Глава 25. Иные взгляды (1/2)
У Мэри дрожали руки, но она не могла позволить себе скатиться в истерику (а так хотелось!): она сейчас несла ответственность за других. Белая как снег Блум тупо смотрела на дергавшуюся, даже лишившись сознания, Лису, открытые участки кожи которой покрылись темно-синими, а местами и черными ветвистыми узорами. Её мышцы продолжали сокращаться, а нежно-лавандовая футболка набухала бурым на спине, там, где ткань обуглилась и порвалась…
— В лазарет, быстро! БЛУМ! — прикрикнула на первокурсницу Мэри, дрожащими руками вызывая флакон.
Мелкая сияющая пыль Энчантикса падала на тело Лисы, рассыпалась по коже и белым волосам, но видимого эффекта не приносила — даже кровь не остановила! Мэри в раздражении развеяла флакон, освобождая руки, и споро принялась стягивать с Лисы футболку, чтобы ею же и попытаться остановить кровь: других перевязочных материалов в прямом доступе не имелось.
Очнувшаяся Блум даже не поднялась на ноги, вперед этого заработав крыльями. Она сорвалась с места с такой скоростью, что ветер хлестнул Мэри по лицу, но та и не обратила внимания, занятая попытками остановить кровь содрогавшейся Лисы.
Недавний бой будоражил сознание и кровь; Мэри не могла понять: трясутся ее руки сами по себе или перенимают дрожь Лисы, — но упрямо давила на бурую влажную тряпку, в которую превратилась футболка ведьмы, и стискивала зубы, даже если перед глазами уже маячила соблазнительная тьма обморока.
Мэри никогда не боялась крови, но прямо сейчас ощущала рождение новой фобии. Лишь тихий перезвон колокольчиков с крыльев хоть немного унимал трепещущее в груди сердце, помогая сохранять рассудок.
Мэри вздрогнула, когда в поле ее зрения произошло движение… Рядом, прямо на влажную траву школьного двора, опустилась мадам Офелия — школьная целительница, сейчас облаченная не в привычный медицинский халат, а в обычный такой, домашний и розовый, даже не запахнутый, позволяя увидеть светло-лимонную пижаму.
Мэри ощутила облегчение, поняв, что наконец может передать ответственность кому-то компетентному…
***
— Лиса — ведьма! Она сражалась без Покрова. В неё попала пуля с какой-то темной магией, я применила пыльцу Энчантикса, — отрапортовала едва дрожащая старшекурсница, на которой лица не было, а тени под глазами приобрели весьма насыщенный нездоровый оттенок…
Офелия отметила отсутствие значимых ранений на ней отстраненно, между делом, и споро раскрыла чемоданчик, левитацией подхватывая нужные инструменты и уже набрасывая на пострадавшую диагностические чары.
Хватило одного её жеста, чтобы Мэри убрала руки в коротких блестящих перчатках, так и не тронутых чужой кровью. Мэри выглядела совершенно обессиленной и глубоко потрясенной, но не спешила сворачивать трансформацию, еще и книга летала над её плечом, мягко качаясь то вверх, то вниз. У Офелии не имелось с собой успокоительного ни для неё, ни для беспокойно ходившей, нервно дёргая крыльями, вокруг Блум.
Обилие ран ведьмы неприятно поражало… как и особенности её состояния: пыльца Энчантикса частично нейтрализовала проклятье, которое несла с собой пуля, однако даже так ведьма успела впитать его. Не закрепила, давая ему волю отравить её тело, а именно что впитала, утянула глубоко в Источник и, судя по отсутствию негативных проявлений, успешно переварила.
