Глава 1, часть 2. (2/2)

Корона не подняла из-за этого большого шума, она была слишком занята выслеживанием последних заговорщиков и возвращением их в Тристанию, чтобы те предстали перед судом.

Не было особой пышности — всё это было потрачено впустую на балу несколько недель назад.

Не было приглашено ни одного высокопоставленного иностранного чиновника, кроме членов роялистского правительства Альбиона в изгнании. Отношения с Германией всё ещё были напряжёнными, хотя Папа Ромалийский Витторио Третий прислал свои добрые пожелания и щедрый подарок в виде сокровищ в знак доброй воли — знак, который не остался без комментариев.

Сама церемония не была чем-то показным или эффектным. Никто не стремился к этому — и меньше всего принцесса. По меркам коронаций это было довольно скромное мероприятие, начавшее правление молодой королевы так, как она хотела править, — в простой и открытой преданности своему народу.

Был назначен день, и с раннего утра воздух над столичными рынками был наполнен дымом от жаровен и печей, знаменующим начало празднеств для простолюдинов и мелкой знати.

Церковные колокола звонили со всех шпилей и башни аббатства с самого рассвета, а эскадра крейсеров заняла позицию над городом, чтобы осыпать Большую Набережную цветочными лепестками.

Будущая королева проследовала из дворца в сопровождении Гвардии в часовню Святого Рубена, чтобы предстать перед собравшейся Палатой Лордов, её матерью королевой Марианной, верховным кардиналом Тристейна епископом Рубейсом и лордом Юридической Коллегии.

Последним должен был быть лорд-судья Ричмонд, но его никто не видел с самого бала, и, поскольку время шло и было обнаружено немало доказательств, Ричмонд был заочно признан виновным в государственной измене и лишён своего титула и полномочий за связи с движением Реконкисты. Предполагалось, что он бежал в Альбион.

Это поставило Юридическую Коллегию в трудное положение — но они были юристами, и смешно было бы думать, что у них не было соответствующей процедуры.

Бывшего лорда-судью заменил вновь назначенный чиновник, сэр Висби из Академии Тристейна, невысокий человек учёного вида, компетентный и всеми любимый, который, что самое главное, никоим образом не походил на своего предшественника.

Принцесса Генриетта прибыла в простом белом платье и вуали, олицетворявших чистоту, целомудрие и верность своему Королевству. Её сопровождал её регент, кардинал Мазарини, в полном религиозном облачении представителя Церкви Основателя в Тристейне.

Впоследствии многие в толпе комментировали близость Генриетты и её регента, отмечая отеческую заботу и нерешительность, с которыми старый кардинал отступил в сторону, чтобы позволить принцессе в одиночестве подняться по ступеням.

Достигнув вершины ступеней, Генриетта была встречена епископом Рубейсом, пожилым мужчиной, откинувшим вуаль и начертавшим Крест Основателя на её лбу красным вином в знак признания происхождения от крови Основателя.

Следующим выступил лорд-судья Висби, чтобы вручить скипетр, символизирующий власть новой королевы над всеми светскими делами её Королевства.

И, наконец, королева Марианна передала своей дочери корону, возложив её на чело принцессы и признавая Генриетту своей преемницей, правящим сувереном и законным правителем.

Три простых действия, которые составляли суть коронации.

Генриетта повернулась обратно к конгрегации знати — от высшего эрцгерцога до членов рыцарских орденов, предоставляя равное представительство как противникам, так и союзникам. Всё это было очень официально, очень просто, хорошо оформлено и официально.

Всё, за исключением одной детали.

Фейри.

На церемонии присутствовали фейри. Гномы и лепреконы, саламандры, сильфы… Драгуны Кайт Ши пролетели над принцессой и её свитой в одном строю вместе с драконьими всадниками Тристейна. Отряды ундин, импов и широко известной вольной роты спригганов, «Куротаки», стояли в парадном строю у дверей собора, в то время как оркестр паков, потративших немало времени на репетиции, играл национальный гимн королевства с вершины церковных башен.

И, чтобы не быть забытыми среди глав знати, на передних скамьях присутствовали девять лордов фейри в полном параде. Это было зрелище, которое было так же невозможно пропустить, как и то, что оно должно было донести. Фейри были верны Короне — Корона награждает верных.

