Часть 22 (1/2)

Микаса нервно теребила в руках молнию от куртки, тревожно оглядываясь по сторонам.

— Эй, не переживай ты так, — заметив нервозность девушки, Ребекка попыталась её успокоить, — там везде есть указатели, в крайнем случае можешь обратиться к сотрудникам аэропорта.

Большие серые глаза уставились на неё с ещё большей тревогой, но она была не единственной кто переживал. Леви волновался, наверно, больше самой Микасы. Только вот в отличие от девушки, он не показывал ни капли беспокойства, но буквально вынес мозг Ребекке, чтобы та провела подробный инструктаж. Она уже была на грани того, чтобы проводить Аккерман до самого самолёта.

— Начинается посадка на рейс двести два Американских авиалиний до Нью-Йорка, — лаконичный женский голос оповестил о посадке по громкоговорителю.

Ребекка невольно вспомнила свою первую поездку в Нью-Йорк. Они тогда с Мэттом вместе поступили в один университет, только вот он остался там, а Ребекка вернулась в Детройт. Не потому, что ей там не понравилось, вовсе нет. Вакансия в компании, на которую претендовала Андерсон, была открыта только в Мичигане, именно в Детройте. Поэтому пришлось соглашаться и на это. А потом возвращаться в бешеный ритм Нью-Йорка уже не хотелось.

— Скоро и моя посадка начнётся, я пойду заранее, чтобы не заблудиться, — посмотрев на табло, протараторила девушка.

— Напиши мне, как доберёшься, — спокойно произнёс Леви, но в его голосе можно было различить еле уловимое беспокойство. — И будь осторожна.

— Хорошо долететь, Микаса, — Ребекка приобняла Аккерман.

— Спасибо.

Стройная фигура скрылась в толпе, следуя к эскалаторам.

— Вот, что ей дома не сиделось. Кирштайн, будь он неладен.

— Дай отдохнуть человеку со своим единственным, между прочим, другом, — девушка легонько ткнула мужчину в грудь, — ей уже двадцать два, Леви. Знал бы ты, что я творила в свои двадцать два.

— Избавь меня от подробностей.

— Пойдём, зануда, ты обещал мне свидание, — усмехнувшись, Ребекка направилась к выходу из холла аэропорта.

— Это не свидание, — буркнул Леви вслед, но девушка уже не слышала.

Тяжело вздохнув, Аккерман направился к выходу, иногда оборачиваясь на эскалаторы. Микасы на них уже не было. Ни среди толпы, ни на втором этаже. «Главное не помри» пронеслась в голове избитая им фраза перед каждой вылазкой. Такая короткая фраза, но он вкладывал в неё всю веру и надежду. Ему не нужно было плести дифирамбы своим солдатам, для этого был командор. Эрвин умел поднять боевой дух, Ханджи могла ляпнуть какую-то неуместную вещь, после которой всем становилось чуть легче. А Леви всегда был немногословен. Слегка взгрустнув, мужчина догнал Ребекку. Нет, сегодня не время для таких воспоминаний.

***</p>

Большой холл встретил Микасу, когда она поднялась на второй этаж. Люди разбрелись кто куда, оставляя после себя следы на только что вымытом кафеле. Чуткий нос уловил уже знакомый кофейный запах. Она выходила сюда несколько раз на смену в кофейню, но никогда не поднималась на второй этаж. Взглянув на указатели, Аккерман принялась внимательно изучать их. Ладно, если заблудится — спросит. Поблуждав по широким коридорам, следуя указателям девушка наткнулась на женщину, которая проверяла документы у пары человек.

Через несколько минут девушка без проблем прошла первый контрольный пункт, а за ним и следующий.

