Часть 1 (2/2)
Но она послушно выполняет просьбу, нет приказ и поднимает свой взгляд.
Доума оборачивается к ней слишком медленно, но она всё равно спокойна и холодна.
Пальцы в миг оказываются на её подбородке. Лунный свет удачно играет на её лице и демон разглядывает всё, а после самодовольно ухмыляется и опускает ладонь ниже, к ключицам.
— Как такое прелестное создание промелькнуло мимо меня, — удивляется сам себе он. На миг, его улыбка превращается в оскал, но лишь на миг, а после становится такой же благодушной, — я освободился сегодня чуть позже, потому не хочу беспокоить милую Наоми, она и так утомилась. Ты поможешь мне принять ванну, хочу очиститься от пыли, — усмехается основатель отвратной секты, а после замечая кивок, слишком уже по доброму кладёт ладонь на спину и ведёт ту в свои покои, будто боясь, что дева может сбежать.
— Конечно, мой господин, — голова вновь опускается в кивке и она покорно идёт за своим господином.
« Почему, я сомневаюсь в тебе? Демон ты, или больное убожество? Может всё вместе? Я не убью человека, нет! »
Остро чеканит в голове Мари, яростно пряча свои мысли от парня, который на вид был даже младше неё самой.
Комната так и кишила блеском и чистотой, но была слишком тёмной. Плотные шторы были почти всегда закрыты, лишь ночью они могли разомкнуться.
Вновь поклонившись, девушка благодарю уходит в другую комнату, где готовит ванну.
Мари была сейчас в замешательстве. Нет, она не боялась его. Её страх умер вместе с матерью. Теперь точно было ясно, перед ней демон. Причём был слишком силён и слишком…странный. Явно проблемы в психическом плане.
И вновь её силой вывели из ступора. Холодная ладонь вновь коснулась её. Но на этот раз она была на талии, а сам господин стоял вплотную, но даже сейчас Мари и бровью не повела. Она вновь улыбнулась, такой же блаженной улыбкой как и он. Не сдвинувшись с места, дева тихо пролепетала, — Ванна готова, мой господин, — акцент на слове 'мой', заставил демона ухмыльнуться.
— Ты большая молодец. Такой цветочный запах…даже сложно понять, какие цветы, — халат господина плавно падает на пол, оголяя каждый дюйм его тела и тут Мари не сдерживает удивления. Такой мелкий всплеск не ускользает от Доумы, он вновь оскаляется и проходя мимо, как бы невзначай касается девичьего тела, а после погружается в тёплую воду, прелесть которой, он уже никогда не сможет ощутить.
И если самовлюблённый гадёныш думал, что она восхитилась его телом, то охотница наоборот, была удивлена, что на теле монстра нет ни одного шрама. Ни одного напоминания о том, кто его пытался победить.
— Вы позволите мне, господин? — кротко задаёт вопрос темноволосая и опускаясь за спиной демона, аккуратно касается его тела своими пальцами. Она не моет его тряпкой, она делает это своими пальцами, проводя контуры, — так тяжело сдерживаться, когда ты имеешь честь лицезреть настоящее божество…столь прекрасное и столько недосягаемое, — маняще шепчет на ухо Мар то, что так желает слышать этот обиженный мальчик. Щека охотницы касается холодной скулы демона, но она также тихо шепчет и продолжать дышать томно, — наверное это так тяжело…слушать глупые речи убогих людей, которые даже недостойны смотреть на вас… — каждое слово подобрано идеально, от чего Доума даже не препятствует наглым ласкам девы. Но её слова…они так пропитаны пониманием, что он закрывает глаза и откидывается, от чего его голова касается её ключиц, но Мари не отталкивает его. Второй рукой, которая была также пропитана целебной водой, она гладит нежные волосы и едва коснувшись, целует в висок, — слышать эти глупые речи и каждый раз понимать их, давать советы…как же это тяжело. Быть постоянно добрым, внимательным…вы настоящее божество, но никто не достоин вас…как можно быть настолько че-ло-веч-ным… — последнее слово дева цедит сквозь зубы и с ненавистью закусывает мочку уха и подмечает под себя, как быстро укус заживает, но она же обычный человек, а потому не замечает этого, — милый мальчик…который достоин настоящей любви, — последняя фраза окончательно выводит демона и он перехватывает руку девушки, а после заставляет встать и предстать перед ним. И Мари послушно это делает, она вскрикивает от неожиданности, а после обходит ванную и остановившись рядом, присаживается на деревянный борт ванны. Её карие глаза пересекаются с радужными, но такими холодными глазами господина. Он испытывает её, ищет правду. Не верит, что кто-то может понять его и…не найдя фальши, затягивает в воду прекрасное создание и жадно впивается в губы. Руки жадно стягивают юкату, оголяя грудь девы. На ней была лишь юката, он заметил это только сейчас и жадно усмехнулся…какая развратная.