Это было так же ясно, как и пустые места, зиявшие на скамьях. Но этого комментировать никто не решился.

Была произнесена короткая речь, церемония завершилась, раздались аплодисменты, а затем все как один склонили головы перед своей новой королевой.

Позже говорили, что королева Генриетта выглядела явно несчастной, осматривая толпу, но это тоже осталось без комментариев.

Что было широко обсуждено всеми сторонами в ближайшие дни — так это церемония, которая стала первым актом их королевы в качестве суверена на парадном плацу Марсова Поля.

***</p>

«Жизнь — адская штука» — подумалось Цубои Рётаро, мечнику Кляйну.

— Пожалуйста, преклони колено, — вежливо сказала изящная молодая женщина, стоявшая над ним на ступенях часовни на Марсовом Поле.

В конце концов, где ещё он мог бы в конечном итоге сделать что-то столь же безумное, как ЭТО?

В её устах это вообще не походило на приказ.

Но опять же, он, вероятно, никогда не сможет перестать думать о ней как о «Принцессе», которая провожала их все эти месяцы назад, наивная, милая и полная надежд. Та самая принцесса, которая пожелала ему удачи, когда он отправился в Альбион со своим отрядом, чтобы присоединиться к Кирито и Асуне. Та самая, которая лично и от всего сердца поблагодарила его, когда он лежал в лазарете, оправляясь от электрической прожарки, устроенной козлом-Вардом.

Но сегодня она была немного больше, чем принцесса, и она делала немного больше, чем просто благодарила его.

Кляйн протянул королеве рукоять своей катаны, опустился на одно колено и склонил голову. Мягкий скользящий звук, когда лезвие было вытащено, и пауза, пока молодая повелительница поднимала незнакомое оружие.

У Кляйна сложилось отчетливое впечатление, что молчание длилось дольше, чем следовало, и, хотя ему действительно не следовало этого делать, саламандр скосил край глаза.

Рыцари по обе стороны от принцессы хмурились. Может быть, потому, что Кляйн не следовал сценарию, а может быть, потому, что королева Генриетта ослабила требования к церемонии.

Кляйн не знал — прошёл бы он через это, если бы ему пришлось поститься целую неделю или молиться всю ночь. Было уже достаточно сложно просто надеть парадную форму тристейнского шевалье — белые брюки и куртку, синий камзол королевских цветов, кавалерийские сапоги и плащ, который, он был уверен, выглядел совершенно нелепо.

Ну хотя бы этот маскарад не требовалось надевать на поле боя.

Честно говоря, были люди, которые заслуживали этого гораздо больше, чем он, но Мортимер не собирался принимать отказ в качестве ответа.

Наконец молодая королева, блистательная в бело-голубом платье, виновато улыбнулась:

— Так это и есть клинок, которым ты будешь защищать королевство?

Кляйн открыл рот, закрыл его, а затем напряженно подумал, как это сказать:

— Я обязательно попробую, — вспомнив мгновение спустя, он добавил: — Ваше Величество.

— Тогда склони голову.

Кляйн сделал, как ему было сказано.

— И повторяй за мной.

Он вздохнул. Запоминать было особо нечего, всего несколько коротких строк. К счастью, церемония была намного короче, чем подготовка.

— Я, Цубои Рётаро Кляйн…

Он не знал, кто положил начало этой тенденции, но полное имя выглядело более впечатляюще и официально, и чем длиннее — тем лучше, поэтому он решил просто принять это.

— …Клянусь служить мечом и телом Королевству Тристейн и его законному суверену.

Нелепая мысль закралась ему в затылок — аннулирует ли это его японское гражданство? Немного поздновато проверять сейчас.

— Клянусь защищать Королевство от его врагов во время войны и сохранять бдительность в мирное время.

— Подчиняться своим командирам и защищать своих подчинённых.

— Беречь и помогать слабым и несчастным.

— Быть вежливым и благородным.

— Поддерживать добродетель и честь в битве и в мирное время.

— Умело сражаться и доблестно умереть.

Кляйн очень надеялся, что в последней части не будет необходимости. Очень, очень надеялся, что в этом не будет необходимости. Это было бы действительно здорово.

Но способен ли он на это?

