Глава 5, часть 3. (2/2)

Это придало району репутацию, которая была хорошо известна среди жителей Кингстона.

Мимо проходили самые разные люди, честные матросы стояли плечом к плечу с контрабандистами и пиратами, и никогда нельзя было быть до конца уверенным, чего ожидать за столами или в задних комнатах, где за закрытыми дверями заключались не совсем законные (и совсем не законные) сделки. Такого рода сделки, которые были бы губительны для репутации устоявшихся торговых интересов города. Интересные сделки, более или менее.

Что ж, каждая дорога должна где-то начинаться — даже путь разрушения.

«Шиори» это показалось многообещающей стартовой точкой, всё, что им нужно было сделать — это устроиться где-нибудь незаметно и держать ухо востро. Слухи в конечном итоге приведут их туда, куда они хотели попасть. Тем временем они дополняли картину, которую начали создавать ещё в Тристейне.

Во-первых, что не стало неожиданностью абсолютно для любого человека с мозгами, Альбион при лорде Кромвеле казался очень похожим на Альбион при Тюдорах. «Армия Священной Республики» собиралась с силами и ужесточала контроль над сельской местностью. Тем временем военный флот развернул строительство кораблей на полную катушку, чтобы компенсировать потери, которые они понесли в Йорке.

Ну, не совсем как Альбион при Тюдорах. Кромвель, казалось, был совершенно счастлив править как первый среди равных, более или менее, — общественное мнение считало, что король Джеймс быстро обломал бы любого выскочку, посмевшего задирать нос.

Прелестно.

Эй, может быть, Кромвель действительно был хорошим парнем? Может быть, он просто хотел лучшего для Альбиона, а всё это было просто большим недоразумением?!

«Кинжал» хихикнула. Ни единого, нахрен, шанса. В конце концов — некромант.

Каким бы плохим ни был старый король, — если Кромвель и выглядел хорошо по сравнению с Тюдорами, то только потому, что у него был отличный пиар-менеджер. Или, может быть, ему не нужен был пиар-менеджер, может быть, он просто настолько хорошо умел управлять собой?

Чем больше они слушали, тем больше это походило на правду. Люди много кого винили — но очень редко Кромвеля. На самом деле всё выглядело так, как будто он был очень хорош в том, чтобы стравливать дворян друг с другом.

Возьмем, к примеру, местного дворянина, который был назначен губернатором Кингстона. Это была хорошая и явная плата за его помощь во время восстания, но если это была просто плата — «Шиори» съели бы свои крылья.

Город достался Дориану Барнарду, но его старшему брату достался отцовский титул графа Барнарда и его политический пост в Лондиниуме. Оба они были счастливы вступить в заговор против собственного отца-роялиста, но ни один из них не был слишком рад поделиться со своим братом.

Другими словами, у братцев были все основания сцепиться друг с другом, — и они были слишком заняты поисками благосклонности человека, который наградил их таким статусом, чтобы устраивать заговор против него.

Велика была вероятность, что Кромвель проделал нечто подобное с большинством других дворян в своей маленькой империи. Тех, которые достаточно важны, чтобы вообще о них беспокоиться.

Один из матросов, тот, что был судьёй, подошёл к «мечнику», ставя на стол ещё одну пенящуюся кружку.

Для его обострённых чувств запах холодного козьего молока частично маскировал более резкий, более летучий аромат алкоголя, и на краткий миг он задумался — разумно ли вообще пить в такое время? Фейрийский метаболизм быстро сжигал алкоголь, и у мужской ипостаси была дополнительная масса, что тоже играло свою роль. Но они действительно не могли позволить себе фоновый туман пьяного разума в сейчас.

— Расслабься, парень! Наслаждайся жизнью! — Матрос, которого, как узнали «Шиори», звали Дэви, разразился резким лающим смехом. — Можно подумать, что твоя мамаша вот-вот придёт и шлепнет тебя по заднице!