Впрочем, её Источник впитывал любые крохи магии, даже диагностическое заклинание жадно пожирал, из-за чего Офелии, и так напрягавшейся из-за полярности их сил, приходилось вкладывать больше ресурсов. У ведьмы оказались различной степени тяжести внутренние ожоги, многие мышцы были растянуты, а некоторые вовсе — порваны! Как и связки! Переизбыток стихийной магии в теле, пуля в кости и сама чудовищная рваная рана, оставленная проклятым снарядом, глубокий порез на ладони…
Офелия могла лишь предполагать, что случилось с девушкой, но была уверена, что та переоценила себя, дала волю эмоциям и своей силе: именно её магия нанесла основной вред телу, не считая пулевого ранения и обширного ушиба на спине, как если бы она ударилась обо что-то со значительной силой.
Офелия цокнула языком и создала светло-сиреневую бабочку, надиктовав ей сообщение. Магический конструкт тут же разлетелся четырьмя бабочками поменьше, отправившимися в разные части Алфеи. Целительнице требовалась помощь! Да и Фарагонду с Гризельдой необходимо поставить в известность…
— Еще раненые есть? — строго спросила Офелия, раскладывая магические носилки.
Применять левитацию напрямую к ведьме было слишком расточительно, учитывая жадность её Источника до магии.
— Да, — выдохнула, опомнившись, Мэри. Книга зависла над её раскрытыми ладонями, но фея не спешила высвобождать с её страниц людей. — Мне достать их сейчас? — спросила она, замерев в нерешительности.
Офелия одобрительно улыбнулась ей.
— Если они в стазисе, пока пусть подождут, — рассудила она, и Мэри кивнула, подтверждая: в стазисе.
Течение времени обходило их, и, пока фея поддерживала Энчантикс, они застыли в моменте, не нёсшем им угрозы. Для Офелии это было лучшим решением ситуации: раненная ведьма требовала много сил и времени, чтобы хотя бы стабилизировать её состояние! Однако транспортировка не отнимала всё внимание, и Офелия расспросила старшекурсницу о других пострадавших, чтобы знать, к чему готовиться.
Как и прежде, Мэри четко отрапортовала о состоянии каждого. Наличие их в её Книге давало ей более полную картину, чем могла бы она получить, просто рассматривая их вживую…
— Что у вас случилось? — поразилась Офелия, качая головой.
Судя по количеству пострадавших и характеру ранений, произошло серьезное столкновение. Даже не банальная драка, какие случались у ведьм и фей, а самое настоящее нападение…
Блум только вдохнула и раскрыла рот, чтобы что-то сказать, как Мэри заткнула её заклинанием. Офелия на это лишь вопросительно приподняла брови, пораженная действиями старшекурсницы, но терпеливо дожидалась ответа: у Мэри была репутация хорошей, спокойной и ответственной девушки, ей определённо стоило дать шанс объясниться.
— Это вам расскажут принцесса Стелла и принц Скай, — ровным тоном ответила Мэри, и Офелия кивнула, складывая в голове более полную картину.
Точно — нападение, еще и связанное с политикой. Неудивительно, что Мэри заткнула юную землянку, которая мало что понимала пока в порядках Магикса.
Едва ли кто-то лично разжевывал девушке с Земли различные нюансы, хотя и хотелось бы понадеяться, что Фарагонда позаботится о последней фее Земли чуть больше, чем просто обеспокоится её здоровьем! Лишь недавно Офелия закончила курс полагавшихся каждому жителю Магикса прививок для неё. Конечно, у фей практически не бывало аллергий и редкая болезнь могла сломить их иммунитет, но к последней фее Земли ни целительница, ни директриса Фарагонда не отважились отнестись легкомысленно…
По крайней мере, вздохнула Офелия, она могла так говорить хотя бы насчет себя.
***
Заткнутая, не способная и звука издать Блум жалобно нахмурилась, не понимая, почему они не могут сами рассказать! Чужое заклинание сдерживало голос, оплетало удавкой горло, не мешая дышать, но мешая звуку сорваться с губ, и внутри Блум сгорала от злобы… и беспокойства за Лису.
Ведьма она или нет, но Блум считала её хорошим человеком! Она спасла её от ведьмы на балу, она помогала ей на работе, а сегодня самоотверженно спасла жизнь Мэри! Не может такая девушка быть злобной ведьмой, как Айси!
