・6・ (1/2)

— О, доброе утро.

— Доброе.

— Прости, разбудил, да?

— Ага, но не своими кастрюлями. Запах и соседей снизу поднимет, — сонно отвечает Хисын, забираясь на свое привычное место за барной стойкой.

Джей усмехается. Старается не показывать, насколько ему приятно слышать комплименты в адрес его кулинарных способностей, перекладывает готовое блюдо на тарелки и ставит одну перед Ли.

— Мне как-то неловко, что ты постоянно готовишь.

— Просто наслаждайся.

— Нет, это не честно. Тоже хочу быть полезным.

Джею можно уже и не объяснять. Сколько бы времени ни прошло с их первых слов и взглядов, много или ничтожно мало, он научился распознавать некоторые моменты. Польза в мире старшего — одно из определений любви и значимости. «Быть полезным» — уметь показывать свою любовь и знать, что она такая, какая требуется здесь и сейчас. Своевременная.

Такими рамками парень сам мыслит, поэтому отчасти понимает.

— Хорошо, кое-что покажу, но дальше сам.

Показывать на самом деле выходило мало чего, потому что до самих «уроков» так и не доходило. Менялась тема, не было времени и потом сил. По началу Пака натурально трясло с такого, как ему казалось, неуважительного подхода. Он всегда считал раз пообещал — нужно выполнять. Правильно же? Так почему ощущается иначе?

Но углы сглаживались. Притуплялись чем-то другим, разговорами и поцелуями. И этого было достаточно. Тогда да.

Много же всего было нового, вот и непривычно. Не так важно.

«Пройдет».

— Какие планы на вечер?

— Надо бы к родителям съездить, давно у них не был. Отец звонил, говорит мама снова из сада не выходит.

Джей не видел родителей Хисына, но по рассказам будто был знаком с ними много лет. Точнее, знает глазами и чувствами самого Ли. Возможно, при встрече с главой семьи он бы говорил уверенно, но не быстро, вдумчиво, а с его женой тихо и почтенно. Только самого Пака из него же не выбросить и его личные эмоции на счет каждого тоже.

По рассказам Хисына его мать еще девчонкой в деревне окрестили красавицей, но с недугом в виде слабого здоровья, за которое расплачивалась вся семья. «Кто же больную замуж возьмет? Вот, а я так и знала за этой семейкой нечистое ходит, накликал на дочку беду». Каждый в округе так и говорил, порицал за все надуманные и продуманные грехи.

«Ты только верь, и Бог услышит, обязательно услышит, хорошо?»

Девчушка слушала наставления и молилась, и даже верила. Только еще она слушала и верила грязным слухам на воскресной службе, на рынке и, конечно, в школе. Наверное, от этого и болела еще больше. Замкнутый круг получается.

Однако его можно было прервать навсегда, в это она тоже когда-то очень долго верила.

Будущий муж встретил ее во время поездки в ту самую деревню по рабочим вопросам и специальным акциям для владельцев сельского хозяйства. Тогда никто не обратился в его банки для получения кредита, но все равно он смог заключить главную сделку в своей жизни.

«Этот мужчина — прекрасный шанс для тебя, любовь исцеляет любые болезни и страдания, дорогая, езжай».

Так и отдали в большой город к большому человеку. Комкая платок в своих худых пальцах, она пыталась настроить себя на новую жизнь. Теперь ее любят, а не порицают, не тычут пальцем. Теперь ее никто не знает. Кстати, себя она тоже не знает.

Люди быстро привыкают к новому, как к хорошему, так и плохому. Оно просто становится нейтральным. Однако, прошлое не уходит так просто. От него не сбежишь, и даже принц на дорогой машине не увезет далеко. Говорят любовь спасет от всех проблем?

Хорошо, раздобудем.

Начались поиски той самой отдушины в сердце. Меча, рассекающего боль и страхи. Прекрасный и любящий муж, сын, религия, цветы. Искала во всем. Только после многих попыток она поймет, что спасение — не вещь и не человек. Это место за домом, с большой белой беседкой, окутанной плетистыми розами и вечнозеленым плющом. Ее прекрасный сад.

Там всегда хорошо. Там ее принимают молчаливо, и все, чего могут просить взамен — удобрений. Это она точно может дать.

— Есть какие-нибудь предложения? — Хисын кидает хитрый взгляд на Джея и быстро возвращается к еде.

— Да не особо, с Сонхуном может встречусь. Ой, вот вспомни и появится.

Вибрация от телефона проносится волной по всей стойке. Парень рефлекторно нажимает на кнопку вызова, спускаясь с высоко стула и отходя к окну. Встает спиной к Хисыну. Неподвижная поза не вызывает особого интереса к разговору.

— Я что-нибудь придумаю. Обязательно.

Джей откладывает телефон на подоконник и сам упирается в него двумя руками, смотря себе куда-то под ноги. Безумный ужас сковывает плечи и грудь железным жилетом, а ноги становятся легкими, как туман.

— Что там у него? Из-за контрольных ноет?

— Его родители ночью разбились по дороге.

・・・</p>

Запах жаркого наполняет всю кухню, чуть ли не вытесняя бетонные стены ближайших комнат. Хисын мало что видит из-за густого белого пара, но упорно продолжает мешать овощи с мясом в кастрюле.

— Где у тебя специи?

— Не помню, либо внизу в ящике, либо наверху, — отвечает Джей, лениво наблюдая за движениями Ли по кухне.

Тот сказал хозяину свалить и не мешать ему. Интерес перевесил врожденный контроль, или может приобретённое смирение взяло верх, и Пак решил просто довериться. Сейчас он только так и живет.

Хисын по внезапно проснувшийся привычке отходит влево и открывает крайний верхний шкафчик, где находит универсальную смесь.

— Так и думал, слишком хорошо тебя знаю.

— Ладно, проверку прошел, — улыбка сама расцветает на лице Джея вместе с чем-то еще. Чем-то теплым в районе сердца.

— Какой же ты предсказуемый, стареешь. Кстати, как там Джанет?

Хисын сам удивляется своему вопросу. Он раньше особо никогда не интересовался мачехой Джея. Наверное, состояние квартиры и неизменившиеся мелочи заставили спросить. Ведь формально это ее квадратные метры.

Пак Чонсон родился в США в штате Вашингтон, поэтому «просто Джей». До десяти лет он не знал ни о разводах, ни о желании во чтоб то ни стало вырасти совершенно другим и показать себя миру, а может даже и изменить его.

У отца уже тогда дело было схвачено, и он развивал свои филиалы в стране больших возможностей. Однако, филиалы — самостоятельные винтики большой машины, поэтому большую часть времени глава семьи проводил на своей и своего бизнеса исторической родине.

Про мать Хисын знал мало, только грустные полуулыбки и тот факт, что она была инициатором распада семьи. Ей надоели постоянное отсутствие супруга и уже давняя формальность их брачных уз. Поэтому, чтоб не лишать сына хоть какой-то устойчивости из-за своих поисков идеала, Джей остался с отцом, а точнее переехал к нему в Корею.

Джанет женщина среднего возраста, занимающаяся недвижимостью в их городе. Американка с корейскими корнями — идеал уже для Пака старшего, поэтому они давно вместе, но так и не расписались.

У Джея с мачехой выстроились хорошие слегка деловые отношения, поэтому он и обратился к ней, когда встал вопрос о съеме квартиры. В их доме только к ней парень относился с доверием, так что почти не утаивал изначальный мотив «делить жилье с другом».