9 глава. Поразительная победа (2/2)
Вместо булочек или пирожков — хлеб с семенами, буквально едва попачканный джемом. Доркас была со мной солидарна, но мы обе не могли особо привередничать. Голод не тетка.
Мы сидели за столом где-то на среднем уровне, поленившись лететь вверх, но не захотев сидеть на нижних. По негласной иерархии школы, верхние платформы обычно занимали либо старшекурсницы, либо самые сильные ведьмы: ни те, ни другие не позволяли кому-либо быть над собой. Почему-то считалось, что слабые ведьмы не могут поддерживать левитацию достаточно долго, чтобы взлететь до верхних платформ столовой, но это бред: настолько слабых в Облачную Башню тупо не берут.
В любом случае наше место в местном рейтинге силы и авторитета позволяло подниматься достаточно высоко. Только вот смысл? На завтрак пришло слишком мало людей, чтобы особо выпендриваться. Да и я насчет такой фигни, в отличие от прошлой Сторми, парилась не слишком. Не было у меня подросткового желания самоутвердиться, покрасоваться…
— Айси теперь живет в отдельной комнате, — нахмурилась Доркас с закрытыми глазами, подперев голову ладонью и упершись локтем в столешницу.
Я лениво покачивалась на стуле, держа ладонь на возмущенно урчавшем животе, и вскинула брови в ответ на такое заявление. Спохватилась, поняв, что она на меня не смотрит, и с громким стуком вернулась в нормальное положение, перестав раскачиваться.
— Что? Откуда инфа? — вербально выразила недоумение, и тут же оказалась под презрительным взором Доркас.
— Хоть немного слушай, что болтают, — прошипела она почти по-змеиному.
Я фыркнула.
— Больно надо всяких слушать. Какое мне до них дело? — проворчала и отвернулась, скрестив руки на груди.
Но всё-таки совету Доркас последовала. После ночной драки с Айси магия ощущалась еще острее, чем прежде, и я уже интуитивно начинала понимать, как конкретно её использовать. Небольшое усилие над собой, напряжение каких-то внутренних ресурсов и четкое желание… и вот легкий сквозняк ласкает уши чужими голосами.
«Директриса точно благоволит ей! Она подралась со Сторми, но не наказана!»
«Да ей за это даже собственную комнату выделили!»
Сплетни в таком духе гуляли среди не проспавших завтрак учениц, и я нахмурилась. Айси наказали отработками у Каракурт, но… обидно, что ей досталась собственная комната. Совсем немного и больше подростковой частью, унаследованной от Сторми.
Если быть совсем честной с собой, я не переживала из-за итогов произошедшего. Свою территорию я защитила от посягательств, показала Айси, что грушей для битья покорно становиться не собираюсь, а остальное волновало мало. Да и в одиночной комнате как-то… одиноко? Я бы, пожалуй, не хотела оставаться наедине с собой. Не сейчас, когда столько психологических проблем сдерживают постоянная нужда что-то делать и находящаяся почти круглые сутки рядом Доркас.
Изменения в воздухе и сквозняке, несшем мне сплетни, ощутила сразу. Что-то едва липкое потекло по столовой, и я сосредоточила внимание на Доркас. Она сидела с полуприкрытыми глазами, прижав два пальца к виску (вспомнился некстати профессор Ксавье из совсем другой вселенной), и распространяла едва уловимые волны липкой магии. Не воздействуй я сама на воздух в столовой — и не заметила бы.
Внезапно до слуха донесся очень похожий на Доркас голос, но почему-то со стороны другой студентки, сидевшей на платформе чуть ниже нас.
— А я слышала, что ей отработки у целительницы Каракурт назначили. Мало похоже на поощрение. Может, спросим у целительницы? — подговаривала незнакомая ведьмочка собеседниц.
И почти в одно время с ней уже другая ведьма, сидевшая платформы на две выше нас, предложила подругам пробраться в комнату Айси, чтобы посмотреть, как хорошо та обустроилась. В её предложении тоже ощущались магия и интонации Доркас. Филигранный саботаж!
Я в восхищении смотрела на невозмутимую Доркас, отнявшую руку от лица и вопросительно взглянувшую на меня.
— Ты само воплощение вероломства, — сделала абсолютно искренний комплимент, пропитанный моим восторгом по отношению к ней.