Выбравшись на огромный аэродром, Микаса поёжилась от ветра. Волосы растрепались, а куртка и вовсе распахнулась. Несколько белоснежных стальных гиганта предстали перед девушкой. В голове не укладывалось, как такая махина может взлететь на воздух. До сих пор не понимает. Перед последней битвой её это мало волновало, она даже не всматривалась в то, на чем они доберутся до Марли. Её ничего не беспокоило, ничего кроме Эрена. Эрен — рана, которая не хочет затягиваться. Правильно ли она сейчас поступает? А если он наблюдает за ними и видит Микасу, беззаботную и свободную, готовую к новой жизни. Это нечестно, она не должна быть счастливой без него. Не может позволить себе такого. Что сейчас с ним? Живет ли он такой же беззаботной жизнью? Счастлив ли он? Она не знает. И не узнаёт, наверно. Одному капитану посчастливилось поговорить с ним напоследок, но даже ему он не сказал, что будет с ним дальше.

Тряхнув головой, отгоняя плохие мысли, девушка поднялась на борт самолёта. Нет, она уже всё решила, тысячу раз обсуждала это с Ребеккой и с Леви. Если Эрен распорядился их жизнями так, значит тому и быть. Он не виноват в том, что она Аккерман.

На своё удивление, своё место девушка нашла быстро. То самое у окна, чтобы видеть город с высоты птичьего полёта. Микаса скачала несколько фильмов, чтобы было чем занять себя во время восьмичасового полёта. Взяла свою тетрадь с занятий по немецкому языку, чтобы вдруг не опозориться в городе. Два месяца назад начала изучать немецкий, изначально выбор пал на итальянский, но после встречи с Жаном её мнение изменилось. Хоть Кирштайн и владел английским в совершенстве, девушка всё же хотела блеснуть своими успехами перед парнем. Итальянский безумно красивый язык, но его Микаса решила отложить до лучших времён. Тем более, её преподаватель — Альваро, коренной итальянец, сказал, что язык очень прост в изучении. Порекомендовал смотреть лёгкие фильмы, а лучше мультфильмы с субтитрами. Поначалу было непривычно. Непонятно смотреть на картинку или читать текст, а ещё и в смысл надо вникать. Но потом глаза начали привыкать, будто так и должно быть. У них была маленькая группа из семи человек. Микаса всегда отличалась старательностью, поэтому базовые вещи она сразу выучила. Альваро был доволен Аккерман.

Высокая стройная девушка объявила о том, что посадка закончена, отвлекая девушку от своих мыслей.

— Дамы и господа, вас приветствуют на борту авиакомпании Дельта Эр Лайнс. Мы просим вас пристегнуть ремни безопасности и закрепить весь багаж под вашим сиденьем или на верхних полках. Мы также просим, чтобы ваши кресла и столики перед вами были в вертикальном положении во время взлёта. Пожалуйста, выключите все личные электронные устройства, включая ноутбуки и мобильные телефоны. Спасибо, что выбираете нас.

Микаса внимательно слушала стюардессу, весь инструктаж по технике безопасности в случае чрезвычайной ситуации. Лететь было не страшно. Самолёт стал набирать высоту, плавно поднимаясь ввысь. Небоскрёбы уже не казались такими высокими, с каждой секундой сливаясь с остальными домами поменьше. Все стало таким крошечным. Некогда лес, теперь представлял собой небольшое зелёное пятно. Америка постепенно начала отдалятся за легкой дымкой облаков. Микаса завороженно смотрела в окно иллюминатора, наблюдая за бескрайним океаном. Жан будто специально выбрал для неё такое место. Невольно вспомнился момент, когда они впервые увидели море. Это казалось таким волшебным, будто вовсе не с ними происходило. Солёное бескрайнее море, то самое, о котором говорил Армин, предстало перед ними во всей красе. Глаза моментально стали влажными от нахлынувших воспоминаний. Облака стремительно начали закрывать обзор на землю, как бы намекая девушке, что пора перестать плакать. Смахнув остатки слёз, Микаса вынула наушники из кармана, включая фильм. Выбор пал на «1+1». Аккерман специально выбрала добрые фильмы, без намёка на агрессию и драму. В жизни хватило сполна. Через полтора часа, девушку клонило в сон, остальные несколько часов полёта прошли в дреме.