— Неуж-то ради меня, ты ходила в такой лёгкой юкате весь день…наверное замёрзла, — руки жадно блуждающие по телу, в один миг прижали к себе девушку, в попытке согреть.
— О…мой господин…мой прекрасный господин…я так хочу утопиться в вас…хочу, чтобы ваши руки,губы блуждали по моему телу, которое полностью принадлежит вам…так хочу, чтобы вы овладели мной прямо сейчас…хочу чувствовать ваш член в себе…но, прошу вас…подарите мне это мгновение через два дня…в моё день рождение, — сладко шепчет в губы Мари, обвив руками шею Доумы и вновь подметив, что шея слишком прочная. Нужно будет очень постараться, чтобы отрубить её.
Грязные…рваные…но такие желанные слова отдаются эхом в голове демона, но он лишь улыбается, не думая расстроиться.
— Хорошо, дитя моё. Я буду ждать этого дня, считать каждую секунду…но ты…все же поступаешь очень плохо… — тон приобретает нотки грусти, а сам он опускает голову, словно маленький ребёнок, — ты завела меня, а теперь хочешь просто так уйти…ты та-а-ак жестока, — тон, который пах грустью, на самом деле отдавал холодом и Мари поняла это. Сразу поняла его…но, черт! Это должно было получиться и согласно её плану, она должна была уже быть в своей опочивальне. Но видно просчиталась, ибо забыла, что имеет дело с одним из самых жестоких, хитрых и умных демонов.
« Даже прикасаться к тебе, было мукой! Скажи спасибо, что меня стошнило прямо сейчас! Совсем скоро, ты умрёшь самой страшной смертью, гадёныш! » — в мыслях, она проклинала его и уже пронзала его тело своей катаной. Но внешне, охотница была также улыбчива и благодарна. Она была идеальной актрисой. Минут пять, она смотрела на него, а после приподняла голову за кончик подбородка и коснувшись уголка губ, улыбнулась, — я знаю, как это исправить, — ладонь медленно обводит контуры начиная с шеи и спускаясь ниже. Наконец, Мари касается низа живота, нащупывая пульсирующий орган, неторопливо обводя пальцами вокруг него. Ладонь сжимается вокруг члена и Мари слышит полустон, срывающийся с губ Доумы. Истерика подступает к горлу, но охотница успокаивается, выдавливает улыбку и опускается к члену. Несколько глубоких, но незаметных вздохов и её губы касаются головки члена. Аккуратно проводя языком по головке, девушка не торопясь посасывает член, всё ещё смотря на своего господина, которого совсем скоро убьёт, даже если уйдёт вечность. Рука уходит на второй план и теперь она заглатывает член, по крайней мере пытается. Движения очень-то аккуратны и ловки, она уже делала это, но то был любимый человек. Доума не сдерживает своего звериного рыка, но так же пытается быть нежен. Гладит ту по волосам, заботливо убирает пряди с её глаз. Но пелена доброго господина спадает и он, сжав тёмные волосы, не сдерживаясь, насаживает бедный ротик на свой член. Мари едва не задыхается, но так же стойко пытается держаться, хоть слезы и скатываются по щекам.