Я предпочитала прямые столкновения, но Доркас не гнушалась чужими руками подмочить репутацию Айси… Наверное, я всё-таки ведьма на более глубинном уровне, чем мне думалось, раз действия Доркас так меня поражали. В положительном ключе.
— Не подхалимничай, — хмыкнула Доркас, поднимаясь с места.
Только вот довольную улыбку она не скрывала.
До моего «любимого» Оккультизма оставалось часа два с лишним. На завтрак и перемещения между столовой и спальней мы потратили едва ли больше получаса… Оставшееся время надо было как-то с пользой провести, но хотелось только валяться в кровати и морально разлагаться.
Доркас этим и занялась, завалившись на постель и листая очередной глянцевый журнальчик. Я так не могла, испытывая тревожность из-за уровня своей магической подготовки, и силой и обещанием наградить себя вкусняшками уселась за рабочий стол, подтянув почти законченный конспект по Древним Заклятиям.
К моменту, когда уже нужно было спешить на Оккультизм, я успела даже осилить третью главу учебника по Древним Заклятьям за первый курс, но вот обещанную в награду сладость — шоколадный батончик, — жевать пришлось уже на ходу.
Пусть Доркас и знала путь в нужный кабинет, мы все равно опоздали к назначенному времени: на кабинете висело объявление, что сегодня занятие пройдет в тренировочном зале, а времени на путь до него мы на выходе из комнаты явно не закладывали… Бежать же на занятия гордая Доркас отказалась, не страшась даже наказания. Моё шило в одном месте резко протестовало против такой медлительности, но я только ворчала, шагая рядом. Без нее искать тренировочный зал буду еще дольше…
Прозванная «беспощадной» профессор Заратустра… не ругалась на нас, а лишь попросила поскорее занять места. Одна из ведьм довольно громким шепотом обозвала нас «любимицами», и память Сторми услужливо вкинула ассоциацию, что — да, действительно любимицы. Почему-то Заратустра благоволила Трикс и еще одной девице, чье имя Сторми не потрудилась запомнить. Она вообще не знала одноклассниц по именам: хватало своего близкого круга общения в лицах «сестер», а остальные, похоже, не казались интересными в принципе.
Профессор Заратустра продолжила прерванную нашим появлением речь, и я немного засмотрелась на неё. Высокая и худая, в длинной темно-бирюзовой водолазке с немного голографическим блеском, в того же оттенка расклешенных брюках — но в темно-розовых туфлях, под цвет которых была лента, обвивавшая талию на манер пояса. Как и многие другие преподаватели и даже старшекурсницы, бледная и предпочитающая темный макияж. Сторми нравилось, что Заратустра отдавала предпочтение фиолетовым теням и помадам, хотя сама она больше любила бордовые оттенки. А вот лично мне нравилась прическа преподавательницы — синие волосы, уложенные в аккуратный боб с челкой. Вся профессор излучала какой-то вайб 70-х и казалось красивой: даже шрам под левым глазом придавал ей шарм, а не уродовал.
Не ожидала от себя, что практикуемый местными стиль настолько быстро придётся мне по душе…
Но от размышлений и чуть ли не поедания взглядом преподавательницы, отвлекли, собственно, слова этой самой преподавательницы:
— Сторми, выйди в центр зала, — потребовала она, и я не сразу догнала, что зовут меня.
— Миша, — как-то чуть ли не полузадушенно пискнула, послушно подскакивая с места и несясь к профессору.
— Что? — удивленно спросила она, держа руки на груди скрещенными.
— Ну… мне не нравится «Сторми», — тихо пробормотала, ощутив себя глупо.
Поправить получилось как-то на автомате, язык выпалил мысль раньше, чем мозг осознал, что говорить это не следует. Уж не преподавателю точно! Но сказанного не воротишь, тем более на «Сторми» я действительно с трудом откликалась. На «Мишель» и «Мишу», правда, не знаю, смогу ли. Но последнее хотя бы звучит ближе, роднее.
— Хорошо, Миша, — озадаченно согласилась Заратустра, не став спорить, и я быстренько заняла место в центре зала, как от меня и требовали. — В прошлом году мы вскользь прошлись по теме гримуаров. В этом мы посвятим этой теме больше времени и внимания, а также сможем даже немного поработать с ними. Ст… Миша, вытяни руки. Я призову гримуар, — отвернулась от аудитории ко мне Заратустра.