— Извините, мисс, самолёт приземлился, вам необходимо покинуть салон, — мягкая ладонь коснулась девичьего плеча, а голос вытащил Микасу из глухого сна.

— Да, простите, сейчас.

Вытащив чёрную сумку, девушка направилась к выходу. Погода в Мюнхене стояла солнечная, только пару облаков иногда проплывали, закрывая свет. Микаса следовала строго за людьми, чтобы не заблудиться. Не хватало ещё потеряться в чужом городе. Чужой город. Будто Детройт был родным. Нет и, наверно, не станет.

Огромный холл встретил Микасу. Было душно и шумно. Люди суетились. Даже несмотря на свои внушительные размеры, в аэропорту будто было мало места. Но много света. Стеклянный купол пропускал через себя солнечные лучи, играя бликами на полу. Аэропорт был красивым и внушительным. Девушке теперь есть с чем сравнивать.

Серые глаза начали беспокойно искать знакомую фигуру. Половина лица закрыта голубой тканью — маской, которая усложняла задачу вдвое. Руки уже нащупали телефон, чтобы написать сообщение Жану, но тут же её окликнул до боли знакомый голос. Девушка обернулась, наблюдая, как Жан пытается протиснуться через толпу людей.

— Ну, здравствуй, — поприветствовал её парень.

— Привет.

Он выглядел немного смущенно, сминая в руках небольшой букет цветов. Микаса наблюдала за этой картиной, отчего щёки запылали румянцем. Все выглядело максимально неловко. Общение в сети заметно отличается от живого.

— Ах, да, это тебе, — Жан протянул цветы девушке, почесав затылок.

— Спасибо, красивые.

Жан ожидал немного другой реакции судя по его выражению лица. Девушка никогда не отличалась красноречием, ему ли это не знать. Нет, не в этом случае. Это уже не тот Жан, которого она знала.

— Ты голодная? Мы ещё успеем на завтрак, если поторопимся, — попытался разбавить неловкую тишину парень.

— Да, немного. Только оставлю вещи в отеле.

Кирштайн только кивнул, пропуская вперёд девушку. Он всегда был обходителен с женщинами, вёл себя по-джентельменски. Даже сейчас открыл для неё автомобильную дверь, а у выхода взял её багаж. Всё же осталось что-то от прежнего Жана. Или Микасе просто казалось. Он ведь был влюблён в неё.

По радио играла тихая спокойная мелодия, в салоне было немного прохладно. Приятная прохлада после душного аэропорта заставила немного прикрыть глаза.

— Тебе не холодно? Я могу выключить кондиционер.

— Нет, наоборот хорошо, — девушка наконец сняла маску и одарила парня слабой улыбкой.

— Как скажешь, как долетала?

— Хорошо, почти весь полёт проспала.

— Что ж, я могу тебе позавидовать, потому что я встал рано, чтобы добраться до аэропорта, — усмехнулся парень.

Лучше бы не говорил этого вообще. Только обрадовался, что пошёл хоть какой-то диалог, но Микаса замешкалась и выглядела расстроенной.

— Тебе необязательно было встречать. И оплачивать билеты и отель.

— Я же не это имел в виду, в конце концов, это я тебя пригласил. Поэтому все расходы я обязан был взять на себя.

Микаса ничего не ответила, только легко кивнула и уставилась в окно. Город отличался от Детройта. Это было сразу заметно. Первое, что бросилось в глаза — много пространства. Не было ощущения тесноты. Улочки были широкими: люди свободно передвигались, не создавая толпы. Не было ощущения спешки. Хотя, может, потому что был выходной день.

Дома сменялись один за другим. Совсем невысокие, максимум пять этажей. Немного напоминали Сигансину. Такая же тёмно-бордовая черепица покрывала крыши домов.