Довольно глупый вопрос. Он проделал этот путь ещё в том, нарисованном мире, в Стартовом Городе, сначала чтобы защитить своих друзей и вытащить их живыми, а затем снова — для всех игроков, а теперь — и для всех фейри. Эта клятва ничего не меняла, она просто делала это более официальным.

Он почувствовал, как плоская поверхность его клинка легла на каждое плечо.

— Тогда в этот день, третьего числа месяца драй[1]<span class="footnote" id="fn_31871139_0"></span> года нашего Основателя шесть тысяч триста сорокового, я, Генриетта Первая Тристейнская, настоящим нарекаю тебя сэром Кляйном Рётаро Цубои, шевалье Тристейна, рыцарем ордена Иггдрасиля, поклявшимся в служении Королевству Тристейн и Двору Фейри Альфхейма. Встаньте, сэр Кляйн.

Выпрямившись так, чтобы он стоял лицом к лицу с королевой, было чертовски трудно не ухмыльнуться, когда она осторожно вернула ему меч рукоятью вперед, а Кляйн вложил его в ножны на боку.

Приложив кулак к груди, он вежливо поклонился, как инструктировала его капитан Агнес прошлой ночью во время репетиции, и повернулся, чтобы занять своё место рядом с остальными новоиспечёнными рыцарями, которые образовали собственное прямоугольное построение в центре плаца, окружённое с трех сторон подразделениями орденов Мантикоры, Грифона и драконьих рыцарей.

Только встав в строй, Кляйн понял, что он только что сделал и насколько это было важно. Вероятно, это было самое важное обязательство, которое он взял на себя за всю свою жизнь. И, как ни странно, он не чувствовал никакой разницы.

— Выглядишь настоящим рыцарем, Кляйн… — донёсся сбоку до его уха женский шёпот. — Полагаю, рыцарь — это недалеко от самурая?

Рыцарь-сламандр скосил глаз на Карамеллу… даму Карамеллу… или, скорее, даму Карамеллу Наоми Анисетт Фостер из Ордена Иггдрасиля. Они время от времени подшучивали друг над другом в Айнкраде, когда «Армия» и «Фуринказан» спускали пар в одной гостинице. Что же, теперь они стали товарищами и ещё в одном смысле.

Не то чтобы он слишком возражал. С ней было весело — большую часть времени, по крайней мере, с ней было весело спорить, и она определённо была хорошим собутыльником. И она знала, как обращаться с мечом. Не говоря уже о том, что она выглядела довольно мило в униформе. Было немного обидно, что они играли за одну и ту же команду.

— Правда? — шепнул в ответ Кляйн. — Лично я думаю, что они, похоже, накосячили.

В них прилетело несколько раздражённых взглядов — но их шёпот вряд ли был кому слышен, даже в неподвижном и душном воздухе.

— И почему ты так решил?

— Ну они же приняли тебя, — указал Кляйн, получив в ответ несколько очень неподобающих леди слов.

Капитан Гай вышел вперёд, драгун-кайт ши протянул свой волшебный меч и преклонил колено перед королевой.

Кляйн в ответ предположил, что Карамеллу приняли лишь потому, что она была близкой подругой наследного принца и спасла бедняге жизнь.

— Тихо оба! — резко прошипела сребровласая саламандра, стоящая перед ним. Этого хватило, чтобы заставить их заткнуться, оставив Кляйна наедине с его собственными мыслями о том, как они здесь оказались.

Не «здесь» в смысле «в Тристейне», а в смысле «как фейри». Впрочем, он был уверен, что ему понадобится дюжина учёных степеней в науках, о которых он даже никогда не слышал, чтобы понять объяснение.

Здесь, на парадном плацу тренировочного центра «Марсово Поле», они были посвящены в рыцари королевой страны, о которой никто из них никогда не слышал три месяца назад. По крайней мере, он мог понять ответ на этот вопрос.

Тристейн шёл на войну — и фейри шли с ними. Важной частью этого было то, что ответственные люди имели значение, особенно во время войны. И в Тристейне эти люди были знатью.

Титул Лорда Фейри теперь без шуток значил очень много. За последние пару недель было много коллективных вздохов облегчения, поскольку первый цикл выборов завершился переизбранием лордов Сильфов, Саламандр и Кайт Ши. Это было потому, что Девять Лордов получили титулы.