В лазарете мадам Офелия скрылась в отдельной комнате с бессознательной Лисой. Блум потянулась следом, не желая выпускать Лису из поля зрения, не желая оставаться в стороне, надеясь, что хоть чем-то сможет помочь… но её за локоть твердо придержала Мэри, насильно усаживая на диванчик в приемной лазарета.
Из комнаты раздался голос мадам Офелии, сказавшей, где взять успокоительное зелье, и Мэри отозвалась, что поняла, и спросила лишь про дозировку.
Блум сгорала от злобы, порываясь вскочить с дивана, но быстро сдулась, понимая, что все равно неспособна что-либо сделать.
Успокоительное от Мэри она принимала, как самый настоящий яд. Однако, лишь ощутив, что заклинание немоты спало, Блум незамедлительно подала голос:
— Почему?! — обиженно воскликнула она, не конкретизируя вопрос.
Почему не дала рассказать? Почему заткнула так? Почему ведет себя сейчас так отстраненно? Блум сходила с ума от беспокойства за Лису, от собственных бесполезности и бессилия, от накатившего запоздало ужаса, что её реально пытались убить. Их всех пытались убить!
— Произошедшее — дело Эраклиона и Солярии, Блум. Пусть с этим разбираются их королевские высочества, — устало отозвалась фея книг, присаживаясь на стул напротив диванчика Блум, и залпом выпила свою порцию, после чего отставила пустой флакон в сторону и взяла другой, тут же поливая его на свое бедро: розоватая пена потекла на пол, но кожа Мэри очистилась, не осталось ни намёка на рану от льда Айси.
Наконец Блум заметила, как неважно выглядит старшекурсница, как её бьет мелкая дрожь… Впрочем, уже сошедшая на нет — оба зелья действовали быстро.
— Я не понимаю! — все еще обиженно запротестовала Блум, но выпила зелье. На вкус оно оказалось едва сладким и как будто мятным, и очень скоро эмоции притупились. Не исчезли до конца, но… дышать стало чуть легче. — Почему нельзя рассказать мадам Офелии? Почему мы всё еще не вызвали полицию?!
— Это тебе пусть объясняет принцесса Стелла, — качнула головой Мэри и устало прикрыла глаза.
Блум могла обижаться из упрямства сколь угодно долго, но всё же видела, как устала старшекурсница. Видела, что та держится из последних сил…
Множество вопросов крутились в голове. Почему? Как? Зачем? Плавно мысли со случившегося перетекли на настоящее: Блум волновалась, как там Лиса, насколько всё серьезно? Весь недавний бой отложился в памяти вспышками, но то, как Лиса закрыла своим телом Мэри…
Внешний вид Мэри тоже вызывал вопросы. Блум еще не видела такой трансформации, таких огромных крыльев. Что за пыльца Энчантикса, которую Мэри упомянула?
Вопросов оказалось великое множество, и они продолжали накапливаться, но Блум будто всё еще находилась под заклятьем немоты… а на деле — просто не имела сил и желания задать ни один из них.
В лазарет ворвался профессор Палладиум, заметно взъерошенный после сна и в пижаме. Он с непривычно серьезным и мрачным выражением лица, которое у него ни разу еще не видела Блум, скрылся в рабочем кабинете Офелии. Не успела Блум удивиться, как буквально сразу же за ним через приемную последовали мадам Гризельда в больше напоминавшей платье строгой белой ночнушке и директриса Фарагонда в воздушной розовой сорочке до пят.
Через пять минут пришел профессор Уизгис с несколькими старшекурсницами, и Мэри наконец освободила ребят: страницы вылетали из книги, которая парила над её ладонями, и с них сыпались изумрудные искры, тут же собиравшиеся в фигуру…
Свет мерк — и фигура оказывалась испуганной, вцепившейся до побелевших пальцев в скипетр Стеллой, бессознательной Флорой, сжимающим кровоточащую рану на животе Скаем… Блум с беспокойством рассматривала каждого, но у неё как будто не хватало сил, мотивации, чтобы что-то сказать и даже дернуться к ним. Успокоительное или схлынувший адреналин приковали её к диванчику.