Ужасная мука длится кажется вечность, пока охотница не ощущает вязкую жидкость во рту и хоть разум подсказывает ей выплюнуть, она проглатывает, ведь замечает, что демон пристально смотрит, а после одобрительно улыбается и кивает. Нежность вновь возвращается и он также гладит девушку по волосам, словно послушную собачку. Обладатель радужных глаз протягивает руки той, которая пытается отдышаться и она принимает их. Мари была лучшим охотником, но никогда не называла себя истребителем, слишком уж она ненавидела это слово. Она была стойкой и сильной, а потому, даже это исчадие ада не сможет сломить её. Она вновь улыбнётся и прильнет в объятия к дьяволу, который нежно её гладит по оголенной спине.
— Ты прекрасна…впервые за многие годы, я встречаю такую, — тихо, на этот раз без фирменной улыбки и усмешки шепчет Доума, прислушиваясь к сердцебиению незнакомки, которая теперь станет его лучшей игрушкой, — твоя одежда намокла, я не отпущу тебя в таком виде…хочу подарить тебе новое одеяние. Ты достойна других цветов, — фирменное выражение лица и улыбка безумца возвращаются на место и тот гладит её.
— Мой господин…я так благодарна вам, спасибо, что одарили меня такой честью, — на этот раз голос гнётся и проскальзывают нотки страха, но они не так заметны и девушка приподнимается, всё так же находясь в объятиях дьявола, — не переживайте по этому поводу, моя комната находится недалеко…лучше подарите мне новое кимоно на мой праздник, когда я вновь приду к вам, — легко поднявшись и выскользнув из ванны, Мари вновь склоняется и слишком быстро покидает комнату. По мнению Доумы, от смущения. По мнению Мари, от ненависти.
В глубине души, Мари понимала, что если сама не ублажит эту тварь, он возьмёт силой и глазом не моргнет. Не дай бог попытался бы убить и весь их план потерпел прах. Доума был единственным демоном, местоположение которого был известно сёстрам.
До комнаты Мари добиралась с трудом, опираясь о стену. Но не успела она отворить свою комнату, как её туда буквально затащили.
— Мари! Ты где была? Ты…ты что мокрая? Ты в порядке? — обеспокоенно, но тихо и сдержанно шепчет блондинка и принюхавшись, ощутила острый запах демона, — нет… —
— Акира… Акира… — Мари крепко хватает сестру за руки и прижимается к ней, — нет…секса не было…он лишь…я сделала…я…мне… — нахлынувшая истерика не давала мыслить и говорить нормально. Охотница оседает на пол и прижавшись к стене, поджимает под себя ноги.
Без слов было понятно, что он сделал. Заставил её сестру унизиться и он пожалеет об этом. Акира уничтожит эту сволочь. Но не сейчас. Для начала, она утешит свою сестру, которая кажется ещё никогда не была в таком состоянии, по крайне мере при ней.
Аккуратно коснувшись волос старшей сестры, Акира садится рядом и прижавшись лбами друг к другу, прикрывает глаза, — Ты всё сделала правильно, моя любимая сестра. Моя глициния, ты…никто не испортит тебя. Всё будет хорошо, он пожалеет об этом. Он умрёт самой мучительной смертью. Совсем скоро все закончится и мы наконец сможем начать жить, — тихо, едва слышно щебечет ласточка и крепко обнимает сестру, желая укрыть в своих объятиях от всех невзгод.
— Да…да…боже! Я едва…едва не…с демоном, Боже, — не в силах удержать слезы, темноволосая прижимается плотно к своей крови и жалобно, совсем тихо скулит.