Часть 52. Ферштейн? (1/2)

140944Aoct95 (14 октября 1995 года. 09:44)

Синтия быстро вошла в кабинет шефа в коридоре спецпроектов. Джон, как она и ожидала, нашелся в кресле Эм, в глубокой задумчивости.

— Джон, слушай, помнишь вчера Рональд сказал, что ему в Хогсмиде что-то прицепили типа магического жучка?

— Помню. Это причина врываться без стука?

— Можно подумать, ты не умеешь дверь закрывать. Не сбивай. Ты же к Малфою ходил. Он тебе ничего не прицепил?

— Какая разница?

— Джон, ты же потом не только сюда приперся, сюда магам ходу нет, но ведь потом засвечивал один контакт за другим, начиная от дома в Хэмпстед Гарден, и у Огдена ты был, и...

— Синди, не тараторь!

— Но Джон?!

— Не тараторь, я сказал. Жучка он мне повесил наверняка. Должен же он был знать откуда я? Ну как иначе? Чтобы он все правильно понял, я прямо сюда и отправился, ни на что не отвлекаясь.

— Так. И что ты потом сделал?

— Синди, мое мнение о твоих мыслительных способностях скоро закатится под плинтус.

— Хорошо. Ты хочешь сказать, что умеешь от них избавляться?

— Сам — нет, но и проблем нет никаких. В Лондоне таких мест сотни.

— Так, подожди. Мы с магами возимся уже скоро полгода, ты умеешь избавляться от их проклятий, и ни слова никому не сказал?

— Не думал, что придется это говорить, но что поделать. Синди, если ты вдруг решила доказать мне, что ты набитая дура...

— Джон!

— Тебе этот чертов Блэк последние мозги отлюбил! Проваливай отсюда, и без ответа на свои тупые вопросы не возвращайся. Это приказ.

***</p>

Джон неподвижно сидел в столь полюбившемся ему массивном кресле гладкой, и одновременно шелковистой, и совершенно не липкой кожи, и ждал у моря погоды. Хотя он и представил дело так, что чем дольше Малфой ждал, тем сильнее должен был волноваться, и тем больше уступок сделать, Джона начали грызть сомнения. Что если Рональд ошибся с выкладками, и магловская часть империи Малфоя не столь уж для него существенна? Или если они не смогли вычислить значительную ее часть, если у Малфоя есть серьезные активы вне зоны их влияния, например, в Иране, и он может позволить «отбросить хвост» без критичных для себя потерь? Или если сам Джон неправильно определил что этот хлыщ из себя представляет, если он не столько делец, сколько идейный? Или если Этот-Которого держит Малфоя за глотку крепче, чем ему показалось из их прошлого разговора? Пора ли уже идти к Эм делиться сомнениями, и запрашивать помощь? Это, конечно, серьезно ограничит им свободу операций в будущем, потому что те, кто смогут их более-менее надежно прикрыть от магов, имеют свои приоритеты.

Джон решил последовать собственному совету, щедро розданному им десяткам стажеров, прикрыл глаза, и занялся дыхательной гимнастикой. Если сконцентрироваться на ощущениях, можно остановить чехарду переживаний, и ответы на вопросы придут сами.

Если Тот-Которого не проявил себя еще в мире магов, сюда тоже не полезет. Нарушение периметра здания — и тревога к аврорам пойдет немедленно. Малфой тем более не полезет. Справимся пока сами. Можно больше разузнать о Малфое у полковника Огдена, с которым он встречается на следующей неделе.

А может просто пристрелить этого Малфоя, и дело с концом? Не хочет сотрудничать, работает на известного террориста... Ну не пристрелить, конечно, но что-нибудь организуем. Маг, не маг, пусть попробует аппарировать в момент, когда машину разносит в клочья противотанковой миной. Она же даже не бронированная. Два-три таких случая, и к моим словам начнут относиться серьезнее, и работать станет проще... Хотя, мог укрепить магией. Нет, Эм прав, как прав всегда. Ни спешить не нужно, ни недооценивать оппонента, ни загонять его в угол... слишком явно. Добрее надо быть, приветливее, относиться к чужим проблемам с пониманием. Так можно добиться большего.

Селектор связи замигал лампочкой.

— Янки-Фокстрот-Два слушает.

— Вам звонок от мистера Малфоя.

— Соединяйте.

— Лейтенант-коммандер Джон Эдвард-Джонсон?

— Благодарю вас, лорд Малфой.

— Хм, вот даже так?

— Я ошибся?

— Почему же? Все верно. Однако, мне любопытно было бы узнать, за что именно вы изволите меня благодарить.

— Ну как же, за гарантии.

— Гарантии, простите, чего именно?

— Я думал, это очевидно. Вы же не сомневаетесь в том, что наш разговор записывается?

Ответа не последовало, и Джон продолжил:

— Не сомневайтесь и в том, что это имя известно ограниченному количеству людей. Следовательно, в случае, если со мной что-нибудь произойдет, вы будете выглядеть как ответственное лицо, с соответствующими для вас последствиями. Иначе говоря, мало кто теперь больше заинтересован в моей безопасности, чем вы, лорд Малфой.

— А для вас это имеет значение, лейтенант-коммандер?

— Честно говоря, нет. Давно уже нет. Но если моему преемнику не нужно будет тратить время на ознакомление с делами, это сэкономит время всем, ведь наши интересы в основном совпадают.

— Любопытное предположение, учитывая, что вы тратите время нескольких десятков человек чтобы мне досадить.