Старшекурсницы без указаний Уизгиса разобрали «пациентов», оказывая первую помощь прямо здесь. Профессор скрылся за дверью в кабинет Офелии, но очень скоро вышел, чтобы войти в другую дверь. На этот раз он задержался подольше и вернулся с охапкой различных флаконов, которые раздал ученицам…
Все разговоры проплывали мимо. Блум казалось, что она сейчас уснет, и это вызвало лишь совсем вялый протест: как так, она же ранее так сильно волновалась? Почему ей вдруг стало так все равно? Из-за успокоительного?.. Но внезапно взбодрилась, когда зазвучал голос Стеллы:
— С-светом… Светом Солнца, Луны и Звезд Солярии, я — принцесса Стелла, приказываю вам держать произошедшее в тайне! — едва дрожащим голосом, быстро наполнившимся непоколебимой волей и властностью, сообщила она.
— Именем принца Эраклиона, я также требую от всех посвященных сохранить тайну случившегося, — устало и мрачно поддержал Стеллу… Брендон.
Блум покачнулась и мрачно посмотрела на него, сталкиваясь взглядом с голубыми глазами парня. Его лицо наливалось свежими гематомами, и один глаз немного заплыл… Именем принца, да? Как-то слишком нагло для сквайра, даже если его принц и не мог сейчас говорить за себя сам, потеряв сознание от кровопотери.
— Так и знала, что в Солнечных Сплетнях написали правду! — раздосадовано прошипела Стелла, и Блум припомнила, как после бала она возмущенно кричала о какой-то «вшивой желтой газетенке».
И о чем конкретно лгала та газетенка. Так всё-таки… Брендон и Скай правда поменялись именами и, соответственно, статусами?
Блум хорошо помнила, как ниндзя в лесу атаковали специалистов. Бренд… то есть, получается, всё-таки Ская, ниндзя пытался обездвижить, не наносил ударов оружием по телу. А вот настоящего Брендона сразу попытался распотрошить мечом.
— Почему просто не рассказать? Почему не обратиться в полицию? То, что произошло, ненормально! — даже сквозь успокоительное прорвалось негодование, заметно бодря и отгоняя сонливую апатию, вернулся и страх.
Блум чуть не стала свидетелем убийства! Сама чуть не умерла!
— Блум, я потом всё объясню… — жалобно попросила Стелла, над ранами которой молча хлопотала одна из старшекурсниц.
— Уж постарайся, мы тоже послушаем! — пробурчала Муза, обнимая себя за плечи и слегка дрожа.
Видимых ран на ней не было, и одна из старшекурсниц просто всучила ей пару флаконов, сказав, что у неё магическое истощение и отходняк после всплеска адреналина. Хуже было бессознательной Флоре: всё то же самое, но усугубленное сенсорным шоком — она остро переживала боль своих растений, еще не научившись контролировать глубину связи с природой…
— Где ведьма? — зашарил взглядом по комнате Скай и нахмурился, не видя искомую.
— У мадам Офелии, — отозвалась бесцветно Мэри, без сил растекаясь на стуле уже в повседневной одежде.
— Она закрыла своим телом Мэри! — добавила негодующая Блум, ощущая, как пламя эмоций начисто съедает успокоительное, и ощутила мрачное удовлетворение, когда лицо Бре… Ская вытянулось от удивления, а после исказилось страхом.
А вот в сторону дверей кабинета Офелии дернулся не только он, но и Тимми. Обоих остановила старшекурсница, прошипев, что делать им там нечего. Блум с подозрением уставилась на Тимми: слишком уж взволнованным выглядел. Он знаком с Лисой?..
Двери кабинета Офелии распахнулись. Блум лишь увидела, как над Лисой хлопочут Офелия, Паладиум и незнакомая высокая леди в чёрном, но больше разглядеть не удалось: Гризельда захлопнула двери за собой.