Часть 18. Ультиматум (2/2)

Я могу понять почему он не воевал тогда. Если Волдеморт занимался террористической деятельностью, то именно он выбирал где и когда будет нападение, и ваш директор мог просто не успевать на место событий. Но я не понимаю как он мог, будучи директором, позволить двум сторонникам Волдеморта по много месяцев находиться в школе, и в конце концов, на тебя напасть. И точно так же позволить тебе самому разбираться с василиском и дементорами. Все варианты плохи, не важно, стал он совсем рассеян, или ослабел и боится проиграть, или он принципиально считает, что сражаться с Волдемортом — не его дело.

К сожалению, я не вижу причин предполагать, что в будущем что-то изменится. То есть то, что ты и твои друзья в смертельной опасности — это очевидно. Единственный вопрос, который кажется мне важным, это почему Дамблдор выращивает убийцу Волдеморта именно из Гарри Поттера? Потому что ты наилучший для этого материал в вашей школе, или ты единственный, кто согласился им быть?

— Я не убийца! Дамблдор, он…

— Гарри, Синтия не говорит, что ты убийца.

Гермиона обошла Гарри, и крепко обняла его со спины.

— К сожалению, я вижу то же самое. Каждый раз на бой со злом выходишь то ты, то Гарри Поттер, то снова ты. Мне это совершенно не нравится. Я не знаю что делать, но это ненормально. Даже самый сильный волшебник не должен спасать весь мир в одиночку.

— Но я не один, у меня есть друзья!

— Гарри, конечно мы твои друзья, только даже мы за тобой не успеваем. И с Квиррелом, и с василиском, и с дементорами, и с Волдемортом — со всеми тебе пришлось сражаться без нас.

— Ладно, хватит на сегодня! — Эмма встала, и уперла кулаки в столешницу.

— Все это возмутительно, и дальше так продолжаться не может. Поэтому мы начнем действовать по плану, а именно — сейчас пойдем спать, а завтра начнем искать кто нам поможет разобраться что за чертовщина тут происходит, и как сделать так, чтобы с монстрами и убийцами разбирались профессионалы, а не дети.

И Гарри, если ты собираешься сказать, что мир спасти можешь только ты, и больше никто, то запомни что я тебе говорю! Дочь у меня одна. Если ты до завтрашнего утра сам не сообразишь почему я не могу позволить тебе брать ее с собой на охоту чтобы вместе развлекаться убийствами темных волшебников, то мы мы продаем клинику, уезжаем в Австралию, и не вернемся, пока не узнаем, что Волдеморта больше нет.

И не думай, что у тебя есть другие варианты. Или меня устроят твои объяснения, или наши пути расходятся навсегда. Ты идешь спасать задницу вашего директора, а я — свою семью.

На этих словах запал Эммы иссяк.

— Синтия, Харви, вас мы будем рады видеть в любом случае. Нам еще много с чем надо разобраться.

— Эмма, мне таки завтра на работу, а Харви будет рад если вы ему позволите к вам зайти. У него очень много вопросов к Гермионе.

— Конечно-конечно. Я прекрасно помню, что помогаете пока только вы нам. Но может быть мы сможем хотя бы со временем рассчитаться. Я правильно понимаю, что с профессором Люпином вы тоже хотите встретиться?

— О, да. Если только он согласиться встретиться — я возьму отгул, и приеду куда и когда угодно.

***</p>

Гарри сел на выделенную ему кровать, и уперся руками в матрас.

— Ну что, доигрались?

— Гарри!

— Я тебе говорил, что кончатся эти рассказы плохо? Ну и вот.

— Знаешь, Гарри, они пока еще не «кончились плохо». Я бы на месте своей мамы уже точно паковала бы вещи, а она дает тебе шанс.

— Шанс? Да она просто заберет тебя — и все.

— «И все» — это значит, что ты собираешься упереться как баран, и молча смотреть как она меня увозит отсюда? Не-ет, только не говори мне, что ты собираешься помочь мне сбежать от моих родителей, потому что я не побегу. Потому что ты начал сходить с ума, точно тебе говорю. Я очень хочу тебе помочь, я всегда тебе помогала, но если ты собираешься опять спасать мир в одиночку, то я… то я…

Ты знаешь каково мне было сидеть и ждать тебя у мадам Помфри после того, как я отлевитировала к ней оглушенного Рона? А сидеть на трибуне когда тебя утянуло непонятно куда порт-ключом из лабиринта?

Ты вообще способен думать о чем-нибудь кроме Волдеморта?

Гермиона сжала кулачки так, что они побелели.

— Знаешь, Гарри. Не буду желать тебе спокойной ночи, потому что тебе надо хоть раз подумать. Что ты собираешься делать, зачем, и какой ценой. Тебе на меня совсем наплевать, или я все же стою хотя бы немного твоего бесценного времени, и одного разговора с моей мамой?