока ты не выйдешь из системы?»

— Угу. — Юи кивнула.

Снова раздался шорох, а затем она почувствовала, как футон шевельнулся, когда Баландина сползла на пол, потянув за собой одеяло. Мейв подвинулась, когда её подруга устроилась поудобнее, положив голову на подушку так, чтобы они лежали лицом к лицу.

— Большое спасибо, — сонно пробормотала она.

[Усиленное восприятие.]

Юи сосредоточилась на девочке рядом с ней. Поток данных, который был бы излишним или даже вредным в сложных социальных взаимодействиях, где сигналы могли накладываться и меняться так быстро, что были практически бесполезны, здесь и сейчас, наедине, позволял читать состояние человека «как открытую книгу».

Например, тот факт, что Баландина страдает от продолжительного общего стресса, который, похоже, отступал только тогда, когда она была активна, — играла, навещала друзей, училась или иным образом отвлекалась. Или тот факт, что у неё были начальные стадии менструального цикла. И то, что на самом деле она спала не очень хорошо, и уже давно.

А ещё были поведенческие отклонения, которые она наблюдала. Иррациональный гнев Баландины на своего брата. Её эмоциональное возбуждение, когда она смотрела на Такаи-сенсея. Её нежелание использовать свои крылья или носить практичную одежду. Чрезвычайная тщательность, с которой она обращалась со своей одеждой и причёской, и то, как она отказывалась смотреть на себя иначе.

Собрав всё вместе, Юи узнала о Баландине больше, чем та могла бы когда-либо узнать о себе сама. И единственное, чего хотела бывшая ИИ ПЗПЗ, — так это использовать эту информацию, чтобы помочь.

Но, несмотря на все свои диагностические способности и изначальные знания, Юи обнаружила, что самое важное, что она могла сделать, — это просто спросить:

— Ты в порядке, Бан-чан? — прошептала она и стала ждать. Ей не нужно было ничего больше говорить. Если она просто подождёт — подруга ответит. Юи знала свои пределы — она могла помочь только с теми проблемами, с которыми Баландина была готова столкнуться.

Сильфа сначала не ответила, но уши мейв уловили тихий плач.

— Я в… в порядке… нет. Это неправда. — Подруга придвинулась чуть ближе. — Я просто снова думала о доме. Встреча с Силикой-сан напомнила мне, вот и всё.

Глаза Юи расширились:

— Ох, Бан-чан, прости меня! — Она не подумала о том, как Баландина может истолковать нечто подобное!

— Нет, не стоит! Я очень рада за тебя, Юи-чан. С тобой твои мама и папа, и твоя тётя, и так много друзей семьи… Я вовсе не завидую… Ну, может быть, немного. Я просто скучаю по своей семье, вот и всё. И по настоящим друзьям…

«Настоящим»?

[Контрольный вопрос:]

— Значит, мы не настоящие друзья?

Юи чувствовала себя очень «встревоженно», она думала…

Но Баландина быстро покачала головой.

— Нет-нет, я не это имела в виду! Ты моя подруга, Юи-чан, ты моя настоящая подруга, потому что… — Она покраснела.

[Уточняющий вопрос:]

— «Потому что»?

— Ну, потому что, — улыбнулась Баландина, — ты действительно честная.

Юи зависла, попытавшись поместить комментарий сильфы в контекст. Но та не стала дожидаться, пока она придёт к собственному выводу:

— Всё точно так же, как в играх Уэды. С нами случилось что-то ужасное — но потом все ведут себя так, как будто это нормально… Даже взрослые притворяются. Все носят фальшивые лица и используют фальшивые имена. Почему все так сильно изменились? Я просто не могу этого вынести! Всё в этой дурацкой игре — полная подделка… Я бы так хотела, чтобы ничего из этого никогда не существовало… — [Ошибка конфликта запросов] Голос юной сильфы понизился так, что Юи едва могла его слышать: — Так почему же всё это так реально?..

Юи замерла, когда поднялась волна конфликтов, волна мелких ошибок, которые нужно было разрешить… Или отменить, поскольку Баландина внезапно улыбнулась:

— Но ты другая, Юи-чан. «Киригая Юи»… Это ведь твоё настоящее имя, правильно?

— Правильно! — Юи твёрдо кивнула. Это был «факт», который она установила с полной «убеждённостью». Она была дочерью своего отца, и папа дал ей свою фамилию в доказательство этого.

— Я так и думала… — Улыбка Баландины смягчилась, выражая «облегчение». — И ты не притворяешься, как это делает брат. Юи-чан — это на самом деле Юи-чан…

— П-правильно… — На этот раз юная мэйв не была так уверена. Формально это была совершенная правда — но она граничила с ложью, которую Юи обещала не расскрывать.

Баландина закрыла глаза.

— Тогда ты можешь называть меня Кадзуна… если хочешь.

«Кадзуна».

Происхождение: японский язык.

Женское имя.

Буквальное написание: «Один овощ».

Альтернативное написание: «Партнёрство, Чувство, Другой, Пассивный, Помощь, Принятие, Близость, Мир»

— Бан-чан, — прошептала Юи почти «благоговейно». Настоящие имена приобрели особое значение в Халкегении, поскольку люди полагались на умения и силы своих персонажей, чтобы выжить. Это было установлено неписанным и невысказанным договором, который был ещё прочнее среди детей, которых учили никогда не давать незнакомцам в ММО своё настоящее имя и адрес с целью защиты от мошенников.