Другими словами, это означало, что в Палате Лордов появилось девять дворян, которые были фейри. Или, с другой стороны, что в Палате Лордов было ТОЛЬКО девять дворян, которые были фейри.

Эти дворянские титулы позволяли им пользоваться авторитетом среди всех этих графов и герцогов — но лидеры не могли быть везде одновременно. В то же время добровольцы Сил Самообороны должны были быть в состоянии стоять на равных с офицерами армии и флота — которые обычно были дворянами.

И хоть каждый фейри был признан магом и, следовательно, дворянином — было много уровней знати.

И королева Генриетта только что решила продвинуть некоторых из них на несколько ступенек выше по этой лестнице. Сорок два из них, если быть точным. Именно столько мест было открыто в недавно созданном ордене Рыцарей Фейри.

Кляйн старался не думать об этом слишком сильно. От политики у него, как правило, болела голова. Однако он не был тупым и понимал, что это лишь отчасти было вознаграждение их за службу, а отчасти — послание всей остальной знати.

Большинство мест достались офицерам Сил Самообороны, таким как генерал Юджин, капитан Гай и сержант Кармонд, а также капитанам каждого из подразделений Городской Стражи, таким как Лидия. Те немногие, что остались, были розданы за выдающиеся заслуги, и именно так он и Карамелла сюда и загремели. Он, Карамелла и…

— Шаг вперёд, — голос королевы Генриетты громко и ясно разнёсся по всему полю. — Киригая Кадзуто Кирито, Киригая Юки Асуна…

Он не должен был поворачивать голову — но Кляйн всё равно повернул, мельком увидев, как они приближаются вместе, короткие чёрные волосы и длинные каштановые. Он понял, что затаил дыхание, только когда услышал хихиканье Карамеллы:

— Он выглядит просто кошмарно в белом.

Кляйн кашлянул, чтобы удержаться от громкого смеха. Это была чистая правда. Так что действительно была причина, по которой пацан предпочитал черный цвет. Кляйн сообразил, что именно это Арго имела в виду, говоря о «сверхсекретной экипировке для Кирито».

Тем временем Асуна была… Что ж…

Ему было легко определить это по её походке, положению плеч и взгляду. Это была ТА САМАЯ Асуна, которая вела «РК» и всех «проходчиков» к победе за победой в их битве за освобождение от Айнкрада. Её форменный камзол был перешит, чтобы не мешать крыльям, хотя в данный момент она держала их убранными, когда преклонила колено рядом с Кирито.

Одна мысль сразу же пришла Кляйну в голову:

— С ней всё будет в порядке? — спросил он в воздух.

Он был рад, что она вернулась, — но в то же время Кирито очень беспокоился о ней. Асуна боролась так же упорно, как и Кирито, чтобы вытащить их, и теперь они оба снова ввязались в войну, которая обещала быть ещё более жестокой, чем когда-либо была SAO. Насколько всё было плохо?

— Я не думаю, что она сможет быть в порядке, не делая этого, — ответила Карамелла неожиданно мягким и сочувствующим голосом, совсем для неё не характерным. Когда Кляйн проверил, действительно ли это она говорит, то в глазах заметил волнение. — Мы должны знать это лучше, чем кто-либо другой. Потому что…

Принцесса Генриетта чуть не уронила Ониксовый Арбитр Кирито — вес этой пафосной железяки застал её врасплох, но, прежде чем рыцари с флангов смогли сделать больше шага вперёд, она справилась, продолжив церемонию, а затем повернулась к Асуне, обнажая тонкую рапиру, сверкнувшую на солнце.

Кляйн кивнул, медленно выдыхая:

— Потому что мы скорее умрём рядом с кем-то, чем позволим ему умереть в одиночестве.

Голос Асуны донёсся до того места, где они стояли, когда она закончила клятву и приняла обратно свой клинок. Только когда эти двое повернулись, сэр Кирито Кадзуто Киригая и дама Асуна Юки Киригая, Карамелла тихо добавила:

— Мы позаботимся о том, чтобы все были в безопасности.

— Точно, — ответил Кляйн, не отводя взгляда ни от Кирито, ни от Асуны.

Они все вернутся живыми. Они сделают это своей клятвой.

_________________________________________

[1] Dri. Я ХЗ, откуда взял/придумал это фикрайтер.