Часть 50. В «Трех мётлах» (1/2)

Пара юношей, невысокий, и скорее жилистый, чем худой, брюнет, и рыжий, высокий и несколько нескладный детина, прихлебывая сливочное пиво шли по улице Хогсмида по обе стороны от невысокой лохматой девицы. Девица размахивала руками:

— Гарри, согласись, все прошло просто замечательно! Столько собралось, больше, чем я боялась, и все хотят у тебя учиться, и расписание согласовали, надо только надо придумать где собираться, и план занятий. Ты уже начал, или как обычно, оставишь все на последний момент?

— Знаешь, мне показалось, что половина хотела узнать как погиб Седрик. Не знаю как ты их заставила подписаться.

Тут в разговор влез рыжий.

— Да ну, чувак, нормально все. Все знаю что ты крут. А видел как эта китаяночка с Райвенко на тебя пялилась? Хоть сейчас бери и тащи в к…

— Рон, прекрати! Мы собрались за серьезным делом, а ты уже сводничаешь, да еще и не самым вежливым образом…

— Ой, Герми, не надо. Это она на него смотрела, а не я, я — только на тебя.

— Не отрываясь на меня смотрел, а разглядел только, что Чоу все время смотрела на Гарри? Рон, не морочь мне голову.

— Ладно тебе, Гермиона. Лучше расскажи как ты их собрала.

— Гарри, я же староста. Поговорила с другими старостами, с нашей командой, и еще с Джинни, а та уже притащила эту Луну, которая все время лезет спорить со своими выдумками, ну и Кормака с Райвенкло. Смита, неверное, Макмиллан привел, Чоу действительно на тебя все время смотрела…

— Ага, ты сама ее видела, а на меня нападаешь!

— Рон, я действительно все видела, но я и не говорю, что все время смотрела на тебя, и только на тебя. Хватит уже ко мне клеиться, я тебе уже сто раз говорила, что это мне неприятно.

— Приятно-неприятно, тебя не поймешь. И это, что ты там сказала про Кормака?

— Что его Джинна привела.

— Джинни? Кормака с Райвенкло? С чего бы?

— Рон, это же твоя сестра с ним гуляет, а не моя, мне почём знать?

— Гуляет? Я думал, она с Гарри…

— С Гарри, который на нее вообще внимания не обращает?

Девушка остановилась, посмотрела на прихлебывающих из пыльных бутылок приятелей, и затараторила:

— Ладно, не будем больше о том кто на кого не обращает внимания. Мы обо всем договорились. Погода отличная. Погуляйте немного чтобы глаза отдохнули, да идите заниматься. Вы мне на прошлой неделе что обещали? Что больше не будете все уроки откладывать на последний момент! Вы мои друзья, конечно, но я тоже не могу каждый раз доделывать ваши работы!

— А ты куда собралась?

— А я зайду в лавку Скривеншафта, мне нужно запасное перо.

— Мы с тобой!

— Когда это вас стали интересовать перья?

— Гермиона, ты же сама сказала. Мы - твои друзья. Мы идем с тобой.

Следующие четверть часа разнообразием не отличались. Поттер терпеливо таскался за Гермионой по лавке, горячо одобряя каждое выбранное ею перо, никак не помогая окончательно определиться. Рон не переставая ворчал, перескакивая с перьев на Кормака, с Кормака на Малфоя, с Малфоя на Снейпа, со Снейпа на Амбридж, с Амбридж обратно на перья. Гермиона, казалось, полностью отдалась выбору пера, но поглядывала на часы куда чаще, чем это делают поглощенные сложным выбором люди. Наконец, заплатив пятнадцать сиклей и два кната, которые Рон проводил взглядом глубоко потрясенного человека, она вышла из лавки, и решительным шагом направилась не к Хогвартсу, а в противоположную сторону.

— Хей, Гермиона, ты куда?

— В «Три метлы».

— Зачем?

— Рон, ты уверен, что тебя это касается?

— Гермиона, ты какая-то странная сегодня. Как мы можем тебя отпустить одну, когда вокруг шатается прорва слизеринцев?

— Спасибо, Гарри, но я как-нибудь справлюсь.

— Справишься, но мне будет спокойнее, если я тебя провожу.

— А мне будет спокойнее, если вы с Роном напишете ваши эссе по зельям и трансфигурации.

— Ничего, мы успеем, правда Гарри?

Гермионе ничего не оставалось, как вздохнув, и стараясь не частить, и не показывать, что все о чем она думает, это что через пару минут ей придется объяснять что это за красавчик ждет ее у входа.