Руки, конечно же, я послушно вытянула, но сама думала о том, что успела прочитать в Оккультизме за первый курс. Как раз первая глава расписывала всю опасность гримуаров, запрет на их создание в Магиксе и огромном списке других планет; за хранение и применение уже существующих гримуаров, ну, подавляющего их числа — тоже ждала уголовная ответственность.
От чего возник вопрос… а мне точно безопасно взаимодействовать с гримуаром?
Зловещая черная книга появилась перед глазами из ниоткуда. Игнорируя законы физики, она начала плавно опускаться в мои ладони. Я не ощущала ни жара, ни холода, однако чем ближе к коже становилась непроглядно черная, будто поглощавшая весь свет обложка книги, тем отчетливее чувство, словно ладони наполняются водой. Хотя, конечно же, никакой воды не было.
— Гептамерон. Гримуар о магических элементах, — представила нам книгу Заратустра, как раз в тот момент, когда том наконец лег в ладони весьма заметной тяжестью. Я напряглась; молнии совершенно непроизвольно забегали по рукам. — Гримуар этот очень капризен, но легко склоняется перед силой, особенно перед теми, которые воплощают элемент или наиболее близко проистекают к нему…
Пока профессор продолжала лекцию, книга в моих руках становилась всё тяжелее, а молнии уже чуть ли не сплошным коконом оплетали руки. Ни мне, ни магии внутри меня Гептамерон не нравился, и я нахмурилась, когда поняла, что зал с однокурсницами и Заратустрой начал кружиться.
Даркар подери, да это у меня голова кружилась!
Яркая вспышка — и в лицо полетело удушливое облако дыма и раздражающий запах горелого. Тяжесть из рук исчезла, как и понимание того, что происходит. В какой-то момент я потеряла ощущение времени, лишь ощущала щекотку, как если бы маленькие электрические разряды продолжали выплясывать на коже рук…
Не узнать лазарет было невозможно. Очень уж запоминающееся место, да и запахи здесь витали вполне определенные. Я расслабленно лежала на кушетке, возможно, даже на той же самой, что и недавно. Помимо знакомой компании в лице целительницы Каракурт и директрисы Гриффин, присутствовали Заратустра и, кажется, её сестра Эдилтруд. Несмотря на разные прически и цвет волос, ну, и еще по мелочи, женщины выглядели безумно похожими.
— Не прошло и двух дней с начала занятий, а ты уже пытаешься угробить студенток! — выговаривала Эдилтруд своей сестре, на что та гневно сжимала кулаки.
— Я выбрала самую сильную и способную ведьму на потоке, у неё должна была быть наивысшая защита от гримуара среди однокурсниц! — стала оправдываться Заратустра.
Её заметно трясло.
— Где же ты увидела самую сильную? Лежала бы такая сейчас здесь полумертвая! — с превосходством хмыкнула Эдилтруд.
Между сестрами, как я слышала, существовало вечное противостояние, и встретить их не ругающимися — большая редкость. Как только Заратустра выделяла любимиц, Эдилтруд вносила их в список тех, с кого будет спрашивать строже всего и придираться по мелочи. Работала схема и в обратную сторону. Я поморщилась, понимая, что с профессором Эдилтруд будет «весело».
— Попрошу, она очень даже живая и уже пришла в себя, — пробиравшим до дрожи ледяным тоном поправила профессора Эдилтруд целительница, и я беспомощно уставилась на неё.
Она смотрела спокойно, не демонстрируя ни злости, ни недовольства.
— Не ожидала увидеть тебя здесь так скоро, но твое состояние оказалось серьезнее прогнозируемого, — сообщила она, и я напряглась еще больше.
Что там со мной такое? Умираю? Проклята? Или… нет, заподозри подмену, я бы оказалась… ну хотя бы связана?
— Что за ритуал ты провела, Сторми? — мрачно осведомилась Гриффин, постукивая указательным пальцем одной руки по щеке, а другой обнимая себя за талию.
Я уставилась на неё, даже не пытаясь изобразить удивление: была поражена подобным вопросом, и более того — понятия не имела, какой ритуал провела Сторми! Сама бы хотела знать!