Взгляд «Гейвэна» скользнул от Дэви к остальным, собравшимся вокруг стола, а затем обратно к металлической кружке, на поверхности которой выступили капельки конденсата. В конце концов, он был отвлекающим фактором. «Мечник» взял ёмкость и осушил её большими глотками, матросы одобрительно закричали, пока его кадык дергался вверх-вниз. Он остановился, переводя дух, и со стуком поставил кружку обратно на стол.

— Видишь? Это было не так уж трудно, не так ли?

Смех Дэви сопровождался ещё одним шлепком по спине, и ещё одним, каждый из которых требовал изрядной борьбы с кошачьими инстинктами, просто требовавшими вырвать чью-то глотку.

— Моя мама всегда говорила мне пить молоко и сок, чтобы я вырос большим и сильным, — вежливо ответил «Гейвэн». — Возможно, если бы ты слушался своей — то не проиграл бы деревенскому парню, который никогда не ходил по воздуху.

Лицо Дэви исказилось чем-то средним между весёлой ухмылкойй и хмурым выражением, когда остальные дружно заржали:

— Да ладно вам, вы же сами охренели!

— Но ты же сам думал, что это будет весело! — заметил один из его дружков.

— Точно-точно! — согласился другой.

«Это было довольно забавно», — подумал «мечник», наблюдая за ними. Тепло, веселье — он чувствовал это так же, как глухой может «слышать» или как некоторые слепые могут «видеть» достаточно хорошо, чтобы различать день и ночь. Он осознавал, что происходит вокруг, — но всё, что это вызывало, было смутным впечатлением и чувством беспокойства, которые будили лишь желание свалить отсюда нафиг.

В любом случае, они почти закончили здесь, а потом можно убираться.

Двое посетителей, сидевших за задним столиком, не потрудились присоединиться к развлечению. Их разговор был слишком важен для этого, и то, как они шептались, просто кричало, что это было что-то интересное.

Занятен был также тот факт, что один из них очень старался не выглядеть тем, кем он был, — а был он одним из работников Дориана Барнарда. «Шиори» последовали за ним сюда после того, как вынюхивали последние несколько дней тут и там. Его звали Патрик Джорди, и он был секретарём губернатора. Мужчина, которому едва перевалило за двадцать, но его волосы уже начали преждевременно седеть.

Если Дориан доверил ему такое дело — значит, ему не просто доверяли.

— Я надеюсь, что всё будет вовремя? — спросил Джорди у другого мужчины, члена одного из торговых домов, который тоже изо всех сил старался не выглядеть тем, кем он был. «Кинжал» видела его, когда он входил, со своего наблюдательного пункта снаружи. — У моего хозяина нет терпения ждать.

Торговец слегка… хмыкнул — и посмотрел с отвращением:

— Мы уже обо всём договорились. Все очень конфиденциально.

— Ты уверен? Это не должно расползтись! — настаивал Джорди. — Если Грир услышит об этом…

— Да, да, я знаю, чёрт возьми. Это стало чертовски трудно с тех пор, как наш добрый губернатор нажил себе врага в лице этого человека. Может быть, ему следовало подумать немного более стратегически, — выдохнул его контакт, оглядывая комнату, однако, благодаря хорошему слуху и прокачанной «скрытности», «волшебнице» особо не о чем было беспокоиться.

Им казалось, что никто не обращает на них особого внимания, они должны были быть либо очень наблюдательными, либо очень параноиками, чтобы их глаза надолго задержались на маленьком столике в углу менее чем в дюжине шагов от них, где одна из «Шиори» сидела, склонив голову.

— Грир — негодяй и собака, ты слишком о нём беспокоишься, — секретарь сжал губы в тонкую, бесстрастную линию. — А деньги нужны для того, чтобы хранить секреты в секрете.

— Как будто меня хоть капельку волнуют твои проблемы! — Торговец коротко фыркнул. У него либо был вспыльчивый характер, либо собеседник успел подзадолбать его ранее.

— Итак, инвентаризация, которую мы обсуждали?..

— Склад двадцать пять ноль семь, — сказал торговец. — Но не раньше завтрашнего вечера.