— Досадить вам? Помилуйте. Разве вы не заинтересованы в абсолютно бесплатном и качественном аудите? Это сэкономит вам немало средств в самое ближайшее время.

Секунд через двадцать, из динамика донеслось:

— В чем еще я заинтересован, лейтенант- коммандер?

— Кроме свободы от тревог для всех нас? Хм. Мне кажется, вы при этом получите еще и свободу от обязательств, нет?

— Это смелое предположение.

— Вы видите другие варианты избавления нас всех от тревог?

— Коммандер, даже временное решение этой проблемы имеет запредельную сложность, а перманентного, возможно, не существует вовсе. Временное решение приведет только к усилению неприятных личных качеств, мести всем участникам, и дополнительным жертвам.

— Не могу с вами согласиться ни по одному из пунктов. Неразрешимых проблем не бывает, бывает только ограниченность знания. На поиски решения нужно время? Значит, нужно обеспечить его. Уверяю вас, у нас есть опыт решения сложных задач, специалисты, ресурсы, и решимость добиться результата. Мы привлечем и ваших специалистов. Цели мы добьемся, с вами, или без вас. Противной стороне будет гораздо труднее.

Насколько мне известно, оппонент уже неоднократно терпел тактические поражения, и каждый раз его сторонники несли значительные потери. Мой личный опыт подсказывает, что если какое-то сложное и опасное дело срывается, то каждая следующая попытка сопровождается большим риском, и с каждым разом находится все меньше желающих в этом участвовать. Это значит, что добившись улучшения ситуации, мы не повышаем глобальные риски, а наоборот, понижаем. Мне известно и что вряд ли можно всерьез говорить о человеческих качествах рептилий. В безопасности уже сегодня никто не может себя чувствовать. Именно поэтому я утверждаю, что наши интересы совпадают.

На этот раз молчание длилось не меньше минуты. Джон был совершенно спокоен. Их расчеты были адекватны. Сойти с крючка рыба уже не могла. Сейчас начнется торговля. Джон провел немало времени на Востоке, и против торговли ничего не имел. Главное сейчас было не торопиться, отдать ход сопернику, слить фоски под тузов, и забрать все остальное. Впрочем, а вдруг Малфой еще не показал своего мастерства? Что ж, тогда торговаться будет еще интереснее. В конце концов, это Малфой играет на свои фишки, а не он...

***</p>

Гарри Поттер слегка пригнувшись шел по узкому тоннелю, то и дело задевая земляной свод торчащими дыбом волосами на голове. Ничего страшного в этом не было. Даже когда они в прошлый раз толпой бежали по коридору в обратную сторону, никто голову себе не рассадил, а волосы Гермиона почистит. Вон она сзади пыхтит, причем все громче. От сидения в библиотеке физических сил не прибавляется, чтобы она ни думала.

Сам Гарри уходом за внешностью не занимался. Одно дело помыться в душе чтобы не вонять, и совсем другое — тратить часы на то чтобы выглядеть как ухудшенная копия Малфоя. Ухудшенная не только потому, что уложить волосы Поттера не удавалось еще никому, ни тёте Петунии, ни Гермионе, ни женщинам Уизли, но и одежда на нем почему-то быстро обтрёпывалась и пачкалась. В общем, лоска в нем не было совсем, взяться ему было неоткуда, и если девушки на него иногда посматривали с интересом, то точно не из-за внешнего вида, и это было не так уж плохо. Свободного времени между попытками как-то справиться с перманентно висящим грузом домашних заданий было исчезающе мало, но главное было то, что непонятно было, что с девушками делать.

С одной стороны, мысли о том, что неплохо бы пощупать что-нибудь выпукло-округлое, не важно, мягкое или плотное, а может быть даже и проверить возможность осуществления чего-то из отсмотренного на видео из запасов Дадлика, его посещали, и не так уж редко. Можно даже сказать «ежедневно». С другой стороны, какой скандал устраивали девушки в Хогвартсе пытавшимся осуществить хотя бы часть программы-минимум, Гарри насмотрелся вдосталь.

Не возражала бы, кажется, только Джинни, но что-то Гарри останавливало. Возможно то, что Джинни почему-то терлась вокруг него только в присутствии кого-то из родственников, в том числе миссис Уизли, когда распускать руки было как-то стрёмно. А может быть, в том, что Джинни была рыжей и конопатой, такой же как Рон и братья, и отнюдь не худой, а в иногда посещавших Гарри привлекательных снах, к нему приходили все чаще стройные брюнетки, лучшие части тел которых удобно помещались в ладони, и которые на его прикосновения отвечали трепетной дрожью, а не розовым пятнистым румянцем и хихиканьем, как Джинни.

Короткая деревянная лестница вверх с одной поломанной ступенькой, и Гарри выползает через люк в полу в неприятно-знакомую комнату с поломанной мебелью и глубокими бороздами от когтей оборотня по полу и бревенчатым стенам. Гермиона поднимается следом и тут же взмахивает палочкой. «Хоменум ревелио».

— Никого. Мы первые.

— А кто вторые?

— Увидишь. Не важно. Тебе же нужны не люди, а ответы на вопросы.

— Почему ты так говоришь?

— Потому что ты так ставил вопросы... Идут!

В дверь коротко постучали, и тут же вошли две фигуры в мокрых плащах, повыше и пониже.

— Дверь же заколочена!

— Вот об этом, Гарри, я тебе и говорю. Тебя интересует что угодно, только не люди рядом с тобой. Здравствуй, Рональд. Миа?