Каждая первая девица если и не разглядывала в упор стоящего у входа в трактир красавчика в неброской, но явно недешевой серой мантии, и идеально сидящих блестящих черных туфлях, то постреливала в его сторону глазами. Блондин же отгородился от их внимания, полностью уйдя в полировку ногтей. Впрочем, когда ко входу подошла троица гриффиндорцев, он опустил мгновенно защелкнувшийся ножик в карман, и устремился к Гермионе.

— Ужасно рад тебя видеть!

— Я тоже. Познакомься с моими друзьями. Это Гарри, это Рон, а это Рональд.

— Что за Рональд?

— Рональд Уоллес, к вашим услугам.

— Герми, что это за павлин, и откуда ты его выкопала?

— Рон, я же просила не называть меня так!

— Ок, Гермиона, что это за павлин?

— Он не павлин, и он дальний родственник подруги моей мамы, а познакомилась я с ним во Франции. Он мне сережки подарил!

— Да? А я думал, это твой кривоногий болгарин разорился!

— Помню, его воображаемая кривоногость не мешала тебе выпросить у него автограф. И спасибо тебе, Рон, что ты спешишь рассказать Рональду обо всех моих знакомых, даже не поздоровавшись.

— Ой, да. Рон.

— Гарри.

— Рад знакомству. Я занял столик.

Помещение было наполнено гулом голосов, звяканьем приборов, стуком бутылок и кружек. Следуя за Рональдом, гриффиндорцы вертели головами во все стороны, но ни одного свободного столика не видели, да и вообще с трудом могли вообразить, как в такое время можно удержать за собой столик в переполненном зале. Ответа так и не получили, потому что Рональд, провожаемый взглядами всей прекрасной половины зала, открыл дверь в дальней стене, и пропустил Гермиону и ее друзей в отдельный кабинет со столом, накрытым на шесть персон.

— Мы ждем кого-то еще?

— Я просто не знал, придешь ли ты одна, или с друзьями.

Дверь отворилась, и в кабинет просочилась невзрачная девица в черном переднике поверх черных же юбки, блузки и жилета.

— Обед, чай, напитки?

— Чего бы тебе хотелось, моя дорогая?

— Он называет тебя «дорогая»?!

— Рон, уймись. Чай, пожалуйста.

— Джентельмены?

Гарри и Рон молчали.

— Тогда пирог какой посвежее, и чай на всех, пожалуйста.

— У нас все пироги свежие.

— На ваше усмотрение, два разных.

— Сию минуту.

Гарри молча смотрел на дверь, за которой скрылась официантка в черном, Рон пыхтел себе под нос, явно разрываясь между желанием разобраться с «павлином» и предвкушением свежих пирогов, которые у мадам Розмерты всегда были выше всяческих похвал. Пора было докладывать то, что в письмах писать было нельзя, в то же время присутствие Гарри и Рона было совершенно лишним.

— Рональд, я так скучаю по родителям и Синтии…

— Я привез свежие письма. Держи.

— Преогромное спасибо. Я тоже им написала. Передашь?

— Конечно.

Их прервало появление официантки в черном. Дождавшись, пока Рон вгрызётся в пирог, Гермиона продолжила.

— Мы, кажется, решили проблему нехватки практики по Защите.

— Рад слышать.

— Представляешь, Гарри согласился нас учить.

Сообщать о совместных занятиях троицы, которая и так редко расстается, не имело никакого смысла. Следовательно, «нас» — это большую группу, со всеми вытекающими проблемами. Гермиона явно преуспела в организации поддержки для Гарри, и горда собой.

— Я надеюсь, это больше похоже на клуб друзей, чем на группу случайных людей.

Гермиона прикусила губу.

— По большей части.

— Хм, самое сложное — это как раз сохранить однородность, не ссориться, и избежать взаимных подозрений.

— Мы все подписали магический контракт, и если кто-то распустит язык, то мы сразу узнаем, а этот человек пожалеет об этом.

— И все на это согласились?

— Нет, конечно, иначе никто бы не стал подписывать.

— То есть, сначала кто-то пострадает, и только потом узнает, что вы так подстраховались?

— М-м-м, получается, да.

— И теперь, если вы об этом объявите, окажется, что вы заманили их в западню, а если нет, то ваш таинственный контракт никого не остановит, потому что о нем никто кроме вас не знает?

Гермиона пошла пятнами.

— Получается, что так.

— Тогда, надеюсь, вы хотя бы придумали как заручиться покровительством директора. Верно?