— Времени почти не осталось, — понизил голос Джорди. — В данный момент дела хозяина близятся к кульминации. Надеюсь, наша охрана справится…

— Не раньше, чем завтра. — Торговец встал так внезапно, что «волшебница» чуть не вздрогнула. — Сегодня вечером мы получим последнюю партию товара. Некоторые из наших местных поставок также добавим, чтобы компенсировать разницу. Я предполагаю, что он захочет лично всё осмотреть, как в прошлый раз.

Джорди кивнул, не отрывая глаз от торговца.

Это было как раз то, что «Шиори» хотели услышать. Попасть в этот замок, который Барнард называл домом, возможно, было чересчур даже для них.

Подстеречь в засаде? Гораздо проще.

Хмурый взгляд на лице торговца, похоже, на самом деле касался не Джорди или него самого, а, скорее, всего дела в целом.

— Я знаю, что он требует высочайшего качества.

— Тогда я советую тебе его не разочаровывать, — сказал Джорди холодным, бесстрастным голосом. — Тогда завтра…

— На складе двадцать пять ноль семь. Ты знаешь назначенное время.

А вот «Шиори» этого не знали, что означало ещё больше ожидания.

Джорди бросил на своего сообщника презрительный взгляд:

— Не унывай. У меня сложилось впечатление, что торговцы предпочитают долговременные отношения.

Опасный прищур глаз был единственным ответом его собеседника, который направился наружу. Двое мужчин у входа в таверну дружно поднялись и последовали за ним.

«Шиори» поиграли с идеей проследить за ними. «Кинжал» могла легко отследить их всю дорогу до их жилища. Но, в конце концов, оно того не стоило, они получили то, за чем пришли.

Города были большим местом. Это было то, что Акира понимал с юных лет. Чувство собственной незначительности раньше выводило его из себя. По крайней мере, до того, как он научился искать убежище в таком же чувстве анонимности — в том факте, что он мог быть окружён людьми, но ему не приходилось иметь дело ни с кем из них.

Кингстон-на-Халле был огромен по местным меркам, хотя на родине его население с комфортом разместилось бы в одной четверти его родного города. Но это всё ещё давало много места для хранения секретов: сотни улиц, тысячи зданий и десятки тысяч людей.

К счастью для них, в городе действительно была только одна крупная цель — и её звали Дориан Барнард.

«Шиори» действительно не слишком заботила политика, статус Барнарда в иерархии его семьи или тот факт, что он, вероятно, был отцеубийцей. Все, что имело значение, — это то, что он был одним из миньонов Кромвеля и занимал достаточно высокое положение, чтобы, вероятно, знать короткий список людей, которых лорд Альбиона всегда держал рядом. Даже если он не знал, кто из них был некромантом, то столь завистливый человек, каким, они могли бы поспорить, он был, точно знал всех, кому доверял его сюзерен.

Эта возможность вызвала у них зудящее желание пообщаться с ним наедине. Была только одна проблема — безопасность.

Наличие целого города в кармане определённо давало Барнарду преимущество на домашнем поле. С другой стороны, то, что у хозяина Кингстона были личные интересы, о которых он заботился сам, казалось не слишком хорошо хранимым секретом.

Слухи были скудны в деталях. О том, что Барнард был завзятым любителем антиквариата, было известно ещё до того, как он получил пост губернатора Кингстона. Теперь, когда он управлял этим местом как своей личной вотчиной, он мог предаваться своему увлечению сколько душе угодно.

Но это не было похоже на визит в антикварную лавку. За услышанными словами явно скрывалось нечто большее. Может быть, достаточно большое, чтобы подождать и посмотреть… Они не хотели упускать такую возможность.

В тени своего плаща «волшебница» не могла не сморщить нос.

Матросы не обратили внимания на чуть скривившиеся губы «мечника».

Надежно спрятавшись снаружи, «кинжал» могла позволить себе мрачно усмехнуться.

Так или иначе — это не имело значения. Они уже решили.

_______________________________________________________________

[1] Сарсен — окремнённый песчаник. В частности, из этого камня состоят многие из мегалитов Стоунхэнджа.

[2] Майл — 0,64 м. Стоун — если брать английский, то 6,35кг. В результате полтора центнера весом и полтора метра в высоту столбик.