— Нужно будет обязательно сходить на Мариенплац, это долг каждого туриста, кто был в Мюнхене, — заметив, как Микаса внимательно разглядывает ничем не примечательные улочки, предложил Жан.

— Когда пойдём?

Боковым зрением парень заметил, как у Аккерман загорелись глаза. Прямо как у ребёнка, когда ему предложили сходить в парк аттракционов. И тут его осенило. Он всю неделю думал, как организовать прогулки так, чтобы у Микасы остались приятные впечатления. Не может же он гонять её по всему городу, описывая красоты архитектурных ценностей. Хоть он и может говорить об искусстве часами напролёт, но утомлять девушку не было никакого желания. Хотелось, чтобы она запомнила эту поездку. Ведь писала, что ждёт не дождётся, когда приедет в Европу.

— Хоть сегодня. Кстати, как ты смотришь на то, чтобы на днях посетить парк аттракционов. Конечно, нам не тягаться с вашими американскими горками, но Европа тоже может кое-чем похвастаться.

— Давай, я никогда не была там.

— Никогда не была в парке аттракционов? Даже в детстве?

Что-то неприятно кольнуло внутри. От воспоминаний тело покрылось мурашками. Ах, Жан, если бы ты знал, какое у неё было детство. Какое у нас было детство и юность.

Нет. Хватит.

— Нет, — лаконично ответила девушка, отстегивая ремень безопасности.

Они подъехали к большому зданию. Витиеватые буквы, выбитые на гранитной вывеске, немного поблёскивали на солнце. «Луи отель». А рядом красовались четыре золотые звёзды.

Вот первое место, где Микаса сможет попрактиковаться в своих знаниях немецкого с носителями этого языка. Администратор вежливо поприветствовал гостей, стоя за дубовой стойкой. Жан уже было хотел начать разговор, только Микаса его опередила. Ладони слегка вспотели из-за волнения, хотя девушка понимала абсолютно каждое слово, произнесенное сотрудником отеля. Она справилась отлично, только акцент немного выдавал. Даже сумела спросить вазу, чтобы поставить в неё цветы.

— И давно ты знаешь немецкий? — заметил Жан, когда они уже выходили из отеля.

— Уже как два месяца.

— Кажется, ты водишь меня за нос. Ты очень хорошо разговариваешь, — Кирштайн сел в машину, выбирая маршрут на кафе.

— Это же базовые вещи, обычный туристический словарный запас, — повела плечами девушка.

— Английский я учил чуть больше, даже обычный туристический, как ты выразилась, — усмехнулся парень, — чем ты меня ещё удивишь, Аккерман?

Так непривычно было слушать от Жана свою фамилию. Ведь всегда он обращался к ней по имени.

— Впереди пять дней, узнаешь.

Завтрак проходил за непосредственной беседой на террасе. Людей было не так много и место оказалось очень красивым. Между ними уже не было неловких молчаний, постепенно Микаса начала привыкать. Жан рассказывал про плюсы и минусы города, про его архитектуру и особенности жизни в Европе.

Рядом с ними сидела дама средних лет и пыталась, разглядеть что-то у Микасы. Скрывать пристальный взгляд, не выходило, Жан сразу заметил её. Не выдержав женщина подошла к их столику.

— Прошу прощения, я уже некоторое время наблюдать за вами, — начала женщина на ломаном английском, — не счесть за грубость, но ваша сумка привлекать моё внимание.

Микаса с непониманием смотрела на незнакомку, глаза то и бегали от неё к сумке.

— А, что с ней не так? — вступился Жан.

— Ох, нет-нет, я не хотеть грубости. Вышивка на сумка выполнен в старой техника, очень привлекло меня. Разрешить спросить, где она приобретён?

— Эм, это я вышивала, изначально на ней не было вышивки.

— Правда? О, вы говорить на французском?

Микса только отрицательно покачала головой.