Если её подруга доверила ей это… И, в то же время, это казалось каким-то «незаслуженным»…

— Я…

— Всё в порядке. — Рука Кадзуны легла в ладонь Юи и сжимала её, пока та не ответила на пожатие. — В конце концов, я верю тебе, Юи-чан. Мы же подруги… — Она закрыла глаза, всё ещё улыбаясь. — Это мило… Как вечеринка с ночёвкой…

[Вопрос:] «Пижамная вечеринка», «Ночёвка», «Светская тусовка».

— Правда? — спросила Юи. — Я никогда не была ни на одной.

[Корректировка:] Во всяком случае, не совсем так. Она ночевала в разных местах… Но она не могла сказать, что они были очень «приятными».

Глаза Баландины резко открылись:

— В самом деле?! Подожди… Это потому, что ты так долго болела, да? — Она запнулась, её улыбка немного померкла: — У дяди после Перехода прошла спина… И другие люди теперь здоровы… Юи-чан, вот почему ты теперь можешь ходить в школу?

Юи не слишком задумывалась над точной логикой — Баландина предложила ей шанс ответить относительно правдиво, и она просто кивнула.

— Так вот почему ты такая странная… Ох, я не хотела говорить это вслух! Эммм… Не волнуйся, Юи-чан, я научу тебя всему, чего ты не знаешь, обещаю!

— И я продолжу помогать тебе с домашним заданием, — сказала ей Юи. — Это будет большая работа.

Баландина нахмурилась, но не стала злиться, крепко обняв Юи. Мейв продолжала внимательно наблюдать за биоритмами своей подруги, пока не убедилась абсолютно, что сильфа крепко спит, мирно устроив голову на подушке.

[Наблюдение:] Друзья, конечно, были «сложными». «Друг». «Доверенное лицо». «Тот, кому доверяют». Юи это понравилось. Хотя она не была уверена, насколько ей нравились другие вещи.

Баландина что-то пробормотала во сне, Юи почувствовала, что её сжимают всё крепче, и она не знала, что ещё делать, кроме как обнять в ответ и слушать дыхание сильфы, пока…

— Я знаю, что ты всё ещё не спишь, — тихий голос раздался из тени над её головой. Юи подняла глаза и увидела только острые зелёные глаза, смотрящие с верхней койки.

— Барди…

Мальчик поднес руку к губам, и Юи поняла, что нужно молчать.

— Кадзуна спит?

Несмотря на то, что знала наверняка, она проверила ещё раз, прежде чем кивнуть.

[Наблюдение:] Это был первый раз, когда она услышала, чтобы он назвал свою сестру по имени.

— Хорошо.

Его глаза сфокусировались на Юи, и ей овладело чувство «беспокойства», как будто он что-то знал. Юи задумалась — стоит ли ей волноваться?

— Эм…

— Ты странная, — решительно сказал Бардиш, перебив её прежде, чем она смогла заговорить. — Действительно странная. — Юи гордилась тем, кем и чем она была, но то, как он сказал это… Как будто это было «преступление». — Ты нравишься всем другим детям, и учителя не говорят о тебе ничего плохого… На самом деле, они не говорят ничего, кроме того, что твои родители — рыцари. Ирэн-сенсей что-то знает — но не говорит. — Затем зелёные глаза закрылись. — Но… Так или иначе — ты тоже друг Кадзу. — Перемена в его интонациях была настолько внезапной, что Юи испытала «озадаченность». — Кадзуна всегда изо всех сил старается показать, как сильно она ненавидит всё «странное» в этом мире. Думаю, теперь она считает и меня «странным». Но почему-то она счастливее рядом с тобой…

На секунду Юи задумалась — не потеплел ли голос Бардиша? Затем холод вернулся, когда глаза сильфа снова открылись:

— Я не знаю, в чём правда. Действительно ли ты долго болела, или ты — взрослый человек, который просто прячется от того, чтобы быть взрослым… Но Кадзуна доверяет тебе. Так что, если ты причинишь боль моей младшей сестре — я тебе этого не прощу.

И затем зелёные глаза исчезли, скользнув обратно в тень и снова оставив Юи наедине с её мыслями.

Примечание переводчика: Так, народ, помощь зала — кто читал в оригинагле — омак про кошку и ежевику есть?

_____________________________________________

[1] Если кто, как и я, забыл, как делить в столбик, «пять в остатке» — это вовсе не «пять десятых». Гуглите.

[2] Кандзи (яп.: 漢字 (инф.); дзи — «буквы», Кан — «Хань»; букв.: «ханьские буквы») — китайские иероглифы, используемые в современной японской письменности.

[3] Хира́гана (яп. 平仮名) — японская слоговая азбука, одна из составляющих японской письменности.

[4] ГМ. Гейм-мастера, мастера игры. Админы, в общем.

[5] Если кто не понял — «императору королю» не опечатка. Просто императором выбрали одного из многочисленных корольков, который по прежнему одновременно остаётся королём своего маленького королевства.

[6] Имеются в виду лётные башни, которые в ALO располагались вдоль важных маршрутов на расстоянии одного перелёта на полной «зарядке» крыльев. Позволяли отсидеться наверху в безопасности в ожидании «перезарядки». Упоминались в первом томе. При Переносе по большей части сохранились.