— Я очень спешить сейчас, но вы не могли бы связаться со мной, — притягивая тёмно-алую визитку протараторила женщина, — как вас зовут?

— Микаса. Микаса Аккерман.

— Я Элеонора Дешанель, — протянула руку в знак знакомства.

Аккерман протянула свою в ответ, ощутив прохладу от колец на её слегка морщинистой руке.

— Микаса, я буду ждать ваш звонок, было приятно познакомиться, — Элеонора встала из-за стола, убегая к своему столику, попутно требуя счёт.

Микаса покрутила в руках визитку от этой странной женщины.

«Элеонора Дешанель. Дизайнер. Дом моды Дешанель».

— Что там? — с любопытством спросил парень.

— Она дизайнер.

— Дешанель, что-то знакомое, — немного призадумался Кирштайн. — Погоди, так сейчас у них выставка моды, видимо, она спешила туда. По всему городу были афиши, вот я и запомнил.

— Странная она.

— Но заинтересовалась тобой, точнее твоим творением, — подмигнул парень. — Да, Микаса, ты правда удивляешь меня.

Удивляет. Она сама ещё в шоке от произошедшего. Замаскировала, называется, дырочку на сумке, а тут её замечает достаточно известный дизайнер.

— Позвонишь ей?

— Я не знаю, сомневаюсь, что из этого выйдет что-то.

— Перестань, ты должна верить в себя. Она сама к тебе подошла, заметила. Такой шанс выпадает не всем.

В словах Жана была правда. Но неуверенность, не давала ей воспользоваться этим шансом. Всё произошло так быстро, что она даже ничего не поняла. Ещё и вела себя ужасно, слова не могла сказать. Щёки сразу загорелись огнём. Ей с этой статной и уверенной женщиной точно и рядом не стоять. Даже на своём ломаном английском она производила сильное впечатление. Микасе бы эту уверенность, хотя бы капельку. Она ошиблась, Микаса точно не та, кто ей нужен. Она даже не любитель. Какой-то бред. Но крупица надежды, которая теплилась в ней, заставила засунуть визитку во внешний карман сумки. Над этим стоит подумать, но не сейчас.

Жан, как и обещал, показал ей Мариенплац. В воздухе витала атмосфера праздника, хотя, такого не намечалось. Создавалось ощущение фестиваля — пахло сосисками, чем-то сладким и хмельным. Всё казалось таким знакомым, но непонятно почему. Жан попутно рассказывал, что тут проходит всемирно известный Октоберфест или проще говоря пивной фестиваль. Девушка замерла, когда увидела маленькую лавку с мороженным. Воспоминания, как лавина накрыли её с головой. Они ведь даже не осознавали. Были такими беззаботными в тот день. Совсем как дети. Один день заменил все годы детства, которые безжалостно у них забрали. Забрали люди, на чьей земле они тогда находились. И эта земля дала им возможность ощутить себя детьми. Какая ирония.

— Хочешь мороженое? — заметив взгляд девушки, прикованный к ларьку, спросил Жан.

Микаса встрепенулась, не понимая сначала, что парень хочет от неё. Немного погодя, девушка кивнула, не найдя в себе силы ответить. Он мягко взял её за руку, огибая толпу туристов, прямиком к лавке.

Она взяла ванильное. То самое, её первое мороженое было белого цвета. Вкусное, но не то. Совсем не такое. Девушка даже немного расстроилась. Но может это и к лучшему, все эти воспоминания не приводят ни к чему хорошему. Пора перестать возвращаться к ним.

— Куда завтра пойдём? — вдруг начала Микаса.

— Понимаешь, завтра мне на несколько часов нужно будет съездить кое-куда, но вечером мы можем поужинать с тобой. Прости, что так вышло, просто это рабочий процесс, я отложил всё, что смог на следующую неделю. Кроме этого.

— А чем ты занимаешься?

— Я расписываю стены. В этом заключается моя работа, завтра, например, нужно будет исписать тренажёрный зал.